Что скрывается за привычкой говорить о себе в третьем лице

Привычка рассуждать о себе любимом в третьем лице или во множественном числе, то есть вместо «я» говорить «она» или «мы», нарочито называть себя, как в детстве, по имени – есть у многих

Иногда такая манера речи раздражает окружающих, иногда вызывает улыбку. 

Психологи уверяют – не всё так просто. Возможно, наша психика посылает сигналы: «Мне некомфортно. Я нуждаюсь в защите!» А возможно, подсознательно мы так ищем путь, чтобы стать мудрее. Разбираемся вместе с психологом Екатериной Пятковой.

«Саша хочет кушать»

Екатерина Пяткова– Гипотез, почему происходит такое «отделение» от самого себя, множество, – говорит Екатерина Пяткова. – С одной стороны, причина может скрываться в некотором инфантилизме. «Маша пошла. Саша хочет кушать» – так обычно говорят о себе дети лет до трёх. Но если в два-три года это звучит нормально, то в речи взрослого, считают представители гипотезы инфантилизма, это может свидетельствовать о внутренней незрелости, о желании занять позицию ребёнка или «присоседиться» к кому‑то: «Мы тут решили». По сути, решение‑то может быть единоличным, но это – способ спрятаться за «мы».

В основе другой теории – нарциссизм. Когда человек говорит так о себе, он любуется собой. Подобное явление – гибрис – было описано ещё в Древней Греции. И использовалось применительно к действиям человека, наделённого властью, который взирал на всех с оскорбительным высокомерием. То есть это такое королевское «мы» и открытое желание доминировать.

У «короля», как правило, утрачивается адекватная оценка ситуации. Получив власть, он ею упивается. Но интересный момент – когда эту власть у него отнимают, ощущение высокомерия уходит. «Король» теряет свою «корону», и его королевское «мы» исчезает.

Подобное «многоличие» свойственно и людям с психическими нарушениями, когда в силу заболевания сложно провести самоидентификацию. При этом «Я» очень часто теряется, и в речи происходит замена этого местоимения.

Держим дистанцию

Но в психологии есть и другие теории. Так, например, обращение к себе в третьем лице – ментальный приём, который успешно используют в психологических практиках. Приём помогает справиться с неприятными эмоциями. Эффект заключается в том, что мысли о себе и других людях обрабатываются у нас в разных зонах головного мозга. И мы легче прощаем ошибку кому‑то, чем себе самому. И гораздо легче переносим плохие новости о посторонних, не так стыдимся из‑за неудач приятеля, как могли бы стыдиться за себя.

Это ещё и такая возможность избежать самобичевания. Использование местоимения в третьем лице – «он», но не «я», своего имени вместо «я» – позволяет мозгу легче и более беспристрастно обрабатывать информацию при стрессовой ситуации.

Приём дистанцирования помогает психике защититься. Он широко используется в реабилитации людей, прошедших боевые действия.

Благотворный эффект дистанцирования, в частности, исследовали учёные Мичиганского университета. Было отмечено, что участники эксперимента более уверенно и убедительно выступали, когда говорили от третьего лица. Они испытывали меньше стыда, меньше смущались, чувствовали себя намного лучше эмоционально.

Это подтвердило и сканирование мозга подопытных – размышления от первого лица неизбежно активировали зоны, связанные с негативными процессами, относящимися к себе. А при рассуждениях от третьего лица  такой активности не наблюдалось.

«Эффект Бэтмена»

В психологии хорошо известен и «эффект Бэтмена», который применяют в работе с детьми. Ребёнку, пережившему непростую ситуацию, предлагается рассказать об этом от лица значимого супергероя – дистанцирование от имени игрушки. И, включаясь в игру, «Бэтмен» начинает озвучивать то, что никогда бы не рассказал от собственного имени.

Взрослым надо быть очень внимательными. Если ваш малыш вдруг «ни с того ни с сего» начинает говорить от имени героя или своей игрушки: «А зайчик слышал…» – возможно, он пытается так донести до вас что‑то важное, поделиться своими страхами.

Иногда перенос подобной модели поведения переходит и во взрослую жизнь. И говоря о себе не «я», а по имени – «Люба видела» – легче рассказать о своих эмоциях и негативных переживаниях. Это ещё и сигнал нашей психики: «Я дистанцируюсь от проблемы».

Усидеть на двух стульях

В психологической практике есть особая техника – «два стула». Она используется, когда необходимо «достать» свою внутреннюю субличность, например, внутреннего критика или плаксу. Цель практики – разобраться в себе, понять, как уживаются эти личности внутри меня. Пересаживаясь со стула на стул, находясь в таких качелях, при помощи терапии мы осознаём эти состояния и учимся управлять ими.

Интересна и другая точка зрения о пользе дистанцирования. Канадский психолог Игорь Гроссман на протяжении многих лет изучает такое состояние как мудрость. Опираясь на результаты исследований, он утверждает, что привычка говорить о себе в третьем лице способна сделать нас мудрее.

В работе Гроссмана используется такое понятие как иллеизм – термин был придуман в начале XIX века, его значение – «Я не Я». То есть, опять же, рассуждение не о своей ситуации, а о проблеме условного друга позволяет взглянуть на проблему с точки зрения фактов. А туман из эмоций рассеивается.

Люди всегда были склонны к самокопанию. Это вечный путь стремящихся к познанию себя, стремящихся к мудрости. Но зачастую идти по этому пути мы не умеем. И пытаясь поразмышлять о себе, начинаем ворошить тягостные мысли и заботы. В итоге делаем ещё хуже – это не самокопание, а, скорее, самозарывание.

Поэтому приём иллеизма, который Гроссман успешно использовал при психологическом сопровождении людей с депрессиями, может помочь и при познании себя, так как не позволяет нам утонуть в эмоциях.

Секрет мудрости раскрыт?

Гроссман, пытаясь создать методику измерения мудрости, экспериментальным путём пришёл к выводу, что мудрость – это некая «конструкция», состоящая из разумных рассуждений, которая определяет то, как мы ориентируемся в жизненных проблемах. То есть раз существуют определённые показатели мудрости, то их можно улучшить, а значит – развить собственную мудрость.

Суждения подопытных измерялись по специальной шкале: беспристрастность, принятие во внимание других точек зрения, способность находить компромиссы… Было обнаружено, что показатель мудрости значительно точнее, чем показатель тестов на интеллект. А благополучие и удовлетворённость отношениями напрямую связаны с мудростью.

Эксперименты продемонстрировали силу отстранённого подхода. Оказалось, что участники вели себя скромнее и с готовностью принимали альтернативные взгляды, когда говорили о себе в третьем лице. Они также на протяжении месяца вели дневник, в котором описывали всё, что происходило в их повседневной жизни. Но по условиям эксперимента половина группы вела дневник от первого лица, половина – от третьего. В итоге «якающая» группа не показала особой динамики, а те, кто практиковал иллеизм, напротив, стали более рассудительными.

Возможно, этот метод обучению рассудительности стоит и нам взять на вооружение? И попробовать вести личный дневник иллеистического направления в качестве ежедневной практики: «Какой замечательный день! Катя сегодня проснулась в хорошем настроении…» Появляется ощущение – я смотрю на себя и события, которые со мной происходят, со стороны – на расстоянии. А ведь не зря говорят, что большое видится именно на расстоянии.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.

почему привычка говорить о себе в третьем лице делает нас мудрее — Нож

Сократу приписывают афоризм «Неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы жить» и призыв «познай самого себя» — кредо стремящихся к мудрости. Но существуют ли на самом деле правильные и неправильные способы размышлять о себе?

Обычное ворошение мыслей, процесс проговаривания про себя своих забот — точно не вариант. От такого вы, скорее всего, только завязнете в привычных убеждениях и утонете в эмоциях, от которых пытались отстраниться.

Исследования показывают, что у любителей такого самокопания часто возникают проблемы с принятием решений в стрессовых ситуациях, а еще они гораздо больше расположены к депрессии.

Альтернатива — древний риторический прием, поклонником которого были Гомер и Юлий Цезарь: говорение о себе в третьем лице. Термин «иллеизм» для него придумал в 1809 году поэт Сэмюэл Кольридж, образовав слово от латинского ille — он, оно, то есть «не-я». Если рассуждать не о своей ситуации, а о проблеме условного друга, позиция «Дэвид был расстроен тем, что…» позволяет взглянуть на проблему с другой точки зрения и рассеять сгустившийся вокруг нее туман из эмоций.

Опубликовано множество исследований о пользе иллеизма; в свежей статье группы американских и канадских ученых под руководством Игоря Гроссмана также обнаруживаются долгосрочные позитивные последствия этого подхода: большая ясность мышления, лучшая эмоциональная регуляция.

Авторы полагают, что благодаря методу иллеистского дневника развитие мудрости становится простой ежедневной практикой.

Гроссман и его команда задались целью подвести основательную экспериментальную базу под исследования такого свойства, как мудрость, до сих пор не изучавшегося научно из-за расплывчатости его определения. В одном из предыдущих исследований ему удалось создать методику измерения мудрости, коррелирующую с цифрой IQ. Суждения подопытных измерялись по шкале, факторами которой были интеллектуальная беспристрастность, принятие во внимание других точек зрения, осознание неопределенности и способность находить компромиссы.

Гроссман обнаружил, что «показатель мудрости» значительно точнее, чем результаты тестов на интеллект, указывал на эмоциональное благополучие и удовлетворенность отношениями. Разрабатывая это направление, психолог и обнаружил силу отстраненного подхода: участники экспериментов вели себя скромнее и с большей готовностью принимали альтернативные взгляды, когда говорили о себе в третьем лице.

В следующем исследовании группа Гроссмана попросила триста участников фиксировать сложные для них социальные ситуации. Два независимых психолога оценивали их мышление по упомянутой выше шкале мудрости. Респонденты должны были на протяжении четырех недель вести дневник, описывая подобные ситуации, с которыми они сталкивались в повседневной жизни — например, спор с коллегой или плохие новости. Половину участников попросили делать записи от первого лица («сегодня я»), другую половину — от третьего («сегодня он/а»). Через месяц тест на мудрое мышление повторялся.

Итоги эксперимента оказались такими, как и предполагали ученые: контрольная «якающая» группа не показала сколько-нибудь значимой динамики, те же, кто практиковал иллеизм, стали более рассудительными.

Эти результаты удивительны, в частности, потому, что привычка рассуждать о себе в третьем лице в нашем обществе считается детской — или же воспринимается как проявление нарциссизма (явная противоположность мудрости). Кольридж считал иллеизм хитростью, призванной прикрыть эгоизм. Кстати, Дональд Трамп часто говорит о себе в третьем лице — что бы это ни значило.

В заключении группы Гроссмана говорится, что было бы полезным узнать, распространяется ли эффект иллеизма и на рассуждения о других вещах, а не только на волнующие участников эксперимента проблемы и конфликты. Вполне возможно, что отстранение помогает и там: раньше, например, было доказано, что внутренний монолог ведет к ошибкам при игре в покер, а успешность при игре на бирже зависит от умения владеть эмоциями.

Почему я иногда говорю о себе в третьем лице (главное, чтобы никто не слышал)

Летом 2010 года звезда американского баскетбола Леброн Джеймс впервые в карьере получил статус свободного агента и решил перейти из своего родного клуба «Кливленд Кавальерс» в другую команду — «Майами Хит». Джеймса можно было понять: он хотел профессионального роста, а новый клуб, куда одновременно переходили еще два сильных игрока, давал такую возможность.

Уход Джеймса вызвал бурю негодования как у руководства «Кавальерс», так и у болельщиков — некоторые даже публично сжигали футболки с номером баскетболиста. Очевидно, решение далось тяжело. В телевизионных интервью того времени Джеймс выглядит немного растерянным, а в одном из них произносит странную фразу: «Чего я точно не хотел, так это принимать решение на эмоциях. Я хотел действовать в интересах Леброна Джеймса и поступать так, чтобы Леброн Джеймс был доволен».

Обращение к себе в третьем лице только добавило раздражения и вызвало разговоры о чрезмерно раздутом эго Джеймса. Но, как позже стали отмечать психологи, это заявление знаменитости на самом деле было очень удачным ментальным приемом, который помогает справиться с неприятными эмоциями.

Мысли о себе и мысли о других людях обрабатываются в разных зонах головного мозга, и, как вы прекрасно знаете, по-разному в нас отзываются. Мы легче прощаем ошибку другу, чем себе, гораздо проще переносим плохие новости о посторонних людях и не так стыдимся за неудачное выступление приятеля, как могли бы стыдиться за свое. Поскольку мысли и язык связаны напрямую, использование имени или местоимения в третьем лице позволяет мозгу легче обработать стрессовую ситуацию; психологи называют это дистанцированием.

Профессор психологии из Университета Мичигана Итан Кросс провел с коллегами много исследований, указывающих на благотворный эффект языкового дистанцирования.

В одном из них участникам нужно было произнести речь как будто при приеме на работу. При этом участников намеренно поместили в довольно стрессовую ситуацию: их выступления слушали три специально нанятых актера, которых попросили не выражать никаких знаков одобрения — по большей части просто сидеть с каменными лицами. Любой человек, произносящий речь, знает, что нет ничего хуже отсутствия реакции у слушателей. При этом за спиной актеров еще и стояла большая видеокамера с мигающей красной лампочкой.

Испытуемых разделили случайным образом на две группы. Одной группе сказали, что для целей исследования им нужно перед выступлением описать свои чувства и ощущения от первого лица — то есть так, как мы обычно и делаем: «Я нервничаю… Я чувствую, что…» — и ответить на вопрос «Почему я испытываю то или иное чувство?». Другой группе дали абсолютно такое же задание, только попросили называть себя в третьем лице, по имени: «Майкл чувствует…», «Почему Майкл испытывает то или иное чувство?» и т.д.

Обе группы выступили, а затем записанные на видео презентации показали уже настоящей комиссии, при этом эксперты не знали, кто из участников к какой группе относился.

Что решили члены комиссии? Выступления участников из второй группы они оценили как более убедительные. Люди из второй группы также отметили, что ощущали меньше стыда и смущения во время выступления. А после теста они меньше прокручивали в голове сцену выступления — испытуемых намеренно оставляли в одиночестве на некоторое время, прежде чем объявить результат, и просили потом описать, что они чувствовали.

В одном из подобных исследований команда Кросса сканировала мозг участников при помощи фМРТ. Результаты показали, что размышления от первого лица неизбежно активируют зоны в медиальной префронтальной коре головного мозга, связанные с «негативными процессами, относящимися к себе», а рассуждения в третьем лице — нет. Более того, ведение внутреннего диалога в третьем лице улучшает эмоциональную реакцию без задействования зон мозга, отвечающих за сознательный контроль эмоций — по сути, это эмоциональное смягчение происходит автоматически. Наконец, рассуждения в третьем лице отнимают у мозга меньше энергии.

Разговор о себе в третьем лице выглядит легким безумием. Но, как отмечает Итан Кросс в подкасте The Happiness Lab, слава богу, его можно вести не вслух, а про себя — эффект будет тот же.

Я попробовал эту технику несколько недель назад, когда собрался сделать серию коротких интервью для ютуб-канала Reminder: в течение 13-15 минут я разговаривал по Zoom с известными предпринимателями, расспрашивая, как им и их компаниям удается справиться с кризисом, вызванным пандемией коронавируса. Естественно, не все герои, к которым я обращался, соглашались на интервью, и, чтобы не расстраиваться из-за очередного отказа, я, следуя совету Кросса, говорил себе: «[Имя] отказался поговорить с Максимом для его видеопроекта». (Хорошо, что этого никто не слышал.) Я, конечно же, сожалел о неудавшемся разговоре, но, кажется, сильно меньше, чем мог бы.

Кросс рекомендует и другие формы дистанцирования. Одна из них — дистанцирование во времени — может снизить уровень тревожности, вызванный пандемией. Идея в том, чтобы смотреть на нынешнюю ситуацию из будущего, с расстояния двух лет, когда пандемия уже закончилась и все вернулось в норму. Это позволяет эмоционально не погружаться в пучину текущих проблем и, соответственно, принимать более качественные решения.

Еще один вариант дистанцирования получил название «эффект Бэтмана» — его можно использовать, чтобы помочь детям справиться со сложными задачами. Дети чувствуют себя более уверенно и тратят больше времени на выполнение задания, если их просят подумать о своих чувствах в третьем лице — например, от имени супергероя, который точно умеет контролировать свои эмоции и справляться с проблемами. Этот эффект описывает исследование психологов из Университета Миннесоты Стефани Карлсон и Рэйчел Уайт. В коротком ролике можно увидеть, как маленький мальчик тратит гораздо больше времени, пытаясь открыть ящик с игрушкой (ни один из ключей не подходит к замку), когда на его плечи накинут плащ Бэтмана. По словам Карлсон, психологическое дистанцирование позволяет маленьким детям действовать так, будто они на 12 месяцев старше.

Леброн Джеймс, как известно, дважды стал чемпионом НБА в составе «Майами Хит», а потом успел еще раз поиграть за «Кливленд Кавальерс», принеся и им звание чемпиона. В интервью он часто говорит о том, что ментально подготовиться к игре не менее важно, чем физически; свою тактику психологического тренинга он сконденсировал в прошлом году до серии 10-минутных аудиороликов, доступных подписчикам Calm — приложения для медитации. А исследование профессора психологии Итана Кросса, как он признается, во многом началось с того самого интервью, в котором Джеймс говорил о себе в третьем лице.

НАУКА

Kross, E., Bruehlman-Senecal, E., Park, J., Burson, A., Dougherty, A., Shablack, H., Bremner, R., Moser, J., & Ayduk, O. (2014). Self-talk as a regulatory mechanism: How you do it matters. Journal of Personality and Social Psychology, 106 (2), 304–324. [pdf]

Фото на обложке: Thiago Matos / Pexels

Человек говорящий о себе в третьем лице. | Психология. Ментализм.

Привычка рассказывать о себе в третьем числе, может показаться кому-то раздражающей. На самом деле говорящий таким образом человек вовсе не обязательно стремится самоутвердиться за чей-то счет и выделиться на фоне остальных. О чем может говорить такая манера общения?
Если человек говорит о себе в третьем лице, употребляя вместо «Я» местоимение «Он/Она» или вообще, называя себя по имени, он скорее всего относится с юмором к своей жизни и привычкам. Психологам удалось установить, что именно общение в такой форме позволяет максимально эффективно донести до собеседника цель и интересы человека.
Если дело касается чиновника или человека, занимающего высокий пост, он действительно может психологически наслаждаться своей важностью. Некоторые даже говорят о себе во множественном числе, употребляя местоимение «Мы».
Но простые люди вряд ли станут морально возвышать себя над другими, рассказывая о своей жизни и деятельности от третьего лица. Зачастую такая манера общения употребляется для того, чтобы показать ироничность отношения к себе.
Вероятно, что человек стесняется рассказывать какие-то жизненные моменты, и переходит на такой тип повествования, который позволяет ему более свободно и с юмором описать ситуацию, одновременно не ощущая ответственности за случившееся.

Эксперимент

В психологии существует особый эксперимент, в ходе которого его участники рассказывают о себе, говоря от первого, второго или третьего лица и в единственном или множественном числе. При этом они с удивлением отмечают для себя, как меняется их отношение к тому, о чем они рассказывают, и самоощущение в зависимости от того, от какого лица они говорят.
Так вот, если участник эксперимента говорит о себе в третьем лице или называет себя по имени — ему становится легко шутить над собой.
Кроме того, он может легче доносить информацию связанную с ним.
Говоря таким образом человек не чувствует себя эмоционально вовлечённым в эту ситуацию, но в то же время остаётся максимально собранным и сосредоточенным.

Некоторые психологи считают такую привычку отрицательной.Она может свидетельствовать о том, что у человека слишком низкая самооценка, а в особо сложных случаях речь может идти даже о комплексе неполноценности. Иногда привычка говорить о себе в третьем лице свидетельствует о начальной стадии шизофрении.

Если вы обладаете привычкой рассказывать о себе от третьего лица, не стоит расстраиваться. Ведь у всех людей есть недостатки, а этот не считается таким уж ужасным, чтобы впадать в уныние.

«Привычка говорить о себе в третьем лице или используя королевское «мы»»

В только что вышедшей в России книге «История болезни. Недуги мировых лидеров последнего столетия» (СПб.: «Амфора», 2011) известный британский политик, в прошлом министр иностранных дел Великобритании Дэвид Оуэн анализирует связь между психическим состоянием мировых лидеров и проводимой ими политикой. «Власть» публикует фрагмент этой книги.

Слово «гибрис» не является медицинским термином. В самом простом своем значении оно использовалось в Древней Греции применительно к действиям человека, наделенного властью, взирающего на всех с оскорбительным высокомерием… Аристотель в «Риторике» обращается к тому аспекту влечения, которое Платон обозначает как гибрис, и утверждает, что удовольствие, доставляемое осуществлением гибриса, состоит в показном проявлении человеком своего превосходства…

В наблюдении за политическими лидерами меня особенно интересует гибрис, проявляющийся как утрата некоторого рода способности. Очень знакомая схема прослеживается в карьерах ведущих политиков, которым успех вскружил голову, внушив пренебрежение к советам, идущим вразрез с их собственными убеждениями, а иногда и к любым советам вообще, которые всем своим поведением как будто бросают вызов самой действительности, окружающему миру…

Мне хотелось бы выяснить, связано ли гибристическое поведение с определенными типами личности, существует ли предрасположенность к гибрис-синдрому, а кроме того, понять, предрасположены ли люди с таким типом личности к политической карьере. Еще более интересно, могут ли политические лидеры, обладающие иным типом личности, тем не менее проявлять признаки гибрис-синдрома лишь вследствие того, что им вручена политическая власть. Иными словами, способно ли пребывание во власти само по себе привести к изменениям в психике, которые выливаются в гибристическое поведение? Полагаю, имеет смысл называть это гибрис-синдромом, который может развиваться у людей, пребывающих во власти…

Поведенческие проявления гибрис-синдрома обычно выражены тем больше, чем дольше лидер пребывает на своем посту. Такой диагноз может быть поставлен, если у политика наблюдается более трех симптомов из следующего примерного списка:

нарциссическая склонность рассматривать окружающий мир преимущественно как арену приложения своей власти и стяжания личной славы, а не источник проблем, которые требуют прагматического подхода, не допускающего концентрации внимания на собственной персоне;

тяготение к действиям, которые покажут политика в хорошем свете, улучшат его политический имидж;

неумеренное внимание к своему общественному образу, создаваемому впечатлению;

мессианский тон при обсуждении собственных свершений, предрасположенность к самовозвеличиванию;

отождествление себя с государством, а своего мировоззрения и интересов — с взглядами и интересами всего общества;

привычка говорить о себе в третьем лице или используя королевское «мы»;

неумеренная убежденность в своих суждениях и пренебрежение к советам или критике;

чрезмерная вера в себя, граничащая с ощущением всемогущества;

уверенность в том, что лидер может быть судим не столько земным судом собратьев-политиков или общественного мнения, сколько высшим судом — Истории или Бога;

отсутствие малейших сомнений в том, что высший суд его оправдает;

тревожность, опрометчивость, импульсивность;

потеря чувства реальности, часто сопровождающаяся растущей самоизоляцией;

приверженность своему «широкому взгляду», его нравственной чистоте, затмевающей все прочие аспекты, такие как практичность, издержки и вероятность нежелательных последствий; упрямое нежелание изменять политический курс;

вытекающая отсюда политическая некомпетентность, которую можно назвать гибристической: дела идут плохо, потому что чрезмерная самоуверенность помешала лидеру войти во все детали и частные подробности избранного политического курса…

Большинство личностных синдромов проявляется к восемнадцатилетнему возрасту и затем сопровождают человека всю жизнь. Гибрис-синдром в этом отношении отличен от других: он обнаруживается в поведении лидера, только пока тот пребывает у власти (и после того, как он успел некоторое время ею попользоваться), и быстро пропадает с утратой власти. В этом смысле гибрис-синдром — скорее профессиональная деформация характера, нежели его изначальная особенность. И вероятность деформации отчетливо определяется обстоятельствами, в которых политик несет государственную службу. Ключевыми внешними факторами здесь, видимо, выступают чрезвычайно большой успех в достижении и удержании власти; политическая ситуация, максимально благоприятная для укрепления личного авторитета лидера; длительность пребывания у власти.

Говорить о себе в третьем лице. Черта характера или психическое отклонение?

Когда человек говорит о себе в третьем лице, считается, что он имеет слишком завышенную самооценку и не воспринимает критики.

Обычно такая особенность присуща маленьким детям 3-х летнего возраста, но с взрослением ребенка эта привычка должна уйти бесследно. Также считается нормальным, когда родители говорят малышам: «Мама ушла на работу» или «Папа очень занят».

Во всех остальных случаях психологи видят небольшие психические отклонения.

Говорить о себе в третьем лице является первым признаком нарциссизма и эгоцентризма

Источник snob.ru

В простом разговоре обычные люди предпочитают говорить сами за себя, делясь уникальными идеями и впечатлениями. Как правило человек, рассказывая что-либо, говорит «я», используя местоимение и обозначая авторство своих слов.

Но иногда люди, которые говорят о себе в третьем лице, демонстрируют свое высокомерие и величие. Это своеобразный способ самоутверждения, хотя на самом деле они имеют имеют малозначимый социальный статус. Им удается все же привлечь внимание окружающих, но оно чаще всего является негативным.

Люди с признаками нарциссизма и эгоцентризма редко признают свои ошибки или недостатки. Они считают свое мнение всегда верным, а все остальные – ошибочными.

Самоирония и эксцентричность являются недостатками или достоинствами?

Источник onedio.ru

Многие люди являются эксцентричными по своей сути, но иногда сами этого не замечают. Они всегда пытаются привлечь к себе внимание окружающих и выделиться из общей массы, примеряя к себе различные образы и роли.

Иногда на пути к самовыражению опытным психологам у эпатажных личностей заметны признаки начальной стадии шизофрении.

Люди, обладающие самоиронией, иногда тоже говорят о себе в третьем лице, но делают это очень чутко и интеллектуально, что вызывает только положительные эмоции у окружающих.

При встрече с личностями, которым присуща необычная привычка ссылаться на себя в третьем лице, будьте осторожнее и обязательно обращайте внимание на то, как они относятся к вам и другим людям, что станет надежной проверкой их характера.

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Психиатрия››

Расстройства сознания играют большую роль в патологии, и можно даже сказать, что наши сведения о сознании и его структуре основаны в значительной мере на ознакомлении с данными клиники душевного расстройства. Сознание не есть что-либо особое, отличное от психических переживаний; это—свойство, которое присуще им всем в более или менее значительной мере. Со стороны субъективной— это внутренняя озаренность душевных переживаний, самопроникнутость, так сказать внутренняя прозрачность.

Что касается сущности, то это—особое свойство материи, появляющееся при известной высоте ее организации и во вполне развитой форме, свойственной только человеческой психике. Будучи по существу связано с деятельностью головного мозга, оно не сводится однако к чисто физиологическим процессам. В этом смысле нельзя согласиться с правильностью определения сознания рефлексологами как особенно отчетливого переключения возбуждения с одних рефлексов на другие. Процессы сознания, будучи в основе материальными, в то же время качественно своеобразны, они представляют как бы внутреннюю сторону протекающих в мозгу физиологических процессов. К. Маркс определял сознание как отношение нашего «я» к «не я»,—иными словами сознание является особым видом отношения индивидуума к среде. По своему содержанию сознание определяется средой, которую оно отражает, но этот процесс отражения не следует понимать только в механическом смысле: это не простое созерцание всего окружающего, это в то же время особая форма активной реакции на раздражение извне со стремлением изменить окружающую среду.

Для понимания болезненных отклонений в этой области чрезвычайно большое значение имеет точное знакомство со структурой сознания и прежде всего—с его развитием. Центральное место в структуре сознания занимает сознание своего «я», которое является первичным в генетическом отношении. Как можно считать установленным, собственно «я» формируется в процессе отдифференцирования его в развивающемся сознании от сознания окружающего, что соответствует приблизительно второму году жизни. Это так сказать первичное «я» в дальнейшем подвергается все большему развитию, причем противоположение «я» и окружающего «не я» сохраняется в качестве самого существенного момента, и самое развитие сознания главным образом сводится к дальнейшему дифференцированию этих двух составных частей.

Сознание своего «я», включая в себя прежде всего сознание своего тела и образуясь вообще в процессе противоположения себя окружающему, в вполне развитом состоянии имеет довольно сложную структуру. Существенным моментом является сознание своей связи с другими, так сказать социальное «я», представляющее специфическую особенность человеческой психики и образовавшееся в связи с развитием в мозгу специально человеческих областей и прежде всего в связи с развитием речи как средства общения с другими на почве сотрудничества в общей работе по борьбе с природой. Очень важными свойствами сознания «я» является сознание его активной действенности и единства, а также непрерывности. Благодаря этим свойствам все переживания настоящего и прошедшего объединяются, образуя одну непрерывную цепь, причем последним звеном ее является переживание данного момента. Иногда термин «самосознание» применяется именно в смысле сознания своего «я», но так как им же обозначается то, что соответствует самочувствию, то во избежание недоразумений целесообразнее его совсем не применять. Значительной эволюции подвергается и та часть сознания, которая относится к «не я» и которая может быть названа предметным сознанием. Кроме собственно объектов окружающего мира, например других людей, сюда относятся место и время, сознание которых становится очень важным признаком. С сознанием окружающего или вообще с предметным сознанием стоит в связи ориентировка в месте и времени. Эти понятия нередко смешиваются, хотя они совершенно не идентичны. Расстройство ориентировки — определенный клинический феномен, который может совпадать с расстройством сознания и может зависеть от него, но может и не иметь к нему никакого отношения, будучи обусловлен совершенно другими причинами; например человек, потерпевший кораблекрушение и попавший на неизвестную землю, будет дезориентирован в пространстве, не страдая расстройством сознания. Аналогичное расстройство ориентировки, но не сознания, испытывает человек, проспавший очень долгое время или находившийся много дней в бессознательном состоянии; хотя последнее уже миновало, но человек долго не может разобраться во времени. Равным образом слабоумный может не ориентироваться ни в месте, ни во времени, не представляя расстройств сознания в собственном смысле.

Переживаниям нашего «я», будут ли они связаны с окружающими предметами или нет, присуще особое свойство, именно сознание того, что это именно его личные переживания, связанные с ним самым интимным образом.

Процессы эволюции сознания далеко не всегда бывают одинаково выражены, и можно говорить о возможности самых различных ступеней развития сознания. С этим стоит в связи и развитие личности; и можно сказать, что вполне развитое сознание характеризует и высокое развитие психической индивидуальности. С. С. Корсаков думал, что для характеристики состояния сознания имеет значение и совокупность знаний, которыми располагает данная индивидуальность (сознание). Для понимания явлений сознания и его расстройств чрезвычайно важно, что помимо изменений, связанных с генетическим развитием, сознание вообще постоянно подвержено изменениям, не представляет чего-то неподвижного. В согласии с Джемсом, говорившем о потоке сознания, исследователи принимают, что и новые впечатления, переступая при известной интенсивности раздражения порог сознания, обогащают его содержание и дают начало новым процессам, вступающим в систему взаимодействий со всеми уже имевшимися явлениями. Вечной смене все новых впечатлений противополагаются постоянные свойства нашей физической и психической личности, образующие как бы менее бросающийся в глаза задний фон процессов, представляющих содержание душевной жизни. Эти более постоянные психические слои и образуют основу единства и непрерывности личности. В общем потоке процессов сознания только небольшое количество представлений может освещаться с наибольшей ясностью, быть в центре сознания, как бы в его фокусе. Значительное количество представлений лишь на короткое время наводится на этот фокус, освещается сознанием или всю жизнь остается за порогом сознания в бессознательной сфере. Это отграничение двух сфер понимается исследователями не всегда одинаково. Брейер и Фрейд говорят о верхнем и нижнем сознании; Грассе — о верхнем и нижнем психизме. Но так как одни и те же представления могут быть то сознательными то нет, заслуживает внимания мысль Кречмера о сферической структуре сознания, причем одни и те же психические процессы могут быть попеременно верхними и нижними, сознательными и бессознательными.

В патологических случаях болезненным изменениям могут подвергаться процессы, относящиеся ко всем сторонам деятельности сознания. Не говоря уже о значительных изменениях содержания сознания, о которых речь была в предшествующих главах — о галлюцинациях, бредовых и навязчивых идеях, — в некоторых случаях отмечается особое расстройство—сужение поля сознания.

И при нормальных отношениях можно говорить об известной узости доля сознания, так как в центре его в каждый данный момент может быть лишь сравнительно небольшое количество представлений. Но иногда аналогично сужениям поля зрения, например концентрическому сужению его при истерии, может быть так, что в фокусе сознания находится всего одна или две идеи, тогда как все остальное остается в тени. Так бывает при сильных аффектах. Большое значение имеет узость сознания другого, как бы избирательного типа. Иногда под влиянием главным образом эмоциональных моментов оказывается, что в сознание могут проникнуть только определенные представления, соответствующие эмоциональной установке, тогда как ко всему остальному оно остается слепым и глухим. Такого рода избирательная узость сознания типична для психопатических личностей. При расстройствах сознания обычно не все элементы его поражаются в одинаковой мере. Как общее правило гораздо легче подвергается изменениям предметное сознание, тогда как сознание своего «я» оказывается более прочным. Это в особенности относится к той группе расстройств, причина которых заключается в биологических изменениях, например в отравлении токсинами, как бывает при многих психозах, прежде всего инфекционных. Как о наиболее легкой степени можно говорить о состоянии сонливости (сомноленция), когда до сознания доходят только очень сильные впечатления, тогда как слабые остаются совершенно незамеченными. Просоночные состояния представляют также легкую степень. Сущность их, как видно из самого названия, можно представить себе из анализа того состояния, которое бывает у человека, внезапно проснувшегося или разбуженного среди ночи. Бывает такой период в просыпании, обычно очень короткий, когда человек еще не вполне проснулся; к нему возвратилось сознание своего «я», но нет сознания ни места, ни времени. Если предположить, что такой период будет длиться не секунды и минуты, а более продолжительное время, то это и будет то, что характерно для просоночного состояния, это—состояние как бы медленного просыпания.

Близки к этому состояния сомнамбулизма, наблюдающиеся у лиц с истерическими реакциями. Больной в таком состоянии встает с постели, не просыпаясь начинает ходить или делать что-нибудь автоматически, ничем не реагируя на окружающее, иногда уходит из дому, через несколько минут, иногда через несколько часов он приходит в себя и ни о чем не помнит. Довольно часто наблюдается состояние оглушенности (Benommenheit), имеющее свой прообраз в физиологическом утомлении; оно характеризуется затруднением в сосредоточивании внимания, в замедлении и расстройстве восприятия и усвоения, в повышении порога раздражения, в нарушении формальной правильности мышления и в его бессвязности. Сумеречные состояния сознания—состояния, длящиеся от нескольких минут до нескольких часов, когда больной остается в пределах замкнутого круга мыслей, представляют картину сужения поля сознания, совершающегося в известной системе; характерно также, что сохраняется известная правильность поведения. Явления этого рода наблюдаются при различных интоксикациях и инфекциях.

Наиболее глубокие степени расстройства сознания представляют ступорозное и коматозное состояния. При этом бывает расстроено и сознание своего «я» самым глубоким образом. При коматозном состоянии до сознания не доходит никаких впечатлений внешнего мира, отсутствуют какие бы то ни было защитные реакции, например нет отдергивания руки даже при очень глубоком уколе, отсутствует реакция конъюнктивы глаза и даже световая реакция зрачков. Расстройства сознания этого типа в наиболее глубокой степени бывают при инфекционных и интоксикационных болезнях. Говорят об аменции как особой картине болезни, характеризующейся большой спутанностью сознания, галлюцинациями и двигательным возбуждением. Такая картина развивается обычно в связи с большим общим истощением, тяжелыми потерями крови, инфекциями. Говорят также об аментивном состоянии, — спутанности сознания аналогичного типа, но носящей характер эпизода в течении различных заболеваний, например шизофрении, прогрессивного паралича, иногда маниакально-депрессивного психоза. При инфекционных болезнях, например при тифах, группе септических заболеваний степень расстройства сознания идет обычно параллельно глубине инфекции, в соответствии с чем наиболее глубокие формы, особенно коматозная, имеют дурное прогностическое значение. Инфекциям свойственны также и другого типа состояния, сопровождающиеся расстройством сознания, именно делириозные. При этом сознание личности сохраняется в полной мере; процессы же, относящиеся к предметному сознанию, расстраиваются благодаря наплыву массовых зрительных и слуховых галлюцинаций. Коматозные состояния наблюдаются также при болезнях обмена, например уремии, диабете. Состояние сознания во время припадков падучей болезни, имея в виду его глубину, также может быть названо коматозным.

Во всех перечисленных случаях расстройство сознания носит более или менее длительный характер, но возможны очень кратковременные изменения в то же время очень большой глубины. Таковыми являются прежде всего так называемые absence, или petitmal, малые припадки эпилепсии, когда на несколько секунд наступает полная потеря сознания. Хотя вследствие кратковременности такого состояния больной не успевает даже упасть, но все же совершенно утрачивает сознание, причем иногда может наступить недержание мочи. Большая или меньшая утрата способности припомнить то, что было в период затемнения сознания, характеризует глубину расстройства. Коматозное состояние сопровождается полной амнезией; так бывает между прочим и по отношению к эпилепсии. Обыкновенный обморок представляет также случай глубокой потери сознания, но не достигающий такой степени, как при падучей, что видно из возможности вывести из такого состояния путем сильных раздражений.

Перечисленные состояния расстройства сознания представляют реакции нервной системы на различные внешние (по отношению к мозгу как субстрату сознания) раздражения. От интенсивности этих раздражений зависит распространение его на все элементы сознания или только на некоторые, равно как и продолжительность расстройства. Как мы говорили, сознание личности сохраняется дольше других его элементов. Может быть имеет значение одно общее явление, отмеченное по отношению ко многим нервным ядам, например морфию, что ими прежде всего поражается кора. Поскольку последняя является органом, сознания, постольку во всех этих случаях наблюдаются расстройства сознания. Но при этом больше всего и прежде всего страдает все-таки предметное сознание, так как сознание «я», сознание личности, больше связано с более старыми в генетическом отношении психическими слоями, и не только с корой, а может быть даже больше с подкорковыми узлами, тем более что они также представляют отшнуровавшуюся в ранние периоды эмбрионального развития и модифицированную в своей структуре кору и являются носителями инстинктов и стремлении, имеющих такое большое значение для определения личности.

Но во многих случаях на первый план выступают некоторые качественные расстройства, не только в смысле преимущественного поражения одной какой-нибудь группы элементов, но и вследствие того, что происходят некоторые сдвиги во взаимоотношениях отдельных частей сознания, как бы расслоение психических механизмов. Сущность его сводится к тому, что сразу наступает своеобразное состояние, когда человек автоматически продолжает начатое дело, например продолжает идти для выполнения определенной цели. Хотя с внешней стороны больные не обращают на себя внимания решительно никакими странностями и особенностями поведения, все же сознание их глубоко расстроено. Это видно из того, что, когда через несколько часов, дней или недель такое состояние проходит, больные решительно не в состоянии что-нибудь вспомнить из этого периода.

В качестве такого транса как особого расстройства сознания отмечаются случаи путешествий из одного города в другой в состоянии расстроенного сознания, например из Парижа в Бомбей, причем больные оказываются совершенно неожиданно для себя в чужом городе и не помнят, как они туда попали. Как думают теперь, такие случаи бывают не с эпилептиками, а с больными с истерическим помрачением сознания. Клейст описал эпизодические сумеречные состояния и отнес их к дегенеративным психозам. Сущность их остается не вполне ясна. Как можно судить по историям болезни, в части случаев речь идет о состоянии помрачения сознания у шизофреников или больных с циркулярным психозом.

При истерии, также в некоторых других случаях, возможно расслоение психики, дающее расстройства сознания другого типа. Иногда под влиянием сильных аффектов, каких-нибудь угрожающих личности ситуаций наступают особые состояния, которые, являясь по биологическому значению своего рода защитными реакциями, в то же время указывают на подавление деятельности позднейших психических слоев и на преобладающую роль элементов архаической психики.

Такой защитный характер имеют истерические и некоторые другие возникающие психогенным путем расстройства сознания. Некоторые из них по интенсивности расстройства соответствуют сумеречным состояниям сознания.

Совершенно своеобразен особый ганзеровский синдром представляющий собой одну из истерических реакций и развивающийся после тяжелых психических травм, особенно часто в связи с тюремным заключением или судебными процессами. Самое существенное сводится к тому, что при этом на самые простые вопросы даются совершенно бессмысленные ответы, производящие впечатление преднамеренного стремления того, кто отвечает таким образом, выдать себя за страдающего душевным расстройством, но нелепость ответов слишком грубо отличается от истинной симуляции. Такое состояние в зависимости от устранимости вызывающей причины длится не всегда одинаково, но в общем сравнительно короткое время. Расстройства сознания, при которых страдает главным образом сознание «я», также довольно разнообразны. В некоторых случаях генез явлений можно представить таким образом, что сознание «я» в своих установках возвращается к очень ранним периодам жизни, причем все поведение, интересы, манера держать себя и даже особенности речи принимают характер, свойственный маленьким детям: взрослая девушка начинает лепетать, как ребенок.

Можно развитие таких состояний психического инфантилизма рассматривать тоже как своего рода защитную реакцию, развивающуюся из инстинктивного стремления уйти от грозящих опасностей под защиту хотя бы и фиктивного убеждения сознания «я», что оно переживает детские годы и под охраной старших может не бояться никаких неприятностей. В других случаях приблизительно такая же картина развивается после инфекционных заболеваний, главным образом эпидемического энцефалита в детском, реже в юношеском возрасте. Здесь играет роль не психический момент, не бегство под защиту детского возраста, а то, что на развивающуюся психику органические процессы и в частности инфекции действуют таким образом, что как бы стирают все позднейшие ее приобретения, почему она возвращается к более первобытным отношениям. При постинфекционном, особенно метэнцефалитическом инфантилизме, вместе с иным механизмом развития представляет отличие и его картина. Здесь в силу расстройства взаимодействия между корковыми психическими механизмами и подкорковыми узлами связанная с последними жизнь стремлений, инстинктов как бы активируется и получает доминирующее значение; в соответствии с этим помимо собственно пуэрильных черт поведения выступают некоторые другие особенности, которые также представляют возврат к детским отношениям, но иного типа и окрашены наклонностью к некоторой аморальности—стремлением не отличать лжи от истины, брать чужие предметы и все, что попадает под руки; иногда кроме того, уже без отношения к возврату в детство,—такие черты, как наклонность нападать на других, агрессивность и сексуальное возбуждение, проявляющееся главным образом в мастурбации. В некоторых случаях сознание «я» изменяется вследствие нарушения равновесия отдельных элементов, входящих в его структуру. Вследствие изменения чувства активности, в связи с тем, что переживания утрачивают личный характер (признак принадлежности именно нашему «я»), появляется особое состояние, которое носит название деперсонализации. При этом «я» кажется совершенно изменившимся, точно подмененным. Все, что было близко больному, также становится иным, чуждым; не радует вид близких, самых любимых людей; утрачивают значение прежние интересы и стремления. Изменения сознания этого рода свойственны вообще меланхолическим состояниям и в частности депрессивной стадии маниакально-депрессивного психоза. В этих случаях нет все-таки нарушения единства «я», оно хотя кажется совершенно иным, с какими-то необычными свойствами, но все же остается нашим «я» и ничем иным. Здесь нет грубого нарушения контактов между отдельными элементами «я», и расстройство равновесия появляется вследствие того, что функции, связанные с некоторыми из них, оказываются резко заторможенными. Но возможны и более глубокие нарушения с утратой единства нашего «я». При этом отдельные переживания кажутся не только необычными, но даже принадлежащими какой-то другой как бы паразитарной личности. И при нормальных условиях обычно нет полной гармонии всех переживаний, и постоянно имеет место борьба между контрастирующими представлениями, противоположными чувствами и стремлениями, но все же они в конце концов объединяются в одно целое, дают известную равнодействующую, определяющую наше отношение к явлениям и поведение. Но иногда вследствие глубокого нарушения контактов происходит выпадение более или менее значительного количества переживаний, благодаря чему другие оказываются совершенно изолированными и не могут вступить в связь с тем, что образует постоянную основу сознания «я». В сознании получается представление о какой-то раздвоенности, и при наличии известного ослабления интеллекта может развиться убеждение в существовании какого-то второго «я» в нашем сознании, какой-то второй личности, которая так или иначе влияет на основное «я», контролирует, осуждает и старается управлять действиями, толкая иногда на совершение несвойственных данной личности поступков. Такие состояния нередко наблюдаются при шизофрении. При этом, символизируя происшедшие в сознании изменения и проникновение в него какой-то другой личности, больные нередко говорят о себе в третьем лице, называя себя по имени, заявляя например: «он (больной) не будет принимать лекарства, он здоров и хочет домой».

Для понимания рассматриваемых явлений имеет значение анализ переживаний с некоторыми случаями органических заболеваний с фокусными изменениями. Сюда относится анозогнозия—отсутствие сознания имеющегося дефекта,—описанная впервые Антоном. В особенности интересны данные, установленные Петцлем и его сотрудниками, относительно некоторых поражений правого полушария, при которых парализованные конечности кажутся чужими. Ранее мы уже упоминали о наблюдениях Гофа и Зильбермана над некоторыми поражениями правой височной доли, при которых наблюдается отчуждение собственной речи—собственная речь кажется чужой и произносимой кем-то другим. Психотические явления конечно не могут быть рассматриваемы как симптомы местного поражения, но и при психозах в общем комплексе изменений, ведущих к таким явлениям отчуждения мыслей—сознания переживания чего-то, несвойственного личности,—большая роль изменений, аналогичных только что описанным, не подлежит сомнению.

Своеобразные изменения состояния сознания «я» наблюдаются у некоторых делириозных больных, переживающих бред двойника. Больному кажется, что тело его целиком или отдельные части его удвоены, что вместе с ним на постели находится какой-то другой человек, который как-то с ним связан; иногда этот двойник кажется каким-то болезненным придатком, заставляющим больного испытывать тяжелые мучения. Как показывает анализ таких случаев, больному сознанию в качестве такого двойника или придатка представляется его тело. При этом в отличие от шизофренического расщепления здесь этот двойник находится не внутри больного, а представляет что-то отдельное, находящееся вне, хотя и тесно связанное с ним. Характерно также, что в этих случаях имеется активное стремление освободиться от этого двойника как от чего-то постороннего и чуждого. Под именем раздвоения сознания известны особые случаи истерии, описанные старыми авторами, когда вся жизнь, начиная со времени болезни, состоит в чередовании периодов, в каждом из которых больной выступает с совершенно особыми свойствами, с другими чертами характера, интересами, стремлениями и даже как-будто с различными степенями интеллектуальной одаренности. Большей частью наблюдаются два таких разных состояния сознания, но иногда больше; описан даже случай, когда чередовались шесть разных состояний. Обычно в каждом из них больной из прошлой жизни помнит только то, что было в аналогичном состоянии, и не помнит, что было в другом, но иногда из этого общего положения бывают исключения. Структура состояний сознания здесь не вполне ясна. Несомненно, что речь идет о значительном участии психогенных моментов, под влиянием которых происходит известное расслоение психических механизмов с расстройством сознания, главным образом касающегося «я». Для более ясного представления о таких случаях считаем целесообразным привести выдержки из истории болезни известной Фелиды, которая была описана французским психиатром Азамом.

Это истерическая женщина, которая жила двойной жизнью и поочередно переходила из одного состояния в другое эти состояния Азам называет первым и вторым. В своем первом, нормальном, состоянии она спокойна, сдержанна, даже несколько грустна, серьезна и трудолюбива Но время от времени, приблизительно раз в неделю, она впадает в глубокий сон и из него выходит совершенно другой,— наступает ее второе состояние, она делается веселой, оживленной, изобретательной и кокетливой. В это время она помнит все, что происходило во время подобных же предшествовавших состояний и во время ее нормальной жизни. Так продолжается более или менее длинный промежуток времени, затем наступают снова припадок сна и возвращение опять в первое состояние, в котором она однако не помнит ничего, что происходило в ее втором состоянии. Так, сделавшись беременной во втором состоянии, она, возвратившись в свое первое состояние, совершенно не понимала, что с нею. С годами она применилась более или менее к своей двойственной жизни и довольно искусно скрывала свою болезнь. Так, однажды возвращаясь с похорон родственницы, она сидела в экипаже с другими дамами, и в это время она перешла из одного состояния в другое. Она решительно не знала, почему она в трауре, какую покойницу хвалят ее спутницы, но искусными вопросами выпуталась из затруднения и снова могла ориентироваться.

Иллеизм и нарциссизм

Вопреки тому, что вы можете прочитать в политических блогах, когда люди говорят о себе от третьего лица, это не верный признак нарциссизма. Правда в том, что гораздо более ясные подсказки о чьем-то нарциссизме можно найти в том, как они относятся к вам и другим людям в своей жизни.

Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то говорил о себе от третьего лица? Это то, что называется иллеизмом, и хотя, вероятно, можно не сомневаться, что не многие знакомы с этим термином, большинство из нас, вероятно, слышали, как кто-то так говорил в то или иное время.Но что вы думаете о человеке, который ссылается на себя таким необычным образом? Является ли иллеизм верным признаком нарциссизма? В последнее время, по данным многих политических блогов, некоторые люди, кажется, так думают. Но правда гораздо сложнее. На самом деле люди так говорят о себе по разным причинам. Иногда это действительно может быть отражением раздутого эго. Но в большинстве случаев это указывает на совсем другое. Так как же узнать, что на самом деле происходит с человеком, который ссылается на себя от третьего лица? К счастью, есть и другие, более надежные признаки того, что вы имеете дело с нарциссом, и, учитывая, насколько распространены нарциссы в наши дни и насколько проблемными они могут быть в отношениях, неплохо знать и эти признаки.

Иллеизм чаще всего используется как литературный прием, и писатели используют его в самых разных целях. Например, профессионалы, составляющие оценочные отчеты, часто будут называть себя «этим автором» или другими подобными ссылками, чтобы сознательно избегать того, чтобы их считали выражением чисто субъективного личного мнения, а не предоставлением более объективного резюме собранных доказательств. Авторы романов используют иллеизм с определенными персонажами, созданными ими в качестве стилистического инструмента, в основном для различных типов акцентов.Но люди редко используют иллеизм в обычном разговоре. Поскольку у всех нас есть свои уникальные идеи и опыт, и мы предпочитаем говорить за себя, когда делимся своими мыслями с другими, мы обычно делаем это, используя то, что грамматики называют местоимением первого лица единственного числа (т.е. уроки самоутверждения). В некоторых культурах на самом деле бывают случаи, когда разговор от первого лица может даже считаться грубым или неуместным. Конечно, бывают такие «королевские» случаи, когда монархи или другие государственные чиновники используют форму множественного числа от первого лица «мы» вместо типичной формы единственного числа, чтобы обозначить, что они говорят не только от себя, но, скорее, для масс как держателей представительство.Тем не менее, для обычного человека использование иллеизма довольно необычно. Чаще всего это происходит потому, что он защищает или защищает определенный образ. Вот почему некоторые думают, что люди, которые говорят о себе от третьего лица, могут на самом деле раскрыть свой нарциссизм. Для нарциссов, конечно, всегда об имидже.

Однако то, что кого-то беспокоит свой социальный имидж, не делает его нарциссом. Люди подлинной чести часто страстно охраняют свою репутацию.Они, возможно, очень много работали, чтобы создать свой характер и свой общественный имидж, поэтому они ненавидят, когда этот образ каким-либо образом запятнан. По этой причине они могут категорически утверждать что-то вроде «Джон Смит не из тех людей, которые могут говорить или делать такие вещи!» защищаясь от необоснованных обвинений или других попыток убийства персонажа. Но иногда люди, которые говорят о себе в третьем лице, на самом деле могут показывать надменность и величие.Это их способ заявить, что само их имя или личность важны, по своей сути имеют значительный социальный вес и должны вызывать ваше уважение. В последние годы несколько политических деятелей подверглись критике за такую ​​возможность; Известно, что Боба Доула пародировали в популярных телевизионных комедиях-скетчах за то, что он неоднократно ссылался на себя в третьем лице во время своей кампании на пост президента Соединенных Штатов. Недавно Дональда Трампа также критиковали за иллеизм, и именно его частые упоминания о себе в третьем лице заставили так много блогов гудеть о том, как это раскрывает его нарциссизм.

Хотя некоторые предполагают, что иллеистические люди, скорее всего, нарциссичны, в последние годы исследователи пришли к единому мнению, что частое использование личного местоимения первого лица единственного числа само по себе является более надежным индикатором нарциссизма. Совсем недавно это понятие потеряло поддержку даже среди первоначальных исследователей, которые его выдвинули. Таким образом, кажется, что то, как люди относятся к себе, просто не является надежным свидетельством их характера.К счастью, есть несколько других и гораздо более надежных признаков, что вы можете иметь дело с нарциссом, даже если вы не уверены, к какому из двух основных типов нарциссизма они относятся (см. «Два типа нарциссизма и как отличить их». »).

Попробуйте онлайн-консультирование: найдите личную подборку

Во-первых, говоря о себе, нарциссы часто «ловят рыбу» на комплименты, одобрение, одобрение и т. Д. и легко почувствуете обиду или пренебрежение, если вы не прислушаетесь к их приглашениям погладить их эго, тогда как если они более «грандиозные» или обеспокоенные характером тип, они проявят к вам свое пренебрежение, если вы не сможете распознать то, что они уже знают быть их величием.(Вы можете найти гораздо больше информации о нарциссизме и нарциссических персонажах в Character Disturbance [Amazon-US | Amazon-UK] ^(?) ). Кроме того, говоря о своих делах с другими, нарциссы редко признают ошибку или личное недостатки. Почему-то они всегда правы, а все остальные ошибаются. Если у них есть история неудач в отношениях, это никогда не их вина и всегда вина другой стороны — или это невезение, неподходящее время, обстоятельства и т. Д. Наконец, не столько то, как кто-то ссылается на себя, раскрывает их нарциссизм, а скорее то, как они относятся к вам и относятся к вам.Если кто-то постоянно игнорирует, игнорирует или переступает через ваши чувства (даже если они заявляют, что это не «преднамеренно») или ведет себя так, как будто вас не существует, не считайте или, особенно, не сравнивайте, вы вероятно, имеет дело с нарциссом или, по крайней мере, с кем-то с изрядной степенью нарциссизма в своем характере. Итак, если вы связаны с кем-то, кто имеет необычную привычку говорить о себе в третьем лице, будьте осторожны, но не обязательно паниковать. Меньше заботьтесь о том, как они относятся к себе, и больше о том, как они относятся к вам и другим людям в своей жизни.Это более надежная проверка их характера.

Все клинические материалы на этом сайте проходят рецензирование одним или несколькими клиническими психологами или другими квалифицированными специалистами в области психического здоровья. Эта конкретная статья была первоначально опубликована д-ром Джорджем Саймоном, доктором наук 1 февраля 2016 г., и последний раз проверялась или обновлялась д-ром Грегом Малхаузером, управляющим редактором 1 февраля 2016 г. .

https://counsellingresource.com/features/2016/02/01/illeism-and-narcissism/

Почему нарциссы говорят от третьего лица? — MVOrganizing

Почему нарциссы говорят от третьего лица?

Это форма распространения пропаганды.Газлайтеры / нарциссисты говорят с намерением, что ложь будет услышана столько раз, что она станет правдой, и что использование ими третьего лица придаст их цитатам больше влияния.

Что значит, когда ребенок говорит от третьего лица?

Ребенок относится к себе в третьем лице (например, как она или она), когда говорит о себе, или иногда настаивает на том, чтобы его называли другим именем. Он или она также может утверждать, что то, что он сделал, на самом деле произошло с другим человеком.

Когда ребенок должен произнести свое имя?

Ваш ребенок сможет использовать и понимать многие слова к 24 месяцам. Имя — К 24 месяцам ваш ребенок должен называть себя по имени.

Почему мой 10-летний ребенок разговаривает сам с собой?

По мнению детских психологов, маленькие дети часто говорят вслух сами с собой о своих делах, и это никоим образом не следует расценивать как странное или негативное. Как правило, этот «разговор с самим собой» достигает пика в возрасте от трех до пяти лет, но может сохраняться и дольше.Тем не менее, родители часто переживают.

Почему мой сын шепчет себе под нос?

То, что вы описываете, называется палилалия, когда мы повторяем себе собственные слова, обычно, хотя и не всегда себе под нос. Обычно это воспринимается как нервный тик. Мы можем думать об этом как о выражении беспокойства. …

Почему мой 8-летний ребенок разговаривает сам с собой?

Когда дети разговаривают сами с собой, часто они просто озвучивают то, что думают. Примерно так же, как мы с вами разговариваем сами с собой.Она разбирается в своем окружении и окружении. Это признак здорового, активного воображения и любознательного ребенка.

Почему моя 13-летняя девочка разговаривает сама с собой?

Единственное, что может вас беспокоить, это то, что ваш ребенок не получает достаточно значимых, приносящих удовлетворение и вознаграждения человеческих взаимодействий, что может быть одной из причин, по которой он говорит сам с собой, чтобы компенсировать это. В противном случае обратите внимание, что, как говорили другие, разговор с самим собой редко является отрицательным знаком.

Сам разговаривает нормально?

Совершенно нормально (и здорово) разговаривать с самим собой. Ты сам с собой разговариваешь? Мы имеем в виду вслух, а не только себе под нос или в голове — это делают почти все. Эта привычка часто начинается в детстве и довольно легко может стать второй натурой.

Это нормально, когда единственный ребенок разговаривает сам с собой?

«Маленькие дети часто разговаривают сами с собой, занимаясь своими повседневными делами, и родители и учителя не должны думать об этом как о странном или плохом», — говорит Уинслер.Винслер говорит, что частная речь очень распространена и совершенно нормальна среди детей в возрасте от 2 до 5 лет.

Разговор с собой — признак интеллекта?

Как выяснили исследователи, громкий разговор с самим собой может быть признаком более высокого интеллекта — онлайн-тесты личности.

Какие признаки интеллекта?

Вот 11 признаков разных типов интеллекта.

• Вы чуткий.
• Вы цените одиночество.
• У вас сильное чувство собственного достоинства.
• Вы всегда хотите знать больше.
• Наблюдай и помни.
• У вас хорошая телесная память.
• Вы можете справиться с проблемами, которые бросает вам жизнь.
• У вас есть умение сохранять мир.

Разговор с самим собой — психическая проблема?

Для большинства людей разговор с самим собой — нормальное поведение, которое не является признаком психического расстройства. Разговор с самим собой может иметь некоторые преимущества, особенно в плане повышения производительности в задачах визуального поиска.Это также может помочь понять более длительные задачи, требующие следования инструкциям.

Плохой знак, если ваш партнер говорит о себе от третьего лица

Давайте углубимся в это признание (Изображение: Getty Images / iStockphoto)

К настоящему времени вы, вероятно, видели и проанализировали поистине захватывающее видео-признание Деррика Джаксна в измене жене… и его последующую реакцию на его собственное заявление.

Об этих клипах можно много поговорить, но есть одна вещь, которая особенно интересна: неоднократное использование Дерриком третьего лица при обсуждении своих действий.

Сначала он отмечает, что «Деррик Джексн был связан с другими женщинами», затем в своем видео-реакции он рассказывает о своей речи полностью от третьего лица, комментируя, что «он взял на себя ответственность».

Это может показаться крошечной причудой, но на удивление встречается часто. Многие люди откликались на клипы, ссылаясь на случаи, когда их обманщики говорили о себе от третьего лица, утверждая, что это «красный флаг».

Так в чем же правда — кто-то говорит о себе от третьего лица, особенно когда признается в правонарушении, это предупреждающий знак? Что это значит?

Джессика Леони, секс и отношения в Illicit Encounters (веб-сайт для знакомств, поэтому Джессика знает все об обмане), отмечает, что, признаваясь в измене, люди иногда используют третье лицо как способ «отстраниться» от проступка.

«Это делает признание неискренним», — отмечает она.

Член Совета

Шелли Тречер поддерживает эту идею.

«Люди, которые относятся к себе от третьего лица, делают это, потому что им трудно брать на себя ответственность за то, что они говорят», — объясняет Шелли. «Это может быть потому, что они чувствуют себя неуверенно и скромно, или это может быть признаком того, что они не хотят признаваться в словах« Я совершил ошибку »».

Если говорить о себе от третьего лица, это может показать, что вы пытаетесь дистанцироваться от действия (Изображение: Getty Images / iStockphoto)

Когда кто-то обращается к себе в третьем лице, сознательно или бессознательно, он пытается отделить себя от недостойного поведения.

Это часто сочетается с такими утверждениями, как «это не то, что я» или «Теперь я другой человек».

Все дело в том, что кто-то дистанцируется от плохого поступка, потому что ему стыдно, он искренне чувствует, что изменился, или пытается манипулировать.

Разговор от третьего лица может показать, что кто-то не несет полной ответственности за свои действия.

Консультант Беверли Блэкман объясняет: «Когда человек говорит о себе в третьем лице, это создает ощущение дистанции между этим человеком и ситуацией или действием, которые он описывает — часто они отстраняются от чего-то.

«Вместо того, чтобы владеть им, используя« я », они представляются, как если бы они были персонажами, и они рассказывают историю».

То, как кто-то обсуждает свои ошибки, может многое рассказать о них, а использование голоса от третьего лица может показать, что кто-то на самом деле чувствует.

«Люди, поступающие так, как правило, демонстрируют незащищенность во многих сферах своей жизни», — говорит Беверли. «Иногда они хотят отстраниться от ответственности, например, в серьезных отношениях; может случиться так, что они чувствуют, что эмоционально плохо подготовлены к тому, чтобы справиться с трудной ситуацией, такой как обман или ложь партнеру, и не знают, как с этим справиться.

Смотрите на чьи-то действия, а не только на их слова. персонаж », который разделяет их имя и чью историю они рассказывают.

«Это средство, которое часто используется в литературе для создания иной атмосферы и перспективы, но вы также можете иногда видеть, как дети делают это, если они в чем-то не уверены или проявляют беспокойство.’

К сожалению, расшифровать чьи-то извинения или признания не так просто, как сказать: «Ну, они использовали третье лицо, значит, они лгут».

Вам потребуется более серьезный разговор, чтобы выяснить, могут ли ваши отношения преодолеть измену или еще один акт предательства.

«Вы можете сказать, что супруг искренне стремится к совершенствованию после обмана, если он проявит истинное раскаяние и сможет понять, почему он обманул в первую очередь, чтобы можно было решить основные проблемы», — говорит Джессика.«Разногласия — это симптом более серьезных проблем в браке, и если они не будут решены, есть все причины, по которым роман может повториться снова».

Шелли отмечает, что готовность признать проступок и изучить его причины может быть обнадеживающим признаком. Если они закрывают вас или хотят «просто двигаться дальше», не вникая в то, что на самом деле произошло, это не очень хорошо.

«Человек, искренне стремящийся к совершенствованию после обмана, будет вести себя противоположно нарциссу», — объясняет она.«Они будут беспокоиться о том, как вы себя чувствуете, всегда будут внимательно относиться к вашей чувствительности и со временем возьмут на себя обязательство возместить ущерб.

Подробнее: Знакомства

«Они помогут вам перенести боль и будут готовы исследовать, что в первую очередь заставило их жульничать».

И, конечно, стоит смотреть на чьи-то действия, а не только на их слова.

Все хорошо — признать, что вы обманули, и поклясться стать лучше, но что вы на самом деле сделаете , чтобы улучшить ситуацию?

«Смотрите на их действия, а не на слова», — советует Беверли.

‘Если кто-то постоянно сосредотачивается на том, чтобы лучше понять ситуацию, способен развивать сочувствие и смотреть на события с точки зрения партнера, а также с их собственной точки зрения, способен улучшить свои навыки слушания и общения и способен обсуждать и то, и другое. хорошие и сложные моменты в отношениях с открытостью, честностью и способностью воспринимать конструктивную критику — хорошие признаки того, что человек стремится к изменениям.

«В конечном счете, если вы были со своим партнером какое-то время, вы знаете его достаточно хорошо, чтобы иметь ощущение, что он пытается или что-то не так.

«Доверяйте своему инстинкту и, прежде всего, продолжайте общаться и делиться чувствами и ищите действия, которые приведут к изменениям».

У вас есть чем поделиться?

Свяжитесь с нами по электронной почте [email protected].

БОЛЬШЕ: признаки эмоционально оскорбительных отношений и что делать, если вы в них

ДАЛЕЕ: Весной ожидается «взрыв» мошенничества, поскольку все больше людей будут получать вакцины

БОЛЬШЕ: Пара воссоздает красивые свадебные фотографии с той же церковью и одевается через 50 лет после свадьбы

Rush Hour Crush — любовь (ну, похоть) окружает нас

Посетите Metro’s Rush Hour Crush онлайн каждый будний день в 16:30.

Расскажите нам о своих поклонниках в час пик, разместив их здесь, и вы сможете увидеть свое сообщение, опубликованное на сайте.

Преимущества разговора о себе от третьего лица

На языке поп-культуры он известен как «Джимми» — странная разговорная причуда, связанная с обращением к себе от третьего лица, названная в честь персонажа «Сайнфельда», который хвастался. о его баскетбольных навыках, как если бы он был самым большим фанатом самого себя. «О да, Джимми играл неплохо.

Профессиональный спорт и политика полны реальных Джимми, огромных личностей с отталкивающей привычкой говорить о себе по имени. Сенатора Боба Доула безжалостно высмеивали в «Субботним вечером в прямом эфире» из-за его приверженцев Боба Доула. Леброн Джеймс, защищая свой скандальный переход из своего родного города Кливленда в Майами Хит, как известно, сказал: «Я хотел сделать то, что было лучше для Леброна Джеймса … чтобы сделать его счастливым».

В Соединенных Штатах есть «Джимми в Главный.Президент Дональд Трамп неоднократно называл себя «Трамп» или «Дональд Трамп» в дебатах, интервью и, конечно же, в твитах. Отвергая обвинения в сговоре с Россией на президентских выборах 2016 года, Трамп написал в твиттере в 2017 году: «Возможно, Трамп только что провел отличную кампанию? «Самое простое объяснение — это эго. По сути, их эго становится настолько большим и раздутым, что начинает жить собственной жизнью. То же и с нарциссизмом. Эти люди любят себя так сильно, что им нужно называть объект своей привязанности по имени.

Но правда в том, что не было проведено сколько-нибудь существенных исследований по вопросу о том, почему некоторые спортсмены, актеры и политики из первоклассного списка не могут скрывать свое имя из уст. Интересно, однако, что есть убедительные доказательства того, что обычные люди, такие как вы и я, действительно могут повысить нашу уверенность в себе с помощью простого трюка — думать о себе в третьем лице.

Итан Кросс — профессор психологии в Мичиганском университете, где он руководит лабораторией эмоций и самоконтроля. Кросс изучает способы, которыми люди регулируют свои эмоции, в том числе удобный трюк психологического дистанцирования, делая шаг назад от сильного гнева или боли, чтобы думать о ситуации как об объективном постороннем.

«Мы узнали, что язык дает людям инструмент психологического дистанцирования, — говорит Кросс, — включая язык, который многие люди используют спонтанно, даже не задумываясь о нем.

Разговор с самим собой от третьего лица — усилитель эмоций

Оказывается, все мы, а не только знаменитости, участвуем в том, что Кросс называет «разговором с самим собой от третьего лица», когда нам нужно немного эмоционального или психологического подъема. Может быть, такое случается в спортзале, когда нам хочется бросить курить за пять минут до эллиптического тренажера. «Давай, Дэйв. Протолкнись! »Или когда мы пытаемся набраться смелости попросить нашего босса о повышении.« Ты заслужил это, Дэйв! »

И это работает. В своей лаборатории Кросс провел эксперименты, сравнивая производительность двух групп. в стрессовой ситуации одна группа, которой было предложено настроиться с помощью утверждений «я», и вторая группа, которая использовала утверждения «вы» и свое собственное имя.Когда участников попросили произнести импровизированную речь на публике — настоящая бомба стресса — группа Джимми пришла с более здоровым отношением, лучше выступила и после этого стала менее критично относиться к себе.

В более позднем исследовании Кросс провел фМРТ-сканирование мозга людей, которые разговаривали с самим собой от первого лица, а не от третьего. Сканирование показало, что мышление, ориентированное на «я», запускает области мозга, связанные с «негативными процессами самореференции», в то время как мышление в стиле Джимми — нет.Кроме того, разговор с самим собой от третьего лица, по-видимому, обходит когнитивные или «требующие усилий» части мозга. Другими словами, положительный эффект наступает автоматически.

«По сравнению с другими [стратегиями эмоциональной регуляции], разговор с самим собой от третьего лица может быть немного проще для людей», — говорит Кросс, который рекомендует всем попробовать в следующий раз, когда они испытывают стресс или эмоциональное возбуждение. . «Затраты минимальны, а потенциальный результат ценен».

Означает ли все это, что Леброны, Джимми и Трампы мира говорят о себе в третьем лице, потому что они пытаются установить психологическую дистанцию ​​от стрессовых ситуаций? Возможно, говорит Кросс, но это не то, что он или кто-либо другой изучал.

Интересно, что в знаменитом ролике, в котором Леброн Джеймс защищает Леброна Джеймса, он также говорит интервьюеру: «Я не хотел принимать эмоциональное решение». Возможно, для Джеймса лучший способ эмоционально дистанцироваться и принять объективное решение — это, как он выразился, делать то, что лучше всего для Леброна Джеймса, не обязательно для себя самого.

Одно важное различие между лабораторными экспериментами и самоназванием состоит в том, что участники исследования Кросса никогда не говорили вслух.Все разговоры с самим собой были внутренними или записаны на бумаге. Таким образом, все еще существует большая вероятность, что знаменитости, говорящие с самим собой, не эмоционально просвещены, но, как Джимми, просто придурки.

Получите психологическое преимущество, рассказывая о себе от третьего лица

Как мило, когда маленькие дети говорят о себе от третьего лица. Но взрослые, которые относятся к себе от третьего лица?

Многих это раздражает.

По крайней мере, на основании моего полностью сверхнаучного анализа данных людей, которые комментируют сообщения в блоге Esquire о людях, которые ссылаются на себя от третьего лица, что окончательно доказывает это 62.5% людей находят это раздражающим.

Или, возможно, этот специальный репортаж от Эллен ДеДженерес, где она выступает против иллеизма. Хотя она также хорошо замечает его полезность в определенных социальных ситуациях…

Раздражает это или нет, но эта языковая причуда может на самом деле помочь нам лучше управлять своими мыслями, эмоциями и действиями в стрессовых ситуациях, что в конечном итоге приводит к более высокому уровню производительности.

Да, я знаю, это звучит немного смешно. Но давайте посмотрим!

Делая шаг назад

Предыдущее исследование показало, что психологическая стратегия, называемая «самоудаление», может помочь нам лучше контролировать свои мысли, чувства и поведение.От повышения нашего самоконтроля перед лицом искушения до помощи нам осмыслить трудный прошлый опыт, не застревая в нисходящей спирали негативного мышления, способность «отступить» немного от себя кажется полезной, хотя и немного странной. , психологический навык.

Интересно узнать больше об этом явлении, исследователи из Университета Мичигана, штат Мичиган, и Калифорнийского университета в Беркли провели серию из 7 исследований, чтобы увидеть, какое влияние эта небольшая поправка в нашем разговоре с самим собой может оказать на наши способности. подняться до того момента, когда давление нарастает.

Контраст в ментальных подходах

89 студентов бакалавриата приняли участие в этом исследовании, и им было предложено выступить с речью о том, «почему они подходят для работы своей« мечты »», имея всего несколько минут на подготовку. И никаких заметок. Перед аудиторией обученных экспертов-судей. Пока снимали на видео.

Похоже на прослушивание перед школьным оркестром, не так ли?

В любом случае, после того, как им дали 5 минут на подготовку своей речи, им дали еще несколько минут, чтобы подготовиться мысленно с одним из двух возможных наборов инструкций:

(1) Группу от первого лица попросили проанализировать, что они думают о предстоящей речи от первого лица, используя местоимения «я» и «мой», насколько это возможно.

(2) Группу не от первого лица попросили проанализировать, что они думают о предстоящей речи с точки зрения от первого лица не от , используя местоимения «ты», «он или она, »И собственное имя, насколько это возможно. Например, «Почему Пэт так думает? Каковы основные причины и причины чувств Пэт? »

Затем их отвели в комнату, где ждали судьи, и они произнесли свою речь.

Сразу после этого они провели короткую оценку, чтобы измерить уровень стыда / гордости, которые они испытывали, а также более общую оценку настроения.

Затем их оставили одних в тихой комнате на 5 минут. Почему? Что ж, вы знаете, что поездка домой после выступления может быть либо блаженным временем, когда вы чувствуете себя полными радости и облегчения, воздух пахнет сладко, и весь мир, кажется, улыбается, — или темным и мрачным временем, когда вы хотите. может повернуть время вспять, превратиться в ничто и найти способ никогда не видеть людей, которые только что стали свидетелями вашего выступления?

Экспериментаторы хотели посмотреть, о чем подумают участники, когда их оставят одних тушиться в тихой комнате сразу после выступления.По истечении 5 минут участники выполнили письменное упражнение и оценку размышлений, предназначенную для определения степени самокритики и перефразирования речи.

Лучше все вокруг

Два кодировщика просмотрели видеозаписи выступлений и оценили их (1 = ниже среднего; 5 = выше среднего) по трем параметрам — уверенность, нервозность и общая производительность. В целом, люди , не от первого лица, показали лучшие результаты , чем ребята от первого лица.

Участники также оценили настроение до и после выступления.Как и ожидалось, в то время как группа от первого лица почувствовала себя значительно хуже после выступления, настроение участников не от первого лица оставалось стабильным . Во всяком случае, после выступления они почувствовали себя немного лучше, чем раньше. Они также сообщили, что испытывают на чувство стыда на меньше, чем группа от первого лица.

Неудивительно, что участники не от первого лица также на меньше размышляли о (т.е. думали о том, как плохо все прошло, насколько это неловко и ужасно, как все это ужасно ощущается и т. Д.) после их выступления.

Сроки и собеседование

Как оказалось, практика размышления над своими мыслями и чувствами с точки зрения не от первого лица может быть полезна и в других важных сферах нашей жизни. Например, свидания, собеседование при приеме на работу и тому подобные ситуации, в которых мы хотели бы произвести хорошее впечатление на кого-то нового.

Помимо публичных выступлений, исследователи также изучили, как выглядят нервные участники и насколько хорошо они проявляют себя в социальной стрессовой ситуации — в частности, когда их просят произвести благоприятное первое впечатление на незнакомца противоположного пола.

Здесь также участники, которые потратили 3 минуты на размышление о своих мыслях и чувствах перед встречей с незнакомцем, используя язык от первого лица , а не , показали лучшие результаты в этой ситуации, чем те, кто готовился мысленно с языком от первого лица.

Принять меры

В целом, исследования показали, что общение с самими собой с использованием собственного имени или местоимений типа «ты» или «он / она» вместо «я» или «меня» привело к снижению тревожности , лучших результатов и меньше стыда, негатива и размышлений потом.

Итак, как этот внутренний диалог может выглядеть на практике? Ниже приведены два отрывка из примеров написания, которые участники заполнили, чтобы описать, о чем они думали и о чем размышляли.

Разговор от первого лица

Боюсь, что не получу работу, если ошибаюсь во время собеседования. И я всегда в чем-то ошибаюсь. Я никогда не знаю, что сказать, и я всегда невероятно нервничаю. Я попадаю в петлю обратной связи нервозности, из-за которой плохие интервью вызывают нервозность.Даже если бы я устроился на работу, я бы все равно боялся собеседований.

Разговор с самим собой не от первого лица

Вы ​​слишком беспокоитесь о том, что думают другие люди. Вам нужно сосредоточиться на том, что нужно сделать, и на том, что вы можете сделать, чтобы это выполнить. Тот простой факт, что вокруг будут другие люди, [не] меняет того, что вам нужно делать. Сосредоточьтесь на себе, и все будет в порядке.

Это может показаться странной привычкой, которой занимаются только политики, эгоистичные спортсмены и эксцентричные художники, но если вы спросите Ноа, эти исследования предоставят интригующие доказательства того, что эта своеобразная языковая настройка могла дать всем нам преимущество в моменты до этого. во время и после рабочих ситуаций высокого давления.

Пока мы держим болтовню от третьего лица при себе и, конечно, не раздражаем окружающих.

Бесшумный разговор с самим собой от третьего лица способствует регулированию эмоций

Источник: studiostoks / Shutterstock

Во время стресса или когда вы вспоминаете о болезненных переживаниях из своего прошлого, разговор с самим собой от третьего лица — с использованием местоимений не от первого лица или собственного имени — может помочь вам оставаться спокойным, хладнокровным и собранным без по данным нового двойного исследования.Это исследование с разговором с самим от третьего лица было опубликовано в Интернете перед выходом в печать 3 июля в Scientific Reports .

При использовании местоимений от третьего лица или «не от первого лица» во время разговора с самим собой вы не используете такие местоимения, как «я», «меня» или «мой». Вместо этого вы разговариваете с самим собой (тихим тоном или молча в своей голове), используя такие местоимения, как вы, он, она, оно, или свое собственное имя или фамилия. В последние годы широкий спектр исследований показал, что разговор с самим собой от третьего лица может улучшить регуляцию эмоций и самоконтроль, способствуя дистанцированию и уменьшая эгоцентрические предубеждения.

Последнее совместное исследование, основанное на неврологии, посвященное разговору с самим собой от третьего лица, было проведено легендарным исследователем-новатором Итаном Кроссом в его лаборатории эмоций и самоконтроля в Мичиганском университете и Джейсоном Мозером, директором Мичиганского государственного университета. Лаборатория клинической психофизиологии. В каждой из этих лабораторий использовались разные методы для мониторинга активности мозга во время когнитивного процесса, когда он молча говорил с самим собой, используя собственное имя участника исследования или местоимение от первого лица «Я», просматривая нейтральные и тревожные образы или вспоминая негативные автобиографические воспоминания.

В аннотации к этому исследованию авторы описывают стимул и гипотезу, стоящую за их последними лабораторными экспериментами по разговору с самим собой: «Является ли тихий разговор с самим собой от третьего лица относительно легкой формой самоконтроля? Мы предположили, что это действительно так, исходя из того, что разговор с самим собой от третьего лица заставляет людей думать о себе так же, как они думают о других, что дает им психологическую дистанцию, необходимую для облегчения самоконтроля ».

Как спортсмен со сверхвысокой выносливостью, я в самом начале своей карьеры обнаружил силу разговора с самим собой от третьего лица для облегчения регуляции эмоций и самоконтроля.Как ни странно, я могу подтвердить все, что сообщают Кросс и Мозер в их статье, опубликованной в июле 2017 года. Например, во время физически изнурительных и эмоционально изматывающих гонок на выносливость, таких как 135-мильный ультрамарафон Бэдуотер через Долину Смерти при температуре 120 ° F (или более высокой), я постоянно разговаривал сам с собой, используя местоимения не от первого лица или свое собственное имя.

Точнее, вместо того, чтобы настраивать себя на пораженческий монолог от первого лица, например: «Я никак не смогу дойти до финиша.Мое тело перегревается, ступни ног горят. Я больше не могу этого выносить. Я должен остановиться ». Я переворачивал сценарий своего безмолвного внутреннего диалога и говорил сам с собой (как зарезанная пластинка) смелым, наставляющим голосом от третьего лица:« Ты можешь это сделать, Крис! Вы пережили и другие болезненные переживания в своей жизни, вы переживете это. Не сдавайся сейчас. Вы должны продолжать. Перестаньте жалеть себя и вести себя как слабак. Двигайся! «

В первом эксперименте недавнего исследования разговора с самим собой от третьего лица исследователи из лаборатории клинической психофизиологии Мозера при Мозер отслеживали эмоциональную активность мозга с помощью электроэнцефалографии (ЭЭГ) и обнаружили, что эмоциональное расстройство уменьшалось очень быстро (в течение одной секунды), когда кто-то начинал ссылаться на себя в третьем лице.

Исследовательская группа

Мозера в МГУ также измерила связанную с усилиями мозговую активность участников и обнаружила, что использование разговора с самим собой от третьего лица было, казалось бы, простой стратегией мгновенного регулирования своих эмоций на месте. Когнитивные усилия, связанные с изменениями мозговой активности с помощью разговора с самим собой от третьего лица, были минимальными. Напротив, предыдущие исследования показали, что другие формы регуляции эмоций, как правило, требуют значительного мышления и когнитивных усилий.

Джейсон Мозер резюмировал главный вывод из своего эксперимента с разговором с самим собой от третьего лица на ЭЭГ следующим образом: «По сути, мы думаем, что упоминание себя в третьем лице заставляет людей думать о себе более похоже на то, как они думают о других, и вы можете увидеть доказательства этого в мозгу.Это помогает людям немного отстраниться от своего опыта, что часто может быть полезно для регулирования эмоций ».

Self-Talk Essential читает

Во втором эксперименте этого двойного исследования профессор психологии Итан Кросс и его коллеги из Лаборатории эмоций и самоконтроля в Мичиганском университете заставляли участников размышлять о негативных или болезненных автобиографических воспоминаниях, используя язык от первого или третьего лица. .Участникам было предложено использовать «Я» или собственное имя человека, рассказывая об эмоционально болезненных прошлых переживаниях, поскольку их мозговая активность отслеживалась с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ).

Кросс и его коллеги обнаружили, что участники исследования, использующие разговор с самим собой от третьего лица, демонстрировали меньшую мозговую активность в области обработки информации о себе (т.е. медиальной префронтальной коре), которая обычно связана с размышлениями о болезненных эмоциональных переживаниях и размышлениями.Кроме того, молчаливый разговор с самим собой от третьего лица требует не больше когнитивных усилий, чем разговор с самим собой от первого лица. Эти результаты подтверждают эмпирические данные, полученные в рамках исследования Мозера, и предполагают, что разговор с самим собой от третьего лица улучшает регуляцию эмоций без задействования когнитивного контроля.

В своем заявлении Кросс признает, что необходимы дополнительные исследования, прежде чем делать какие-либо выводы. Он резюмирует наиболее важные выводы из обоих этих экспериментов: «Что действительно интересно, так это то, что данные мозга из этих двух взаимодополняющих экспериментов предполагают, что разговор с самим собой от третьего лица может представлять собой относительно легкую форму регулирования эмоций.Если это окажется правдой — мы не узнаем, пока не будут проведены дополнительные исследования — эти результаты имеют множество важных последствий для нашего базового понимания того, как работает самоконтроль, и того, как помочь людям контролировать свои эмоции в повседневной жизни. . «

В мае 2017 года я написал в блоге Psychology Today сообщение «Бесстрашный разговор от третьего лица с использованием блуждающего нерва», которое является частью Руководства по выживанию с Vagus Nerve из девяти частей. Для этой серии, Я курировал бесчисленные клинические исследования в универсальный ресурс, посвященный различным методам улучшения тонуса блуждающего нерва и уменьшения реакции симпатической нервной системы «сражайся или беги».В посте «смелый разговор с самим собой от третьего лица» я ссылаюсь на основополагающую работу Итана Кросса, а также даю другие практические действенные советы о способах улучшения самоудаления от третьего лица и уменьшения эгоцентрической предвзятости. Например, сюда входят такие техники, как повествовательное и выразительное ведение дневника, методы «летать на стене», используемые хирургами в операционной, или создание ощущения «маленького я» путем поиска впечатляющих впечатлений на природе.

Приятно иметь больше основанных на нейробиологии доказательств, подтверждающих предыдущие выводы о преимуществах регуляции эмоций разговора с самим собой от третьего лица.Следите за новостями по этой теме. Мозер и Кросс продолжают объединять усилия. И их лаборатории в настоящее время проводят больше совместных исследований, чтобы определить лучшие практики использования разговора с самим собой от третьего лица в качестве легко доступной стратегии регулирования эмоций, которую вы можете незаметно использовать практически в любое время и в любом месте.

Почему вам следует говорить с собой от третьего лица

Согласно Библии, царь Соломон, царь Израиля, был невероятно мудрым человеком. Люди путешествовали повсюду, чтобы спросить его совета, в том числе две женщины, которые утверждали, что являются матерями одного и того же ребенка.Соломон придумал хитрый способ разрешить спор.

Однако мудрость Соломона применялась только во внешних по отношению к нему вопросах. Его собственная жизнь «представляла собой хаос из неверных решений и неконтролируемых страстей», — писал Рэй Герберт в The Association for Psychological Science . «Он содержал сотни языческих жен и наложниц, а также любил деньги и хвастался своим богатством. Он пренебрегал инструктажем своего единственного сына, который вырос некомпетентным тираном. Все эти грехи и неверные суждения привели к окончательной гибели королевства.

Это называется парадоксом Соломона. Независимо от того, основаны ли сказки о Соломоне историческими фактами или нет, они описывают, как мы часто оказываемся более мудрыми, когда дело доходит до помощи другим, чем мы сами с собой. В расстоянии между вами и другим есть что-то, что дает возможность более объективно оценить ситуацию и контролировать свои эмоции, а не позволять им затуманивать ваше мышление.

Но может быть удивительно простой способ преодолеть такую ​​дистанцию ​​и приблизиться к собственным эмоциям, стрессу и проблемам с дистанции в стиле Соломона: поговорить с самим собой от третьего лица.

Теперь это предложение может вызвать определенную внутреннюю реакцию: говорить с собой от третьего лица в лучшем случае странно, а в худшем — раздражать, нарциссически или идиотично. «Подумайте об Эльмо ​​из детского телешоу« Улица Сезам »или о сильно раздражающем Джимми в ситкоме« Сайнфельд »- вряд ли модели изощренного мышления», — писал научный журналист Дэвид Робсон в The British Psychological Society Research Digest .

Тем не менее, десятилетия спустя исследования теперь показывают, что такой разговор с самим собой внутри головы — также называемый «дистанционный разговор с самим собой», может помочь укрепить психологическую дистанцию, явление, которое приводит к лучшему эмоциональному регулированию, самоконтролю и даже мудрости.

Недавнее исследование Clinical Psychological Science является последним в обширной работе профессора психологии Мичиганского университета Итана Кросса, доцента психологии колледжа Брин-Мор Арианы Орвелл и других. Он закрепил выводы о том, что, когда люди используют для себя слова, которые они обычно оставляют для других — свое имя, местоимения от третьего и второго лица, — они лучше справляются с негативными эмоциями, даже в эмоционально напряженных ситуациях, и даже если они имеют историю с трудом справляться со своими эмоциями.

Разговор с самим собой на расстоянии также поднимает интересные вопросы о том, как язык влияет на наши эмоции, и подчеркивает важность психологической дистанции в целом — если вы чувствуете себя подавленным, посмотрите, помогает ли немного отдалиться от себя.

Люди обладают способностью к самоанализу, которая помогает нам решать проблемы или планировать будущее. Но когда случаются плохие вещи или возникают сильные отрицательные эмоции, это самоанализ может трансформироваться в своего более темного родственника: размышления.Вот когда мы в конечном итоге постоянно отвлекаемся от мыслей или погружаемся в негативные эмоции, беспокоясь о себе по кругу.

«Почему это происходит?» — сказал Кросс. «И есть ли способы улучшить самоанализ?»

Смотрите больше на VICE:

Когда мы боремся с такого рода бедствиями, мы склонны увеличивать масштаб, «почти исключая все остальное. Мы теряем способность принимать во внимание общую картину », — сказал Кросс. Тогда нам, возможно, будет трудно справиться с сильными эмоциями или найти способы эмоционального регулирования.Эмоциональное регулирование, если просто описать его, — это широкий набор стратегий, которые люди используют, чтобы изменить или модифицировать то, что они чувствуют.

В таких ситуациях может быть полезна возможность подумать о своем опыте с более отдаленной точки зрения. «Психологическая дистанция — это конструкция, которая существует уже давно», — сказал Кевин Окснер, профессор и заведующий кафедрой психологии Колумбийского университета.

Изучено множество различных стратегий, создающих дистанцию: вы можете изобразить человека или сцену, удаляющуюся от вас, вдаль, как первые строки в Star Wars .Было доказано, что даже физическое откидывание назад помогает легче выполнять трудную задачу.

«Все это уменьшит эмоциональный удар», — сказал Охснер.

Кросс наткнулся на разговор с собой от третьего лица около 10 лет назад, исследуя другие методы дистанцирования. Говоря с собой от третьего лица или даже от второго лица (местоимение «ты»), он обнаружил, что люди обходят стороной многие усилия, которые обычно прилагаются к попыткам изменить вашу точку зрения на более отдаленную.

«Идея заключалась в том, что меня по-прежнему увлекает, что у всех нас есть эти инструменты, встроенные в структуру языка, которые могут выполнять эту функцию дистанцирования смещения перспективы», — сказал Кросс.

Официальный термин для разговора о себе от третьего лица — иллеизм . У многих людей возникает внутренний монолог, который возникает, когда мы выясняем, что делать, размышляем о прошлом или руководствуемся повседневными ситуациями, но мы часто используем местоимения «я», «я», «мое» и «мое». .

В работе Кросса и его коллег они решили посмотреть, что произойдет, если они попросят людей изменить это. В одном исследовании они обнаружили, что разговор с самим собой от третьего лица может помочь людям справиться с эмоциональным расстройством, сопровождающим публичные выступления. Они также обнаружили, что дистанционный разговор с самим собой может быть эффективным для людей с социальной тревожностью, которые могут быть особенно склонны к стрессу и бороться с эмоциональной регуляцией.

Другие исследователи получили аналогичные результаты. Эрик Нук, доктор клинической психологии.Студент D. Студент Гарвардского университета и стажер медицинского колледжа Вейл Корнелл сказал, что в своей работе он и его коллеги просили людей переоценить или переосмыслить негативные образы, чтобы почувствовать себя лучше. Некоторые из его испытуемых спонтанно прекратили или сократили использование таких слов, как «я», «я», «мое» и «мое».

«Я был знаком с тем, что изучал Итан, поэтому я подумал:« О, боже мой, они спонтанно дистанцируются от своего языка! » — сказал Нук. Участники, которые дистанцировались от своего языка сильнее, были более успешными в регулировании своих эмоций.

Теперь есть доказательства того, что дистанционный разговор с самим собой может улучшить физическую работоспособность, как показано в исследовании, в котором у людей, которые разговаривали с собой от второго лица, улучшилось время езды на велосипеде. Разговор с самим собой на расстоянии также может помочь людям сделать выбор в пользу более здоровой пищи.

В 2017 году Брина Керр написала в The Cut, как она начала говорить о себе в третьем лице, когда она была на начальной стадии развода. «Если я собиралась пройти через это, мне нужно было представить себя кем-то другим», — писала она.«Думать о себе как о себе, о человеке, охваченном чувством вины и печали, не помогало. Итак, я поменял местами: я начал составлять план действий, как если бы я давал советы другу — кому-то, кто, как я знал, заслуживает заботы, кому-то, кого я любил, у которого тоже было мое имя. Это сработало.»

Один из самых интригующих аспектов дистанционного разговора с самим собой заключается в том, что как стратегия эмоционального регулирования, кажется, требуется очень мало усилий. В исследованиях изображений мозга в сотрудничестве с Джейсоном Мозером, адъюнкт-профессором психологии Университета штата Мичиган, Кросс и его коллеги обнаружили, что внутренний разговор от третьего лица не только уменьшал эмоциональную перегрузку, но и области мозга, связанные с когнитивным контролем, не попадали в овердрайв.

«Разговор с самим собой от третьего лица может представлять собой относительно легкую форму самоконтроля», — писали они в статье, опубликованной в Nature Scientific Reports в 2017 году.

Конечно, когда вы говорите о себе в третьем человек, это не так драматично, что вы забываете, что размышляете о себе и своем собственном опыте. Но это хорошо, — сказал Орвелл. Вы сохраняете привилегированный доступ ко всем деталям ваших эмоций и ситуаций, это просто дает возможность взглянуть немного более объективно.

И хотя самодостаточный разговор может быть лишь одним из способов психологического дистанцирования, различные типы психологического дистанцирования могут быть взаимосвязаны. Теория психологической дистанции на конструктивном уровне, предложенная Яаковым Тропом и Нирой Либерман, предполагает, что существуют разные типы психологической дистанции, и они связаны друг с другом. Психологическая дистанция может происходить через время, дистанция в пространстве, социальная дистанция и дистанция посредством абстракции. Они предположили, что, когда вы отдаляетесь на одной арене, другие области тоже становятся более удаленными.

Работа Нука подтверждает это: когда люди спонтанно перестали использовать столько местоимений от первого лица, они также использовали меньше глаголов в настоящем времени, увеличивая их временное расстояние. Вместо этого они использовали глаголы в прошедшем и будущем времени.

Охзнер сказал, что нам все еще нужно больше исследований о том, насколько краткосрочны или долгосрочные эффекты различных видов дистанцирования. Предлагает ли разговор о себе в третьем лице немедленное удовлетворение, но небольшое облегчение в долгосрочной перспективе? Существуют ли определенные виды дистанцирования — возможно, требующие больше усилий — которые более полезны в других ситуациях? Или, если все они взаимосвязаны, является ли дистанционный разговор с самим собой отличным способом достичь дистанцирования в целом?

«Это действительно интересный вопрос, — сказал Охснер.«Почему это происходит, если я говорю:« Чего хочет Кевин? » как будто я говорю о ком-то другом? Само по себе это переводит нас в такой режим, когда я больше не говорю обо мне. Я не оцениваю это по отношению к себе. Я оцениваю значение этого по отношению к кому-то другому ».

Психологические эффекты смены местоимений предполагают, что язык каким-то образом может формировать наши эмоциональные переживания.

Орвелл попытался объяснить это, исследуя такие местоимения, как «you», которое является одним из самых распространенных слов в английском языке.«Эти местоимения — такие как вы, он, она или они — уже гибки, когда мы используем их в повседневной речи», — сказал Орвелл. В лингвистике их называют шифтерами , потому что они легко меняют значение в зависимости от контекста. Это может быть одним из основных механизмов того, как это психологическое дистанцирование может происходить с такими небольшими усилиями и посредством использования языка. «Вы» — податливое слово: оно может относиться к любому другому конкретному человеку, но также и к людям в целом. Возможно, использование местоимения «ты» в отношении себя помогает нормализовать собственный стрессовый опыт.

«Мы настолько привыкли к постоянному смещению точек зрения, когда дело доходит до нашей интерпретации этих местоимений, что, возможно, когда мы используем их, чтобы размышлять о себе, это спровоцировало этот очень плавный сдвиг точки зрения от нашей эгоцентрической погруженной точки. точки зрения, к более отдаленной — где мы можем думать о себе, более похожем на то, как мы думаем о других людях », — сказал Орвелл.

Другое исследование показало, что разговоры на иностранном языке об эмоциональных переживаниях также могут обеспечить психологическую дистанцию, в то время как ругательства на иностранном языке оказывают меньшее эмоциональное воздействие.

Это отдаленно напоминает противоречивую лингвистическую теорию, называемую гипотезой Сепира-Уорфа, которая предполагала, что переживания, мысли и действия человека напрямую определяются языком, на котором он говорит, а это означает, что человек не может думать или испытывать то, что он нет языка для. Это известно как лингвистический детерминизм.

Нук сказал, что, хотя это исследование удаленного разговора с самим собой предполагает, что изменение языка может изменить ваше самочувствие, это не так резко, как предполагает гипотеза Сепира-Уорфа.Дело не в том, что, например, люди, использующие дистанционный разговор с самим собой, получают доступ к опыту, который не могут получить люди, которые этого не делают. Вместо этого, хотя дистанцироваться можно множеством способов, тонкие языковые сдвиги кажутся одной из простых точек доступа.

Так что насчет людей, которые говорят от третьего лица… вслух? «В народном представлении обычный контекст, в котором появляется иллеизм, — это когда люди сигнализируют о своей власти или статусе», — писал Крис Борн в журнале Mel Magazine .

Важно отметить, что исследование было проведено только на внутреннем дистанционном разговоре с самим собой, а не на разговоре с самим собой, который происходит вслух. Но Кросс предполагает, что, хотя мы можем рассматривать разговоры от третьего лица как нарциссическую черту, иллеизм в культуре и средствах массовой информации показывает, что это гораздо сложнее.

Люди, которых мы считаем очень разными по характеру и мотивам, достигли третьего лица: хотя Дональд Трамп упоминал себя в третьем лице, то же самое сделала Малала в интервью с Джоном Стюартом.Юлий Цезарь написал книгу о себе от третьего лица. Леброн Джеймс рассказал о себе на расстоянии в телеинтервью. Когда мы пишем резюме или биографию от третьего лица, это может быть удобнее, чем от первого лица. «Легче говорить о чьих-то достижениях», — сказал Кросс. «Если это правда, и это все предположения, это будет противоположностью нарциссизма, который мотивирует человека на это. Я думаю, это говорит о сложности этого явления.

Орвелл считает, что, хотя люди могут использовать третье лицо по-разному, она не удивится, если между ними есть общие черты. — это , предпринимаются некоторые попытки дистанцироваться от себя, когда Трамп пишет в Твиттере свое имя и когда Дженнифер Лоуренс в интервью The New York Times начинает беспокоиться и говорит: «Держись за себя, Дженнифер. »

«В принципе, я думаю, что это сложно, — сказал Кросс. «Я не думаю, что мы понимаем, что движет внешней речью.И это делает его действительно захватывающим для нас, потому что это то, что мы могли бы изучить ».

Все эти различные варианты использования третьего лица раскрывают кое-что о психологической дистанции и эмоциональной регуляции в целом: это инструменты, которые могут быть как полезными, так и бесполезными в зависимости от того, как и когда вы их используете.

Эмоциональную регуляцию можно использовать, чтобы избежать сложных эмоций, а не столкнуться с ними, как в случае фобий, когда люди избегают столкнуться с тем, чего они боятся.Важно то, что вы решите делать после дистанцирования, и что отличает адаптивную эмоциональную регуляцию от избегания. Когда вы достигнете этой психологической дистанции, вы сможете убежать от своих эмоций. Или вы могли бы снова погрузиться в свой опыт и бороться с этими эмоциями, но с несколько отстраненной точки зрения, — сказал Кросс.

«Когда вы отдаляетесь, люди ничего не чувствуют», — сказал Кросс. «Мы не выключаем эмоции. Мы просто немного ослабляем остроту.Мы упрощаем противостояние действительно сильным негативным эмоциям ».

Орвелл сказал, что, как и большинство инструментов психического здоровья, дистанционный разговор с самим собой — это не волшебное лекарство от сложных расстройств, таких как социальная тревога, а всего лишь одна стратегия, которую люди могут найти полезно. Или нет. Некоторым людям может показаться отталкивающим рассказ о себе в третьем лице, а для них это не подход. Возможно, другой вид психологического дистанцирования подойдет лучше.

Многие подходы к когнитивно-поведенческой терапии включают методы для дистанцирования, например, терапия принятия и приверженности (ACT).В основе осознанности также лежит создание дистанции между вами и своими мыслями. Охснер указал, что один из компонентов буддизма увеличивает разрыв между импульсом и действием. «Многие медитации или практики, основанные на озарении, связаны с тем, чтобы сидеть с самим собой и наблюдать за собой в третьем лице», — сказал Охснер.

Найдите метод дистанцирования, который лучше всего подходит для вас: это основная идея. сказал, будет ли , а не , предлагать вслух говорить о себе в третьем лице просто потому, что у него нет никаких доказательств того, полезно ли это, вредно или безвредно.

И Орвелл сказала, что не будет рекомендовать людям придерживаться дистанцированной точки зрения 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, даже внутри компании. Это то, чем можно обладать во время сильного эмоционального стресса, когда такое расстояние помогает увидеть перспективу и не позволить эмоциям взять верх.

Тем не менее, бывают случаи, когда нам нужно больше психологической дистанции, чем другим. В исследовании, проведенном в 2017 году, Кросс, Орвелл и их коллеги обнаружили, что разговор с самим собой от третьего лица может уменьшить беспокойство и стресс людей по поводу вспышки Эболы, и он принесет наибольшую пользу тем, кто больше всего беспокоился.Это имеет убедительные последствия для людей, которые могут испытывать или продолжать испытывать повышенную тревогу по поводу текущей пандемии.