Тактильные ощущения передают по интернету

14 Июля 2003 11:0714 Июл 2003 11:07

|

Поделиться

Ученые из лаборатории виртуальной реальности при университете Буффало разработали новую технологию передачи чувства осязания по интернету. Исследователи утверждают, что их способ передачи тактильных ощущений принципиально отличается от всех изобретенных раньше: они добавили к существующим технологиям новое измерение, что делает восприятие ощущений более полным и объемным.

Речь идет о том, что если раньше на расстоянии можно было понять, чем занимается другой человек, то сейчас можно узнать, что он при этом чувствует. Разница между этими двумя технологиями принципиальная, утверждают исследователи. «Вы держите в руках карандаш. Если я буду держать вашу руку и писать ею, вы будете чувствовать, как вашу руку водят туда-сюда, но вы не будете ощущать, что вы пишете», — объясняет директор лаборатории и ведущий проекта Тенкурусси Кесавадас.

Ученым удается успешно передавать ощущения от прикосновения к мягкому и твердому объекту, а также от предметов различных форм. Исследователи называют этот метод ответным осязанием, а суть его заключается в передаче на расстоянии ощущений одного человека другому.

Исследователи разработали специальную перчатку, напичканную различными сенсорами. Первый человек — «генератор» ощущений — надевает перчатку и дотрагивается до какого-либо предмета. Данные от датчиков мгновенно поступают по интернету в компьютер, за которым сидит «человек-приемник», также снабженный сенсорными устройствами. Он должен повторять движения «человека-генератора», следуя указаниям компьютера. Если он делает неверное движение, компьютер корректирует его.

По словам ученых, чувство осязания — это наиболее эффективный способ обучения человека, более эффективный, чем зрение или слух. Стоит мышцам один раз «прочувствовать» правильную позицию и напряжение, необходимые для, например, правильного удара теннисной ракеткой по мячу или кием по бильярдному шару, — и мозг никогда уже этого не забудет. В то же время, можно до бесконечности смотреть по телевизору мастерски забитые голы известных футболистов, но это вряд ли научит кого-нибудь играть в футбол.

В будущем врачи смогут ставить диагноз по интернету, например, произведя виртуальную пальпацию живота. Остеопаты смогут учить своих подопечных целительному искусству на примере своих собственных ощущений, а там уже и до стопроцентно безопасного секса недалеко, полагают в Русской службе Би-би-си.

Кроме того, новая технология позволяет записывать информацию, полученную от «человека-генератора», и проигрывать ее сколько угодно раз. Именно поэтому исследователи возлагают на новинку столько надежд. Они считают, что ее можно будет использовать как обучающий инструмент для врачей, хирургов, спортсменов и даже музыкантов и скульпторов. Так что, возможно, показанный в фильме «Матрица» способ мгновенного обучения любому искусству и ремеслу не так фантастичен, как кажется.

Источник: по материалам Русской службы Би-би-си.

Ученые нашли «каналы удовольствия» человека и объяснили, почему людям приятны ласки

Исследователи описали, как ласковые прикосновения к коже вызывают нежные чувства. В отличие от других тактильных импульсов, они идут медленным путем. Кроме того, стало известно, почему аутисты не ощущают ласки.

Осязание дано человеку как для пользы, так и для удовольствия. Во-первых, это еще один канал восприятия мира, который позволяет в нем ориентироваться. Тактильное чувство необходимо нам для того, чтобы выполнять точные движения — попробуйте вести машину, если вы не ощущаете руля.

Осязание обеспечивает обратную связь для контроля движений.

11 сентября 14:10

Но есть и другая роль осязания. Нежные прикосновения к коже, поглаживания, ласки, объятия большинству из нас доставляют удовольствие. Для влюбленной пары это, например, сексуальное удовольствие, хотя далеко не всегда речь идет именно о возбуждении, возникающем при раздражении эрогенных зон. Объятие успокаивает, дарит партнеру чувство защищенности и любви.

Сексуальные отношения — это разновидность социальных отношений. Точно такие же эмоции испытывает ребенок, которого обнимают, гладят по головке.

Такое же удовольствие получают и другие млекопитающие, достаточно посмотреть на обезьян в зоопарке, которые много времени проводят, вычесывая и перебирая шерсть друг у друга, что на биологическом языке называется грумингом.

Это важнейшая часть коммуникации у общественных животных.

В механизмах получения удовольствия от телесного контакта разбирались британские исследователи из Университета Джона Мура в Ливерпуле, опубликовавшие статью в журнале Neuron.

Тактильный орган чувств — это многочисленные расположенные в коже механорецепторы, реагирующие на раздражение и передающие его в головной мозг. Но эти рецепторы и каналы передачи различаются.

Ученые говорят о двух системах осязания, выполняющих разные роли. Первая система вызывает ощущения (sensing), вторая — чувства (feeling).

Физиологически и то и другое обеспечивается импульсами, которые проводятся по разным нервам.

Нежные прикосновения запускают импульсы, которые проводятся по медленным нервам — это «голые» аксоны, без миелиновой оболочки, их называют С-тактильными (СТ) волокнами.

Для первой системы скорость проведения сигнала имеет огромное значение. Ее задача — уловить и распознать внешний стимул, чтобы принять решение на то или иное поведение. С этой целью лучше всего справляется поверхность кожи на руках, в особенности на пальцах, где механорецепторы расположены особенно плотно. Эта система воспринимает давление, скольжение, вибрацию, распознает текстуру объекта.

Вторая система, которая осязает всей кожей, на сегодня изучена гораздо хуже, чем первая.

Скорость для нее не критична, поэтому с проведением этих импульсов справляются и неизолированные (немиелинизированные) СТ-волокна. Рецепторы этой системы реагируют на нежные прикосновения, которые в эксперименте имитировали мягкой кисточкой. Такие прикосновения вызывают удовольствие, степень которого зависит от интенсивности воздействия, причем пик удовольствия — посередине.

Биологи выяснили, что импульсы от нежных прикосновений идут как в соматосенсорную кору мозга, так и в области, связанные с эмоциями.

Причем нейроны коры при этом снижают свою активность: это выражается в том, что кора ослабляет свой контроль над чувствами и поведением. А вот в эмоциональных зонах возникает возбуждение, особенно в области так называемого «островка» (insula) и в орбитофронтальной коре.

10 сентября 13:41

Исследователи нашли популяцию нервных волокон, которые проводят в мозг гедонистические импульсы, иными словами, нашли «каналы удовольствия». Это специфическая система, нацеленная на получение удовольствия от контакта «кожа к коже». Ученые заглянули и в биохимию нежных ласк. В систему их передачи вовлечены несколько очень важных веществ: эндогенные опиоиды, серотонин и окситоцин.

Важность телесного контакта для человека показана во многих исследованиях. Люди, испытывавшие в детстве недостаток материнской ласки, могут не только вырасти асоциальными и невротиками, но и отставать в интеллектуальном развитии. Телесный контакт снимает психоэмоциональное напряжение, страх и даже боль.

«В нашем мире контакты между людьми все больше переходят в социальные сети и прикосновения исчезают, — подчеркивает первый автор работы Фрэнсис Макглон. — Мы должны осознать жизненную необходимость эмоциональных связей, основанных на телесном контакте».

Людям, у которых эта система по каким-либо причинам плохо работает, прикосновения неприятны.

«Недавние исследования показали, что у аутистов нарушено эмоциональное восприятие прикосновений,

— говорит профессор Макглон. — Возникла гипотеза, что недоразвитие этой СТ проводящей системы и лежит в основе того, что у аутистов нет потребности в социальных контактах».

В дальнейшей работе ученые из Ливерпуля планируют разработать методы терапии для аутистов и для «недоласканных» в детстве людей.

Нежное прикосновение осени

BASIL

Basil это хорошего качества подкладочная ткань. Матовая, элегантная, состоит из смеси хлопка и полиэстера, в экономной ширине 280 см. Можно стирать при 40ºC. Ткань имеет сертификат OEKO-TEX® Standard 100. Ткань доступна в наличии в девятнадцати цветах.

ESPERANTO

Уникальная хлопчатобумажная ткань с шириной 295 см. Хорошо подходит как для обивки мебели, так и для декоративного использования в домашних условиях. Ткань доступна в 23 приглушенных цветах, которые соответствуют трендам, а именно приближенным цветам земли от бежевого, коричневого до глубокой морской зелени и пастельно-фиолетовых. Универсальная поверхность Esperanto позволяет широко использовать ее в различных интерьерах и комбинировать с другими тканями из коллекции Декома. Например, ткань отлично комбинируется с геометрической коллекцией CLEO. Также является более богатым аналогом ткани Carla (декоративно-мебельная, в ширине 280 см, в 60 цветах).
 

PERSEFONA

Persefona это натурального вида ткань с интересным цветочным мотивом. Рисунок, напечатанный при помощи цифровой печати, имеет большой рапорт. Градиенты цвета на лепестках цветов и ветвях растений напоминают акварельную живопись. Persefona рекомендована для декоративного применения, в частности для изготовления штор, подушек, настенных панелей. Приятная на ощупь, она прекрасно подойдет для интерьеров в современном стиле и стиле бохо . Перед пошивом ткань необходимо декатировать.
 

SANDRO

Sandro это декоративная ткань в шести цветах: от белого до бежевого. Натуральная и мягкая на ощупь. Это идеальный вариант для тех кто любит простоту и натуральность. Доступна в ширине 300 см. Ткань имеет очень натуральный, универсальный вид. Условия по уходу — стирка либо химическая чистка. Соответствует трендам 2012: Ясная свежесть. Аналогична коллекциям Livia и Reya. Хорошо вписывается в уютные и современные интерьеры.

Тактильные ткани

BREVE

Обивочная ткань букле с плотным переплетением и мягким тактильным петлевидным ворсом. Идеально подходит для обивки мебели необычной сложной формы, например, округлой формы. Он подойдет для современных диванов, кресел и пуфов. Ассортимент из 16 оттенков Breve включает в себя как интенсивные, насыщенные цвета, такие как красный, темно-синий, антрацитовый, черный, желтый, так и нежные варианты бежевого, кофе с молоком, розового, верескового и голубовато-серого.

DAFINA

Dafina это жатая декоративная ткань с блестящей ниткой. Благодаря смеси металлической нити с льняной основой идеально подходит для индустриального стиля. Доступна в трех натуральных тонах. Ткань имеет нестандартную ширину 275 см. Рекомендована для декорации окон: римских штор, гардин. Ткань имеет сертификат OEKO-TEX® Standard 100, который гарантирует, что ткань безопасна в использовании. Условия по уходу — только деликатная химическая чистка.

EBONY

Коллекция, состоящая из двух нежных тканей декоративных, с нерегулярным перфорированным рисунком и легкой потрепанностью по краям. Ebony и Esprit это альтернатива однотонной традиционной гардине. Их несколько строгий, современный характер вписывается в тренд — вдохновленные природой. Ткани доступны в семи натуральных цветах и доступны в высоте 325 см.

PHILO

Декоративная полиэстеровая ткань в четырех цветах с современной текстурой. Не регулярные складки, изломы и жатость артикула Philo и гладкая ткань Phoebe. Ткани доступны в светлых, пастельных тонах. Хорошо подходит для изготовления гардин в современном и классическом интерьере. Условия по уходу: стирка или химическая чистка. Следует обратить внимание, что ткань Philo имеет ширину 285 см и из за своего направленного рисунка должна быть расположена определенным образом. В то время как ткань Phoebe можно переворачивать.

BOSEDE

Bosede — это грубо и нерегулярно плетеная сетка, представленная в четырех натуральных цветах. Ее свободный вид хорошо подойдет в современные и оригинальные интерьеры. Несмотря на то, что состав ткани 100% полиэстер, ткань имеет абсолютно натуральный вид. Ткань может использоваться как шторы, гардины, экраны. Высота ткани 280 см. Условия по уходу — стирка или деликатная химическая чистка.

MELLOW

Мебельная ткань с напоминающая мех кролика по своей структуре. Это смелое предложение, которое применительно к мебели, станет сильным акцентом в любом проекте. Ткань Mellow представлена в 3х цветах – кремовом, сером и розовом. Ткань рекомендована для интерьеров в стиле бохо или гламур, а также может служить аксессуарами в детской комнате. Ткань имеет большой удельный вес и, несмотря на свою, казалось бы, деликатную структуру, ее устойчивость к истиранию составляет 20 000 циклов по Мартиндейлу. Рекомендована только сухая чистка.

AGNELLO

Овечья шерсть — почти архетипический символ тепла и защиты: тулуп кучера, пилотская куртка, овечья шкура на каменных полах и дубовых скамейках в бывших замках. Коллекция обивочных тканей Agnello вызывает все ассоциации, накопившиеся в нашем сознании с момента приручения овец. Обивочная ткань AGNELLO, вдохновленная природой,цветом и текстурой, напоминают овечью шерсть.

Растения Сада пяти чувств

По идее Мишеля Пена — французского архитектора, автора концепции Ландшафтного парка ВДНХ, Сад пяти чувств — это непрерывный пешеходный маршрут, проложенный в виде ленты Мебиуса. Каждый участок сада символизирует и задействует одно из пяти человеческих чувств: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус.

Сад осязания — это сосновый бор, где прикасаясь к иголкам и коре сосны, посетители получают тактильные ощущения.

Сад звуков — место, где соседствуют липы, березы и осины колоновидной формы. Дрожание их листвы наполняет сад звуками, даря приятные ощущения нашему слуху. Массив из злаков создает звучание на нижнем ярусе сада.

В Саду запахов посетителей обволакивают ароматы множества растений. Нарциссы и мускари радуют гостей ранней весной. Спирея серая, роза ругоза и птелея трехлистная благоухают с конца весны до осени. После листопада цветет гамамелис виргинский. Дополняют картину пахнущие имбирным пряником листья багряника японского и плоды птелеи трехлистной, чей аромат можно ощутить при растирании в ладонях.

Сад вкусов — это сад, в котором растут плодовые кустарники: арония, голубика, крыжовник, черная и красная смородины. Здесь также произрастают шалфей, полынь и другие пряные травы, которые пробуждают нашу вкусовую память и вызывают знакомые кулинарные ассоциации.

Сад зрительных ощущений представляет собой яркий цветник, радующий глаз. В самое теплое время года эта композиция из многолетников имеет максимальную цветовую насыщенность. Ранней весной здесь цветут луковичные растения, а в зимний период особый эффект создают «фонтаны» злаковых растений.

French architect Michael Pena, who created the VDNH Landscape park concept, proposes to consider the Five Senses Garden as a seamless walking route represented in the form of a Mobius strip. Each garden section symbolises and affects one of the five human senses: sight, hearing, smell, touch and taste.

The Garden of Touch is a pine forest where visitors experience tactile sensations by touching needles and pine bark.

The Garden of Sound is a place where lindens, birches and columnar aspens coexist. Their trembling foliage fills the garden with sounds, giving our ears a pleasant sensation. An array of gramineous plants produce sounds on the lower garden level.

Visitors are surrounded by aromas from numerous plants in the Garden of Smell. Narcissus and Muscari bring joy to guests in early spring. Spiraea cinerea, rosa rugosa and ptelea trifoliata spread a sweet aroma from late spring to autumn. Hamamelis virginiana blooms after leaves fall. The range of aromas is complemented by cercidiphyllum japonicum leaves which smell like gingerbread, and ptelea trifoliata fruits which can be smelled when rubbed in-between the palms.

The Garden of Taste is a garden where fruit bushes grow: aronia, vaccinium uliginosum, grossularia, ribes nigrum and ribes rubrum. It also contains salvia, Artemisia and other spicy herbs that refresh our taste memory and evoke familiar culinary associations.

The Garden of Sight is a colourful flower garden that is pleasing the eye. This perennial composition shows the most diverse colour palette during the warmest season. Bulbous plants bloom here in spring and during winter months bunches of gramineous plants create a special effect.

根据法国建筑师，国经成就展景观公园概念的作者米歇尔·佩恩的创意，五感花园是一条以莫比乌斯环形式布局的连续步行路线。花园的每个部分都象征着五种人类感官中的一种：视觉、听觉、嗅觉、触觉、味觉。

触觉之园是一片松树林，通过触摸针叶和松树皮，游客可以获得触感。

听觉之园是柱状的椴树、桦树和白杨树枝叶相接的地方。花园里充满树叶婆娑的声音，为我们的耳朵带来愉悦感受。多种谷物在花园的下层创造出另一种音乐。

在嗅觉之园，游客被众多植物的香气所包围。水仙和葡萄风信子在早春为客人带来欢乐。灰绣线菊、玫瑰和榆橘从春末到秋天散发甜美香氛。落叶后的北美金缕梅开花。连香树叶子的姜饼香，和在掌中摩擦榆橘果实散发的香气更加沁人心脾。

味觉之园是一个种植浆果灌木的花园：山楸梅、蓝莓、醋栗、黑加仑和红加仑。这里还有鼠尾草、艾草和其他香草，唤醒我们的味觉记忆，激发熟悉的美食幻想。

视觉之园是一个令人赏心悦目的明亮花园。在最温暖的季节，这种多年生植物呈现出极致的浓郁色彩。早春时节，球茎植物在这里开花；冬季，谷类植物齐发，营造出独特的效果。

Тактильная технология печати | KONICA MINOLTA

Тактильные ощущения

Было установлено, что прикосновение к продукту повышает интерес к нему, увеличивает вероятность его покупки, а также доверие к оценке данных продуктов, говорят Джоан Пек и Дженнифер Виггинс.

«Осязаемые элементы упаковки способствуют улучшению общего имиджа бренда»

С учетом этого внедряются новые технологии печати, которые обеспечивают тактильный эффект, побуждающий покупателей прикоснуться к товару.

Некоторые данные свидетельствуют о том, что осязаемые элементы упаковки даже способствуют улучшению общего имиджа бренда. Последние исследования доказали очевидную связь между временем, которое люди уделяют продукту, и вероятностью его покупки и высокой оценки. Если продукт привлекает внимание внешне, то покупатели, скорее всего, еще и захотят взять его в руки и рассмотреть поближе. А если покупатель прикоснется к продукту, то, скорее всего, захочет купить его.

«Заметная упаковка призвана привлекать внимание покупателя»

Учитывая сегодняшнее разнообразие продуктов в розничных магазинах, компании должны позаботиться о том, чтобы их продукция выделялась на фоне конкурентов. Поэтому упаковка в первую очередь должна привлекать внимание покупателя. По мнению Джоанн Пек и Дженнифер Виггинс, приятная на ощупь упаковка увеличивает шанс продажи продукта, даже если тактильные ощущения не дают дополнительной информации о его свойствах. 

(Источник: Джоанн Пек и Дженнифер Виггинс «Это просто приятно на ощупь: эмоциональный отклик клиентов на прикосновение и его влияние на убеждение»; Арадна Кришна, Люка Циан, Нилюфер З. Айдыноглу; «Сенсорные аспекты дизайна упаковки»; 2017)

Когда покупатель физически испытает приятные ощущения от прикосновения к рельефному УФ-покрытию, то, скорее всего, сразу же захочет купить этот продукт. И это хорошая новость для всех.

Тактильные ощущения увеличивают вероятность спонтанной покупки

Другое исследование, «Эффект обладания от простого прикосновения», проведенное Пеком и Сюзанной Б. Шу в 2013 году, показало, что зрительное и тактильное восприятие увеличивает эффект психологического обладания, при этом зрительное восприятие влияет на формирование более высокой оценки товара; в процентном отношении это составляет 22 % и 24 % соответственно. Тем временем исследование Арадны Кришны, Люки Циана и Нилюфер З. Айдыноглу «Сенсорный аспект дизайна упаковки», проведенное в 2017 году, показало, что привлекательность упаковки с фольгой возрастает в 2,5 раза.

Преимущества технологии цифрового облагораживания для поставщиков печатных услуг

Новые технологии цифрового облагораживания и лакирования: цифровое выборочное лакирование, выделение областей и добавление 3D-эффектов – позволяют поставщикам печатных услуг полностью раскрыть свои творческие возможности и благодаря этому повысить ценность продукции. Добавьте трехмерное лакирование и тиснение фольгой на печатный лист, и вы превратите обычную бумагу в продукт премиум-класса. 

Потребители печатной продукции ценят инновационные технологии и поэтому охотно заплатят больше. В исследовании «Расширенная палитра цветов: использование специальных эффектов в цифровой печати, Keypoint Intelligence» (2016), поставщикам печатных услуг задавался вопрос: «По сравнению с цифровой печатью со стандартной палитрой цветов на сколько процентов вы поднимите цену за печать с дополнительными эффектами?» На 50% и выше были готовы запросить больше всего респондентов за такие эффекты как печать дополнительным цветом (28 %), тиснение фольгой (28 %) и создание текстуры (27 %). 

Европейские же покупатели печатной продукции ответили, что готовы за нее платить до 89 % больше сверх того, что они платят за стандартную печать. Они также отметили, что готовы заплатить больше всего за такие операции как: текстурирование (на 89 %), фольгирование (82 %) и печать с эффектом металлик (51 %).

Таким образом, облагораживание– наиболее перспективная технология в полиграфии, которая выгодна как заказчикам, т. к. позволяет привлечь внимание к продукции в торговом зале, так и типографиям, т.к. они могут повысить цены на премиальную печатную продукцию. 

После выхода на рынок технология MGI сделала облагораживание цифровым и доступным для всех, а не только для премиального сектора. Серия MGI JETvarnish 3D – это решение, позволяющее усовершенствовать цифровую и офсетную печатную продукцию с помощью уникальных струйных технологий объемного лакирования и фольгирования. Печатные технологии использовались для создания привлекательной и броской продукции, например, в дизайне интерьеров, печати каталогов и туристических брошюр, меню и предложений дня в ресторанах, выпуске роскошных коробок для потребительских товаров, а также в почтовых рассылках и рекламе в маркетинговых кампаниях и для многого другого. 

Поэтому если вы хотите попасть в число лидеров рынка печатной индустрии, то должны использовать технологию цифрового лакирования. Может быть, вам интересно, что же будет дальше? Какие чувства затронет технология будущего? Смогут ли новые технологии печати завтрашнего дня воссоздать звук набегающих на берег волн на туристической брошюре или запах вкусной еды на странице меню? Конечно, звучит фантастически, но то же самое говорили и о тактильной печати…

Вы хотите проконсультироваться с одним из наших экспертов о том, как технология цифрового лакирования MGI поможет повысить прибыльность вашей компании? 

MGI предлагает несколько видов оборудования для цифрового лакирования, которые позволят вам моментально воспользоваться всеми преимуществами цифрового облагораживания и мгновенно увеличить прибыль. Так что если вы хотите узнать больше об инвестировании в будущее печати с помощью наших революционных технологий и, возможно, даже протестировать наше оборудование, то просто нажмите на кнопку «Свяжитесь с нами», и мы сразу же вам ответим!

Epstein-Philosophy of the Body

ФИЛОСОФИЯ ТЕЛА: Хаптика. Эрос. Груминг. СПб., Алетейя, 2006, http://www.moscowbooks.ru/book.asp?id=342495

Михаил Эпштейн

Введение. Тело на перекрестке времен

ХАПТИКА

ТЕОРИЯ

Человек осязающий
Направления в хаптике
Этика осязания. Близость
Парадокс об осязании. Аристотель и Гегель
Oсязание себя в другом. Мерло-Понти и Бахтин
Эстетика и хаптика

ПРАКТИКА

Тактильное искусство
Манифесты
Экспонаты и комментарии
Книга и тело
Райский ком.  Об осязательном идеале Воображение и воосязание
Словарь осязания и тактильного искусства

ЭРОС

Поэтика близости. Введение в эротологию

Наука страсти нежной. Эротология и сексология.
Секс и эрос. Хотеть и желать. Диалогичность желания
Эрос и вещи
Эрос остранения.  Эротика и эстетика
Эротическое событие. Эротема
Тело и плоть
Сладострастие и разврат
Секс — эрос — любовь
Химера и андрогин
Любовь и «печаль после соития»

Эрос цивилизации. Ирония желания и конец истории

Эрос и ирония Хитрость желания
Эрос и история. Эротосфера
Конец истории как предмет желания.  Утопия и апокалипсис
Наслаждение и постмодерн

Плотское знание.  Как философствуют телом

Плотское знание
Тело-сад
Любовь-кольцо.  Предлог «в» и кружево тел
Тактильное поле. Волновая теория наслаждения
Поверхность и глубина
Близость и даль
Дрожь желания, мука наслаждения
Химия эроса.
Научное познание и плотский опыт
Русская философия и эротический язык
Желание длиною в мысль и в любовь

Приложение. Эротикон Ивана Соловьева

Предисловие
К теории соприкосновения
Прав ли Фрейд?
О двух революциях
Асексуальность в литературе и философии (Гоголь и Кант)
Пять родов любви
Эротика творчества
Ревность как вечный двигатель
Русская красавица
Немыслимость тела
Запястье
Еленология. Опыт построения новой науки

ГРУМИНГ

Самоочищение. Гипотеза о происхождении культуры

От мухи до человека. Источники рефлексии
Груминг у животных и  семиотика границы
Чистота и культура
Система культуросозидающих фильтров
Чистое и нечистое

ХАПТИКА

«В других чувствах человек уступает многим животным, а что касается
осязания, то он далеко превосходит их в тонкости этого чувства. Именно
поэтому человек самое разумное из всех живых существ.
Аристотель

Чем больше будут говорить при помощи  кожи,  одежды
чувства,  тем больше будут приобретать мудрости.
Леонардо да Винчи

Самое глубокое в человеке — это его кожа.
Поль Валери
 

ТЕОРИЯ

Человек осязающий

Хаптика (haptics) —  наука об осязании и прикосновении, о  коже как органе восприятия и творчества, о тактильных формах деятельности и самовыражения. В широком и притом научно строгом смысле этого термина, осязание включает в себя все разнородные и многообразные ощущения, доставляемые прикосновением данного тела к наружным предметам или среде, включая кинестетические, температурные и болевые. [1] Следовательно, под хаптикой  понимается такое взаимодействие человека с окружающим миром, которое может включать и напряжение мышечной ткани, если оно опосредуется наружно, кожей как органом осязания.[2]

Слово «хаптика» (и соответствующее прилагательное «хаптический»), образовано от греческого слова  haphe  (осязание) и  haptikos (осязательный, тактильный), которые в свою очередь образованы от  haptesthai (трогать, хватать).  Например, у Аристотеля можно прочитать: «Осязание же (haphe) получается от непосредственного соприкосновения (haptesthai) с предметами, поэтому оно и носит это название. Хотя и остальные органы чувств воспринимают путем соприкосновения, но через иное [«т.е. через среду», как Аристотель поясняет выше. — М. Э.] . По-видимому, только осязание воспринимает непосредственно (di’hautes)».[3] 

Созвучие с грубоватым глаголом «хапать» усиливает шанс этого ученого термина на вхождение в русский язык. К тому же есть основания предполагать этимологическую связь греческого haphe  и русского «хапать»: последнее имеет аналогию  не только в ряде славянских языков (чешское chapati, хватать, польское chapac, хватать), но и в романо-германских.   Макс Фасмер толкует «хапать» как возможное продолжение индоевропейского «khap», родственное латинскому «capio, capere»,  брать, верхненемецкому happig, жадный, нижненемецкому happen, жадно хватать.[4] К этому можно добавить   английское capture, схватить, поймать, взять в плен. Именно по причине прозрачности этого корня в русском языке мы выбираем термин «хаптика», предпочитая его более употребительному в переводной психологической литературе термину «гаптика».

Роль осязания исключительно важна в формировании как животных, так и человеческих особей. Приведем ряд примеров.  В 1950 г.  Хэрри Харлоу (Harry F. Harlow)  сообщил результаты исследований с детенышами резусов (разновидность макак), которые воспитывались с  поддельными матерями, чучелами из проволоки. Детеныши не привязывались к тем «матерям», от которых получали молоко, но привязывались к тем, которые были покрыты махровой тканью и были приятны и уютны наощупь. Осязание оказалось более важным фактором привязанности, чем питание.[5]

Лишенные прикосновений, младенцы  умирают. В США еще во втором десятилетии нашего века почти сто процентов подкидышей в возрасте до одного года умирали в домах призрения. Доктор Фритз Талбот  (Бостон) в 1940 г. привез  метод ласкового обращения с подкидышами из одного детского дома в Германии. Если все необходимые медицинские меры были приняты, а младенец тем  не менее чах и угасал, его поручали женщине плотного сложения, которая все время его носила. После этого показатель смертности младенцев в американских  детских домах резко понизился.[6]

Традиционно считается, что тактильность относится к самым примитивным формам коммуникации. «Ее семиотическая значимость понижается при переходе от зоосемиотике к антропосемиотике. Передача информации посредством осязания становится все менее существенной в ходе человеческого развития — онто- и филогенеза. В культуре прикосновение не только имеет ограниченный коммуникативный потенциал, но также и репрессируется нормами разных обществ».[7]

K  наименее контактным относятся  обычно культуры Северной Европы и Северной Америки, а также Дальнего Востока.[8]  Общество, где люди утратили осязательное отношение друг к другу, где в почете дистанция и правят зрение и слух, подвержено опасности дегуманизации. В этом контексте Хосе Ортега-и-Гассет заключает: «…Было бы серьезной ошибкой предположить, что зрение является главным «чувством». Даже с позиции психофизиологии, которая имеет подчиненный характер, день ото дня становится яснее, что первичным чувством было осязание и что от него впоследствии отпочковались все прочие. С нашей, еще более радикальной точки зрения очевидно, что осязание — основная форма нашего общения с вещным миром. И если это так, то осязание и соприкосновение являются решающими факторами, определяющими строение нашего мира».[9]

Показательно, что именно в тех обществах, где осязательные контакты репрессируются особенно жестко, как «неприличные», нарушающие privacy, там же заостряется и потребность в расширении таких контактов, вплоть до возведения их в новый общественный ритуал. «Коснитесь кого-нибудь сегодня!» — с таким воззванием обращается  к Англии и миру Институт социальных изобретений (Лондон).[10] Организаторы «трогательного» месячника предлагают каждому англичанину коснуться трех мужчин и трех женщин и предложить им в свою очередь прикоснуться к шестерым.  Проект подразумевает не сексуальные, а социальные касания, например, дружеское похлопывание по плечу.  Предполагается, что если все последуют призыву, общая касаемость вырастет в геометрической прогрессии и в итоге проект, в буквальном смысле, коснется всех жителей Британии. Впервые идея месячника появилась в 1982 г. у группы студентов, подсчитавших, что в парижском кафе посетители прикасались друг к другу в среднем 110 раз в час, в то время как в лондонском — ни разу.  Отрадно, что за время первого месячника (ноябрь 1982) количество людей, соприкоснувшихся в Британии, выросло на 2 миллиона.

Сколь  ни поверхностной кажется идея подобного светского обряда, у нее очень глубокие ритуальные корни. Изревле прикосновение составляло чувственную основу магии и самых священных символических действий — клятвы, присяги. Отсюда корневое родство слов «осязание» и «присяга»: оба происходят  от праславянского «сягати» (касаться, доставать). Присяга, собственно, и означала прикосновение к предмету клятвы — земле,  крови, телу, знамени, и т.д. Да и сегодня глава государства, вступая в должность, приносит присягу, кладя руку на текст Священного Писания или Конституции. Прикосновением к  Писанию или Закону освящается и сам акт создания нового государства, провозглашения новой нации.[11]

Судьба осязания в культуре Нового времени парадоксально связана с изменением понятий «такта» и «тактичности». В современном обиходе это   умение соблюдать дистанцию, не навязывать другому человеку своих мнений или эмоций, искусство обходительного обращения с людьми, т.е. обхождения их на расстоянии. Тактично — не сталкиваться впрямую, не теснить, не задевать. Между тем слово «такт» в европейских языках происходит от латинского «tactus» — «прикосновение, чувство осязания» (отглагольное существительное от «tangere» — «трогать, касаться»).   Отсюда в тех же языках развилось и понятие «тактильности», осязательности. Что общего между «тактичностью» и «тактильностью» — словами, происходящими от одного латинского корня? Казалось бы, ничего. Но в том-то и дело, что тактичность изначально предполагает чувствительность,  а значит, способность почувствовать другого посредством максимального сближения, прикосновения. И лишь постепенно «тактичность» в современном смысле (который в английском  языке прослеживается с начала 19-го века) отделилась от тактильности и противопоставила ей себя, как чувство дистанции, умение обходить другого, не задевая его. Чувствительность проявляется уже не в том, чтобы прикасаться к ближнему, а в том, чтобы избегать таких прикосновений. И лишь в любовных или дружеских отношениях тактичность и тактильность заново сближаются, как, например, в письме американского писателя Генри Джеймса его близкому другу журналисту Мортону Фуллеру: «Вы красивы, вы более чем тактичны, — вы нежны, волшебно тактильны…»[12]

Как видим, чувство осязания, или тактильности, сопровождает движение культуры и языка в такие удаленные области, как ритуал присяги и светский такт. Наконец, чувство осязания более всех остальных отвечает за наше представление о реальности в противоположность иллюзии, подделке, галлюцинации. «Неужели я не во сне? Неужели это не греза? Ущипните меня!» — такова вопросительно-восклицательная фразеология приведения себя в чувство, под каковым понимается прежде всего осязание — «щипок».  Tango ergo sum.  Oсязаю, следовательно, существую. Мыслить ( cogitare ) можно и во сне, и в видениях, а вот  щипок  — это уже несомненная явь, начало пробуждения.

То, что осязание, как правило, ставится на последнее место в перечне органов чувств (после зрения, слуха, обоняния, вкуса[13] ),  с одной стороны, несправедливо, с другой, подтверждает именно то, что осязание является самым обиходным и привычным из всех чувств, поэтому менее всего выделяется, артикулируется.  Мы можем закрыть глаза, уши, заткнуть нос, не брать ничего в рот, но мы не можем содрать с себя кожу. Бодрствуя, мы не можем не осязать.  Мы постоянно осязаем свою одежду, а, раздевшись, осязаем поверхность, на которой стоим или лежим. В терминах чувств, anthropos haptikos — наиболее правильное и тривиальное определение человека. Именно в силу привычности осязания мы более всего пренебрегаем им, когда речь заходит о теории чувств, о сознательной, творческой разработке всей палитры человеческой чувственности. Само слово «теория» образовано от греческого thea — «взгляд, видение». Так что зрение по традиции пользуется преимуществом в деятельности ума. Тем более важно вывести осязание из этого интеллектуального подполья, из режима автоматизма, который обрекает на забвение именно то, что наиболее существенно и привычно для нас. В разработке нуждается теория осязания — как ни странно звучит для нас в этимологическом плане этот оксюморон.

Направления в хаптике

В хаптике как научной и прикладной дисциплине можно выделить несколько направлений: психологическое, техническое, философское и художественное.

Первое — самое раннее по времени возникновения: еще в начале 20-го века стали появляться экспериментальные исследования по психологии восприятия, в том числе тактильного. Классической считается книга  Дэвида Каца «Мир касания» (1925). Но еще раньше появился учебник Эдварда Титченера по психологии (1910), где уделяется внимание осязательным перцепциям. Современная классика — книга Эшли Монтагю «Прикосновение. Человеческий смысл  кожи» (1986), где прослеживается значимость осязания, в частности, тактильных контактов ребенка с родителями, для формирования личности.[14] Психологическое направление в хаптике граничит, с одной стороны, с  педагогикой, теорией воспитания, с другой стороны, с  гуманистической психотерапией и холистской медициной («целостным целительством»).

В последние двадцать лет хаптика стала популярна в исследованиях, посвященных проблемам искусственного интеллекта и виртуальной реальности.  Чувство осязания оказывается важнейшим и сложнейшим  для воссоздания  виртуальной среды, которая должна создавать полную иллюзию реальности и комплексно воздействовать на все органы чувств. Да и искусственный разум оказывается не слишком разумным, если он отключен от тех тактильных перцепций и операторов, которые лежат в основе концептуальных систем:  твердое — мягкое, тяжелое — легкое, холодное — горячее, гладкое — шершавое…  Только так, «наощупь,» воспринимаются важнейшие параметры окружающего мира. Причем в работе над компьютерными симуляциями   хаптика часто соединяется с кинестезией — или включает ее в себя.

С 1990 г. при Массачусеттском Институте Технологии работает Лаборатория Человеческой и Машинной Хаптики (Тhe Laboratory for Human and Machine Haptics), более известная как Лаборатория Осязания. Ее цель — изучение человеческих и построение машинных хаптик, а также развитие виртуальных и телеоперационных систем ваимодействия людей и машин. Сюда входят такие разделы, как биомеханика кожи, нейрофизиология, психофизика, моторно-информационный   контроль, манипуляционные стратегии и их компьютерные модели…  С 1999 г. издается электронный журнал по хаптике (HAPTICS. The Electronic Journal of Haptics Research), где печатаются весьма специальные  работы, такие как «Силовой контроль хаптической симуляции виртуального окружения по способу закрытой петли».[15]

Что касается практических симуляций «сязи» (осязательной яви), в настоящее время даже самая передовая компьютерная техника находится примерно на полпути к хаптизации пространственных объектов, т.е. их осязательной виртуализации. Уже сейчас легко представить себе, что разница между большими и маленькими файлами или между графикой и текстом на  компютере будет ощущаться на вес и наощупь благодаря тактильному устройству, вмонтированному в мышь.  Компьютерщики называют эти виртуально осязаемые массивы «цифровой глиной» (digital clay). В 2001 г.  вышла на рынок система FreeForm, которая в трехмерном пространстве компьютерной графики имитирует глину или пластилин, позволяет моделировать обувь,  игрушки, классические скульптуры. Ведется работа над аппаратурой, которая позволит достоверно чувствовать ткань — вплоть до ворсинок и направления волокон. По  прогнозам, в ближайшие шесть-семь лет покупатели смогут пощупать кусок шелка, шерсти или другого материала, просто проведя пальцем по экрану компьютера, — это снимет важное ограничение для многих потенциальных покупателей интернет-магазинов. Огромны возможности компьютерной хаптике в медицине, в частности, в медицинском образовании. Например, практикант-медик, который вводит имитатор эндоскопа в глотку пациента, ощущает сопротивление, упираясь в виртуальную опухоль или стенку артерии. Наконец, резко расширится область повседневных личных отношений, опосредуемых паутиной.  К эмейлу, посланному возлюбленной, можно будет прикрепить поцелуй, а другу — рукопожатие. По мысли физика Сидни Перковица, автора статьи о современном состоянии хаптики, «с компьютером незачем обниматься, но прикосновение к нему может оказаться неожиданно полезным».[16]

Третье направление в хаптике связано с философией, этикой и теоретической эстетикой осязания. В последние десятилетия, в связи с новым осознанием телесности как метафизического ограничителя сознания и форматора бессознательных и когнитивных структур, возрастает интерес и к осязанию. Однако кроме  M. Мерло-Понти и  Г. Башляра,  Р. Барта и Ж. Делеза, уделяющих скромное место осязанию в своих   феноменологических и/или семиотических анализах телесности и чувственного восприятия, в области философской хаптики трудно назвать какие-то специфические достижения и прорывы.

Именно философским аспектам хаптики,  в частности, ее этическим и эстетическим составляющим, посвящается первая, теоретическая часть этого раздела. О творчески-художественном направлении в хаптике, об опытах создания нового, тактильного вида искусства (touch art) будет говориться во второй части — «Практика».

Этика осязания. Близость

В  иерархии пяти чувств осязание обычно ставится на  последнее место, как самое грубое и низменное, тогда как высшие места отводятся зрению и слуху.  В известных рассуждениях Аристотеля из «Никомаховой этики» именно осязание, в гораздо больше степени, чем другие два «низших» чувства, обоняние и вкус, чревато моральными извращениями.

«Благоразумие и распущенность связаны с такими удовольствиями, которые общи людям и остальным животным, а потому представляются низменными и скотскими. Это осязание и вкус. Но ко вкусу человек, кажется, прибегает мало… отнюдь не это доставляет наслаждение, по крайней мере распущенным, но смакование — а оно возникает всегда благодаря осязанию — как при еде, так и при питье и при так называемых любовных утехах. /…/Итак, распущенность проявляется в связи с тем чувством, которое, более чем все другие, является общим /всем живым существам/, и ее с полным правом можно считать достойной порицания, потому что она присутствует в нас не постольку, поскольку мы люди, а постольку, поскольку мы животные. Наслаждаться такими чувствами, т.е. иметь к ним исключительное пристрастие, — /значит жить/ по-скотски.»[17]

Иерархизм в толковании чувств — одно из проявлений метафизического крена европейской цивилизации, ее семиоцентризма. Предпочтение отдается тем чувствам, которые предполагают удаленность субъекта от объекта восприятия и возможность или необходимость их знакового опосредования.  Все знаковые системы, в рамках которых развивалось западное представление о разумности и духовности, — и прежде всего речь, язык,  — связаны исключительно со зрительным и слуховым восприятием (только в случае поражения этих  органов чувств, как  их несовершенная замена, используется осязание).  В силу отчужденности органов зрения и слуха от объектов восприятия между ними возникает поле замещение и отсылки, в котором и возникают знаки — видимые частицы или звуковые волны материи, которые служат для  представления отсутствующих, «идеальных» объектов — идей, понятий, значений.  Именно посредством зрения и слуха  и развивается сфера идеального, которая провозглашает свою иерархию чувств, — в ней зрение и слух размещаются, естественно, на верхних ступенях, как самые верные слуги идеального и его посредники в связях с материальным миром.

Обоняние — также чувство дистанционное — воспринимает свой предмет через распространение его частиц по  воздуху и этим отчасти сходно со слухом.  Осязание же, непосредственно представляющее свой предмет через касание, есть самое контактное из чувств — наряду со вкусом. Но вкус имеет гораздо более узкую  область применения, поскольку его рецепторы расположены только на поверхности языка, а его объектами могут служить только растворимые вещества.  Не следует забывать, что язык — это также наиболее чувствительный орган осязания, и именно с осязательной, а не только вкусовой способностью связано удовольствие, получаемое от еды и питья, — ощущения плотности, текучести, упругости, теплоты и прохлады и т.д.   Осязание непосредственно подводит вещь к органу ее восприятия, к границам тела, рецепторам кожи.  Поэтому весь семиократический дискурс пренебрегает осязанием, обвиняет его в моральной неполноценности, животной низости.

В какой мере справедливы нападки Аристотеля на распущенность,  гнездящуюся в осязании? У чувства осязания есть особая этика, которая может подвергнуть  собственному суду те критерии, которые, начиная с греческих философов,  наделяют зрение и слух высочайшим этическим достоинством. Между ощущениями трогающего и трогаемого — наименьшая разница, если сравнить с таким же разделением активных и пассивных состояний в других органах чувств. Между речью и слухом, между показыванием и зрением, между испусканием и вдыханием запаха или приготовлением и вкушением пищи — огромная разница в самих способах воздействия и восприятия. Между тем в области осязания между воздействием и восприятием  почти нет различия в качестве ощущений.  Одним и тем же прикосновением мы осязаем сами и делаемся осязаемыми для других.

Так же обстоит дело и с осязанием самого себя. По наблюдению одного из основоположников хаптологии Дэвида Каца,

«Взаимное  восприятие двух частей тела, имеющих одни и те же органы ощущения, уникально; нет ничего подобного  за пределом ощущений кожи. /…/Во время прикосновения к собственному телу обычно преобладает ощущение от той части тела, которая выступает как объект, а не субъект прикосновения, например, если мы пальцем касаемся своего языка. Но если мы пальцем одной руки касаемся того же пальца на другой руке, или если взаимно трогают друг друга пальцы на одной руке, то практически невозможно различить два ощущения, возникающие в одном прикосновении.»[18]

Вот эта взаимообратимость осущений осязающего и осязаемого в акте соприкосновения и составляет психофизическую основу тактильной этики. Эта этика не нововыдуманная, а совпадающая с древней библейской традицией,  согласно которой именно зрение есть источник «распущенности», источник первородного греха. Положительная заповедь, данная человеку, — это «плодитесь и размножайтесь» и, как необходимое условие этого,  — да «прилепится человек к жене своей, и будут два одна плоть». Соблазн же происходит не через «прилепление плоти», но через зрение — «и увидела жена, что дерево /познания добра и зла/ хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно» (Бытие, 3:6). Более того, зрение, в каком-то таинственном смысле, есть не только причина, но и последствие грехопадения: «и открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги» (3:7). Не плотское знание, как сближение жены с мужем, есть грех,  но зрение (созерцание, подсматривание, соглядатайство) как разрыв плотского знания, удаление себя от другого, раскол древа жизни на  отношение субъекта и объекта, добра и зла. Зрение лежит в основе такой двойственности, поскольку оно четко разделяет видящего и видимое.  

Значит, если за этический критерий  брать не отстраненность  разума от сущего, не «благоразумие» и «воздержание»,  не созерцание чистых идей, отвлеченных от болящей и тлеющей плоти, как у античных философов, — но слепленность с чужой плотью и любовь к ближнему как к самому себе, то осязание, как способность ощутить и пережить меру близости,  получает этическую санкцию. Орган осязания дарит нам острое переживание любви, дружбы, семейственности, отцовства и материнства,  братства и сестринства,  соседства, округи, тесноты,  сплоченности  всех живущих существ. «Сплоченность», собственно, и есть единение плотью. Не случайны эти выражения: «чувство локтя,» «бок о бок» — нужно иметь возможность потрогать другого, чтобы ощутить его рядом.  В осязании есть  та достоверность присутствия, теплота совместности, которую нельзя воспринять никаким другим органом чувств.

Tот факт, что западная цивилизация, вслед за  античностью, строилась на метафизике зрения и слуха,  в открытом поле которых множились знаковые системы, опосредующие восприятие и реальность, —  заставляет более радикально подойти к возможности построения иной философии, этики, ценностных систем на основе осязания. Сама удаленность созерцаемого или слышимого объекта создает возможность его психологической эксплуатации, своего рода перцептивного насилия. Он попадает в зону отчуждающего пользования  —  подсматривания, подслушивания,  неведомого для него наблюдения. Не существует аналогичного понятия «подосязания«, посколькуосязать что-либо можно лишь будучи самому осязаемым, прикасаться — только в ответ на такое же прикосновение. Касание есть всегда акт встречный,  это пребывание на той границе, которая разделяет и одновременно соединяет двоих и которая в силу своей граничности не может принадлежать только одному.  Чтобы воссоздать аналогичную ситуацию в мире зрения, нужно предположить, что двое смотрят прямо в глаза друг другу.  Углубляясь в глаза другого, я позволяю глубже проникнуть ему в свои глаза, зрение само становится зримым. То, что в мире зрения происходит время от времени, от случая к случаю, в мире осязания является правилом: осязающее является осязаемым. Здесь не может быть ситуации одностороннего разглядывания, приникания глаза  к щелке, открытости и уязвимости одного при полной невидимости и защищенности другого. Даже касаясь неодушевленного предмета, я ощущаю себя касаемым.  Согласно Э. Гуссерлю,

«…Мы не можем также видимую вещь видеть как постоянно трогающую видящий глаз, прикасающуюся к нему, в отличие от того, что мы можем проделать с действительно осязающим органом — взять, к примеру, /ситуацию/ ладони, касающейся предмета, или предмета, касающегося ладони. … То, что я называю видимым телом, не есть видимое видящее, подобно тому, как мое тело в качестве осязаемого тела является осязаемым осязающим».[19]  

Именно эта двусторонность осязания и создает возможность наслаждения, т.е. такого отношения двух тел, когда оно взаимно конститутируют свою телесность из касания друг друга,  тогда как зрение, которое само не конститутируется актом видения,  лишь создает односторонний объект желания.

Если зрение и слух построены на отчуждении субъекта и объекта и лишь особым диалогическим усилием могут преодолевать эту односторонность, то в осязание встречность/взаимность встроена изначально. По-видимому,  само существование знаков связано с односторонностью зрения и слуха, их отчужденностью от объекта и возможностью заменять объект его условным подобием, указателем, символом.  Но осязанием воспринимается именно данность того, что осязается. Нельзя создавать знакового замещения мокрому или горячему, если оно само не является мокрым или горячим.   Именно потому, что касаясь, я сам становлюсь касаемым, я не могу опосредовать это отношение касания через знак, означаемое которого по определению отсутствует, поскольку замещается чем-то другим.  

Эта принципиальная неопосредованность осязания знаками, непредставимость-незамещаемость в образах и подобиях, способна создавать уникальное отношение близости, в том смысле, как еe понимает, например, Эмманюэль Левинас:

«Начиная с прикосновения,  понятого не как осязание, но как ласка, и с языка, понятого не как средство информации, но как контакт, мы попытались описать близость как несводимую к сознанию и тематизации. Близость есть отношение, которое не может быть превращено в «образы» и выставлено напоказ. /…/ …Эта невидимость, которая становится контактом, вытекает не из того, что приближаемое не есть означающее, но скорее из совсем другого способа означивания, чем выставление видимого извне. /…/ … Близость есть отношение с единичностью без опосредования каким-либо принципом или идеальностью».[20]

Левинас говорит о прикосновении-ласке, в отличие от прикосновения-осязания. Различие это условно. Именно осязание как обратимость восприятия и воздействия создает возможность ласки. Чисто воспринимающее осязание переходит в осязание-воздействие: от точечного прикосновения — к поглаживанию поверхности — и далее к сжиманию плоти. Трогать — гладить — сжимать: так рождается ласка, осязательное освоение другого существа вширь и вглубь, начало близости как слияния, где я делюсь с другим своим теплом и кожей.

Разумеется, там где есть возможность наибольшей близости, там же создается и опасность наибольшего насилия и боли.  Именно в силу своей «обратимости»  органы осязания могут стать орудиями насилия и увечья в большей степени, чем любые другие органы восприятия. Осязание — это всегда прямая коммуникация. Вряд ли, конечно, можно сказать, что кулак «коммуницирует» с лицом, врезаясь в него, или пасть хищника «коммуницирует» с мясом пожираемой жертвы, или тело шахида, взрываясь, «коммуницирует» со взорванными телами. Но сама способность органов осязания создавать ситуацию насилия, боли, разрушения говорит об особой этической ответственности  этого акта восприятия-воздействия (в их нерасторжимости, «синкретичности»).

Сфера каждого чувства имеет свои этические возможности. Зрение и слух не способны причинять прямую боль именно в силу своей отчужденности от объекта. Но они обладают огромной овнешняющей, отчуждающей, репрессивной способностью, которая трудно отличима от  их  эпистемологической специфики. Здесь  границу между холодным и теплым взглядом, участливым или отчужденным тоном голоса провести гораздо труднее, чем в сфере осязания, где разница между лаской и насилием,  гладящей ладонью и ударяющим кулаком, проявляется гораздо резче, как полярность.[21]

Парадокс об осязании. Аристотель и Гегель

Философия осязания впервые получила развитие у Аристотеля, в его этике и психологии. При этом мы встречаем  знаменательное противоречие между этими двумя частями его учения. Как уже отмечалось,  в «Никомаховой этике» Аристотель утверждает, что именно осязание  порождает грех распущенности, поскольку оно является у человека наиболее общим с другими животными и значит, отдаваясь влечениям этого чувства, он ведет себя «по-скотски».[22]

Между тем в трактате «О душе» Аристотель утверждает, что именно развитость осязания ставит человека над всеми прочими животными и обеспечивает ему превосходство также и в разуме. Степень ума и одаренности связана с тактильными способностями, так что люди с «плотным телом», т.е. менее чувствительные к осязанию (мы бы сказали «толстокожие»), уступают умом людям с  «мягким телом», наиболее чутким и отзывчивым ко всякого рода прикосновениям.

«В других чувствах человек уступает многим животным, а что касается осязания, то он далеко превосходит их в тонкости этого чувства. Именно поэтому человек самое разумное из всех живых существ. Это видно также из того, что и в человеческом роде одаренность и неодаренность зависят от этого органа чувства и ни от какого другого. Действительно, люди с плотным телом не одарены умом, люди же с мягким телом одарены умом».[23]

 Получается, что в осязании коренится и распущенность человека, приближающая его к животным, и разумность, возвышающая его над животными.  Так можно сформулировать этот аристотелевский «парадокс об  осязании» — парадокс, который нигде не заостряется и не разрешается самим Аристотелем, поскольку возникает из контраста  двух его сочинений: «О душе» и «Никомаховой этики».

Нам,  воспитанным на многовековой традиции логократии и семиократии,   аскетически принижавшей значение «животных» чувств, гораздо легче понять инвективу Аристотеля против осязания, чем его апологию этого ощущения. В самом деле, как развитость осязания связана с мерой разумности? «Человек — животное тонко осязающее и потому разумное» – звучит как антропологическая ересь. Очевидно, сама разумность, по Аристотелю, имеет какие-то непривычные нам черты, коль скоро она обнаруживается по преимуществу в осязании.

Сам Аристотель, не давая четких аргументов в поддержку такой позиции, оставляет нам намек, почему осязание может считаться самым разумным из чувств: ведь оно в наибольшей степени способствует сохранению живого существа, предохраняет его от гибели.

«…Так как животное есть одушевленное тело и всякое тело есть нечто осязаемое, осязаемое же есть то, что воспринимается осязанием, то необходимо, чтобы и тело животного было способно к осязанию, если животное должно сохраняться. Ибо остальные чувства воспринимают через иное; таковы обоняние, зрение, слух. Если же непосредственно соприкасающееся с чем-то существо не будет обладать ощущением, то оно не сможет одного избегать, а другое приобретать. В таком случае животному невозможно будет сохраняться. Поэтому-то и вкус есть некоторого рода осязание: ведь он возбуждается пищей, пища же есть осязаемое тело. Ни звук, ни цвет, ни запах не питают и не содействуют ни росту, ни упадку. /…/ Итак, оба эти чувства необходимы всякому животному, и очевидно, что животное не может существовать без осязания.»[24]

Здесь Аристотель дает «адаптивную» трактовку чувства осязания, как необходимого для сохранения животного в его взаимодействии с природной средой. Осязательное для других, но само неспособное осязать обречено на гибель. Возможно, мысль Аристотеля проливает свет и на само происхождение «голой обезьяны», как иногда называют человека в отличие от всех остальных приматов, живых и вымерших, в том числе от его прямых предков.  Утрата волосяного покрова, до сих пор не нашедшая себе общепринятого объяснения, может быть обусловлена именно эволюционной ценностью осязания, чувствительность которого утончается по мере «облысения» кожи. То, что тактильное  и интеллектуальное развитие  напрямую связаны, проявляется, в частности в таких развивающих играх, которые  щекоткой ладони, растиранием и сгибанием  пальцев стимулируют чувствительность осязания у младенцев («Сорока-белобока кашку варила…»).

Существовать в мире означает граничить с миром, т.е. одновременно быть в мире и быть вне его.  Именно в этой граничности, в соблюдении и осторожном пересечении границы между собой и миром и состоит  основание разумности, и оно сопряжено с  тонкостью осязания, то есть с умением отграничивать себя от мира. Прикосновение есть акт мудрости, поскольку оно позволяет установить взаимно согласованную границу между мной и не-мной, а значит, и неприкосновенность моей территории, прилегающей к территории другого. Глупость – несоблюдение границы, а смерть – ее окончательная утрата, растворение тела в окружающей природе. Напомню известные слова американского теолога Рейнолда Нибура (Reinhold Niebuhr) : «Господи, дай мне благодать принять безмятежно вещи, которые нельзя изменить; мужество — чтобы изменить вещи, подлежащие изменению; и мудрость — отличить одно от другого». Мудрость — это и есть способность различать между тем, что я могу изменить, двигаясь вовне, и тем, что я должен принять, оставаясь в себе. Чувственный аналог или метафора  мудрости — это кожа как граница меня и не-меня, точнее, осязание как динамическая способность определять эту границу вo всех ее смещениях.

Прикосновение очерчивает границы неприкосновенного. Прикосновение дает понять мне, где кончается мое и начинается чужое — и оно же дает понять другому, где кончается он и начинаюсь я.  Боль, которую испытывает тело от недолжного, нежелательного вторжения чужого (укола, удара, толчка), в первую очередь ощущается кожей (отсюда и поговорка — «испытать на собственной шкуре»). Все то, что философы писали о «я» и «не-я» как основных категориях смыслополагания, первоначально дается и различается именно в осязании, в коже какосязающейгранице себя и не-себя.

В зрении осязание выходит за пределы кожи и прикасается к отдаленным вещам, ощупывая их как бы на расстоянии (отсюда метафора «щупать глазами»). Зрение в этом смысле  «глупее» осязания, поскольку, устанавливая дистанцию по отношению к чужому, не отвечает страданием на нарушение этой границы.    Осязание — источник мудрости, тогда как зрение — поставщик многих знаний, которые служат этой мудрости. Зрение, утратившее ученическую связь с осязанием, становится просто глупым, переходя с вещи на вещь и не умея выстроить их в разумной последовательности, которая определяется осязательным чувством своего в отличие от другого.

То, что переходит границу, и то, что  сохраняет ее, есть одно и то же — прикосновение. Вот почему «разумность» осязания неотделима от его «распущенности».  То, что Аристотель называет «распущенностью», есть приверженность к ощупыванию чужого, осязательная зависимость от  чужого, страсть прикасаться к чужому (телу, имуществу), желание все время переходить границу между собой и другим. В этом смысле ни зрение, ни слух не могут быть столь «распущенны», как осязание, поскольку они дистанционны, сверхграничны по своей природе. Неприличие зрения и слуха может состоять только в том, чтобы исподтишка проникать в области, для них не предназначенные, подслушивать чужой разговор, раздевать взглядом, подсматривать в щелку, то есть присваивать себе чужое в его сокровенности, для-себя-предназначенности. Но именно потому, что осязание не  может «подглядывать», т.е. быть в позиции «чистого» субъекта,  его распущенность более проста и откровенна — она не может скрыть себя от объекта, она выставляет себя напоказ, точнее, «наосяз»,  она сама осязаема. Добродетель осязания — чувствительно воспринимать внешнее, а его порок — чувственно зависеть от внешнего. Вероятно, чем тоньше и чувствительнее осязание,  тем больше оно подвержено этому пороку.

Именно в подходе к проблеме осязания заостряется  внутренняя противоречивость не только аристотелевского учения, но целой системы западного миросозерцания, которое пытается преодолеть платоновский дуализм идей и вещей, соединить идеальность с материальностью, логику — с эмпирикой.  С одной стороны,  осязание оказывается самым низменным, «материальным» из чувств, с другой — оно воплощает в себе разумное устройство самой природы, которая делает живое существо восприимчивым к внешним воздействиям,  а разумное существо наделяет особой чувствительностью, тонкокожестью.

Показательно, что этот же парадокс об осязании обнаруживается у Гегеля, причем тоже неосознанно для самого мыслителя,  в двух разных его трудах: «Наука логики» и «Энциклопедия философских наук». С одной стороны, в осязании отношение между двумя индивидами достигает наивысшей конкретности, а «конкретность» есть одно из самых похвальных слов в гегелевском лексиконе: «Осязание есть конкретнейшее из всех чувств… Поэтому, собственно говоря, впервые только для осязания существует некоторое для себя существующее другое, для себя сущее индивидуальное, в противоположность ощущающему существу, как равным образом некоторому для себя сущему индивидуальному. /…/Вообще, только для осязания существует материальное для-себя-бытие».[25]

С другой стороны, осязание, по Гегелю,  — ничтожнейшее из чувств, поскольку оно  обращено к чувственной, внеразумной данности вещей: «…Следует отбросить мнение, будто истина есть нечто осязаемое. …Лишь в своем понятии нечто обладает действительностью; поскольку же оно отлично от своего понятия, оно перестает быть действительным и есть нечто ничтожное; осязаемость и чувственное вовне-себя-бытие принадлежат этой ничтожной стороне».[26]

И у Гегеля, как и у Аристотеля, парадокс об осязании   — это не пустое противоречие, не ошибка мыслителя, но внутренняя  антиномичность самой философии, которая открывает идео-форму — в материи, ищет идеально-разумного — в действительности. Там, где мыслители следуют основным тематическим линиям своей философии: соотношение материи и формы или историческое саморазвитие Абсолютной Идеи, — там, кажется, концы сходятся с концами. Разум закругляется в действительность, форма (у Аристотеля) или идея (у Гегеля) полностью проникают материю, разумное становится действительным, а действительное разумным…

Но осязание — последнее в иерархии физических чувств — это сравнительно мелкий вопрос, который философы не успевают последовательно очертить. Так  обнажаются нестыковки, зазубрины в гладком построении системы.  Гегель считает осязание конкретнейшим из всех чувств, для которого впервые «существует некоторое для себя существующее другое», — и вместе с тем категорически отвергает, что истина есть нечто осязаемое. Как будто не сам же Гегель выдвинул положение о том, что истина конкретна и что путь познания есть восхождение от абстрактного к конкретному. «Если истина абстрактна, то она — не истина. Здравый человеческий разум стремится к конкретному; лишь рассудочная рефлексия есть абстрактная теория, она не истина — она правильна лишь в голове — и, между прочим, также и не практична; философия же наиболее враждебна абстрактному и ведет нас обратно к конкретному….  Истинное, дух — конкретен…»[27]

Возникает вопрос:  если осязание, по Гегелю, есть «конкретнейшее из чувств»,  и если  «истинное, дух — конкретен»,  то почему осязаемость бытия принадлежит к «ничтожной» его стороне?

Это как раз тот шов, который образуется наложением разума на действительность. То, что Аристотель и Гегель «спотыкаются» по вопросу об осязании, противоречат сами себе,  — это маленькая, но глубокая трещина в самом фундаменте западной цивилизации, которая ведет в ее подполье, в историческую непримиренность и непримиримость разума и чувственности.

Осязание себя в другом. Мерло-Понти и Бахтин

Mногие психологи отмечают разницу между активным и пассивным прикосновением, хотя и объясняют ее  не собственно осязательными, а скорее кинэстетическими ощущениями, которые определяются напряжением мускулов, рецепторами, воспринимающими движение в пространстве. Почти все экспериментальные психофизиологические исследования долгое время концентрировались на пассивном осязании и практически не обнаружили существенно иных параметров активного осязания, кроме кинэстетических. «Различие между твердым и мягким… есть, главным образом,  различие в степени сопротивления, которое испытывает рука, а это означает разницу в степени давления, оказываемого одной суставной поверхностью на другую. Различие, таким образом, относится к суставам скорее, чем к коже,»- писал Э. Титченер.[28] Приведем на этот счет суждения более поздних авторов.

«Почему активное осязание игнорировалось большинством психологов в их исследованиях кожного ощущения?  Наверное, наиболее важная причина — то, что активное осязание, как указал Гриффинг, затрагивает не только кожные, но и кинестетические ощущения. Даже и это слишком упрощенный ответ, поскольку зрительные и другие ощущения также могут играть роль.  В мерцающем свете классической теории  тактильности утрачивается противоположность между активным и пассивным осязанием и не предусматривается различие между движением кожи и движением по коже перципиента.»[29]

«В целом, — как замечает Гибсон, — экспериментаторы не осознали, что приложить источник раздражения (stimulus) к наблюдателю — не то же самое, что самому наблюдателю добыть источник раздражения».[30] «Маленькие количественные данные, какими мы располагаем, указывают, что острота кожных ощущений возрастает при активном осязании-исследовании сравнительно с пассивным восприятием».[31]

Какое значение эта психофизиологическая разница может иметь для межличностных отношений и экзистенциального самоопределения личности? В своем анализе тактильного восприятия Морис Мерло-Понти подчеркивает различие между активным и пассивным осязанием — не количественную интенсивность и степень их остроты, но их качественную несводимость друг к другу:

«Трогать — и трогать себя… Они не совпадают в теле: трогающее — никогда не то же самое, что тронутое. Это не значит, что они совпадают «в уме» или на уровне «сознания». Нечто иное, чем тело, требуется для соединения одного с другим: оно имеет место в неприкасаемом. В том ином, чего я никогда не коснусь. Но того, чего я никогда не коснусь, другой тоже никогда не коснется; здесь «я» не  имеет преимуществ над другим…»[32]

В феноменологии восприятия Мерло-Понти то, чем мы видим, само не может быть увидено. То, чем мы слышим, само не может быть услышано. Я никогда не могу коснуться в себе того, чем я касаюсь других. Осязающее не может быть осязаемо, и в этом зазоре между ними — бытийность бытийствующего, несводимость субъектного к объектному.  Это невидимое, неслышимое и неприкосновенное в нашем зрении, слухе и касаниях находятся не просто в пространственно недоступном месте, но как бы образуют выход в иное измерение.

В случае осязания  эта разница между осязающим и осязаемым сводится к минимуму,  как показывают и психофизиологические исследования, и человеческий опыт прикосновения. Можно видеть  — и не быть видимым, но нельзя осязать живое — и остаться неосязаемым (ответное осязание, конечно, может оставаться за пределом сознания осязаемого, если, например, мы касаемся спящего). Но Мерло-Понти прав в том, что осязающее все-таки остается за пределом осязания.  Даже если кожей своего пальца мы осязаем кожу своей же шеи и одновременно кожей шеи ощущаем кожу пальца, палец не ощущает в шее того, чем шея ощущает палец. То, что в шее прикасается к пальцу, остается неприкосновенным для пальца, и наоборот. То есть даже в отношении себя к себе остается — и собственно, даже удваивается — наша инаковость по отношению к себе. Осязание, в этом смысле, сгущает наше переживание самоинаковости, чужести себя, по сравнению, например, со зрением,  поскольку мы не можем глядеть в собственные глаза, но можем осязать осязающее, больше того, не можем не осязать того, чем мы осязаем себя. Потирая руки, сплетая пальцы, складывая ладони мы постоянно осязаем то в себе, чем осязаем себя, но при этом остается некий зазор, «слепая» точка в наших осязательных ощущениях, то неприкасаемое, что, касаясь себя, все-таки не поддается прикосновению.

М. М. Бахтин, вероятно, провел бы дальше анализ осязания, начатый Мерло-Понти: он показал бы, что это неприкасаемое в нас открывается только прикосновению кого-то другого, «вненаходимого», и в свою очередь, касаясь другого, мы можем прикоснуться через него к тому, что остается неприкасаемым  для нас в нас самих.  Другой нужен мне не только как другой, но и как свидетель и «осязатель» меня самого. Таковым свидетелем себя я быть не могу, ибо иноположен, как объект, себе как субъекту, неспособен вместить себя в грани своего восприятия. Но в другом я могу распознать  свой отраженный образ и даже  вернуть его себе, объемля себя в другом, как и другого в себе. «Ведь даже свою собственную наружность человек сам не может по-настоящему увидеть и осмыслить в ее целом, никакие зеркала и снимки ему не помогут; его подлинную наружность могут увидеть и понять только другие люди, благодаря своей пространственной вненаходимости и благодаря тому, что они другие».[33]  

Если для Мерло-Понти «я» не пользуется никаким преимуществом перед другим в восприятии  себя, то у Бахтина другой имеет бесспорное преимущество передо мной в восприятии меня самого. В наброске к  «Очеркам по философской антропологии» Бахтин пишет: «Что во мне дано мне непосредственно и что — только через другого. /…/ Не-я во мне, то есть бытие во мне, нечто большее меня во мне. /…/ Мне не даны мои временные и мои пространственные границы, но другой дан весь».[34] Очевидно, что и я весь дан другому, в тех пространственно-временных границах, которые выходят за предел меня-для-себя и образуют «не-я» во мне, то самое бытие, которое Мерло-Понти описывает как «онтологическую значимость». «Неприкосновенное прикосновения, незримое зрения, бессознательное сознания… есть другая сторона, или изнанка (или иное измерение) ощутимого Бытия…»[35] Все это во мне, скрытое от меня самого, хотя бы отчасти открывается восприятию другого. Другая сторона, «изнанка» меня предстает другому в силу его вненаходимости. Ему дано видеть мой затылок, касаться моей спины, созерцать извне те границы, внутри которых я нахожусь и которые не  могу вполне воспринимать именно потому, что они ограничивают меня и мое восприятие.

Зато, воспринимая другого в его целостности, как вненаходимый по отношению к нему, я  могу воспринимать в нем и то, что воспринято в нем от меня — мой след, мое отражение в другом. Следовательно, через другого я могу восполнять свой образ в себе, касаться неприкасаемого в себе — той самой изнанки, которая всегда остается вне поля моего восприятия.   Другой мне дан не только как другой, но и как свидетель/слушатель/осязатель меня самого.

Не есть ли любовная близость еще и потребность воссоединения с самим собой — через значимого другого, единственно полного, объемлющего меня свидетеля-осязателя? Обнимая его, мы объемлем то, что обнимало нас, мы касаемся того, что касалось нас там, где мы не можем себя коснуться. Заглядывая в его глаза, мы видим себя такими, какими сами неспособны видеть себя, — видим свое невидимое.  Целуя губы, которые целуют тебя — там, где ты сам не способен целовать себя, — ты целуешь в них собственный вкус и запах, точнее, соединение их вкуса и запаха со своим. Мы восходим на новую ступень самоощущения, объемля в другом свое иное, недоступное себе — свою  вненаходимое  бытие.

Вот эта чувственная трансценденция себя через другого и образует особый мир любовного волнения, непрестанно восходящего к новому уровню самопредстояния в другом. Все, чем мы становимся в любви неведомо для себя, заново открывается нашему ведению в том, кого мы любим.  В другом мы целуем нецелуемое в себе. Возрастая и «оцеливаясь», мы, естественно, постоянно обретаем новое неподвластное и неведомое себе бытие, которое каждое мгновение заново открываем в другом. Любовь к другому, любящему нас, позволяет нам воссоедиться с той своей «изнанкой»,  которая лишь ему доступна.[36]

Эстетика и хаптика

Известно, что  наряду с логикой, наукой о мышлении, существует еще эстетика — область «низшего», как считали в 18-ом веке,  чувственного познания. Немецкий философ Александр Баумгартен, заложивший основы эстетики, различал «постигаемое умом…, познаваемое высшей способностью, объект логики» и «чувственно воспринимаемые знаки чувственного — объект эстетики.»  Для него эстетика есть «низшая гносеология», «наука о чувственном познании».[37] 

Но эстетика, как она сложилась в кругу гуманитарных дисциплин, оказалась скорее наукой об искусстве и о художественных формах прекрасного и безобразного, высокого и низкого, трагического и комического. Между тем в искусстве далеко не все  способы чувственного познания участвуют на равных. Искусство, в том виде, как оно существует сегодня, — прерогатива двух чувств: зрения и слуха (изобразительные, музыкальные искусства, литература — синтез устного и письменного, звучащего и зримого слова, и т.д.). Обоняние и вкус лишь в минимальной степени затребованы в области искусств, где им принадлежат лишь две боковые, прикладные ветви — парфюмерия и кулинария (если считать таковые искусствами). Осязание же вообще оказалось за пределом  эстетики, поскольку ни одно из искусств не связало свою судьбу с этим «низшим» из чувств.

Получается, что и в чувственном познании, низшем по сравнению с рациональным, логическим,  выделяются свои высшие и низшие ступени, и эстетика занимается почти исключительно двумя «высшими» — зрением и слухом: только они оказываются причастны к созданию и восприятию искусства.  Какая же дисциплина занимается тремя «низшими» видами чувственного познания? Оставим сейчас обоняние и вкус в стороне, отчасти потому, что они все-таки охвачены  эстетикой в той или иной степени, как составляющие прикладных искусств. Обратимся к осязанию — и попробуем сфомулировать для него основоположения  особой науки, отличной от эстетики. Это различие тем более велико, что эстетика, как проницательно заметил Баумгартен, имеет дело с «чувственно воспринимаемыми знаками чувственного» — и это верно для зрения и для слуха, тогда как осязание тяготеет к восприятию чувственного без  опосредующих знаков, к чувственности как таковой.

Следуя за Баумгартеном, назвавшему «низшую» логику «эстетикой»,   «низшую» эстетику можно назватъ  «хаптикой».  Хаптика — это наука о «низшем из низших» родов познания, о чувственном познании без посредства чувственных знаков.  В ряду наук о познании  хаптика будет стоять рядом с эстетикой, но с противоположного края,  чем логика, отличаясь  от эстетики примерно так, как сама эстетика отличается от логики — сдвигаясь еще далее в сторону чувственности как таковой.

ЛОГИКА                         ЭСТЕТИКА                          ХАПТИКА

чистое мышление      искусство, зрительные       осязание как основа
общие понятия            и слуховые образы          познания и творчества

Возможны ли в этой «низшей» сфере познание и творчество, своя система ценностей?  Мы ответим словами Баумгартена, обращенными к тем критикам, для которых уже переход от логики к эстетике был непривычен и, хуже того, неприличен, поскольку потакал запросам плоти, «распущенности» низших чувств:

«Могут возразить, в-десятых: низшие способности, плоть скорее следует подавлять, чем возбуждать и подкреплять. Ответ: а) нужно господство над низшими способностями, но не тирания над ними; б) к такому, естественно обретаемому господству как бы за руку приводит эстетика; в) эстетики не должны возбуждать и подкреплять низшие способности в качестве порочных, а должны ими руководить, чтобы они не повреждались еще более от своего пагубного применения или чтобы под предлогом избегать злоупотребления ими, предлогом, прикрывающим лень, не упразднялось бы вовсе пользование свыше данным талантом».[38]

В центре хаптики — тоже искусство своего рода, но пренебрегаемое эстетикой даже больше, чем парфюмерия и кулинария, хотя это искусство выполняет цель продолжения человеческого рода и задает смысл всему телесному существованию человека. Это ars amatoria, искусство любви, точнее, осязательных переживаний и постижений, которые полнее всего проявляются в любви, как плотском познании и творчестве.  Эпистемология и логика, как правило, игнорируют тот факт, что «познание» во многих европейских языках, вслед за библейским употреблением этого слова, означает еще и чувственную любовь, взаимное познание мужчины и женщины. Этот изъян и призвана восполнить хаптика, в центре которой — учение о прикосновении  как способе познавательной и творческой деятельности. При этом можно выделить две совершенно разные разновидности осязательного искусства: (1) эротическое искусство осязательного взаимодействия одушевленных тел и (2) тактильное искусство создания вещей, предназначенных для осязательного восприятия.

От эстетической теории осязания естественно перейти к  практической части данного раздела, посвященной тактильному искусству (touch art), т.е. осязательному творчеству и восприятию вещей. Следующий раздел, «Эрос», будет уже целиком посвящен  ars amatoria, т.е.  высшей ступени осязательного искусства, которое воплощается в отношениях человеческих тел и создает из них новое одухотворенное единство.
 

1. Напомним, что кинестезия (от. греч. «kinesis»,  движение, и  «esthesia»,  чувство, восприятие) — область ощущений, связанных с движениями нашего тела, которые возникают благодаря работе «проприорецепторов» — рецепторов мыщц, сухожилий и соединительной ткани, покрывающей внутренние органы.

2. «В осязании выделяют ощущения прикосновения и давления (тактильная чувствительность), тепла и холода (см. Термоцепция), боли (ноцицептивная чувствительность) и др. смешанные ощущения… Осязательное восприятие предметов внешней среды позволяет оценивать их форму, размеры, свойства поверхности, консистенцию, температуру, сухость и влажность, положение и перемещение в пространстве».   Большой Энциклопедический Словарь. Биология. М., Большая Российская энциклопедия, 1999, с. 437.

3. Аристотель. О душе. Соч. в 4 тт., т.1, М.: Мысль, 1975, с. 447.

4. Макс Фасмер. Этимологический словарь русского языка, тт. 1-4. М., Прогресс, 1986-1987,  т.4, с. 222.

5. Jillyn Smith. Senses and Sensibilities. New York a.o. Wiley Science Editions. John Wilew&Sons, Inc.,1989, p.196.

6. Ibid.,  p.199.

7. Winfried Noth. Handbook of Semiotics. Bloomington and Indianapolis: Indiana University Press, 1995, p. 407.

8. М. Л. Бутовская. Язык тела: природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека). М.: Научный мир, 2004, с. 124. Глава 6 этой книги, «Тактильная коммуникация» (сс. 111-129), может служить хорошим введением в антропологию осязания.

9. Хосе Ортега-и-Гассет. Человек и люди, в его кн. Дегуманизация искусства и другие работы. М., Радуга, 1991, с. 286. Ортега-и-Гассет не совсем прав, ссылаясь на психофизиологию. Любая клетка обладает чувствительностью к разным внешним воздействиям: механическим, химическим, световым. Когда стали выделяться специальные чувствительные клетки-рецепторы, среди них сразу началась специализация на осязательные рецепторы, хеморецепторы, механо- и фото-рецепторы. Впрочем, в некоторых клетках разные функции могли совмещаться.

10. Основатель и директор — Николас Олбери. См. сайты www.globalideasbank.org/site/home/  и www.DoBe.org

11. «Прикосновение, а также возложение (жертвоприношение) были наиболее типичными формами клятвы и проклятия. …Вполне возможно допустить соотношение рус. глаголов  класть и клясть. Типологически ср.: праформа *pri-sega «клятва» буквально означает касание рукой…» М. М. Маковский. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 1996, с. 187.
Связь «клятвенности» и «клейкости», далеко не только аллитерационная (начальное «кл») интуитивно выражена в поэзии О. Мандельштама: «Клейкой клятвой пахнут почки…», «И к губам такие липнут клятвы…» (из стихотворения, обращенного к Наталье Штемпель). Здесь, быть может, отозвались другие «клейкие весенние листочки», которыми «клянется» Иван Карамазов, присягая на верность жизни, вопреки всем разочарованиям в ее смысле. (Ф. Достоевский. Братья Карамазовы, ч.1, кн. 5, III).

12. Цит. по кн. Fred Kaplan. Henry James: The Imagination of Genius. New York: Morrow,1992, p . 409.

13. См. статью «Органы чувств» в любом энциклопедическом издании.

14. E. B. Titchener. A textbook of psychology. New York , Macxmillan, 1910; David Katz. The World of Touch (1925). Ed. and transl. by Lester E. Krueger. Hillsdale (New Jersy) Hove and London ,  Lawrence Erlbaum Associates, publishers, 1989; Ashley Montagu. Touching : The Human Significance of the Skin. NY: HarperCollins, 1986.

15, ————————————————

1. 2. Обширная библиография по психофизической и техно — компьютерной хаптике составлена Маргарет Мински : Haptics Bibliography http://marg.www.media.mit.edu/people/marg/haptics-bibliography.html

16. Sidney Perkowitz. You don уt have to hug your computer, but touching it might have unexpected benefits. New Scientist, 11 September 1999, pp. 34 -37

17. Никомахова этика, 1118а-1118б.  Аристотель. Собр. соч. в 4 тт., т.4, М., «Мысль», 1983, сс. 116-117.

18. David Katz. Тhe World of Touch (1925). Ed. and transl. by Lester E. Krueger. Hillsdale, New Jersy, Hove and London,  Lawrence Erlbaum Associates, publishers, 1989, pp.  126, 127.

19. Э. Гуссерль.  Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии,   цит. по кн. Валерий Подорога. Феноменология тела. М.,  Ad Marginem, 1995,  с.123.

20. Emmanuel Levinas. Basic Philosophical Writings, ed. by Adrian T. Peperzak, Simon Critchley, and Robert Bernasconi.  Bloomington and Indianapolis: Indiana University Press, 1996, pp. 80, 81.

21. Полюса тоже могут совмещаться, но это уже отдельный случай амбивалентности прикосновения — садо-мазохизм, «если бьет, значит, любит» и т.п. 

22. Распущенность «возникает всегда благодаря осязанию — как при еде, так и при питье и при так называемых любовных утехах. /…/Наслаждаться такими чувствами, т.е. иметь к ним исключительное пристрастие, — /значит жить/ по-скотски.»   Аристотель, Никомахова этика, 1118а-1118б,  цит. изд., т.4,  сс. 116-117.

23. Аристотель. О душе, цит. изд.,  т.1, с. 415.

24. Там же, с. 446.

25. Г. В. Ф. Гегель. Энциклопедия философских наук,  т. 3, Философия духа, М., Мысль. 1977, с. 113.

26. Г. В. Ф. Гегель. Наука логики, т.1, М., «Мысль», 1970, сс. 103, 104.

27. Г. В. Ф. Гегель. Лекции по истории философии.  2. Разъяснения, необходимые для определения понятия истории философии. b. Понятие конкретного.

28.  E. B. Titchener. A textbook of psychology. New York, Macxmillan, 1910, p.171.

29. Joseph C. Stevens and Barry G. Green. History of Research on Feeling, in Handbook of Perception, vol. YI  B. Feeling and Hurting, ed. by C. Carterrette and Morton P. Friedman. New York , San Francisco , London : Academic Press, 1978, p.19.

30. Gibson J.J. Observations on Active Touch. Psychological Review, 1962, No.69, p.490.

31. Dan R. Kenshalo, Sr. Biophysics and Psychophysics of Feeling, in Handbook of Perception, op. cit, p.48. 171.

32. Maurice Merleau-Ponty. The Visible and the Invisible, followed by working notes (note of May 1960). Ed. by Claude Lefort. Evanston : Northwestern University Press, 1968, p. 254.

33. М. М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., Искусство, 1979, с. 334.

34. T ам же, с. 351.

35. Maurice Merleau-Ponty, op. cit., p. 255.

36. Подробнее эта тема развивается  в  разделе «Эрос», в  главах «Секс — эрос — любовь» и «Любовь-кольцо.  Предлог «в» и кружево тел»

37. Цит. по  История эстетики. Памятники мировой эстретической мысли в 5 тт., т.2, М., «Искусство», 1964, с. 452.

38. Там же, с. 454.

Изучение тактильных ощущений и их выражения словарный запас

Основные моменты

•

Мы классифицировали все словари, связанные с тактильными ощущениями, по категориям.

•

Мы обнаружили разницу в словарном запасе тактильных ощущений у слепых и слепых людей.

•

Мы суммировали соответствие между материалами и лексикой тактильных ощущений.

•

Функция и значение тактильных ощущений между слепыми и слепыми людьми не похожи.

•

Изменяя конкретные физические характеристики материалов, дизайнеры могут управлять их тактильными ощущениями и имиджем для людей.

Абстракция

Тактильные ощущения являются важным чувством использования людьми продуктов в нашей повседневной жизни. Однако то, как люди выражают и вербализируют свои тактильные ощущения, практически не изучалось систематически. Таким образом, цель этого исследования — изучить, как люди описывают свои тактильные ощущения и как на это выражение влияет визуальный опыт.Для достижения цели для данного исследования было проведено фокусное интервью. Набор из 51 образца различной текстуры, основанный на обзоре литературы и пилотном исследовании, был подготовлен в качестве эталонных стимулов в интервью для пробуждения тактильных ощущений и опыта респондентов. Для интервью были задействованы шесть слепых респондентов и 5 респондентов с завязанными глазами. В каждом сеансе интервью респондент руководствовался и поощрялся интервьюером к исчерпывающему описанию его / ее тактильных ощущений при свободном прикосновении только к эталонным образцам, без помощи зрения.Затем метод Кавакита Дзиро (метод KJ) использовался для сортировки, классификации и анализа собранных словарей тактильных ощущений. Результаты показали, что выраженные словари тактильных ощущений можно разделить на пять измерений: «объективный / измеримый», «оценочный / эстетический», «социальный статус и позиции», «эмоциональный» и «качество интерфейса». Среди них наиболее часто респонденты упоминали словари «объективное / измеримое» и «качество интерфейса», тогда как словари «оценочное / эстетическое» — наименее.Выявленные словари слепых респондентов и респондентов с завязанными глазами также значительно различаются по пяти измерениям.

Релевантность для отрасли

Результаты этого исследования могут помочь исследователям глубже понять тактильные ощущения и помочь дизайнерам в выборе соответствующих словарей тактильных ощущений для выражения в дизайне своих продуктов.

Ключевые слова

Словарь тактильных ощущений

Измерение тактильных ощущений

Свойства материала

Фокусное интервью

Метод КДж

Рекомендуемые статьи Цитирующие статьи (0)

Полный текст

Copyright © 2014 Elsevier B.V. Все права защищены.

Рекомендуемые статьи

Цитирование статей

У некоторых людей эмоции на кончиках пальцев — Science of Us

Фото: James Day Photography Ltd / Getty Images

Понятно, что слово чувство может относиться к эмоции и осязанию. Подобно запахам и песням, определенные текстуры могут вызывать определенные эмоциональные состояния — например, ощущение спокойного уюта, которое возникает от поглаживания кошачьей шерсти или укутывания в ворсистое одеяло.

В большинстве случаев эти соединения следуют довольно предсказуемым схемам. Многолетние исследования предпочтений касаний в целом дали одни и те же результаты: нам нравятся мягкие или гладкие вещи; мы не любим зазубренные или острые вещи; в зависимости от того, что мы чувствуем, мы испытываем легкое чувство удовольствия или неудовольствия. Исследования показали, что эти предпочтения могут иметь измеримый эффект, влияя на наше настроение и то, как мы относимся к другим. Мы также оставили место для этих закономерностей в наших метафорах: особенно мучительный опыт — это «грубый».«Сладкий момент заставляет вас чувствовать себя« теплым и нечетким ».

Однако в некоторых редких случаях связь между прикосновением и эмоциями может принимать странные и экстремальные формы. Представьте, например, что джинсовая ткань вызывает у вас такое отвращение, что, когда вы проводите рукой по джинсам, вас рвет. Или чувствуете желание смеяться, когда дотрагиваетесь до шелка. Или мурашки по коже всякий раз, когда вы надеваете тканевую перчатку. Такова жизнь людей с тактильно-эмоциональной синестезией, загадочным состоянием, в котором, казалось бы, произвольной текстуры может быть достаточно, чтобы рассмешить или заплакать.

Вообще говоря, синестезия — это когда чувства или пути обработки информации перетекают друг в друга. Синестеты могут слышать цвета или видеть числа как лица или чувствовать, что они касаются чего-то, если они видят, что другой человек касается этого. Точных цифр о распространенности синестезии нет, но исследователи подсчитали, что от 0,02 до 4 процентов людей страдают той или иной формой. Одним из наиболее распространенных типов является синестезия цвета графемы, при которой буквы или числа постоянно воспринимаются как определенные цвета (например, цифра «4» всегда оранжевого цвета).

Тактильно-эмоциональная синестезия — одна из самых редких форм или, по крайней мере, одна из наименее изученных. Впервые он был идентифицирован в 2008 году В.С. Рамачандран, нейробиолог из Калифорнийского университета в Сан-Диего, и его бывший аспирант Дэвид Бранг, ныне научный сотрудник Северо-Западного университета. В журнале Neurocase исследователи описали необычные переживания двух женщин в возрасте 20 лет, AW и HS: обе были психически и неврологически нормальными, за исключением того факта, что обе женщины с раннего детства испытывали сильные эмоции, вызванные по определенным текстурам.«Определенные типы текстур вызывают грубые или примитивные эмоции, такие как радость или отвращение, — писали авторы, — в то время как другие порождают тонкие нюансы эмоций, такие как ревность или вина»:

В случае предмета AW самые экстремальные ощущения возникают из-за текстуры джинсовой ткани, вызывающей чувство депрессии и отвращения, и шелка, порождающего ощущение совершенного счастья и удовлетворенности. У субъекта HS наиболее острые ощущения вызывает мягкая кожа, которую она лично описывает как «заставляющую меня ползать по позвоночнику».Интенсивность и качество каждой переживаемой эмоции со временем остается неизменной для любой текстуры (например, джинсовая ткань всегда вызывает крайнее отвращение). У обоих субъектов есть текстуры, которые не вызывают ощущений (человеческая кожа или бумага).

В частности, для AW, как отметили исследователи, эмоции различались в зависимости от того, где на ее теле происходили тактильные ощущения. Сильнее всего эмоции исходили от ее мизинца и указательного пальца, но могли исходить откуда угодно на руках и ногах (хотя часто с разными результатами — например, когда она ощупывала керамическую плитку руками, это приносило ощущение спокойствия, но чувство то же самое. материал ногами вызвал чувство силы).Если бы она почувствовала текстуру где-то в другом месте, кроме рук или ног, она испытала бы более слабое чувство той же эмоции — например, джинсовая ткань на лице вызывала у нее смутный дискомфорт, но не вызывала такого же чувства отвращения.

Так что же отличает обычные чувства, вызываемые прикосновением, от тактильно-эмоциональной синестезии? В конце концов, прошлые исследования показали, что несинестеты связаны между тем, к чему мы прикасаемся, и тем, как мы думаем и чувствуем: например, теплый напиток может служить буфером против негативных эмоций.Обращение с грубыми предметами может сделать нас более резкими в наших суждениях о социальных взаимодействиях, в то время как более мягкое окружение может сделать нас более щедрыми.

Отчасти это вопрос степени: «Это преувеличение того, что присутствует в каждом из нас в ограниченной степени», — говорит Рамачандран. Он перечисляет два основных критерия этой конкретной формы синестезии: тактильно-эмоциональная связь должна быть сильной и идиосинкразической. Это смутное ощущение кошачьего уюта не в счет; С другой стороны, рассказ А.В. о замешательстве и дезориентации, когда она почувствовала вельвет, соответствует обоим требованиям.

Исследователи до сих пор не знают точно, что вызывает тактильно-эмоциональную синестезию, но Рамачандран считает, что это связано с избыточными связями между различными областями мозга: «В мозге плода все связано со всем. И есть гены, которые затем обрезают эти связи, формируют модульную организацию взрослого мозга, поэтому они удаляют лишние связи », — объясняет он. Но в некоторых случаях эти гены выражаются ненормально, оставляя более сильные, чем обычно, связи.

Рамачандран и Бранг также изучали синестезию цвета графемы; В этих случаях, говорит Рамачандран, часть мозга, обрабатывающая формы, гиперподключена к той, которая отвечает за цвет. По его мнению, то же самое может происходить с людьми с тактильно-эмоциональной синестезией: возможно, что островная кора, регулирующая эмоции, никогда не была полностью отделена от соматосенсорной коры, которая обрабатывает прикосновения (Рамачандран описывает это как « карта всей поверхности тела », где разные участки обрабатывают тактильные ощущения для разных частей тела).

Еще одна часть головоломки — это, в первую очередь, то, как формируется каждая связь — почему именно джинсовая ткань отвратительна или почему шелк вызывает радость. С одной стороны, говорит Рамачандран, возможно, что некоторые из этих реакций рождаются из памяти, особенно травмирующего или положительного опыта с определенной текстурой, создающего длительную бессознательную реакцию. «Они не рождаются с реакцией на джинсовую ткань», он говорит: «Значит, они должны были иметь какое-то разоблачение». Но, с другой стороны, некоторые причуды, кажется, предполагают, что эти связи действительно настолько произвольны, как кажутся: если синестезия AW была связана, например, с воспоминанием о керамической плитке, эмоции должны были быть одинаковыми, независимо от того, чувствовала ли она это на ее руках или ногах.

Если эти ассоциации усвоены, у синестетов может быть возможность выучить их и , если они захотят. Исходное тематическое исследование предполагает, что они могут, по крайней мере, в определенных случаях: «Быстрое переключение между разными текстурами из массива, как сообщается,« эмоционально истощает », — отметили исследователи, и обе женщины в исходном тематическом исследовании разработали уловки, чтобы помочь сами управляют богатыми текстурами эмоциональными американскими горками мира. HS, например, полагалась на размер и температуру, чтобы направлять ее — один и тот же объект мог вызывать очень разные чувства в зависимости от того, был ли он холодным или горячим, большим или маленьким.AW, тем временем, пела или держала в руке успокаивающую серебряную монету всякий раз, когда ей приходилось дотрагиваться до чего-то неприятного.

В то же время, однако, их синестезия часто была полезной, давая им последовательный, немедленный способ регулировать свое настроение: если они были в стрессе или расстроены, все, что требовалось, — это прикосновение правильной текстуры, чтобы восстановить их. Это похоже на то, что панель управления эмоциями у вас под рукой, и вы можете нажимать любую кнопку по своему желанию. За исключением, конечно, того, что вы не всегда знаете, что будет делать каждая кнопка.И неизбежно придется потратить некоторое время на то, чтобы нажимать на плохие. Когда кажется, что любое прикосновение может поднять вас вверх или вниз, мир становится более захватывающим и пугающим — и более эмоционально вызывающим воспоминания — эту фразу мы иногда используем взаимозаменяемо со словом «прикосновение».

Что такое тактильная защита или сенсорная чувствительность?

Что вызывает тактильную защиту?

Кожа получает информацию от кожи о легком прикосновении, различительном прикосновении, давлении прикосновения, боли, температуре и вибрации.Каждое из этих ощущений придает процессу разные ощущения и играет разную роль. Мы исследуем эти роли более подробно в нашей статье о сенсорной системе. Если вы не читали этот пост , мы рекомендуем вам прочитать сначала, прежде чем читать дальше. Это поможет вам понять тактильную чувствительность.

Вы также можете узнать больше о сенсорной системе в нашем бесплатном курсе «Введение в сенсорную обработку».

Роли сенсорных ощущений

Легкое прикосновение и боль обычно предупреждает организм о потенциальных угрозах , поэтому их часто называют «защитными ощущениями».Они особенно чувствительны к прикосновениям. Их сенсорная информация передается по другому нервному пути к различительным прикосновениям, ощущениям. (Нервный путь подобен дороге, по которой сенсорные сигналы проходят к мозгу.)

Защитные ощущения (легкое прикосновение и боль) предупреждают мозг о том, что что-то коснулось кожи , он может немедленно отреагировать, чтобы защитить тело . После этого мозг получает дополнительной информации от распознающего сенсорного пути, чтобы сообщить ему, что это было.

Например, если вы дотронетесь до чего-то горячего, мозг сразу же распознает чувство боли. В результате мозг заставит тело убрать вашу руку. Затем вы получите дополнительную сенсорную информацию от дискриминирующего сенсорного пути . Это позволит вам узнать больше о том, где находится боль, а также о том, что это похоже на ожог. Мозг получает различную сенсорную информацию от каждого пути.

В качестве другого примера, если ваши волосы болтаются у вас на лице, в первый раз, когда они коснутся вашего лица , вы можете получить сюрприз .Возможно, вы не знаете, каково было ощущение легкого прикосновения к вашему лицу. Тем не менее, дополнительная информация об этом прядке волос будет затем проходить через различительный путь прикосновения, или вы можете провести рукой по лицу, и это позволит мозгу понять, что это всего лишь кусок волоса. Не о чем беспокоиться, и ваш мозг проигнорирует это. Для людей, которые сверхчувствительны к прикосновениям или которых беспокоят текстуры, мозг не игнорирует эти микрокасательные ощущения.

Сенсорная интеграция — теория, лежащая в основе тактильной защиты

Джин Эйрес считала, что тактильная гиперчувствительность возникает из-за того, что мозг уделяет слишком много внимания легким прикосновениям и защитным ощущениям от кожи.Вместо того, чтобы прислушиваться к дополнительной информации, полученной с помощью различительного пути, мозг продолжает обращать внимание на легкое прикосновение и защитные ощущения. Эти ощущения призваны предупредить организм о проблеме или угрозе. Они созданы для обеспечения безопасности тела.

Каждый раз, когда мозг получает сообщение от этих путей , он сначала думает, что что-то может быть не так . Он готов защищать тело. Это называется реакцией «драться, бегать или замораживать».Жан Эйрес считал, что мозг детей и взрослых с тактильной защитой интерпретирует обычные прикосновения , такие как текстуры одежды или объятия, , как угрозу . Их мозг уделяет больше внимания легким прикосновениям, чем мозг детей без сенсорной чувствительности.

Это помогает объяснить поведение, которое наблюдается у детей или взрослых с тактильной защитой. Их реакция на повседневные прикосновения часто приводит к срывам, спорам и избеганию.Это потому, что их мозг чувствует это прикосновение так же, как если бы вы прикоснулись к чему-то горячему или натолкнулись на паутину. Повседневное прикосновение активирует защитную систему их мозга и вызывает реакцию борьбы, бегства или остановки. Некоторые взрослые с сенсорной гиперчувствительностью также сообщают, что некоторые повседневные ощущения от прикосновения вызывают боль.

Сложность игнорирования сенсорных ощущений

Детям и взрослым, которые испытывают сенсорную чувствительность, также может быть труднее игнорировать сенсорные ощущения .Для сравнения: камень в обуви — камень, который очень раздражает и постоянно привлекает ваше внимание, пока вы не снимете обувь и не удалите ее. Для детей или взрослых с тактильной гиперчувствительностью иногда повседневное прикосновение ощущается как камень. Это может быть что-то вроде бирки на спине футболки, ощущения или текстуры определенной ткани. Их мозг не может игнорировать это чувство, и им просто нужно уйти от него, так же, как вы хотите удалить камень.

Обнаружены первые случаи синестезии прикосновения и эмоций

Эвен Каллэуэй

У 22-летней женщины, известной как AW, джинсовая ткань вызывает чувство депрессии, отвращения и никчемности. Вельвет вызывает замешательство, а шелк доставляет полное удовлетворение. Она одна из двух людей, которые, как известно, испытывают недавно открытую форму синестезии, когда текстуры вызывают сильные эмоции.

HS, еще одна молодая женщина, страдающая синестезией тактильных эмоций, не любит деним.Руна и сухие листья вызывают у нее отвращение, а прикосновение теннисных мячей, свежих листьев и песка — рай.

Другие формы синестезии включают числа и буквы, которые вызывают цвета, формы, которые вызывают вкус, формы и цвета с их собственными ароматами.

«Ощущения

AW и HS, какими бы необычными они ни казались, — это крайняя форма положительных чувств, которые у большинства людей ассоциируются с мягким одеялом или отвращением к острым ножам и зазубренным камням», — говорит В.С. Рамачандран, нейробиолог из Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Диего.

«Нам нравится мех, потому что, когда мы развивались в ледниковый период, нам были нужны пальто», — говорит он. «Это архитектура, на которой построена [синестезия тактильных эмоций]».

Реальные метафоры

В основе таких метафор, как резкая критика и суровая ночь, может лежать мысленная мешанина между прикосновением и эмоциями, говорит он. «Синестезия — необычный пример механизма, который у всех нас есть для генерации метафор», — говорит он.

Рамачандран — один из первых исследователей, применивших нейробиологию к синестезии — и его коллега Дэвид Брэнг протестировали и повторно протестировали AW и HS, чтобы подтвердить, что их опыт был добросовестным.

Измерения проводимости кожи — пота — показывают, что прикосновение к джинсовой ткани и флису действительно вызывало у AW инстинктивную реакцию отвращения. В то время как скрытые видеозаписи, на которых AW и HS ласкают разные текстуры, указывают на один и тот же вывод & двоеточие; у синестетов тактильных эмоций сильные, неудержимые чувства ассоциируются с прикосновением.

Их ассоциации тоже оказались последовательными. При первом осмотре AW она сказала, что мелкозернистая наждачная бумага — это «ложь во благо». Восемь месяцев спустя, прикоснувшись к той же наждачной бумаге, она почувствовала себя «виноватой, но не большой».Мягкая кожа заставила HS пробежать мурашки по коже при первом посещении. В следующий раз это заставило ее испугаться и оттолкнуть.

Серебряная подкладка

Обе женщины разработали способы справиться со своим опытом. Когда AW касается текстуры отвращения, она поет, чтобы отвлечься от нее. Ощущение чего-то из серебра — положительной текстуры — также может нейтрализовать неприятные тактильные эмоции. Тот же трюк помогает ей почувствовать себя лучше после тяжелого дня.

Теперь, когда Рамачандран и Бранг подтвердили, что синестезия тактильных эмоций — это реальный опыт, они надеются обнаружить, что происходит в мозгах AW и HS.

По словам Рамачандрана, более распространенная форма синестезии, когда числа связаны с цветами, является результатом перекрестного соединения в областях мозга, отвечающих за определение цвета и обработку чисел. «Эти нейроны, эти связи не были удалены. Они остаточны и чрезмерны », — говорит он.

Мешающий сосед

Рамачандран теоретизирует, что синестезия тактильных эмоций вызвана аналогичным перекрестным соединением между корой островка, средоточием многих эмоций, и ее ближайшим соседом, соматосенсорной корой — областью, отвечающей за обработку текстуры.

«Что бы ни происходило с этими синестетами, это, кажется, пример нормальных механизмов, присутствующих в каждом из нас», — говорит Эдвард Хаббард, нейробиолог из Корнельского университета в Нью-Йорке. Он считает, что ассоциации HS и AW между текстурой и эмоциями не усвоены, но жестко запрограммированы и в большинстве своем произвольны.

«Это своего рода случайность, которая стирается, тренируется, подавляется учебными и культурными факторами» у большинства людей, но не у синестетов, — говорит он.

Справка журнала & двоеточие; Нейроказа (DOI & двоеточие; 10.1080 / 135547363746)

Еще по этим темам:

Frontiers | Ощущение прикосновения: сочувствие связано с выполнением задания на осязание

Введение

Сочувствие описывает нашу способность понимать других и взаимодействовать с ними. Хотя в исследованиях до сих пор отсутствует четкое единое определение эмпатии, теоретические концептуализации обычно утверждают, что эмпатия включает как когнитивные, так и аффективные компоненты, тем самым позволяя индивиду опосредованно переживать чувства и понимать данную ситуацию другого человека (Hoffman, 2001; Neumann et al. ., 2015). Например, модель восприятия-действия (PAM) предполагает способность представить ситуацию с точки зрения другого человека и разделение эмоций (de Waal and Preston, 2017). Более того, PAM предполагает, что эмпатия основана на нейронном перекрытии между моторными и аффективными представлениями о себе и других (аналогично теории зеркальных нейронов; Риццолатти и Каруана, 2017). Интересно, что PAM также включает «индивидуальные, концептуальные, ассоциативные и аффективные репрезентации для перекрывающихся репрезентаций себя и других» (Preston and de Waal, 2017).Настоящая статья основана, в частности, на этой имитационной модели эмпатии. Учитывая, что люди, которые проявляют сочувствие или сострадание в той или иной ситуации, помогают чаще, кажется важным разработать возможности для обучения, которые улучшают нашу способность чувствовать к другому человеку (Klimecki et al., 2014; Singer and Klimecki, 2014).

Последние годы продемонстрировали растущий интерес к пониманию нейронных основ эмпатии (Singer et al., 2004; Lamm et al., 2011; Banissy et al., 2012). Большинство исследователей сходятся во мнении, что основная сеть, включающая АСС и переднюю часть островка, используется для эмпатии состояния, например, при наблюдении за кем-то, страдающим от боли (Singer et al., 2004). В дополнение к этим областям мозга также сообщалось об участии первичной (SI) и вторичной (SII) соматосенсорной коры, что связано с состоянием (Bufalari et al., 2007) и эмпатией (Avenanti et al., 2009). Более того, исследования продемонстрировали активацию соматосенсорной коры при наблюдении безболезненного прикосновения (Keysers et al., 2004; Blakemore et al., 2005; Schaefer et al., 2009, 2012; Kuehn et al., 2013). Недавние исследования сообщают, что величина этой косвенной активации предсказывает межличностные различия в эмпатии (Gazzola et al., 2006; Schaefer et al., 2012). Роль соматосенсорной коры также подтверждается недавними открытиями в расстройствах аутистического спектра (Khan et al., 2015).

Предыдущие исследования также пытались изучить различные нейронные субстраты для аффективных и когнитивных компонентов эмпатии черт (например,г., Шамай-Цури и др., 2009). Используя морфологию на основе вокселей, Banissy et al. (2012) исследовали объем серого вещества и обнаружили различия в предклинье, передней поясной извилине, соматосенсорной коре и островке для аффективной эмпатии (эмпатическое беспокойство и личный дистресс), в то время как передняя поясная извилина и дорсолатеральная префронтальная кора, по-видимому, важны для когнитивного компонента эмпатия (взгляд на перспективу и фантазия; Banissy et al., 2012). Более того, недавнее исследование показало, что различные части эмпатии, по-видимому, связаны с маркерами миелоархитектурной целостности островной и соматосенсорной коры (Allen et al., 2017). Кроме того, было продемонстрировано, что аффективная эмпатия (личный дистресс) связана как с поведенческими, так и с электрофизиологическими реакциями (альфа / мю-ритм) на наблюдаемое социальное прикосновение (Peled-Avron et al., 2016). Пелед-Аврон и др. (2016) изучали ответы участников при просмотре фотографий, демонстрирующих социальные связи. Они обнаружили, что люди оценили прикосновение к фотографиям как вызывающее более приятные эмоции, чем изображения без прикосновений. Этот эффект был более выражен у участников с высокими баллами по подшкале PD (но не по другим параметрам IRI).Кроме того, PD (а также PT) предсказал степень подавления мю для наблюдаемого прикосновения.

Вышеупомянутые исследования предполагают роль соматосенсорной коры для состояния и эмпатии черт. Интересно, что классическое понимание SI — это представление прикосновения, прикладываемого к поверхности тела более или менее механическим способом (Kaas, 2008). Например, хорошо известно, что тактильные характеристики могут быть связаны с задействованием соматосенсорной коры (например, Schmidt-Wilcke et al., 2018).Представленные выше исследования опровергают эту точку зрения и утверждают, что соматосенсорная кора также может быть важна для процессов, связанных с эмпатией.

В настоящем исследовании мы стремились изучить роль соматосенсора в эмпатии, проверяя, связаны ли межиндивидуальные различия в эмпатии с тактильной эффективностью. Поскольку как тактильная острота (или чувствительность), так и эмпатия, похоже, задействуют соматосенсорную кору (заместительная активация SI сильнее у более эмпатичных людей; Schaefer et al., 2012; Peled-Avron et al., 2016), мы выдвинули гипотезу о том, что эмпатические черты личности могут быть связаны с выполнением задания на оценку тактильной остроты. Таким образом, мы предположили, что более эмпатичные участники показывают лучшие результаты при выполнении тактильной задачи.

Как эмпатия может быть связана с тактильными способностями? Мы предполагаем, что эмпатические люди могут проявлять большее внимание не только к человеческим ощущениям других, но и к своим собственным. Следовательно, более высокий уровень эмпатии может способствовать развитию тактильной остроты нисходящих процессов.Возможным способом было бы то, что эмпатические черты личности могли бы воздействовать на соматосенсорную кору через островок . Островок описывается как нейронный субстрат для эмпатии состояния, но также известен как интерфейс для процессов, связанных с вниманием (Singer et al., 2004; Lamm et al., 2011), а также для осознания тактильной информации (Burton and Синклер, 2000; Дункан и Бойнтон, 2007; Крейг, 2009). Таким образом, внимание (управляемое эмпатией) может влиять на соматосенсорную функцию через островок .

Чтобы проверить связь между эмпатией и тактильным восприятием, мы использовали тактильную задачу с использованием двухточечного тактильного порога дискриминации (2pd) и измерили личностные черты эмпатии, применив анкету самоотчета у здоровых участников.

Предыдущие исследования также сообщают о взаимодействии между сочувствием и возрастом. Однако точные отношения еще предстоит выяснить. В то время как некоторые исследования показали, что с возрастом эмпатия усиливается, другие исследования показали противоположный результат (Wieck and Kunzmann, 2015; Riva et al., 2018; Sun et al., 2018). Кроме того, тактильная острота или чувствительность, по-видимому, снижается с возрастом (Decorps et al., 2014; Wieck and Kunzmann, 2015; Zingaretti et al., 2019). Кроме того, в многочисленных исследованиях обсуждается влияние пола на черты и состояние эмпатии, предполагая более высокие показатели эмпатии у женщин (Christov-Moore et al., 2014). Более того, сообщалось, что острота тактильных ощущений может быть лучше у женщин (Peters et al., 2009). Поэтому мы включили пол и возраст в качестве переменных в наш анализ.

Учитывая, что хорошо известно, что тактильная тренировка может улучшить тактильную остроту, мы также контролировали вариативное обучение, которое может указывать на разные образы жизни, которые могли повлиять на тактильные характеристики в нашей задаче (Ragert et al., 2004; Kerr et al., 2008; Мюллер и др., 2019).

Материалы и методы

Участников

Девяносто пять субъектов-правшей (54 женщины, средний возраст 31,61 SD ± 7,91 года), не имевшие в анамнезе психологических или неврологических расстройств или каких-либо известных травм руки или головы, участвовали в исследовании. Участники дали информированное письменное согласие на исследование, которое соответствовало Хельсинкской декларации и было одобрено местным комитетом людей.

Девять из испытуемых заявили, что имеют высшее образование, 69 — университетское, и 14 участников заявили, что прошли подготовку для конкретной работы.Сорок восемь участников работали в сфере услуг, 15 субъектов — в социальной сфере и пять — в качестве сотрудников в офисе (остальные участники не ответили на этот вопрос).

Наборы данных, созданные в ходе текущего исследования, можно получить у соответствующего автора по разумному запросу.

Процедуры и инструменты

Мы набрали участников из местных университетов, которым было предложено участие в этом исследовании через систему онлайн-расписания. Кроме того, мы также включили участников, не являющихся университетами, которых можно было найти с помощью листовок и социальных сетей в окрестностях.Участники не включались, если были известны неврологические нарушения или возраст был ниже 18 или старше 60 лет. Затем всех участников попросили сначала выполнить задание на тактильную производительность, а затем заполнить анкету IRI.

Мы использовали изготовленное на заказ устройство для оценки пороговых значений 2pd. Это устройство было основано на коммерчески доступном дискриминаторе, который был лишь немного изменен путем добавления дополнительных игл, чтобы предоставить больше возможностей испытуемым (AFH-Webshop, Lügde, Германия).Устройство состояло из семи пар латунных игл, установленных на вращающемся диске, что позволяло быстро переключаться между парами. Расстояние между штифтами составляло от 1 до 4 мм. Одна игла использовалась в качестве контрольного условия. Иглы накладывали на кончики левого и правого указательных пальцев (D2), как описано ранее (Pleger et al., 2001; Philipp et al., 2015). Перед началом тестирования участникам приходилось закрывать глаза. Стимулы предъявлялись десять раз в случайном порядке. Участники не были проинформированы о соотношении пар игл и одиночных игл.Каждая сессия состояла из 80 попыток. После каждого испытания участники должны были сразу после применения решить, испытывали ли они одно или два ощущения. Затем мы подсчитали количество правильных ответов для всех испытаний, чтобы получить оценку остроты тактильных действий.

Эмпатия черт была исследована с помощью немецкой версии IRI (Davis, 1983; Paulus, 2009). IRI — это устоявшаяся анкета самооценки эмпатического поведения. Он широко используется в различных контекстах и ​​тщательно проверяется (например,г., Singer et al., 2004; Avenanti et al., 2009; хотя он также подвергался критике, например, Jolliffe and Farrington, 2006). Обследование из 28 пунктов состоит из четырех подшкал, каждая из которых указывает на разные аспекты эмпатии. Принятие масштабной перспективы (ПВ) относится к тенденции когнитивно представить ситуацию с точки зрения другого человека. Шкала FS (фантазия) отражает склонность людей переноситься в чувства и действия вымышленных персонажей книг, фильмов или пьес.Эмпатическая забота (ЭК) оценивает чувство сочувствия и заботы о других. Шкала личного дистресса (PD) измеряет склонность испытывать тревогу или беспокойство в ответ на дистресс у других. Дэвис описывает EC и PD как аффективный компонент, тогда как PT и F должны измерять когнитивный компонент эмпатии (Davis, 1983).

Статистический анализ

Чтобы проверить нашу гипотезу, личностные черты эмпатии IRI были подвергнуты стандартному анализу множественной линейной регрессии для анализа взаимосвязи с тактильными характеристиками правого указательного пальца.В качестве дополнительных предикторов мы использовали возраст и пол (как фиктивную переменную). Все четыре измерения эмпатии (а также возраст и пол) одновременно вошли в одну регрессионную модель. Кроме того, мы выполнили пошаговые регрессионные модели, в которых одни и те же предикторы входили в модель не одновременно, а в пошаговом порядке. Аналоги аналоговой регрессии были выполнены для тактильной остроты левого указательного пальца, опять же с одновременными прогностическими факторами всех четырех измерений эмпатии (а также пола и возраста). Наконец, мы рассчитали регрессионную модель для левой и правой тактильной остроты зрения.

Программный пакет SPSS использовался для всех статистических анализов (IBM Corporation, Армонк, Нью-Йорк, США).

Результаты

В таблице 1 представлены средние баллы по подшкалам IRI. EC значительно коррелировал с FS ( r = 0,52, p <0,01) и PT ( r = 0,41, p <0,001). PT был связан с FS ( r = 0,31, p <0,01; скорректировано для множественных сравнений; таблица 2).

Таблица 1 .Результаты опросника эмпатии личности по индексу межличностной реактивности (IRI).

Таблица 2 . Корреляционная матрица тактильной результативности с опросником эмпатии личности IRI.

Женщины показали более высокие баллы эмпатии для большинства подшкал IRI с небольшой или средней величиной эффекта (EC: t ₍₉₃₎ = 2,35, p = 0,02, Cohen d = 0,48; FS: t ₍₉₃₎ = 2,41, p = 0.02, Коэна d = 0,50; PT: t ₍₉₃₎ = 1,98, p = 0,05, Cohen’s d = 0,41; ПД: т ₍₉₃₎ = 0,91, п = 0,37). Других значимых корреляций не было.

Среднее выполнение тактильной задачи составило 77,66% (стандартное отклонение ± 10,58) правильных ответов для правого пальца и 79,42% (± 8,83) для левого указательного пальца. Более подробно, средняя производительность составила 23% для наименьшего интервала (1 мм), 42% для интервала 1.5 мм, 78% для 2 мм, 94% для 2,5 мм и почти идеально подходит для больших интервалов и одной иглы (99%).

Чтобы изучить взаимосвязь эмпатии с остротой осязания правого указательного пальца, мы рассчитали линейный регрессионный анализ, в котором все четыре измерения эмпатии (EC, PD, PT, FS), возраст и пол были введены в модель одновременно. Модель показала тенденцию к значимости ( R = 0,35, прил. R ² = 0,06, F _(6,94) = 2.03, p = 0,07). Оценка эмпатии EC была значимым предиктором тактильной остроты зрения правого пальца ( β = 0,33, p = 0,01), тогда как FS, PD и PT не показали значимых эффектов. Кроме того, возраст был предиктором на границе значимости ( β = 0,21, p = 0,05). Пол не имел никакого влияния ( β = 0,04, p > 0,10).

Поскольку наши участники различались по степени образования, мы также протестировали образование в качестве дополнительного предиктора в нашей модели (EC, PD, PT, FS, возраст, пол и образование были введены в модель одновременно).Линейный регрессионный анализ показал немного улучшенную модель ( R = 0,38, прил. R ² = 0,08, F _(7,94) = 2,11, p = 0,05) и подтвердил EC как значимый предиктор ( β = 0,33, p = 0,01; см. таблицу 3 и рисунок 1). Уровень образования не был значимым предиктором ( β = 0,17, p > 0,10). Других значимых предикторов не было.

Таблица 3 .Регрессионный анализ левого и правого пороговых значений 2-пД с субшкалами эмпатии в качестве предикторов.

Рисунок 1 . Диаграммы корреляции для оценки эмпатии индекса межличностной реактивности (IRI) с тактильными характеристиками (правый указательный палец, корреляции Пирсона).

Для дальнейшего анализа дисперсии предикторов мы использовали пошаговую регрессионную модель с теми же предикторами. Пошаговая регрессия началась с нулевых предикторов, а затем к модели добавился самый сильный предиктор, затем второй по силе предиктор и так далее.Если эта процедура приводила к изменению значимости ранее введенного предиктора, процедура удаляла его из модели (пошаговый выбор с использованием вероятностей F , порог для включения был 0,05, для исключения 0,10). Результаты предложили две значимые модели: либо EC ( β = 0,25, p = 0,01), либо EC и степень образования в качестве значимых предикторов (EC, β = 0,29, p = 0,005; степень образования, β ). = 0.22, p = 0,03). Все остальные переменные (FS, PD, PT, возраст, пол) были исключены. Для всех этих анализов линейной регрессии мультиколлинеарность была низкой (все оценки VIF ниже 1,03).

Визуальный осмотр диаграмм рассеяния выявил два выброса (см. Рис. 1, эмпатическое беспокойство, справа D2, слева и снизу). При удалении этих двух выбросов результаты остаются в силе (EC: β = 0,25, p = 0,04). Чтобы дополнительно проверить, влияют ли некоторые выбросы на корреляцию, мы выполнили проверку устойчивости, используя регрессионную модель с использованием бутстрэппинга (1000 выборок, 95% доверительные интервалы, метод процентилей).Опять же, все четыре измерения эмпатии (EC, PD, PT, FS), возраст, уровень образования и пол вошли в модель одновременно. Результаты подтвердили наши выводы, продемонстрировав, что показатель эмпатии EC был значимым предиктором тактильной остроты правого пальца (EC: p <0,01). Другие параметры эмпатии (FS, PD, PT) или переменные не показали значимых эффектов (см. Таблицу 4).

Таблица 4 . Надежный регрессионный анализ (бутстрэппинг) левого и правого пороговых значений 2-пД с субшкалами эмпатии в качестве предикторов.

Затем мы исследовали возможные взаимосвязи черт личности эмпатии с указательным пальцем левой руки. Мы рассчитали регрессионную модель, в которой все предикторы одновременно участвовали в анализе (EC, FS, PD, PT, пол, образование и возраст), аналогично предыдущему расчету. Результаты не выявили значимых предикторов (все p > 0,10, см. Рисунок 2; R = 0,27, прил. R ² = 0,01, F _(6,94) = 1,18, р > 0.10).

Рисунок 2 . Диаграммы корреляции оценок эмпатии IRI с тактильными характеристиками (левый указательный палец, корреляции Пирсона).

Наконец, мы рассчитали регрессионную модель для оценки тактильной остроты зрения в целом (среднее значение левой и правой баллов D2). Модель не достигла уровня значимости ( R = 0,33, прил. R ² = 0,04, F _(7,94) = 1,53, p = 0,17).

Обсуждение

Основываясь на недавних открытиях, которые предполагают роль соматосенсорной коры (SI и SII) в эмпатии, настоящее исследование направлено на проверку гипотезы о том, что способность тактильного восприятия связана с эмпатией.Наши результаты показали, что острота тактильного восприятия связана с межиндивидуальными различиями в субшкале эмпатии EC.

Предыдущее исследование уже показало, что выполнение тактильных задач может быть связано с личностными качествами. Эти исследования были сосредоточены, в частности, на теории Айзенка. В своей теории Айзенк предположил связь между корковым возбуждением и чувствительностью, выдвинув гипотезу о том, что «сообщения о возбуждении» от ARAS и висцерального мозга могут способствовать обнаружению слабых стимулов, повышая корковое возбуждение (Айзенк, 1967).Психофизиологические исследования нашли некоторую поддержку этой теории. Например, Edman et al. сообщили о более низких порогах тактильного обнаружения у интровертов (Edman et al., 1979). Также было показано, что соматосенсорные вызванные потенциалы (SEP) были связаны с экстраверсией (Shagass and Schwartz, 1965). Настоящие результаты также сообщают о связи между личностью и тактильной чувствительностью, но наши результаты указывают на роль эмпатии (ЭК) как черты личности, которая может быть связана с нашими тактильными характеристиками.

Интересно, что мы обнаружили связь только между тактильными характеристиками и ЭК, а не для других подмерностей эмпатии. Согласно Дэвису (1983), сочувствие можно разделить на аффективную и когнитивную части. Аффективная эмпатия описывается ED и PD. PD отражает склонность испытывать страдания в ответ на страдания других. Его роль в эмпатии спорно обсуждается (Davis, 1983). ЭК характеризуется чувством сочувствия и заботы о других. Наши результаты подтверждают мнение о том, что эмпатию можно разделить, по крайней мере, на две части, в то время как только эмоциональное измерение, по-видимому, связано с тактильной эффективностью.

Наши результаты подтверждаются аналогичным экспериментом, описанным Philipp et al. (2015). Авторы описывают эксперимент, в котором медитация дзэн привела к усилению тактильной остроты зрения. Опытных знатоков дзэн попросили медитировать в течение 3 дней не менее 8 часов. Во время этих медитативных упражнений участники практиковали медитацию с сосредоточенным вниманием, которая характеризуется сосредоточением постоянного внимания на объекте. Здесь задача заключалась в том, чтобы «полностью осознавать спонтанно возникающее сенсорное восприятие указательным пальцем правой руки» в течение 2 часов.Контрольная группа ученых практиковала медитацию с открытым мониторингом, в которой медитация была неспецифической и без сосредоточения внимания на объекте. Через 3 дня авторы обнаружили повышенные пороги тактильной дискриминации (измеренные с помощью 2pd) для группы сфокусированного внимания. Авторы приходят к выводу, что психические состояния могут изменять наше тактильное восприятие. Мы утверждаем, что настоящее исследование описывает аналогичные результаты. В то время как Philipp et al. (2015) описывают связь между медитацией и тактильной остротой, здесь мы сообщаем о взаимосвязи между чертой сочувствия и тактильной остротой.В нескольких исследованиях сообщается о тренировках, направленных на улучшение эмпатии (или сострадания) на основе медитации (например, Klimecki et al., 2014). Таким образом, медитация (внимание к собственному телу) может быть способом улучшить эмпатию [внимание к (телу) других].

Наши результаты также могут быть связаны с исследованием, в котором сообщается о повышенной тактильной чувствительности при синестезии от прикосновения к зеркалу (Banissy et al., 2009). Banissy et al. (2009) обнаружили, что синестеты, испытывающие прикосновения, обладают повышенной тактильной чувствительностью.Точно так же синестеты, испытывающие цвет, обладают повышенной цветовой чувствительностью, тем самым предполагая связь между модальностью синестетического опыта и модальностью сенсорного усиления. Banissy et al. (2009) пришли к выводу, что основным свойством синестезии является «сверхчувствительная параллельная система восприятия». Гиперчувствительная тактильная система для очень эмпатичных людей (по крайней мере, в отношении измерения EC) также может объяснять наши выводы.

Но почему эмпатические чувства должны быть связаны с тактильными способностями кончиков пальцев? Наши результаты можно интерпретировать в свете недавних взглядов на эмпатию как на процесс моделирования.По данным Rizzolatti et al. (2001), мы «понимаем других посредством внутреннего акта, который восстанавливает смысл их действий». В этом внутреннем акте мы понимаем других, моделируя их действия, ощущения или боль (см. Также модель PAM; de Waal and Preston, 2017). Таким образом, всякий раз, когда мы видим, что кто-то страдает или просто к нам прикоснулись, мы понимаем это прикосновение как косвенную активацию нашей собственной соматосенсорной коры. Настоящий результат может расширить эти мысли, предполагая, что чем точнее мы относимся к нашим собственным ощущениям (острота тактильных действий), тем больше вероятность того, что мы настроимся на телесные ощущения других людей (возможно, посредством процесса моделирования; Gazzola et al., 2006; Schaefer et al., 2012). Следовательно, мы предполагаем, что эмпатическая черта ЭК может быть связана с тактильной остротой посредством процессов моделирования.

Поскольку в настоящем эксперименте не изучали тактильную остроту и косвенные ощущения при наблюдении за прикосновением к кому-то еще, связь с процессами моделирования остается весьма умозрительной. Необходимы дополнительные эксперименты, чтобы поддержать гипотезу о том, что эмпатические люди поддерживают более сильную активацию SI для имитации наблюдаемого опыта, что затем приводит к более высокой производительности в тактильных задачах.Основываясь на имеющихся данных, мы можем только заключить, что чем выше уровень эмпатии ЭК у человека, тем больше этот человек, кажется, настроен на свои телесные ощущения.

Какие механизмы могут управлять связью между сенсорным восприятием и индексом эмпатии EC? Эмпатические люди могут проявлять большее внимание как к человеческим ощущениям других, так и к своим собственным. Таким образом, более высокий уровень эмпатии может способствовать развитию тактильной остроты нисходящих процессов. Но как внимание может изменить собственные тактильные ощущения? Предыдущая работа продемонстрировала, что соматосенсорная система человека покрывает более 10% корковых поверхностей, включая не только SI и SII, но также островную кору и другие области мозга (Avanzini et al., 2016). Более того, недавние исследования предполагают, что вентральный путь соматосенсорного восприятия (похожий на зрительную или слуховую модальность) берет начало от SI, проходит через париетальную крышечку (SII) и заканчивается в коре островка (Dijkerman and de Haan, 2007; Preusser et al. , 2015). Этот вентральный поток был связан с распознаванием и восприятием тактильных стимулов. Мы предполагаем, что кора островка, которая была описана как интерфейс для когнитивной и аффективной обработки, может быть важной областью мозга для показанной связи между эмпатией и остротой осязания в нашем исследовании (Burton and Sinclair, 2000; Karnath et al., 2001; Дункан и Бойнтон, 2007; Крейг, 2009 г.). Учитывая известную роль островка в эмпатии, островок может работать как интерфейс для процессов, связанных с вниманием (которые связаны с эмпатией личностных черт) и активности в SI (что представляет собой результативность при выполнении задач на осязательную остроту; Duncan and Boynton, 2007). Тем не менее, необходимы дальнейшие исследования для дальнейшего изучения нейронных основ связи между эмпатией и тактильными характеристиками, о которых мы здесь сообщаем.

На основании наших данных остается неясным, представляет ли связь между измерением ЭК эмпатии и тактильной остроты процессы восходящие или нисходящие процессы.В то время как предыдущие мысли, кажется, сосредоточены на взгляде сверху вниз, восходящие процессы также могут объяснить наши результаты. Например, люди, которые более приспособлены к своим собственным тактильным ощущениям, также могут быть более приспособлены к ощущениям других. Таким образом, причинно-следственная связь — наоборот. Это не кажется маловероятным, учитывая недавние работы о причинной роли SI в просоциальном поведении, ключевом компоненте эмпатии (Gallo et al., 2018).

Наши результаты предполагают возможную связь между эмпатией ЭК и остротой осязания, ограниченной правой рукой (все наши участники были правшами).Как мы можем объяснить такую ​​неоднородность наших результатов? Хотя мы обычно приписываем эмоции правой стороне нашего мозга, это полушарие не отвечает исключительно за обработку эмоциональной информации. В то время как правое полушарие кажется важным для эмоций, связанных с избеганием (например, страха), левая сторона может быть связана с эмоциями, связанными с приближением и взаимодействием, такими как счастье при виде улыбки (по крайней мере, у правшей; Брукшир и Касасанто, 2018). Мы предполагаем, что этот приближающийся и увлекательный аспект мог установить связь между сочувствием и остротой осязания в наших результатах.Однако для изучения этого эффекта латеральности необходимы дальнейшие исследования.

У нашего исследования есть несколько ограничений. Например, основной регрессионный анализ наших результатов показал лишь незначительно значимые результаты. Таким образом, мы должны быть осторожны с выводами. Для воспроизведения результатов необходимы дальнейшие исследования. Более того, наша выборка основана на преимущественно неуниверситетской выборке и относительно старых участниках. Это ограничивает сравнение с другими исследованиями, которые часто основаны на молодежном и студенческом населении.Предыдущие исследования эмпатии сообщили о глубоких различиях между участниками разного возраста. Например, О’Брайен сообщил об обратном U-образном паттерне эмпатии на протяжении всей жизни (O’Brien et al., 2013). Кроме того, эмпатия измерялась с помощью анкеты самоотчета, которая могла измерять самоописание наших участников, а не их эмпатическую личность. Эта самооценка сочувствия может быть предметом предубеждений, например социальной желательности (Obst et al., 2016). Кроме того, следует принимать во внимание возможные альтернативные объяснения наших результатов.Например, сочувствующие участники могли более сильно сосредоточиться на задаче. Однако, учитывая, что в предыдущих исследованиях не сообщалось о том, что эмпатия связана с сознательностью (Mooradian et al., 2011), мы считаем маловероятным, что описываемые нами эффекты просто отражают внимание к задаче.

Каковы выводы этого исследования? Мы предполагаем, что (хотя здесь мы рассматривали эмпатию как относительно стабильную черту личности) будущие исследования могут проверить, можно ли разработать возможную тренировку эмпатии на основе сенсомоторных упражнений.Например, люди с дефицитом эмпатических чувств (например, психопаты) могут извлечь выгоду из тактильной тренировки, усилив внимание к своему телу и телу других людей.

Взятые вместе, наши результаты позволяют предположить, что измерение ЕС эмпатии может быть связано с тактильной модальностью более прямым образом, чем считалось ранее. Таким образом, тактильное ощущение, которым часто пренебрегают, не только дает нам информацию о том, что происходит на поверхности нашего тела, но и то, как мы чувствуем себя собственным телом, также может иметь важное значение для восприятия нашей социальной жизни.

Заявление о доступности данных

Необработанные данные, подтверждающие выводы этой статьи, будут предоставлены авторами без излишних оговорок.

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены этическим комитетом Берлинской медицинской школы. Пациенты / участники предоставили письменное информированное согласие на участие в этом исследовании.

Авторские взносы

MS задумал и спроектировал эксперимент и написал статью.MJ и NR выполнили исследование. MJ, NR и MS проанализировали данные. Все авторы внесли свой вклад в статью и одобрили представленную версию.

Финансирование

Это исследование не получало специального гранта от какого-либо финансирующего агентства, коммерческого или некоммерческого секторов.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

1. https://premium-therapie.de/de/befund-diagnostik/sensorik-senibilitaetstest/afh-2-punkt-diskriminator-duo

Список литературы

Аллен, М., Фрэнк, Д., Глен, Дж. К., Фардо, Ф., Каллаган, М. Ф., и Рис, Г. (2017). Островковая и соматосенсорная кортикальная миелинизация и маркеры железа лежат в основе индивидуальных различий в эмпатии. Sci. Rep. 7: 43316. DOI: 10.1038 / srep43316

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аванзини, П., Абдоллахи, Р.О., Сартори, И., Каруана, Ф., Пелличча, В., Касасели, Г. и др. (2016). Четырехмерные карты соматосенсорной системы человека. Proc. Natl. Акад. Sci. U S A 113, 1936–1943. DOI: 10.1073 / pnas.1601889113

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Авенанти, А., Минио-Палуэлло, И., Буфалари, И., и Аглиоти, С. М. (2009). Боль модели в личности наблюдателя: влияние реактивности состояния и личностных черт на воплощенное сочувствие к боли. NeuroImage 44, 275–283. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2008.08.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Банисси, М. Дж., Канаи, Р., Уолш, В., и Рис, Г. (2012). Межиндивидуальные различия в эмпатии отражаются в структуре человеческого мозга. NeuroImage 62, 2034–2039. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2012.05.081

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Блейкмор, С. Дж., Бристоу, Д., Берд, Г., Фрит К. и Уорд Дж. (2005). Соматосенсорная активация при наблюдении прикосновения и случай синестезии зрение-прикосновение. Мозг 128, 1571–1583. DOI: 10.1093 / мозг / awh500

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Буфалари И., Априле Т., Авенанти А., Ди Руссо Ф. и Аглиоти С. М. (2007). Сочувствие к боли и прикосновениям в соматосенсорной коре головного мозга человека. Cereb. Cortex 17, 2553–2561. DOI: 10.1093 / cercor / bhl161

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бертон, Х.и Синклер Р. Дж. (2000). Обращение к и запоминание тактильных стимулов: обзор данных изображений мозга и ответов отдельных нейронов. J. Clin. Neurophysiol. 17, 575–591. DOI: 10.1097 / 00004691-200011000-00004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Христов-Мур, Л., Симпсон, Э. А., Куд, Г., Григайтите, К., Якобони, М., и Феррари, П. Ф. (2014). Эмпатия: гендерные эффекты в мозге и поведении. Neurosci. Biobehav. Ред. 46, 604–627.DOI: 10.1016 / j.neubiorev.2014.09.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дэвис, М. Х. (1983). Измерение индивидуальных различий в эмпатии: свидетельства многомерного подхода. J. Pers. Soc. Psychol. 44, 113–126. DOI: 10.1037 / 0022-3514.44.1.113

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Decorps, J., Saumet, J. L., Sommer, P., Sigaudo-Roussel, D., and Fromy, B. (2014). Влияние старения на процессы тактильной трансдукции. Aging Res. Ред. 13, 90–99. DOI: 10.1016 / j.arr.2013.12.003

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дейкерман, Х. К., и де Хаан, Э. Х. (2007). Соматосенсорные процессы, подчиняющие восприятие и действие. Behav. Brain Sci. 30, 189–201; обсуждение 201–139. DOI: 10.1017 / S0140525X07001392

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дункан, Р. О., Бойнтон, Г. М. (2007). Пороги тактильной гиперактивности коррелируют с картами пальцев в первичной соматосенсорной коре (S1). Cereb. Cortex 17, 2878–2891. DOI: 10.1093 / cercor / bhm015

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эдман Г., Шаллинг Д. и Рислер А. (1979). Эффекты взаимодействия экстраверсии и невротизма на порогах обнаружения. Biol. Psychol. 9, 41–47. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2012.01.112

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Айзенк, Х. Дж. (1967). Биологическая основа личности. Спрингфилд, Иллинойс: Чарльз С. Томас.

Google Scholar

Галло, С., Паракампо, Р., Мюллер-Пинцлер, Л., Северо, М. К., Бломер, Л., Фернандес-Энрикес, К., и др. (2018). Причинная роль соматосенсорной коры в просоциальном поведении. eLife 7: e32740. DOI: 10.7554 / eLife.32740

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хоффман М. Л. (2001). Эмафия и нравственное развитие: значение для заботы и справедливости. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Керр, К. Э., Шоу, Дж. Р., Вассерман, Р. Х., Чен, В. В., Каноджиа, А., Байер, Т. и др. (2008). Тактильная острота у опытных практиков тай-чи: доказательства использования зависимой пластичности как эффекта тренировки сенсорного внимания. Exp. Brain Res. 188, 317–322. DOI: 10.1007 / s00221-008-1409-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кейзерс, К., Уикер, Б., Газзола, В., Антон, Дж. Л., Фогасси, Л., и Галлезе, В. (2004). Трогательное зрение: активация SII / PV во время наблюдения и ощущения прикосновения. Нейрон 42, 335–346. DOI: 10.1016 / s0896-6273 (04) 00156-4

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хан, С., Мичмизос, К., Томмердал, М., Ганесан, С., Кицбихлер, М. Г., Зетино, М., и др. (2015). Нарушения функциональной связности соматосенсорной коры при аутизме демонстрируют противоположные тенденции в зависимости от направления и пространственного масштаба. Мозг 1384, 1394–1409. DOI: 10.1093 / brain / awv043

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Климеки, О. М., Лейберг, С., Рикар, М., и Сингер, Т. (2014). Дифференциальный паттерн функциональной пластичности мозга после тренировки сочувствия и сочувствия. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 9, 873–879. DOI: 10.1093 / сканирование / nst060

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Куэн, Э., Трампель, Р., Мюллер, К., Тернер, Р., Шутц-Босбах, С. (2013). Судя по шероховатости на вид — исследование 7-Tesla fMRI по реакции первичной соматосенсорной коры во время наблюдаемого прикосновения к себе и другим. Hum. Brain Mapp. 34, 1882–1895. DOI: 10.1002 / HBM.22031

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ламм К., Десети Дж. И Сингер Т. (2011). Метааналитические данные об общих и различных нейронных сетях, связанных с непосредственным переживанием боли и сочувствием к боли. NeuroImage 54, 2492–2502. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2010.10.014

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мурадян Т.А., Дэвис М. и Матцлер К. (2011). Диспозиционная эмпатия и иерархическая структура личности. Am. J. Psychol. 124, 99–109. DOI: 10.5406 / amerjpsyc.124.1.0099

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мюллер, С.М., Бернигау, Д., Мюллинг, К., и Грюнвальд, М.(2019). Улучшает ли изучение ветеринарии способность тактильного восприятия студентов? Пилотное исследование с двумя возрастными группами. J. Vet. Med. Educ. 46, 408–414. DOI: 10.3138 / jvme.0417-051r

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нойманн, Д. Л., Чан, Р. К. К., Бойл, Г. Дж., Ван, Ю., и Вестбери, Г. Р. (2015). «Меры эмпатии: самооценка, поведенческий и нейробиологический подходы», в Measures of Personality and Social Psychology Constructs , ред.Дж. Бойл и Д. Х. Саклофске (Вашингтон, округ Колумбия: Эльзевир), 257–289.

Google Scholar

О’Брайен, Э., Конрат, С. Х., Грун, Д., и Хаген, А. Л. (2013). Сочувствие и взгляд на перспективу: линейные и квадратичные эффекты возраста на протяжении взрослой жизни. J. Gerontol. B Psychol. Sci. Soc. Sci. 68, 168–175. DOI: 10.1093 / geronb / gbs055

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Obst, K.U., Brüheim, L., Westermann, J., Katalinic, A., и Кёттер, Т. (2016). Смещены ли результаты анкет, измеряющих некогнитивные характеристики во время процедуры отбора для поступления в медицинский институт, социальной желательностью? GMS J. Med. Educ. 33: Doc75. DOI: 10.3205 / zma001074

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пелед-Аврон, Л., Леви-Гиги, Э., Рихтер-Левин, Г., Корем, Н., Шамай-Цури, С. Г. (2016). Роль эмпатии в нейронных реакциях на наблюдаемое человеческое социальное прикосновение. Cogn. Оказывать воздействие. Behav. Neurosci. 16, 802–813. DOI: 10.3758 / s13415-016-0432-5

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петерс, Р. М., Хакеман, Э., и Голдрайх, Д. (2009). Миниатюрные пальцы различают тонкие детали: размер кончиков пальцев и различие между полами в тактильной пространственной остроте. J. Neurosci. 29, 15756–15761. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.3684-09.2009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Плегер, Б., Динсе, Х. Р., Рагерт, П., Швенкрейс, П., Малин, Дж. П., и Тегентхофф, М. (2001). Сдвиги в корковых представлениях предсказывают улучшение дискриминации людей. Proc. Natl. Акад. Sci. U S A 98, 12255–12260. DOI: 10.1073 / pnas.1

298

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Preusser, S., Thiel, S.D., Rook, C., Roggenhofer, E., Kosatschek, A., Draganski, B., et al. (2015). Восприятие прикосновения и вентрального соматосенсорного пути. Мозг 138, 540–548.DOI: 10,1093 / мозг / аву370

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рагерт П., Шмидт А., Альтенмюллер Э. и Динсе Х. Р. (2004). Превосходное тактильное исполнение и обучение профессиональных пианистов: свидетельство метапластичности у музыкантов. евро. J. Neurosci. 19, 473–478. DOI: 10.1111 / j.0953-816x.2003.03142.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рива, Ф., Чернегг, М., Кьеза, П. А., Вагнер, И.C., Kronbichler, M., Lamm, C., et al. (2018). Возрастные различия нейронных коррелятов сочувствия к приятным и неприятным прикосновениям в женской выборке. Neurobiol. Старение 65, 7–17. DOI: 10.1016 / j.neurobiolaging.2017.12.028

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Риццолатти, Г., Фогасси, Л., и Галлезе, В. (2001). Нейрофизиологические механизмы, лежащие в основе понимания и имитации действия. Nat. Rev. Neurosci. 2, 661–670.DOI: 10.1038 / 350

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шефер М., Хайнце Х. Дж. И Ротте М. (2012). Воплощенное сочувствие к тактильным событиям: межиндивидуальные различия и косвенные соматосенсорные реакции во время осязательного наблюдения. NeuroImage 60, 952–957. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2012.01.112

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шефер М., Сюй Б., Флор Х. и Коэн Л. Г. (2009).Влияние различных точек зрения на соматосенсорные активации во время наблюдения за прикосновением. Hum. Brain Mapp. 30, 2722–2730. DOI: 10.1002 / hbm.20701

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Schmidt-Wilcke, T., Wulms, N., Heba, S., Pleger, B., Puts, N.A., Glaubitz, B., et al. (2018). Структурные изменения морфологии мозга, вызванные короткими периодами повторяющейся сенсорной стимуляции. NeuroImage 165, 148–157. DOI: 10.1016 / j.нейровизуализация.2017.10.016

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шамай-Цури, С.Г., Аарон-Перец, Дж., И Перри, Д. (2009). Две системы эмпатии: двойная диссоциация эмоциональной и когнитивной эмпатии в нижней лобной извилине и вентромедиальных префронтальных поражениях. Мозг 132, 617–627. DOI: 10.1093 / brain / awn279

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сингер, Т., Сеймур, Б., О’Догерти, Дж., Каубе, Х., Долан, Р. Дж., И Фрит, К. Д. (2004). Сочувствие к боли включает аффективные, но не сенсорные компоненты боли. Science 303, 1157–1162. DOI: 10.1126 / science.1093535

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сунь Б., Ло З., Чжан В., Ли В. и Ли X. (2018). Возрастные различия в аффективной и когнитивной эмпатии: самооценка и доказательства, основанные на результатах. Neuropsychol. Dev. Cogn. B Старение нейропсихол. Cogn. 25, 655–672.DOI: 10.1080 / 13825585.2017.1360835

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Зингаретти П., Петта А. М., Кручиани Г. и Спитони Г. Ф. (2019). Тактильная чувствительность, острота тактильных ощущений и аффективное прикосновение: с детства до раннего подросткового возраста. Somatosens. Mot. Res. 36, 90–96. DOI: 10.1080 / 089

.2019.1604334

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

границ | Тактильная гиперчувствительность и «подавляющая субъективность» в сенсорном опыте людей с врожденной глухотой: значение для сенсорной педагогики

Введение

В своем обзоре исследований межличностного прикосновения Галлас и Спенс (2010) отмечают, что, хотя есть некоторые работы по неврологическим и физиологическим аспектам сенсорного опыта, «когнитивные» аспекты, как представляется, полностью игнорируются, например, характеристики прикосновения, которые делают его приятным или неприятным в межличностном общении.Описания прикосновения как имеющего двойную объективно-субъективную природу обрамляют эту двойственность в терминах более высоких уровней сенсорно-когнитивной обработки, на которых прикосновение приобретает эмоциональное и психологическое значение для воспринимающего.

Тактильный опыт быстро включается и разрабатывается на уровнях субъективного психоэмоционального осознания (Gallace and Spence, 2010), и существует потребность в более глубоком изучении природы тактильного сознания (Gallace and Spence, 2008). Хотя эти авторы атомизируют тактильное сознание, определяя его как свойство нейронной репрезентации (2008), их трактовка прикосновения как инструмента, тем не менее, позиционирует его как феномен рефлексивного «высшего» познания.В этой статье делается попытка представить способ концептуализации сенсорной гиперчувствительности в CDB в феноменологических терминах, который признает неврологическую перспективу «сенсорных частей», психофизиологическую работу по тактическому восприятию Каца (2016) и воплощенные феноменологические перспективы восприятия Мерло-Понти. (1968, 2012).

Многие люди с CDB имеют проблемы с системной регуляцией и гиперчувствительностью, и среди наиболее изнурительных — сенсорная гиперчувствительность, часто называемая тактильной защитой (Walker and Kershman, 1981; Scardina, 1986; Royeen and Lane, 1991; Hartshorne et al., 2010; Шпионы и Ван Ренсбург, 2012). При отсутствии функционального зрения и слуха и часто при наличии множественной инвалидности сенсорная гиперчувствительность отрицательно влияет на все аспекты жизни в мире, от повседневной физической активности до развития личности и взаимоотношений (Smirni et al., 2019). Когда прикосновение является неприятным, тревожным или болезненным, возможности для развития тактических когнитивных навыков и тактического действия будут значительно сокращены (McInnes and Treffry, 1982; Royeen and Lane, 1991; McClinden et al., 2020). Представление о сенсорной гиперчувствительности как о «подавляющей субъективности», переживаемой неврологически, с точки зрения психоэмоционального и социального значения, предлагает новый «взгляд» на эту знакомую проблему, которая может вдохновить на новые способы мышления об обучении и поддержке людей с CDB. кто с этим живёт.

Врожденная слепоглухота

Глухая слепота — это редкое заболевание с множеством причин, которое оценивается во всем мире среди людей в возрасте 60 лет и младше на уровне 0.1% уровень (Dammeyer, 2015). Врожденная слепоглухота (CDB) крайне редко встречается у 1 из 27 000 рождений и имеет более 30 идентифицируемых причин (Møller, 2003; Dammeyer, 2010). Однако вполне вероятно, что распространенность как приобретенной слепоглухоты, так и CDB недооценивается (Dammeyer, 2010, 2015). Слепоглухота может быть определена либо с точки зрения юридических и медицинских определений сенсорного нарушения, либо как функциональное определение, находящееся в фокусе инвалидности, описывающее функциональные последствия, а не просто наличие серьезной комбинированной потери чувствительности (Ask Larsen and Damen, 2014).Согласно нордическому определению, принятому в этой статье, слепоглухота — это комбинированная потеря зрения и слуха или отсутствие такой степени, которая сильно влияет на функции в трех ключевых областях: общение, доступ к информации и мобильность или свобода передвижения (Danermark and Møller , 2008). Чтобы соответствовать определению слепоглухоты, функции в этих трех областях должны быть сокращены до такой степени, что автономное участие в физическом и социальном мире серьезно затруднено.Слепоглухота может быть приобретенной (обычно определяемой как возникновение после того, как обычно начинается нормальное языковое развитие), или врожденной, присутствующей при рождении или до достижения возраста языкового развития (Dammeyer, 2014). Тем не менее, существуют серьезные дебаты вокруг определения CDB относительно возраста начала и различия между CDB и приобретенной слепоглухотой, особенно потому, что слепоглухота часто является результатом врожденных диагнозов, таких как CHARGE или синдром Ашера (Ask Larsen and Damen, 2014; Даммейер, 2014).В определениях CDB как серьезной комбинированной потери или отсутствия зрения и слуха независимо от причины, присутствующей в раннем возрасте до развития языка, упоминаются возрастные ограничения: от рождения, в пределах 3–6 месяцев и до возраста 12 месяцев (Rødbroe and Janssen , 2008).

Немногие люди с CDB страдают полной слепоглухотой (Rødbroe and Janssen, 2008; Dammeyer, 2014). Возможна полная слепота с серьезно сниженной функцией слуха, полная глухота с пониженной зрительной функцией, сочетание пониженных зрительных и слуховых функций или отсутствие как зрения, так и слуха (Dammeyer, 2014).Еще одним все более частым явлением является наличие нормальной структуры и функции глаза и / или нормальной структурной и неврологически функциональной слуховой системы в сочетании с неспособностью или сниженной способностью интерпретировать визуальную и / или слуховую информацию функциональным образом (церебральные нарушения зрения и церебральные нарушения). нарушение обработки слуха). Несмотря на широкое и сложное разнообразие представлений, делающих людей с CDB более уникальными, чем схожими, кардинальной особенностью является зависимость от тактильного ощущения как от наиболее неизменного сенсорного режима.

Врожденная слепоглухота связана с уязвимостью к проблемам, связанным с депривацией, осложненной условиями пониженной функции, а наличие других множественных нарушений все чаще становится нормой в случаях CDB (Rødbroe and Janssen, 2008). Причины включают увеличение выживаемости за счет улучшения лечения в случаях недоношенных и родовых осложнений, редких и сложных синдромов и травматических неврологических событий. Причины CDB и множественной инвалидности влекут за собой общие системные трудности с неврологической регуляцией, такие как гиперчувствительность к прикосновениям, часто вызывая сложные поведенческие и психологические проблемы (Geenans, 1999; Graham et al., 2005; Телин и Суонсон, 2006). У людей с CDB есть широкий диапазон уровней развития, от тех, у кого мало или нет культурного языка и которые нуждаются в круглосуточном уходе один на один, до тех, кто имеет формальные языковые способности (разговорный и / или жестовой). язык) и более независимые функции на разных уровнях по основным показателям развития. Общение людей с CDB имеет тенденцию быть сложным и нетипичным, и некоторая форма тактильной языковой практики с использованием обычных знаков, жестов и самодельных жестовых выражений является основным коммуникативным способом.Для большинства людей с CDB язык жестов в тактильной модальности будет основным или единственным способом выразительной культурно-языковой коммуникации, что делает руки наиболее важным средством общения (Miles, 2003; Møller, 2003; Dammeyer et al., 2015 ).

Продолжительное и частое лечение в больницах, часто с рождения (как и у большинства детей с ЗАРЯДОМ), может значительно усложнить обычные процессы привязанности и связывания, а также сенсорную интеграцию (SI; Ayres, 1972; Hartshorne et al., 2010). Сенсорная интеграция является проблемой для всех людей со сложными нейрофизиологическими состояниями, но когда добавляется серьезная комбинированная потеря чувствительности в CDB, вызванная редкими или неизвестными состояниями, ситуация становится одним из таких серьезных последствий для развития, которые, можно сказать, представляют люди с CDB. Образцовый случай для профессионалов специального образования и множественной инвалидности. От людей с CDB можно многому научиться, что можно и нужно применять в педагогической и вспомогательной работе с людьми с множественными ограниченными возможностями и сложным общением.

Гиперчувствительность к осязанию и прикосновению

Младенец испытывает тактильные ощущения с самого начала жизни в утробе матери, и тактильные ощущения остаются до смерти, даже когда исчезают другие чувственные модальности (McClinden et al., 2020). Таким образом, общение с другими происходит в основном посредством прикосновения задолго до появления обычной речи. Связь между прикосновением и эмоциональным переживанием чрезвычайно важна, поскольку прикосновение, по-видимому, формирует, усиливает и квалифицирует последнее и обладает способностью глубоко влиять на привязанность и отношения с другими, как близкими нам, так и незнакомыми людьми (Gallace and Spence, 2010 ).Многие исследования эффектов тактильной стимуляции между спаренными партнерами показывают, что прикосновение, по-видимому, играет ключевую роль в межличностном общении, близости и привязанности, а задействованные когнитивные процессы находятся на низких стадиях обработки когнитивной информации (Gallace and Spence, 2010).

Существует множество сложных причин сенсорной гиперчувствительности, включая неврологическую дисфункцию или повреждение, болезнь или травму, а также экологические, психологические и социальные причины; осязание в целом чрезвычайно сложное и чувствительное, а гиперчувствительность к прикосновениям можно определить как повышенную сенсорную реакцию на стимулы осязательной силы (Lumpkin et al., 2010). Клеточная биология прикосновения была концептуализирована в терминах специализированных клеточных реакций на «шквал» впечатлений, таких как давление, растяжение, поток и звуковые волны, и многие типы клеточных рецепторов эволюционировали, чтобы реагировать на эти впечатления с большой чувствительностью и избирательностью. и скорость реакции (Chalfie, 2009; Lumpkin et al., 2010). Гиперчувствительность к прикосновениям характерна для людей в группах с нарушениями развития нервной системы, такими как аутизм (где она, возможно, была наиболее изучена), и была обнаружена связь с увеличением серого вещества в слуховой сети, что может быть связано с социальным дефицитом в этой группе ( Ватанабэ и Рис, 2016).Существенной причиной избегания социальных контактов у людей с аутизмом может быть гиперчувствительность периферических нейронов (Schlaffler et al., 2019).

Одна из причин, по которой прикосновение важно для психосоциального развития, заключается в том, что оно вызывает высвобождение окситоцина, гормона, который способствует привязанности и привязанности, чувству безопасности и благополучия и работает вместе с другими гормонами, включая вазопрессин, в регуляции возбуждения (Taylor, 2014). Эти два гормона связаны с «эмоциональным окном толерантности» к прикосновениям, при этом окситоцин способствует «безопасному состоянию парасимпатического возбуждения», а вазопрессин — состоянию «безопасной чрезвычайной ситуации» (стр.216). Эти гормональные взаимодействия в нейротипическом опыте прикосновений поддерживают устойчивость и мотивацию к использованию прикосновений. Учитывая важность этого взаимодействия, может случиться так, что гиперчувствительность к прикосновениям у многих людей с CDB, особенно в случаях лишения осязания, связана со снижением выработки окситоцина, в результате чего вазопрессин остается неизменным. Может случиться так, что в таком состоянии человек с CDB может испытать сенсорную стимуляцию с точки зрения повсеместного восприятия «небезопасной чрезвычайной ситуации».«Было обнаружено, что фармакологическое лечение для восстановления гормонального баланса уменьшает негативные состояния, такие как страх, и вызывает чувство положительного самосознания, включая уверенность в себе и связь с окружающей средой (Mithoefer et al., 2013).

Другая гипотеза в том же духе описана McClinden et al. (2020) со ссылкой на работу Гулда и Хаммелла (1993). Есть две центральные системы для обработки сенсорных впечатлений, полученных нейрорецепторами кожи и отправленных в мозг: дорсальная колонна-медиальная лемнискальная система (DCMLS) и переднебоковая система (ALS).DCMLS участвует в манипулировании объектами и распознавании их тактильных качеств, а также в восприятии проприоцептивной информации, позволяя быстро корректировать действия во время манипулирования объектами посредством локализации объекта и положения рук по отношению друг к другу. . БАС более примитивен, он облегчает боль и передает общую тактильную информацию, например температуру. Теоретически БАС связан с сенсорной гиперчувствительностью через лимбическую систему и эмоциональную реакцию, а гипоталамус — с вегетативной регуляцией (Goold and Hummell, 1993 в McClinden et al., 2020). Повреждение одной системы может привести к преобладанию другой, и система ALS (защитная) кажется более устойчивой, чем система DCMLS (дискриминационная). Таким образом, доминирование БАС может запускать защитные реакции на переживания прикосновения, которые вызывают отказ от такого переживания и его избегание, что в конечном итоге приводит к отсутствию развития дискриминационного прикосновения (Goold and Hummell, 1993 в McClinden et al., 2020).

Конечно, существует спектр чувствительности к прикосновениям, по которому будут располагаться разные люди, точно так же, как существует спектр зависимости от тактильного ощущения среди людей с CDB, поскольку люди с CDB более уникальны, чем похожи.Гиперчувствительность к тактильным стимулам в одних обстоятельствах может быть заменена, например, hypo -тактной чувствительностью в других, а чувствительность может варьироваться в зависимости от условий окружающей среды и ситуационных контекстов, от дня к дню и даже от часа к часу. час. Однако на практике для поддержки людей с CDB гиперчувствительность и отвращение к прикосновениям остаются обычным явлением и серьезными препятствиями на пути обучения и социального развития, подавляя и часто доминируя в отношениях человека с поверхностями, вещами, людьми и деятельностью во внешнем мире.Он ограничивает доступ к контексту, общению (включая тактильные жесты и, следовательно, исключает или серьезно препятствует культурной языковой практике), исследованиям, возможностям обучения, участию и, что наиболее важно, развитию отношений и социального взаимодействия с другими людьми. Другими словами, для многих людей это серьезный барьер на пути к качеству жизни наравне с самим CDB.

Для целей этой статьи человек с CDB и сенсорной гиперчувствительностью — это человек, мало говорящий о культуре, нуждающийся в уходе 1-1, находящийся на верхнем конце спектра гиперчувствительности и, вероятно, имеющий множественные инвалидности.Эти функции являются общими для CDB, и упрощение сделает концепцию подавляющей субъективности в сенсорной гиперчувствительности и способы работы с ней более доступными. По аналогичным причинам тактильный опыт и осязание описаны здесь в первую очередь применительно к рукам. Хотя осязание ни в коем случае нельзя сводить к руке и пальцам (особенно в отношении людей с CDB), для этого выбора есть важные причины. Рука — это часть тела, которая наиболее чувствительна к распознаванию тонких тактильных качеств и наиболее подходит для распознавания осязательных форм.Он обеспечивает очень точную точку тактической фокусировки, а также позволяет сканировать, а также удерживать несколько точек фокусировки одновременно между двумя руками и / или отдельными пальцами во время исследования. Это неотъемлемый аспект и часто центральное средство большинства видов человеческой деятельности, включая исследование поверхностей, объектов и обитателей окружающей среды. Использование рук обеспечивает центральное средство выявления и оценки аспектов познания в CDB, таких как рабочая память (Nicholas et al., 2019).Рука предоставляет человеку с CDB первичный и часто единственный источник доступа к культурным жестовым языкам, а ее особая чувствительность и разнообразие, с которым ее можно выразительно использовать, делают ее аналогом голосового голоса при общении.

Сверхчувствительность касания как «подавляющая субъективность»

Дэвид Кац и мир прикосновения (1925)

Хотя Кац не считал себя феноменологом (Kreuger, 1982), его работа описывает феноменологию осязания на пересечении «органа осязания», руки и поверхности осязаемого мира.В своей новаторской работе «Мир прикосновения» Кац фокусируется на том, как восприятие тактильной «микроструктуры» предшествует восприятию формы или макроструктуры. В этом он отличает себя как от физиологов, которые сосредоточены на каталогизации нейрорецепторов кожи, так и от гештальтистов, которые отдают предпочтение распознаванию формы в восприятии. Для Каца распознавание формы развивается посредством тактического исследования микроструктуры поверхности объектов и физических аспектов мира, а осязание продолжает поддерживать визуальное распознавание, хотя последнее быстро становится и остается доминирующим с раннего развития восприятия.По мнению Каца, именно руку, а не мельчайшие нейрорецепторы кожи следует рассматривать как орган осязания, сравнимый с глазом. Кац обнаружил, например, что распознавание касаний лучше с пятью пальцами, чем с одним, что испытуемые одинаково хорошо справлялись с распознаванием текстуры, используя обе или только одну руку, и что разведение пальцев в стороны и движение ими по прерывистой поверхности сравнимо с распознаванием текстуры. действие рецепторов в глазу при заполнении пробелов или слепых пятен для создания непрерывного поля восприятия.

Во введении к Кацу (2016) Крюгер указывает на сходство между Гибсоном (1966) и Кацем. Оба были озабочены тем, как тактильные особенности регистрируются и проверяются воспринимающим, и оба подчеркивают роль движения в объекте и тактического восприятия более высокого порядка (оба отвергают понятие восприятия как пассивного получения сенсорной информации). Оба указывают на то, что тактическая информация получается посредством движения, а не путем простого контакта с объектом.Кац выходит за рамки идеи сбора информации, утверждая, что исследовательский воспринимающий создает тактильную информацию посредством движущегося прикосновения. Гибсон говорит о «владении» объектами по-разному (встряхивание, размахивание) и о том, как это производит постоянное впечатление, отфильтровывая проприоцептивную информацию, чтобы раскрыть «чистую» информацию об объекте. Таким образом, постоянные свойства объекта выделяются и изолированы от «потока субъективных ощущений, на которые обычный воспринимающий не обращает внимания» (Katz, 2016, p.3). Прикосновение — единственное чувство, которое (всегда) требует явного внешнего направленного движения от прикосновения или приложения к тому, к кому прикасается, чтобы возникло и поддерживалось. В прикосновении, утверждает Кац, именно отсутствие движения является наиболее «разрушительным» для тактического восприятия; движение — это прикосновение, как свет — для зрения. Однако, когда мы чувствуем движение объекта, время и пространство не оставляют никаких следов … восприятие объекта осаждается как независимое восприятие, в значительной степени незагрязненное его путешествием через тактильное пространство и время.»(Стр. 84). Решающая роль движения в сенсорном опыте проявляется в быстрой адаптации, которая позволяет нам в основном не осознавать нашу одежду.

Субъективно-объективная биполярность в феноменологии осязания Каца

Кац подчеркивал, что два различных, но сопутствующих аспекта осязания всегда присутствуют в сенсорном опыте: то, что он называет объективным и субъективным полюсами. В этой полярности присутствует первичный субъективный компонент прикосновения, при котором ощущения контакта со стимулом ощущаются на теле или в теле, который сочетается со вторичным компонентом, ориентированным наружу по отношению к прикосновенному или касающемуся объекту.Прикосновение — это сенсорная модальность, которая лучше всего отображает это двойное феноменальное качество и единственная, полностью от нее зависящая. Например, несмотря на то, что звук ощущается посредством вибрации, которая создает осязательные ощущения в ухе и теле, слух перцептивно направлен на внешний мир (ситуация, которая, однако, резко меняется, например, в случае гиперакузии). Видение почти исключительно перцептивно направлено «вовне», прочь от меня. Даже при просмотре остаточного изображения с закрытыми глазами ощущается как взгляд на объект.Субъективный сенсорный тактический полюс является первичным (ощущаемый нейрорецепторный ответ), чувственным, пассивно-рецептивным и феноменологически характеризуется как «прикосновение к чему-либо». Объективный полюс — вторичный, различающий, активный и перцептивный опыт «прикосновения к чему-то» (для Каца собственно тактическое восприятие ). Хотя его больше всего интересовал объективный полюс, Кац подчеркивал, что «объект (то, что воспринимается) и субъект (воспринимающий) вообще нельзя представить как отдельные акторы тактического впечатления» (Katz, 2016, p.243).

Кац приводит исключение из этой внешней ориентации дистальных органов чувств в случае шизофрении, при которой чувство вторжения, подавляющее внешне-объективный режим восприятия, может заманить воспринимающего в подавляющее внутренне-субъективное эмпирическое состояние, в котором «все» на мне, во мне, происходит со мной, даже — это меня (подавляющая субъективность в сенсорной гиперчувствительности и CDB может ощущаться аналогичным образом). С другой стороны, в нейротипическом тактическом восприятии воспринимающий обычно различает чувство как ощущение и ощущение чего-то (хотя не обязательно что-то предмет ) плавным, автоматическим образом, что отражается в таких утверждениях, как «щетина этой кисти колючая »или« стол для осмотра холодный.Колючая и холодная — качества кисти или стола, но они также являются ощущениями и (особенно в случае температуры) чувственными состояниями, ощущаемыми на и под поверхностью кожи и тела при прикосновении / прикосновении. Эта биполярность самого осязания изначально носит чисто нейропсихологический и неконцептуальный характер. Он тематизируется и концептуализируется посредством разнообразного и многократного воздействия тактильного мира. Такая тематизация создает и развивает сенсорное взаимодействие, поскольку воспринимающий становится тактичным исследователем, необходимым для установления и поддержания обучения через прикосновение (McClinden et al., 2020).

Субъективно-объективная двойственность прикосновения в феноменологии Мерло-Понти и Каца

В своей трактовке постоянства тактильных переживаний и движения в «Феноменологии восприятия» (2012) Мерло-Понти цитирует несколько наблюдений Каца о важности движения для восприятия прикосновения в «познавательном прикосновении». Кац и Мерло-Понти отвергают акцент гештальтистов на распознавании формы и, соответственно, подчеркивают перцептивный опыт как «докогнитивный» или дотеоретический, хотя они приходят к этому фокусу с разных сторон.В своем описании идей Каца о биполярности осязания Мерло-Понти озабочен общей мыслью о том, что любое восприятие, включая зрение, включает в себя как открытие вовне, к (очевидно) объективному «свойству», так и компонент, связанный с тело. В этом он стремится показать, как «передний» аспект восприятия, восприятие чего-то, что лежит передо мной, сочетается с «бытием» в мире в перцептивно-феноменологическом опыте. Он связывает взгляд в видении с схватыванием на ощупь, чтобы продемонстрировать, как и то, и другое включает в себя дополнительное движение «вхождения» в то, что воспринимается.С точки зрения Каца, что субъективно-объективная полярность никогда не отсутствует в прикосновении в качестве фона, он приводит пример, когда одна рука касается другой, как субъект, касающийся объекта. Движение одной руки делает его прикосновением, а пассивная рука — объектом, к которому прикасается.

Здесь Мерло-Понти меньше озабочен субъективно-объективным с точки зрения физических ощущений прикосновения на коже, в центре внимания Каца, поскольку он описывает все виды восприятия как положение живого тела по отношению к «миру», феноменальное состояние, в котором невозможно окончательно провести разделение на субъект и объект.В этом он бросает вызов самому понятию объективного мира инвариантных свойств или качеств, из которых получается сенсорная «информация», или, в более активной конструкции Гибсона, собираемой исследующим воспринимающим «извне». Он развивает мысль Каца о том, что в осязании, особенно воспринимающем, частично создается восприятие посредством движения органа чувств, отмечая наблюдение Каца о том, что при отсутствии исследовательского прикосновения такие качества, как гладкость и грубость, полностью исчезают. Однако он идет дальше, описывая движение не просто как метод доступа или объективное условие различительного прикосновения, но как один из феноменальных компонентов (со временем) «самих себя» квалиа, феноменальное существование которых актуализируется только активным осязательным осязанием. исследование.Восприятие воплощено и феноменально; характеристики тактильного мира неизменно не являются внешними константами, а конституируются через «общее поведение моего тела» (Merleau-Ponty, 2012, стр. 331).

Кац предлагает мост между нейрорецепторным подходом, подходом «сенсорных частей» к тактическому восприятию и феноменологией Мерло-Понти. Более поздняя концепция обращения Мерло-Понти по отношению к субъективно-объективной головоломке в восприятии и его «двойная полярность отражения» — взаимность неотраженного и отраженного (1968) — перекликаются с биполярностью осязания Каца.В обширном исследовании этого предмета Галлас и Спенс (2008) определяют тактильное сознание как когнитивный продукт действий нейрорецепторов, изучаемых при выполнении испытуемыми тактильных задач. На другом конце спектра Мерло-Понти (1968) помещает сенсорное восприятие как живое воплощение, описывая его на гораздо более «продвинутом» витке «центробежной» (стр. 45) спирали рефлексивного движения между неотраженными — воплощены и отражены в феноменальном опыте. Кац находится посередине, он занимается психофизиологическими субъективно-объективными измерениями в тактическом восприятии активных прикосновений («оценки» и идентификации субъектов с калиброванной текстурой поверхности), измеряемых по отношению к движению и времени и обязательно исходящих от [или, в Более поздняя терминология Мерло-Понти, «просветление» (1968, стр.9)] нейрорецепторы кожи. Мерло-Понти отмечает, что в примере, когда одна рука играет роль субъекта, касающегося другой, когда касается объекта, эти перспективы невозможно поддерживать, поскольку одна исчезает, как только она берется в руки, и перетекает в другую. Кац описывает аналогичное наблюдение, когда говорит, что в прикосновении субъективные по отношению к телу и объективные по отношению к миру чувственные впечатления всегда возникают вместе. Как отмечает Мерло-Понти, сам феномен восприятия, восприятие которого измеряет Кац, «микроструктура», возникает для воспринимающего только в результате взаимодействия движения, кожи и поверхности (Мерло-Понти говорит, что поверхность «использует» кожу в особый способ тактического исследования; 2012, с.330). Вдали от восприятия, когда сенсорный орган не «загрязнен» движением и временем, они оба являются компонентами самого восприятия. Производство «гладкости» неконцептуально, это не свод характеристик, теоретически собранных исследуемым субъектом; касается руки, а не интеллекта (2012, с. 330).

Точка Каца, дополняющая точку зрения Мерло-Понти, но подходящая к ней с другой стороны, заключается в том, что она находится в руке, а не нейрорецепторы кожи, «гладкие» возникают для прикосновения в скользящем отсутствии трения, вызывающем специфическое ощущение. на и под кожей, включая температуру.Ощущение прикосновения — это субъективное ощущение тела, которое, тем не менее, зависит от вторичной, объективной динамики, связанной с «внешним» или от меня, которая приобретает и теряет импульс во взаимности между ними на переднем плане и на заднем плане. В прикосновении субъективное чувство и объективно «ощущаемое» (а также поверхностный объект «сам») сливаются. В обычном сенсорном восприятии нет никакого способа отследить эту биполярность на длительное время. Патерсон (2007) дает еще одну иллюстрацию этого, цитируя антропологическое исследование людей Анло-Эве (Geurts, 2003), у которых есть много выражений для восприятия прикосновения, стирающих любую границу между субъективным воспринимающим и осязаемым миром, одно из которых переводится как «чувство- чувствовать плотью, внутри »(стр.35). Патерсон описывает, как Гертс показывает способы, которыми эти выражения «легко объединяют» восприятие с воплощенными эмоциями.

Как заметил Кац, субъективный сенсорный аспект ощущения, связанный с тем, как мое тело ощущает при прикосновении / прикосновении, является первичным. В последние годы изучение клеточной сложности осязания продолжает открывать новые миры типов ответов и взаимодействий, которые для невролога составляют тактический смысл. Однако, учитывая богатую двойственность жизненного опыта прикосновения и его важность для людей с CDB, также необходимы хорошие феноменологические описания, более соответствующие Мерло-Понти и Анло, чтобы вернуть эту техническую объективизацию «на землю» (это является проектом феноменологии, в отличие от популярного представления о том, для чего нужна философия).Будучи партнерами людей с CDB, для которых осязание имеет первостепенное значение как наиболее неповрежденное из чувств и ослабление, вызванное сенсорной гиперчувствительностью, нам нужны описания сенсорного опыта, которые могут вдохновить, спровоцировать и поддержать практические действия в попытке уменьшить или устранить вызванные этим препятствия.

Субъективная объективная интердинамика осязания

Исходя из всех трех представленных выше точек зрения, я хочу предложить, чтобы субъективно-объективная биполярность осязания лучше описывалась как субъективно-объективная взаимодинамика, а не просто взаимодействие или набор взаимодействий между клетками. , отдельные полюса, механизмы или отдельные процессы.Прикосновение можно рассматривать как особую форму движения, делающую осязание, феноменологически говоря, более специфической формой участия , на всех «уровнях» осознания, от клеточного до рефлексивно-когнитивного, в воплощенном мультимодальная деятельность, называемая «восприятием». Согласно Мерло-Понти, восприятие — это воплощенный субъективный феномен живого тела, а это означает, что сенсорная взаимодинамика в любом тактическом опыте в конечном итоге будет задействована и будет развиваться на всех уровнях воплощенного осознания, от эффектов клеточной реакции на «вверх» до реактивно-эмоциональное / эмоционально-психологическое в рефлексивном познании и построении смысла.Таким образом, «субъективность» — это мультимодальный феномен, который нельзя рассматривать как отдельное или чисто высшее (ре) конституирование опыта. Однако, несмотря на это, метафора неврологических «сенсорных частей» полезна, и ее не следует рассматривать как противоречащую, в конечном счете, феноменологической, радикальной перспективе воплощения, которую я здесь беру; безотлагательность и сложность темы требуют и того, и другого (см. Gallagher, 2005, где подробно рассматриваются восприятие и воплощенное познание с учетом этого).

Сенсорная взаимодинамика может быть описана как субъективно-сенсационная динамика (S-SD) и объективно-дискриминационная динамика (O-DD). S-SD O-DD — это взаимодинамическое и циклическое движение чувства-ощущения-ощущения-ощущения-ощущения. Таким образом, используя «метод объективности», критикуемый Мерло-Понти (1968, стр. 24):

В качестве интердинамики сенсорное восприятие включает S-SD, то есть

— Первичная

— пассивно-восприимчивый, обращенный к коже / телу или по направлению к ней; при разработке в рефлексивном осознании адресовано «мне»

— немедленно, в том смысле, что это

— «чувство» с точки зрения ощущения, полностью неквалифицированное или дискриминируемое «как таковое»

— это ощущение ощущения в теле, и составляет

— чистая реактивность, импульс, который становится взаимодинамически включенным и включающим эмоциональную реакцию на уровне дорефлексивного осознания, в дальнейшем участвуя в более сложной психоэмоциональной субъективности посредством рефлексивного осознания

— феноменологически характеризуется как чувство в смысле «прикосновения (чем)» к чему-то или «прикосновения к тому, что чувствуется»; при размышлении это становится для меня особым чувством того, что ощущается или чувствовалось.Важно отметить, что это ощущение — это не ощущение «объекта», , которое создается описанным ниже O-DD.

— имеет защитную функцию реакция на выживание

— и O-DD, который равен

— Средняя

— активно-исследовательский, однако изначально не в режиме намерения исследовать посредством преднамеренных действий, хотя это то, для чего он предназначен. Скорее, это ориентация на объект на уровне осознания чуть выше S-SD (отсюда его статус как вторичного аспекта взаимодинамики) и как таковая адресована объекту, «внешнему, ”За пределами тела, или как позиция по отношению к чему-то , даже если это что-то является другой частью тела (например, рука Мерло-Понти касается руки)

— различительный, как (интер) -динамический цикл движения обратно к объекту, который дает возможность тематизировать сенсорные ощущения, начиная с дорефлективного осознавания (клеточная тематизация через специализированные нейрорецепторы) и продолжая через циклы все более рефлексивного осознания до формирование психоэмоционального смыслообразования («высшее» познание)

— Ощущается как «войлок», который при размышлении тематизируется как «что», что ощущается или ощущается

— Феноменологически характеризуется как «прикосновение к чему-то», сенсорная перспектива прикосновения

— Имеет функцию распознавания действия : движение, первоначально только на границе предрефлексивного осознавания, к сенсорной идентификации ощущаемого ощущения, которое дает соответствующее действие.

Эта «идентификационная» функция O-DD изначально не проработана рефлексивным осознанием, не теоретической реакцией, например, частью того, что позволяет нам «инстинктивно» менять хват, чтобы избежать падения скользкого предмета (см. Предыдущее описание DCMLS). Это аспект взаимодинамики, ответственный за различительное прикосновение при исследовании, использовании прикосновения как инструмента и в обучении через прикосновение. Когда S-SD преодолевает эту динамику, такие возможности чахнут, если не будут предприняты шаги для их преднамеренного стимулирования.

Подавляющая субъективность как причина, реакция и результат гиперчувствительности к прикосновениям

Сверхчувствительность к прикосновениям можно концептуализировать как реакцию на тактильные ощущения с точки зрения преувеличенной тактильной субъективной реакции, которая в крайнем случае становится подавляющей субъективностью. Как распространенная особенность сверхчувствительного прикосновения, это вызовет дальнейшее втягивание в более сложные негативные субъективные состояния отвращения к прикосновениям, избегания и, как следствие, изоляции от окружающей среды.В нейрохимическом состоянии «небезопасной чрезвычайной ситуации» при гиперчувствительности, предложенном ранее, ориентированная на выживание функция «оповещения» S-SD преувеличенно колеблется во время сенсорного восприятия, подавляя O-DD (с его ориентацией на «действие») в слабой форме. двусторонний динамизм, который уменьшает взаимную динамику прикосновения и соответственно снижает тактическую функцию. Подавляющая субъективность сенсорного восприятия — крайняя версия отсутствия взаимодинамики. Преувеличенные ответы S-SD не позволяют задействовать возможности O-DD в достаточной степени, чтобы тактический опыт был либо терпимым, либо значимым.Преувеличенный ответ S-SD, который не модулируется динамикой O-DD, необходимой для осмысления (во всех отношениях), может быть испытан в терминах перцептивного хаоса, включая физический и эмоциональный дискомфорт или боль, угрозу, нападение, вторжение или вторжение. . Если это достаточно распространенная и повторяющаяся особенность этого опыта в жизни человека с CDB, она может превратиться в негативную субъективную изоляцию в собственном теле, характеризующуюся неприятием окружающей среды и взаимодействием с ней, с очевидными последствиями для всех аспектов. воплощенного я, живущего в воплощенном мире, который, особенно в CDB, доступен в основном или только через прикосновение.

В условиях подавляющей субъективности тактические стимулы непрерывно конституируются в восприятии с точки зрения угрозы для организма. В этом состоянии вторичный O-DD, который в противном случае вывел бы человека во внешний мир тактического исследования, неврологически и психологически отбрасывается как роскошь, которую организм не может себе позволить. Таким образом, для человека с CDB и сенсорной гиперчувствительностью тактическая стимуляция — это прежде всего опыт прикосновения к человеку, предмету или просто окружающему миру.Она или он никогда в какой-то степени не находятся в положении прикосновения, будь то неврологически (способный ощущать прикосновение как контакт с и что-то , активно или пассивно) или психологически, как агент, движущийся к миру посредством прикосновения и выбирающий прикоснуться к ней или позволить чему-то прикоснуться к ней или к нему. Важно отметить, что это повсеместное переживание прикосновений всегда неприятно, агрессивно, угрожающе, болезненно или даже невыносимо.

В этом экстремальном состоянии прикосновение может вообще не быть «прикосновением», но восприниматься скорее как оскорбление, нападение или даже отторжение со стороны мира.Современное слово «подавленный» является избыточным, поскольку первоначальный глагол «whelm» означает «перевернуть или расстроить» (Merriam-Webster.com). Это делает его подходящим для подчеркивания связи с психоэмоциональными, смыслообразующими уровнями осознания в сверхчувствительном тактическом опыте. Субъективно-эмоциональный режим сенсорного восприятия — это этап смысла, структурированный на более высоком уровне рефлексивного осознания. Значения, которые тактильный опыт и прикосновение будут иметь для каждого человека, будут разными и восприимчивы к позитивным изменениям при правильной поддержке.Тактический опыт может превратиться из источника отвращения в источник мотивации для большей вовлеченности в мир. Развитие тактических навыков посредством этого взаимодействия может положительно изменить остроту восприятия, скрытую при гиперчувствительности. Таким образом, вместо этого он может все чаще проявляться как с повышенной тактильной остротой (Forsgren et al., 2018). Таким образом, работа с сенсорной гиперчувствительностью для обеспечения функциональной, позитивной связи с тронутым и трогательным миром является центральной задачей для партнеров и учителей для человека с CDB.

Важность O-DD для обучения через тактическое восприятие

В момент ощущения покалывания при прикосновении к стеблю растения, залезу в куст, чтобы вырвать сорняки, не имея возможности видеть, что мы захватываем, мы фокусируемся на S-SD в тактическом восприятии. Когда мы смещаем фокус и начинаем внимательно исследовать стебель, чтобы получить информацию о его колючости — сколько шипов, острота кончика, форма и т. Д., Мы концентрируем внимание на динамике O-DD в ориентации восприятия на осязательное исследование, различение мелких деталей и генерация тактильной информации для категоризации и планирования дальнейших действий.Когда мы поглаживаем обгоревшую на солнце руку, наше внимание, естественно, больше привлекает дискомфорт, регистрируемый через S-SD. Однако, когда мы тщательно касаемся обожженной кожи, мы тактично оцениваем тяжесть ожога путем калибровки того, насколько плотно ощущается поверхность кожи, насколько глубоким кажется ожог с точки зрения толщины сухого вещества, ощущаемой при надавливании и твердом движении. , текстура затронутой кожи и т. д. Здесь O-DD доминирует над нашим вниманием. Хотя для ясности необходимо говорить о двух отдельных динамиках, существует только одна взаимодинамика S-SD O-DD, хотя одно качество требует больше внимания, чем другое в любой данный момент.

По мере накопления опыта и обучения наши объективные, тактические способности различения и воспоминания становятся более устойчивыми. Однако, если гиперчувствительность к прикосновениям достаточно высока, вероятность того, что функция O-DD будет доступна, значительно снизится. Когда тактильные стимулы недоступны для тематизации и осмысления из-за гиперчувствительности или депривации, они в лучшем случае сбивают с толку и могут восприниматься как опасные или угрожающие в худшем. Помогая людям с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям установить регулируемую тактическую взаимодинамику, партнеры также должны помнить, что для людей без инвалидности, таких как CDB, существует большая зависимость от прикосновения в качестве замены или поддержки зрительного восприятия, которое может быть отсутствуют (слепота), дисфункциональны (комбинированная потеря чувствительности / церебральная зрительная дисфункция) или еще не полностью (ранний период зрительного развития).Сенсорное управление поддерживает зрение для подтверждения микроструктуры поверхности и распознавания формы, ориентации и калибровки пространства и физических измерений, а также поддержания баланса во время движения.

Тактическое восприятие зависит от кинестетической мышечно-сенсорной системы, необходимой для движения (Патерсон, 2007). Наблюдения Каца подтверждают эту точку зрения; например, динамика O-DD в прикосновении сильнее во время энергичного движения в связи с тактильным стимулом, чем при легком движении или щекотке.Таким образом, акцент на движении в тактильном опыте — это способ привлечь больше внимания к распознающей функции прикосновения, необходимой для исследования (часть «оживляющего» эффекта активного прикосновения и прикосновения). Таким образом, разнообразие движений является ресурсом для исследования тактического опыта. Однако для людей с CDB и гиперчувствительностью к прикосновению движущееся прикосновение, особенно когда к ним прикасаются или когда кто-то водит руками по поверхности, может иметь воздействие S-SD, которое вызывает втягивание.Таким образом, содействие получению положительного тактического опыта требует чувствительности, настройки и гибкости партнера.

Обнаружено, что активное прикосновение по собственной инициативе дает лучшие результаты в тактильном обучении, чем пассивное прикосновение (McClinden et al., 2020). Это может быть связано с тем, что O-DD сильнее в самоинициированном, самоподдерживающемся и / или независимо выполняемом прикосновении: чем больше активность прикосновения (мотивация и способность действовать), тем более доступным и активным является O -DD ​​фокус будет.Обладая поддержкой и опытом, человек с CDB может уменьшить (сублимировать, в терминах Мерло-Понти) преувеличенную реакцию S-SD в тактическом восприятии, чтобы допустить осознание впечатлений O-DD о качествах объекта или поверхности, к которым он прикасается. Такое сдерживание S-SD имеет решающее значение для терпимости к прикосновениям и получения удовольствия от них, без чего обучение и участие в физическом и социальном мире строго ограничено. Достаточный и регулируемый динамизм взаимодинамики S-SD O-DD позволит человеку воспринимать с помощью сенсорное чувство, а не подвергаться его преследованию, с диссоциацией как от тела, так и от внешнего мира, которое это может создать.Преодоление подавляющей субъективности в контакте необходимо для того, чтобы стать активно воспринимающим и исследующим субъектом.

Рекомендации по сенсорной педагогике при CDB и сенсорной гиперчувствительности

Создание мотивации и свободы воли: фокус на способностях

Кац отметил, что: «Тактильные свойства нашего окружения не болтают с нами, как их цвета; они молчат, пока мы не заставим их говорить… Прикосновение означает оживление определенного класса физических свойств посредством нашей собственной деятельности »(стр.242). Для партнеров людей с CDB и сенсорной гиперчувствительностью важно сосредоточить внимание на этой позитивной перспективе при обучении или оказании поддержки, сохраняя при этом понимание проблем сенсорной гиперчувствительности в качестве информативного фона. Учитывая важность движения для осязания, для людей с серьезной зрительной дисфункцией или потерей, которые являются частью CDB, кажется вероятным, что развитие постоянства объекта (Piaget, 1954) с точки зрения восприятия в значительной степени зависит от движущегося прикосновения, без которого форма объекта исчезает.Повторяющиеся переживания тактического постоянства, создаваемые движущимся прикосновением, позволяют человеку построить понимание дискретных вещей в мире. Без этого опыта мало оснований для объективного понимания внешнего физического контекста в среде за пределами проксимального пространства (Fraiburg, 1977; Lederman and Klatzky, 1987).

Мотивация к контакту с внешним, объективным миром — ключ к преодолению гиперчувствительности для человека с CDB. McClinden et al.(2020) отмечают, что доступ к контексту, предоставляемый партнером, может не быть значимым доступом, и следует делать акцент на цели обучения доступу посредством применения тактических навыков. Эти цели могут быть достигнуты путем позитивного опыта общения с компетентным партнером. Репертуар сенсорного восприятия человека, функции распознавания и распознавания, а также тактильная рабочая память (Nicholas et al., 2019) развиваются через положительный, последовательный, поддерживаемый партнером и опосредованный опыт осязательной микроструктуры в контексте приятного и интересного совместного использования. деятельность.Это, в свою очередь, усиливает интерес к миру объектов и их контекстам использования, большим поверхностям, более сложным контекстам, большим пространствам и пространственной организации. Соответственно увеличивается доступ к социальным контекстам деятельности и участия, а также социально-эмоциональное и когнитивное развитие. Таким образом, способность привлекать пристальное внимание к особенностям тактильного мира имеет решающее значение для социального и когнитивного развития. Тактическое исследование позволяет развить гештальты более высокого порядка в форме «схемы образов», детализированной в категории, которые организуют физический опыт (например, схема «контейнера», находящаяся «внутри» по сравнению с «вне» чего-то; Johnson, 1987) .Эти организационные структуры затем могут быть перенесены в новый опыт и контекст в «осмыслении» (подходящем тактическом образе) объективного мира. Таким образом, способность сохранять ориентацию на мир имеет решающее значение для изучения, адаптации и получения удовольствия от физического и социального окружения.

Средство переживания окружающей среды для человека с CDB — это отношения с компетентными и заинтересованными партнерами. Творчески опосредованный тактический опыт, которым делились с партнером, порождает повышенную мотивацию для исследования расширенного межличностного мира, а также неврологически «тренирует» само осязание.Ниже приводится краткое изложение знакомых занятий, в которых понятия сенсорной гиперчувствительности и подавляющей субъективности, представленные в этой статье, могут служить полезным фоном.

Принимая на себя роль телесно-тактильного переводчика

Отказ от исключительного внимания к рукам в тактильном восприятии имеет решающее значение для партнеров, помогающих человеку с CDB исследовать и осмысливать мир. Таким образом, все предложения, приведенные ниже, основаны на «телесно-тактильном» подходе (Ask Larsen, 2013), в котором тела партнера и человека с CDB будут контактировать в качестве инструментов общения и совместного создания понимания.

Подготовка человека с CDB партнером к новым или рутинным действиям, переходам или надвигающимся событиям является центральным повседневным аспектом партнерства человека с CDB. Людям с тактильной гиперчувствительностью требуется более тщательно отлаженная подготовка, особенно к новым физическим контактам с миром. Навыки партнерства включают в себя инициирование, постановку и калибровку приемлемого физического контакта, начиная с частей тела, менее подверженных сенсорной перегрузке, таких как плечи / руки, колени / ноги человека.Это часть более крупной основанной на прикосновении, интерпретирующей и информационно-коммуникативной роли партнера, выраженной как можно более непрерывно и плавно воплощенным способом (например, позиционирование партнера, физическое «фреймирование», создание лесов, использование тактильных сигналов) и дополненная тактильная и голосовая речь, а также другие инструменты, такие как вспомогательное общение (Costain-Schou et al., 2017). Таким образом, партнер может создать безопасную базу, с которой можно исследовать мир (Nafstad and Rødbroe, 2015), построенную действиями и физическим присутствием, а также символически.

Музыка и танцы

Музыка обладает почти магической силой, чтобы двигаться и немедленно вовлекаться на всех уровнях осознания и оказывает мощное влияние на когнитивные функции, такие как память (Trevarthen, 1999; Myskja, 2003). Человеческое взаимодействие в основе своей является формой единения, которая по своей сути является музыкальной, включающей движение, темпоральность, ритм, время и импровизацию (Tønsberg and Hauge, 2003; Malloch and Trevarthen, 2009). Особенно в сочетании с движением он является сильным мотиватором для ощущения прикосновения и исследования объективного мира.Помимо богатых слуховых переживаний, он может вызывать столь же богатые телесно-вибрационные переживания (Palmer et al., 2012). Манипулирование музыкальными инструментами и ощущение производимых вибраций демонстрируют связь между инструментом (объектом) и вибрационным сенсационным опытом (воспринимающим). Следование за руками пианиста во время игры соединяет прикосновение к ощущению клавиш инструмента через них, а также к партнеру, инструменту, активности и звуковибрационному опыту, который они производят.Поскольку звук производит вибрации, ощущаемые глобально (слух, как бы «сквозь кожу»), музыка может обеспечить ощущения от прикосновения, которые легче переносить человеку с гиперчувствительностью к прикосновениям. Прикосновение звука / вибрации и его резонанс на теле и внутри него могут вызвать обволакивающее ощущение того, что вас удерживают без ограничений. Такая задержка может значительно успокоить нервную систему. Музыка также может иметь оживляющий эффект, вызывая возбуждение и снижая пассивность (Malloch and Trevarthen, 2009).Музыкальная стимуляция стимулирует движение и вокальную экспрессию, а также помогает регулировать возбуждение.

Музыка как сенсорный мост между человеком с CDB и сенсорной гиперчувствительностью и объективным миром может ощущаться при игре на музыкальном инструменте или при прослушивании, которое включает в себя манипулирование звукоизлучающим объектом. Большую мотивацию для исследования мира можно вызвать посредством манипулирования такими объектами, особенно когда они представлены как часть музыкальной игры, включающей повторяющийся паттерн приятного взаимодействия, подчеркнутый производимыми звуками (Trevarthen, 2002).Такие действия создают непосредственные причинно-следственные переживания, которые усиливают чувство актера в объективном мире. Создание звука или вибрации с помощью прикосновения при игре на инструменте или нажатии или сжимании игрушки или кнопки на машине, например, обеспечивает автоматическую обратную связь в виде «Мое прикосновение имеет эффект», «Мои действия получают ответ». Это может дополнительно мотивировать человека касаться и манипулировать другими, немузыкальными объектами или особенностями объективного мира, чтобы увидеть, какие эффекты могут быть произведены в дополнение к звуковой вибрации.

Танец с партнером связывает структурированные тактильно-вибрационные особенности музыки с закономерными физическими контактами и движениями, подчеркивая субъективно-эмоциональную связь между танцорами (Dissaneyake, 2012). Это дает больший опыт межличностных прикосновений и прикосновений, который богаче простого инструментального обмена, такого как кормление, изменение, информирование (в отличие от разговора) или перемещение, которые в других отношениях так доминируют в жизнях многих людей с CDB.Танец включает в себя следование намерениям другого, спонтанность в движении, инициируемую и согласовываемую обоими партнерами «на лету», с использованием схематических изображений пространственной организации, таких как UP-DOWN и PATH (Johnson, 1987; Kimmel, 2013). Креативность и доверие, а также свободу воли можно развить, если вас встретят в качестве независимого участника деятельности. Совместные танцы можно рассматривать как форму имитации, которая создает воплощенный диалог и символизирует партнерские отношения (Hart, 2006).Танцы обеспечивают богатую сенсорную стимуляцию (вестибулярную, кинестетическую, моторную, тактильную) и помогают человеку развивать взаимность и способность общаться с другими людьми в других формах и контекстах. Такой опыт способствует развитию положительных эмоционально-тактических ассоциаций, которые можно перенести в другой контекст.

Интенсивные физические переживания и занятия

Опыт, требующий внимания из-за своей интенсивности и сложности, заставляет сосредоточиться на O-DD, производя сильные впечатления S-SD.Такие занятия на свежем воздухе, как скалолазание, походы по пересеченной местности, парусный спорт или верховая езда, включают в себя широкий спектр сенсорных стимулов в сложных, изменчивых и естественных условиях (Гибсон, 2000; Гибсон и Николас, 2017). Такие действия вызывают «сильное возбуждение» и вызывают сильные воспоминания (Гибсон и Николас, 2017). Сложность и разнообразие мультисенсорных впечатлений порождают процесс возбуждения, в котором существует постоянный многомодальный сенсорный поток в сочетании с требованиями самого действия для ответного действия; у человека мало времени, чтобы застрять в тактическом ответе, в котором доминирует S-SD.Такая непрерывная, текучая сложность может создавать положительное «наводнение» множеством сенсорных впечатлений, в том числе тактильных. Восприятие воздействия сенсорного потока, сложности и скорости стимуляции и активной реакции помогает развить взаимодинамику осязания S-SD O-DD.

Пребывание на природе оказывает глубокое положительное влияние на нервную систему человека. Несмотря на то, что они ходят на прогулки и гуляют, люди с CDB часто проводят большую часть своего времени в помещении, в тщательно управляемой и искусственной среде.В природе даже сидение в неподвижном состоянии вызывает множество сенсорных впечатлений, которые организованы скорее органически, чем линейно, и постоянно меняются тонкими и более очевидными способами. Это вызывает неврологическую стимуляцию, которая снижает стресс, успокаивает беспокойство, повышает осведомленность об окружающем и обеспечивает тренировочную площадку для остроты восприятия и способности к адаптации, что полезно для осязания, а также для других видов гиперчувствительности.

Конечно, активность с высоким возбуждением, даже когда мотивация к участию сильна, также может действовать как еще один вид подавления, который может оттолкнуть, а не вовлечь человека в CDB.Партнер играет важную роль в содействии и контроле опыта для создания безопасной базы, на которой может происходить дальнейшее исследование (Nafstad and Rødbroe, 2015). Хорошо управляемая деятельность может повысить сенсорную интеграцию, свободу воли, мотивацию, мастерство и устойчивость, а также тренировать тактическое чутье с помощью разнообразной стимуляции. Они могут оставлять сильный осадок, вызывая воспоминания, о которых можно будет поговорить позже с партнером, давая обоим партнерам общую базу опыта и углубляя межличностные связи (Гибсон и Николас, 2017).Партнерские отношения могут стать более взаимными, поскольку оба человека согласовывают требования деятельности и должны работать вместе (Гибсон, 2000).

Посредничество и поддержка Touch Experience

Небуферизованный объект или поверхность может быть «слишком большим» для человека с гиперчувствительностью к прикосновениям, чтобы прикоснуться ко всем сразу, даже если тактическое исследование было установлено и стало мотивирующим. Проблемы с гиперчувствительностью и регуляцией могут привести к замедлению или отсутствию тактической адаптации (например, к проблемам аккомодации зрения).Слишком быстрое движение прикосновения к поверхности может вызвать столько видов и интенсивностей ощущений, что невозможно «разобраться» в дополнение к тактическому дискомфорту, вызываемому гиперчувствительностью. Строительные леса (Vygotsky, 1993; Wood et al., 1976) или партнерская поддержка для выполнения действий, которые человек с CDB еще не может выполнять в одиночку, относятся к этому, например, методы «рука под руку» (Miles, 2003), такие как положить руку под руку человека с CDB, касаясь холодных перил, постепенно позволяя кончикам пальцев человека касаться перил.Человек может быстро оторваться от холодных перил, оберегая себя теплой рукой партнера, лежащей под его собственной. Стоя позади человека и «обрамляя» его руками во время осязательного исследования, можно обеспечить общее ощущение безопасности и стабильности (в том числе вестибулярное), которое помогает сосредоточиться на O-DD при сенсорном опыте. Слишком много тактильной информации может привести к подавлению, если ее представить сразу. Покрытие объекта легким материалом, например, может смягчить и упростить сенсорное восприятие путем приглушения или уменьшения тактильного «шума», чтобы микроструктура могла быть адаптирована к ней, и можно было идентифицировать узоры.Например, испытуемые Каца (зрячие, но с завязанными глазами во время тестирования), например, обнаружили, что легче читать буквы Брайля через тонкую пленку, которая обеспечивает гомогенизацию, которая скрывает все, кроме наиболее заметных тактильных деталей.

Строительные леса и посредничество со стороны партнеров не должны быть слишком контролирующими, а скорее обеспечивать гибкую и отзывчивую структуру, которая поддерживает человека с CDB, где пробелы, которые в противном случае могли бы привести к отказу от исследования, могут быть заполнены по Грегерсену (2020).Это состоит в том, чтобы направлять исследование таким образом, чтобы создавать и поддерживать когерентность восприятия, которую человек с CDB еще не может произвести самостоятельно.

Мобильность

Акцент на мобильность в партнерстве человека с CDB, такой как тот, который работает со слепыми, неоценим для тренировки навыков тактильной ориентации и поддержки развития пространственно-контекстной осведомленности и независимого движения (Joffee and Rikhye, 1991; Huebner et al., 2003). Навыки ориентации включают систематический тактильный поиск, отслеживание, идентификацию ориентиров и идентификацию указателей (также параметры для наблюдательной оценки обучения и развития) (McClinden et al., 2020). Партнер может поддерживать и моделировать эти навыки.

Повседневные занятия

Повседневная деятельность (ADL) — полная противоположность интенсивной деятельности на открытом воздухе, описанной выше. Они обеспечивают рутинные, структурированные ситуации, в которых сама банальность задач (например, включение крана) и контекст, в котором они выполняются, помогают сделать тактические действия менее опасными и более управляемыми (а значит, более заметными). Систематические подходы к обучению людей с CDB тому, как управлять аспектами своей среды в различных контекстах, имеют центральное значение для предотвращения усвоенной беспомощности и поощрения свободы воли (Marks, 1998; Huebner et al., 2003). ADL образуют стабильные рамки, в которых предсказуемые действия в рамках деятельности связаны линейным образом. Такие действия, как посещение туалета или сервировка стола к обеду и уборка после него, включают в себя множество небольших тактических действий, которые можно разбить на подзадачи и сделать «безошибочными» (Lancioni et al., 2007), например, толкать кнопка смыва, помогающая прижать язычки на подгузнике, открывать дверцу, ставить тарелку в посудомоечную машину. В этом повторяющемся опыте человек с CDB может развить мастерство через короткие моменты действия, которые приводят к немедленным и предсказуемым результатам.

Касание с помощью инструмента

Инструменты, используемые для прикосновения к объектам и особенностям окружающей среды (например, длинная трость, используемая для навигации во время ходьбы), могут повысить интерес к объективному миру, раскрывая физические свойства и качества этого мира, которые также «оживляют» его для человека. с CDB. Качество «высоты», например, можно проиллюстрировать, ударив по высокому стоящему объекту, например, фонарному столбу, чтобы вызвать колебания, которые можно почувствовать все выше и выше.Длинный, легкий и полый пластиковый стержень можно использовать для увеличения тактильного радиуса действия человека, который может оставаться сидящим или лежащим на полу, исследуя проксимальное пространство вне его. Легкость шеста позволяет легко перемещать и удерживать его, а его полость и длина будут вызывать легкие вибрации от сопротивления во время движения, которые предоставят богатую тактическую информацию о микро- и макроструктуре (текстура и форма, размер, прочность и т. Д.).

В этом случае использование инструмента для исследования обеспечивает расстояние между воспринимающим и миром, которое удерживает этот мир в безопасности «там», и, наоборот, тактично притягивает его к себе.Удерживание гладкого предмета, такого как шест, включает в себя постоянное давление, которое «успокаивает» S-SD, поскольку ощущение быстро исчезает при отсутствии движения сенсорного органа по поверхности. Парадоксально, но инструмент для прикосновения может обеспечить более интимное исследование объекта или поверхности, чем прямое прикосновение, поскольку он усиливает микроструктуру, формируя точку фокуса для тактического исследования, предотвращая чрезмерную стимуляцию S-SD. Этот тип исследования поддерживает свободу действий, контроль и автономию («делать что-то сам, что-то с чем-то»), а также доступ к подробной информации, в том числе с точки зрения формы и контекстной организации на макроуровне (формы и размещение мебели в комнате, например).

Развитие общения и языка

Тактильные подходы, такие как использование тактильных символов, конкретных объектов и маркировки, могут способствовать общению, развитию символического понимания и обучению до грамотности для людей с CDB (Bruce, 2005; Trieff et al., 2013). Грамотные взрослые с приобретенной слепоглухотой описывают использование комбинации сенсорной поддержки при чтении, в том числе тактильно-кинестетических стратегий, таких как шрифт Брайля и рельефный шрифт, которые также могут быть полезны для людей, не знающих грамоты (Ingraham and Andrews, 2010).Однако тактильные жесты часто являются единственным средством культурно-лингвистической коммуникации для человека с CDB. Преодоление подавляющей субъективности, создаваемой сверхчувствительностью к прикосновениям, и развитие способности понимать тактический опыт также имеет решающее значение для языкового развития и, следовательно, для продвижения социального, эмоционального и когнитивного развития. Доступ к культурному языку может определять степень включения в социальный мир и, следовательно, количество и качество отношений с другими людьми.Для многих людей с CDB этот доступ полностью зависит от использования рук.

Когда сенсорная гиперчувствительность опосредована так, что осознание O-DD сначала становится возможным, а затем со временем усиливается, расширенный мир переживаний, который это дает, может быть отражен в повышенной выразительности человека с CDB. Тогда гиперчувствительность к прикосновениям может стать ресурсом. Гипер-тактильное восприятие, приведенное в меж динамический баланс, становится «усиленным» тактильным восприятием (Forsgren et al., 2018), и эта острота может раскрыть мир деталей, которые впечатляют воспринимающего, запоминаются и «указываются» впоследствии («Тело-эмоциональные следы» или BETS, Daelman et al., 2004; Ask Larsen, 2009). Тактильное переживание может оставить след физических сенсорных ощущений, который создает субъективное впечатление , которое запоминается, и этому впечатлению затем дается выражение (Forsgren et al., 2018). Переработка или повторное использование таких выражений в общении выявляет рефлексивное когнитивное создание смысла (Costain et al., 2019), и описана новая категория знаков, основанная на повышенном тактильном восприятии у людей с CDB (Forsgren et al., 2018). Крюгер (1982) отмечает, что работа Каца подчеркивает, что воспринимающий прикосновение исследует «внутренности вещей» в тактическом опыте, а не в аспектах формы. Партнерам необходимо использовать тактико-эмпирическую, а не визуальную перспективу при интерпретации и встрече с выражениями, которые люди с CDB построили на основе запомненного тактильного опыта (Daelman et al., 2004; Спросите Ларсена, 2009; Forsgren et al., 2018).

Внимание к тактильным переживаниям и их возможным отражениям в выражениях, сделанных человеком с CDB, может повысить «читаемость» их общения, а выражения могут быть встречены в тактильном разговоре с партнером и преобразованы в знаки культурного языка жестов (Nafstad and Rødbroe, 2015). Партнеры должны реагировать на коммуникативную активность человека, будь то «читабельная» или нет, тактильно (например, легонько кладя руки на руки или предплечья человека, когда он повторяет какое-то выражение).Партнер должен сосредотачиваться не на «расшифровке» выражения, а скорее на проявлении интереса к нему и открытости для его понимания. Наличие личных выражений, отражающих собственный тактический опыт, увиденное и на которое таким образом отреагировал партнер, может укрепить уверенность в том, что вас понимают или что партнер — это тот, кто хочет понять, а это, в свою очередь, может мотивировать человека с CDB продолжать изучение объективные тактильные характеристики внешнего мира, о которых можно сообщать и делиться (Nafstad and Rødbroe, 2015).

Идентичность и становление собой: разговор с партнером о сенсорном опыте

Как зрячие партнеры, у нас есть отношения «извне» с восприятием, постоянный взгляд на мир, постоянно находящийся перед нами. Таким образом, в нашем желании вовлечь человека с CDB в этот внешний мир, мы часто уделяем так много внимания «внешнему», что субъективный мир «во мне» слишком мало признается. Соответственно, этот перцептуальный шовинизм (о котором мы часто совершенно не подозреваем) функционально зрячих и / или слышащих оставляет мало места для уникальности восприятия людей с CDB, включая вероятность того, что субъективная ориентация намного сильнее объективной, обратная ситуация. от партнера в отношениях.Мы хотим втянуть их в свой мир, но слишком мало уважаем их. Интересно «вслух» о том, что человек с CDB может чувствовать и общаться во время или после опыта, указывает на то, что партнер заинтересован в уникальной перспективе человека с CDB, даже если нет способа подтвердить точность партнера. интерпретация.

Многим людям с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям будет трудно отличить прикосновение (активный тактический режим) от прикосновения (пассивный режим), и им нужно знать, когда они прикасаются к объектам и когда к ним прикасается другой, или их кожа в контакт с чем-то или кем-то в мире (McClinden et al., 2020). Умение различать то, что находится во мне, и то, что находится вне меня, меня и не-меня, является центральным в построении «я» и большей активности в мире в качестве этого «я». Функциональное зрение показывает нам, к чему мы прикасаемся, подготавливает нас к прикосновению и позволяет отделить S-SD от O-DD, соприкасаясь с границей между объектом прикосновения или прикосновения и нами, «находящимися в поле зрения». «Внешность» — это сложная когнитивная схема, которую может развить человек с CDB, и прикосновение является центральной средой для определения этого различия.

Гиперфокусировка в S-SD приводит к переживанию тактических впечатлений, в основном с точки зрения ощущений во мне / во мне. Они могут не восприниматься как связанные с чем-то другим, с чем-то вне меня, а скорее как как я, или как травматически связанные с чем-то еще, что находится внутри меня. Опосредованный партнером, разнообразный и мотивирующий тактильный опыт предоставляет надежные возможности для проведения различий между мной и тем, что находится вне меня, не-я, в объективном мире.Этот процесс различения позволяет Мне проявиться и убеждает меня в том, что Я не будет поглощен миром сенсорных ощущений с точки зрения «подавляющей субъективности». Все это укрепляет Меня, повышая вероятность взаимодействия и интереса к тактическому восприятию O-DD мира за пределами Меня. По мере того, как Я возникает и становится сильнее, ВЫ можете появиться, и вместе мы можем исследовать этот расширенный мир во взаимоотношениях (Nafstad and Rødbroe, 2015). Партнерские отношения — это ведущая линия, проходящая через весь этот процесс и имеющая решающее значение для него.

Важный способ тематизировать различие между миром и собой — это говорить вместе во время или после совместного переживания, о прикосновении, которое мог иметь человек с CDB, и связанных с ним эмоциональных выражениях, а также об названных тактильных качествах, задействованных в этих переживаниях. Добавление слов к этому опыту (вокала и / или подписи, и независимо от лингвистических коммуникативных способностей), а также встреча с аутентичными коммуникативными выражениями человека с CDB и превращение их в темы разговора, помогает воспринимающему с CDB отсеивать существенные аспекты, включая различие между мной и не-мной.Общение с партнером, каким бы простым оно ни было, об общем опыте поддерживает осознание того, что то, что находится «внутри меня» и «снаружи», может быть разделено, исследовано, организовано, воссоединено и сделано значимым.

Обсуждение

В этой статье я предложил феноменологическое понятие подавляющей субъективности как полезный способ переосмыслить сенсорную гиперчувствительность и ее эффекты в CDB. Мое намерение состояло в том, чтобы воодушевить практикующих в их работе с этой проблемой, предложив новый угол зрения, под которым можно взглянуть на старую проблему, и указав, как эти идеи могут быть полезны для поддержки партнеров и учителей.Я кратко связал широко используемые, устоявшиеся практики с этой точкой зрения и предложил, как они могут повлиять на работу по снижению эффектов и трансформации сенсорной гиперчувствительности. При этом мне пришлось значительно упростить безграничную сложность CDB и человека с CDB, а также сенсорное восприятие, чтобы соответствовать объему этой статьи, и это упрощение обязательно будет чем-то вроде карикатуры. Тем не менее, я считаю, что практикам будет интересно рассмотреть и проверить некоторые из утверждений и предложений, которые я сделал о том, как мы можем понять проблему и способы ее устранения, используя их для дальнейшей разработки увлекательных мероприятий, способствующих тактильной функциональности.Тестирование будет постоянным и прагматичным и будет определяться общими вопросами, например: «Помогает ли мне эта перспектива разработать мероприятия и меры поддержки для этого человека, которые удовлетворяют потребности и развивают навыки?» Конечно, окончательной проверкой этой точки зрения будет то, способствует ли она поддержке отдельного практикующего в достижении общих целей повышения толерантности и мотивации к тактильному миру и тактильному опыту, чтобы мир прикосновений был как доступным, так и обогащение, часть повышения качества жизни.

Режим S-SD является восприимчивым, а режим O-DD — дискриминационным. Это разделение, конечно, искусственное; для того, чтобы было ощущение, должно быть своего рода различение, и не может быть ничего, что можно было бы различать без ощущения, что-то вроде головоломки курицы и яйца. Субъективно-сенсорная динамика является первичной, немедленной рецептивной реакцией на тактильный контакт, которая не может быть тематизирована за пределами чувственного ощущения без вывода вторичного О-ДД на передний план, и для этого требуется более высокий уровень осознания.Однако они не являются дискретными сущностями или процессами, возникающими в линейном процессе тактического восприятия и выходящими из него, и ни одно из них не уступает другому. Скорее, они больше похожи на аспекты отдельной личности, где субъективно-сенсорная сторона является более органично-восприимчивой, художественной стороной, а объективная — более аналитико-научной и линейной. В любом случае, чтобы получить доступ к тактильному миру в качестве тактического воспринимающего, мы должны уметь регулировать тактическую взаимодинамику, то есть осязание, чувствовать и различать в «осмыслении» тактильных впечатлений и тактильной информации.Этот взаимодинамичный тактильный отклик играет центральную роль в безопасном, приятном и значимом опыте прикосновений. Для людей с CDB функциональное сенсорное восприятие — самая важная точка доступа к миру.

Обычная депривация, вызванная отсутствием разнообразных и интересных переживаний, которая является фактором риска при CDB, становится чрезвычайной депривацией, когда она еще больше усугубляется сенсорной гиперчувствительностью. Чрезвычайно субъективные ощущения «он-я / во-мне», воспринимаемые на психоневрологическом уровне, могут привести к мгновенному отвлечению воспринимающего от объективного источника этих впечатлений.Этот объективный источник также может быть частью собственного тела воспринимающего; природа источника прикосновения как объективного, приходящего извне, определяется тем, где осознание преимущественно пребывает в любой момент ощущения прикосновения: в субъективном ощущении ощущение аспект взаимной динамики: «? / !,» или объективно-дискриминирующий, восприятие сторона: «X?» со временем и переживанием переросло в «X = жесткий / грубый / острый» в рефлексивно-аналитическом и лингвистическом аспектах познания.Повторяющиеся переживания гиперактивации S-SD в сенсорном опыте могут вызвать соответствующее преувеличенное неприятие внешнего мира тактильной стимуляции, так что человек остается неврологически, социально-эмоционально и когнитивно в отдельном мире, в котором тактильный контакт может быть сведены к минимуму и избегаются. В худшем случае в этом гиперсенсорном восприимчивом режиме само тело может восприниматься как небезопасное пространство. Если не возражать, результирующее субъективное отступление становится самоизоляцией, которая, возможно, является самым важным препятствием для обучения, участия и включения после самого CDB.

В состоянии «небезопасной чрезвычайной ситуации», вызванной чрезмерно активированной тактильной реакцией S-SD и отсутствием динамизма между S-SD и O-DD, «безопасный» опыт стереотипной самостимуляции, позволяющей отключиться от окружающей среды, будет предпочтительнее, в то время как тактильный контакт с внешним миром и им избегается или отталкивается. Это отражает развитие от нейрофизиологического к более высоким уровням осознания или смыслообразования, которое становится позицией изоляции внутри физиопсихологического, субъективного мира, требующего постоянной защиты.Состояние «настороженности» или повышенной бдительности в ситуациях контакта может затем ухудшить сенсорную сверхчувствительность всех видов в цикле отрицательной обратной связи. Это усиливается по мере того, как среда становится более сложной и требовательной со временем и приводит к укоренившимся образцам сопротивления по мере того, как человек все глубже уходит в «цитадель себя». Это создает более сложную форму депривации, которую трудно обратить вспять или положительно повлиять, и объективно доступный мир становится все более тематическим с точки зрения опасности, угрозы, неприятностей, вторжения и даже травм.Человек с сенсорной гиперчувствительностью и CDB нуждается в поддержке в работе по восстановлению тактического взаимодействия, регулированию тактильной реакции, повышению мотивации прикосновения и тренировке самого тактильного чувства и его активного использования посредством приятных и интересных ощущений от прикосновения, которыми он поделился с партнером.

Такие реакции человека с CDB на прикосновение, даже если они происходят спорадически, могут привести к тому, что партнеры откажутся от попыток предоставить тактический опыт или ограничат эти переживания, чтобы не причинять страдания.Как и все остальные, люди с CDB и сенсорной гиперчувствительностью — уникальные личности, и описанная выше ситуация является чрезмерным упрощением на крайнем отрицательном конце широкого спектра. Кроме того, «сенсорная гиперчувствительность» не является моносостоянием и, как отмечалось ранее, будет проявляться по-разному и интенсивно в разных ситуациях и контекстах, в разные дни и даже время суток для каждого человека, который с ней живет. Однако, хотя с сенсорной гиперчувствительностью нужно жить, партнеры не должны мириться с ней.Именно в обучении настраиваться и активно использовать сенсорное чутье тактильно воспринимающий субъект становится более осязательным и чувствительным и преодолевает подавляющую субъективность в ответ на тактильный мир. Основная цель поддерживающего партнера или учителя специального образования должна состоять в том, чтобы помочь преобразовать паттерны негативной реакции в режимы конструктивной реакции посредством содействия приятным, интересным и мотивирующим тактильным переживаниям. Людей с CDB, которые чувствительны к прикосновениям до такой степени, что они приводят к потере трудоспособности, можно поддерживать через опосредованный контакт в неврологическом «обучении» их тактико-дискриминационным способностям.Когда тактический аппарат начинает модерироваться, чтобы стать более функционально (интер) динамичным и, таким образом, стать активом, а не препятствием для развития, внимание может быть более легко переключено на развитие деятельности во внешнем мире. Эта фундаментальная способность «менять точки зрения» имеет большое значение для всех аспектов развития человека. Способность оставаться в тактильном контакте или возвращаться к нему, несмотря на первоначальную преувеличенную, негативную субъективную реакцию, развивается и стабилизируется посредством стимулируемых действий с партнером.Способность к неврологической тактильной аккомодации и дифференцировке поддерживается и обеспечивается (и «обучается») мотивирующим и мотивированным тактильным опытом. Повышение тактической терпимости и мотивации обеспечивает форму доступа к обучению, которая одновременно является и обучением для доступа.

Подавляющая субъективность при сенсорной гиперчувствительности является источником отчуждения как от себя, так и от мира (включая собственное тело). Когда существует крайний негативный фокус на субъективном, внутренне обращающемся, чувственном компоненте тактильного опыта, втягивание, которое это вызывает, вызывает растворение как S-SD, так и O-DD, а также коллапса всего тактильного сенсорного режима.Когда это происходит, среда за пределами человека с CDB практически исчезает. Как укоренившийся и неоспоримый паттерн, это может привести к исчезновению самого человека, поскольку развитие и поддержание идентичности (также) зависят от отличия «я» от других «я», и это различие находится под серьезной угрозой, когда взаимодействие с другими «я» минимально и характеризуется инвазивностью. Проблемы поведения возникают и закрепляются, а другие психологические проблемы, такие как комплексы тревоги, быстро кристаллизуются вокруг проблемы неврологической гиперчувствительности.

Возможность учиться в объективном мире, через него и о нем в качестве тактически воспринимающего субъекта зависит от способности различать впечатления, воспринимаемые субъективно как адресованные к телу, от впечатлений, создаваемых тактильными качествами объективного мира. Тактическое различение этих качеств передает необходимую информацию, которая открывает мне этот мир как активно присутствующего воспринимающего, способного намеренно выдвинуть О-ДД на первый план в сенсорном восприятии. Партнер или учитель играет важную роль в том, чтобы помочь прояснить это различие в тематизирующем сенсорном опыте с помощью структурированных, облегченных действий и посредничества.Сильная и позитивная ориентация на объективно-дискриминационный аспект во всем сенсорном восприятии имеет решающее значение для развития идентичности как субъективного «я», агента, который может получать доступ, исследовать и наслаждаться этим миром вместе с другими. Подобно тому, как S-SD и O-DD представляют собой взаимодинамику, которая производит и включает в себя сенсорное чувство, взаимодинамика между «я» и «не-я» необходима для развития идентичности и отношений. Различение и доступ к объективному, то, что не-я, обеспечивает взаимный доступ к большему контакту с субъективным, тем, что есть я или адресованным мне, что опять же открывает доступ к цели и так далее.Динамика O-DD в тактическом восприятии является ключом к сбору информации на рефлексивном когнитивном уровне и отражается в процессах психоэмоционального смыслообразования в способности воспринимать (различать), наблюдать, регистрировать и исследовать собственную субъективную реальность. . Повышенная способность к различению восприятия во всех чувственных модальностях и между ними поддерживает появление субъективного Я, к которому можно обратиться, в том числе, самого себя, Я, у которого есть чувства, мысли и точка зрения, суверенная, но не одна.

Заявление о доступности данных

Оригинальные материалы, представленные в исследовании, включены в статью / дополнительный материал, дальнейшие запросы можно направить автору-корреспонденту.

Авторские взносы

Автор подтверждает, что является единственным соавтором этой работы, и одобрил ее к публикации.

Конфликт интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Я хочу поблагодарить моего работодателя, Statped, Норвегия, за финансовую поддержку при создании этой статьи.

Сноски

Список литературы

Спросите Ларсена, Ф. (2013). «Приобретение телесно-тактильного языка как первого языка», в Kropslig og Taktil Sprogutvikling , ред. Дж. Даммайер и А. Нильсен (Ольборг, Дания: центр материаловедения).

Google Scholar

Эйрес, А.Дж. (1972). Senory Integration and Learning Disorders. Лос-Анджелес, Калифорния: Западные психологические службы.

Google Scholar

Брюс С. (2005). Влияние врожденной слепоглухоты на борьбу с символизмом. Внутр. J. Disabil. Dev. Educ. 52, 233–251. DOI: 10.1080 / 1034

00252882

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Костейн, К., Сурьяу, Дж., И Дельман, М. (2019). Воплощенное познание и присвоение языка: переработка с разницей ребенком с врожденной слепоглухотой и множественной инвалидностью. J. Deafb. Stud. Commun. 5, 4–34. DOI: 10.21827 / jdbsc532572

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Костейн-Скоу, К., Гуллвик, Т., и Форсгрен, Г.А.Г.С. (2017). Важность телесно-тактильной модальности для студентов с врожденной слепоглухотой, использующих альтернативную и усиливающую коммуникацию (AAC). Deafblind Int. Ред. 59, 99–103.

Google Scholar

Даэльман, М., Янссен, М., Аск Ларсен, Ф., Нафстад, А., Рёдбро, И., Souriau, J., et al. (2004). Врожденно слепоглухие и возникновение социального и коммуникативного взаимодействия. Commun. Netw. Обновить сер. № 2, 3–7. DOI: 10.3138 / 9781487573911-002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Даммейер, Дж. (2015). Исследование слепоглухоты и двойной сенсорной потери: текущее состояние и будущие направления. World J. Otorhinolaryngol. 5, 37–40. DOI: 10.5319 / wjo.v5.i2.37

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Даммейер, Дж., Нильсен, А., Стрем, Э., Хендер, О., и Валгердур, К. Э. (2015). Тематическое исследование тактильного языка и его возможной структуры: предварительный план изучения тактильных языковых систем у детей с врожденной слепоглухотой. Commun. Disord. Глухой жеребец. Слуховые аппараты 3: 133. DOI: 10.4172 / 2375-44271000133

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Диссанеяке, Э. (2012). Искусство и близость: как возникло искусство. Лондон: Вашингтонский университет Маклеллана.

Google Scholar

Форсгрен, Г.А.Г.С., Даельман, М., и Харт, П. (2018). Конструкция знака основана на повышенном тактильном восприятии людей с врожденной слепоглухотой. J. Commun. Слепоглухой. 4, 4–23.

Google Scholar

Фрайбург, С. (1977). Взгляд от слепых. Лондон: Сувенирная пресса.

Google Scholar

Галлас, А., Спенс, К. (2008). Когнитивные и нейронные корреляты «тактильного сознания»: мультисенсорная перспектива. Сознательное. Cogn. 17, 370–407. DOI: 10.1016 / j.concog.2007.01.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Галлахер, С. (2005). Как тело формирует разум. Оксфорд: Clarendon Press.

Google Scholar

Джинанс, Л. Д. Л. (1999). Нейробиологическое развитие слепоглухих »в Руководстве по планированию и поддержке слепоглухих , изд. Дж. М. Макиннес (Торонто: Университет Торонто Пресс).

Google Scholar

Геуртс, К. (2003). Культура и чувства: телесные способы познания в африканском сообществе, Vol. 3. Лос-Анджелес, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

Google Scholar

Гибсон, Дж. (2000). Фред на открытом воздухе: первоначальный отчет о событиях на свежем воздухе для взрослого, слепоглухого от врожденной природы. J. Advent. Educ. Учиться на открытом воздухе. 1, 45–54. DOI: 10.1080 / 14729670085200061

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гибсон, Дж.и Николас Дж. (2017). Прогулка по переулку памяти: о взаимосвязи автобиографических воспоминаний и активного отдыха. J. Advent. Educ. Учиться на открытом воздухе. 18, 15–25. DOI: 10.1080 / 14729679.2017.1321999

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (1966). Чувства, рассматриваемые как системы восприятия. Бостон, Массачусетс: Хоутон-Миффлин.

Google Scholar

Гулд, Л., и Хаммелл, Дж. (1993). Поддержка восприимчивого общения людей со значительными множественными нарушениями: выборочное использование прикосновений для улучшения понимания. North Rocks: North Rocks Press.

Google Scholar

Грэм, Дж. М. младший, Рознер, Б., Дайкенс, Э., и Висоотсак, Дж. (2005). Поведенческие особенности синдрома CHARGE (синдром Холла-Гиттнера) в сравнении с синдромом Дауна, синдромом Прадера-Вилли и синдромом Вильямса. Am. J. Med. Genet. Часть A 133, 240–247. DOI: 10.1002 / ajmg.a.30543

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грегерсен А. (2020). Мы добираемся до всего, что имеет значение? Потребность в перцептивном руководстве. J. Слепоглухой Stud. Commun. 6, 46–60.

Google Scholar

Харт, П. (2006). Использование имитации с врожденно слепоглухими взрослыми: установление значимого коммуникативного партнерства. Infant Child Dev. 15, 263–274. DOI: 10.1002 / icd.459

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хартсхорн, Т.С., Хефнер, М.А., Давенпорт, С.Л.Х. и Телин, Дж. У. (2010). Синдром заряда. Сан-Диего, Калифорния: Множественное издание.

Google Scholar

Хюбнер, К.М., Прикетт, Дж. Г., Уэлч, Т. Р., и Джоффи, Э. (редакторы) (2003). Рука об руку: основы общения, ориентации и мобильности для слепоглухих учеников , 2 Edn. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: AFB Press.

Google Scholar

Ингрэм, К. Л., и Эндрюс, Дж. Ф. (2010). Руки и чтение: что говорят нам слепоглухие взрослые читатели. Brit. J. Vis. Imp. 28, 130–138. DOI: 10.1177 / 0264619609359416

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джоффи, Э.и Rikhye, C.H. (1991). Ориентация и мобильность для учащихся с серьезными нарушениями зрения и множественными нарушениями зрения: новая перспектива. J. Нарушение зрения. Слепой. 85, 211–216. DOI: 10.1177 / 0145482x

00506

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонсон, М. (1987). Тело в разуме: телесная основа смысла, воображения и разума. Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Кац, Д. (2016). Мир прикосновения. пер. Л. Э. Крюгер Лондон: Routledge, Taylor and Francis Group.

Google Scholar

Киммел, М. (2013). Межсубъективность на близком расстоянии: как танцоры аргентинского танго используют образы для взаимодействия и импровизации. J. Cogn. Семиот. IV, 76–124.

Google Scholar

Крюгер, Л. Э. (1982). «Тактическое восприятие в исторической перспективе: мир прикосновений Дэвида Каца», в Tactual Perception: A Source Book , ред. W. Schiff и E.Фоулк (Кембридж: издательство Кембриджского университета), 1–54.

Google Scholar

Ланчони, Г. Э., Сингх, Н. Н., О’Рейли, М. Ф., Сигафус, Дж., Олива, Д. и др. (2007). Содействие движению ступней и ног у детей с множественными ограниченными возможностями посредством использования поддерживающих устройств и технологий для регулирования условной стимуляции. Cogn. Процесс 8, 279–283. DOI: 10.1007 / s10339-007-0179-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ледерман, С.Дж. И Клацки Р. Л. (1987). Движения рук, окно в тактильное распознавание объектов. Cogn. Psychol. 19, 342–368. DOI: 10.1016 / 0010-0285 (87)

-9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Malloch, S., and Trevarthen, C. (2009). «Музыкальность: коммуникативная жизнеспособность и жизненные интересы»: коммуникативная музыкальность: изучение основ человеческого общения. Oxford: Oxford University Press, 1–10.

Google Scholar

Маркса, С.(1998). Понимание и предотвращение усвоенной беспомощности у слепоглухих от рождения детей. J. Нарушение зрения. Слепой. 92, 200–211. DOI: 10.1177 / 0145482×9809200307

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Макклинден, М., Макколл, С., и Ходжес, Л. (2020). Обучение через прикосновение: поддержка учащихся с множественной инвалидностью и нарушением зрения с точки зрения биоэкологических систем , 2 Edn. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж.

Google Scholar

Макиннес, Дж.и Треффри Дж. (1982). Слепоглухие младенцы и дети. Торонто: Университет Торонто Пресс.

Google Scholar

Мерло-Понти, М. (2012). Феноменология восприятия. Пер. К. Смит Лондон: Рутледж и Кеган Пол.

Google Scholar

Мерло-Понти, М. (1968). «Отражение и допрос», в The Visible and the Invisible , ed. К. Лефорт (Эванстон: издательство Северо-Западного университета).

Google Scholar

миль, Б.(2003). Разговор на языке рук с руками. Сан-Диего, Калифорния: Интернет-библиотека Национального центра слепоглухоты.

Google Scholar

Mithoefer, M. C., Wager, M. T., Mithoefer, A. T., Jerome, L., Martin, S. F., et al. (2013). Устойчивость улучшения симптомов посттравматического стрессового расстройства и отсутствие вредных эффектов или лекарственной зависимости после психотерапии с использованием 3,4-метилендиоксиметамфетамина: проспективное долгосрочное последующее исследование. Дж.Psychopharmacol. 27, 28–39. DOI: 10.1177 / 0269881112456611

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мёллер, К. (2003). Слепоглухота: жизнь с сенсорной депривацией. Ланцет 362, 46–47.

Google Scholar

Мыскья, А. (2003). Den Musiske Medisin: Lyd og Musikk som Terapi. Осло: J.W. Cappelens Forlag.

Google Scholar

Нафстад, А. В., и Рёдбро, И. Б. (2015). Коммуникативные отношения: вмешательства, которые создают общение с людьми с врожденной слепоглухотой. Ольборг, Дания: Центр материаловедения.

Google Scholar

Николас Дж., Йоханнесен А. и ван Нунен Т. (2019). Весы тактильной рабочей памяти: профессиональный Мануэль. Швеция: Северный социальный центр.

Google Scholar

Палмер Р., Лахтинен Р. и Ояла С. (2012). «Музыкальный опыт и совместное использование музыкальных ощущений», Труды 5-й Межкультурной образовательной конференции по искусству: Обучение дизайну. Процедуры — Социальные и поведенческие науки , Vol.45, Эссекс, 351–358. DOI: 10.1016 / j.sbspro.2012.06.571

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Патерсон, М. (2007). Чувства прикосновения: тактильные ощущения, аффекты и технологии. Оксфорд: Берг.

Google Scholar

Пиаже, Дж. (1954). Конструирование реальности в ребенке. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Основные книги.

Google Scholar

Рёдбро, И. и Янссен, М. (2008). Общение и врожденная слепоглухота I: врожденная слепоглухота и основные принципы вмешательства. Ольборг, Дания: Центр материаловедения.

Google Scholar

Royeen, C., and Lane, S. (1991). «Тактильная обработка и сенсорная защита», в Sensory Integration , ред. А. Фишер, Э. Мюррей и А. Банди (Филадельфия, Пенсильвания: Ф. А. Дэвис), 108–133.

Google Scholar

Скардина, В. (1986). «Лекция Жана Эйреса». Сенсорная интеграция. Информационный бюллетень. 14, 2–10.

Google Scholar

Шлаффлер, М.Д., Миддлтон, Л.Дж., И Абдус-Сабур, И. А. (2019). Механизмы тактильных сенсорных фенотипов при аутизме: современное понимание и будущие направления исследований. Curr. Psychiatry Rep. 21: 134. DOI: 10.1007 / s11920-019-1122-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смирни, Д., Смирни, П., Каротенуто, М., Паризи, Л., Кватроси, Г., и Рочелла, М. (2019). Noli me tangere: социальное прикосновение, тактильная защита и общение при расстройствах нервного развития. Brain Sci. 9, 368–374. DOI: 10.3390 / brainsci68

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Спайс, Р., и Ван Ренсбург, Э. (2012). Опыт родителей с детьми тактильной защиты. South Afr. J. Occup. Терапия 42, 7–11.

Google Scholar

Тейлор, М. (2014). Терапия травм и клиническая практика: неврология, гештальт и тело. Беркшир. Лондон: Издательство Открытого университета.

Google Scholar

Телин, Дж.У., и Суонсон, Л. А. (2006). Тактильная защита и вызывающее поведение. Лидер ASHA 11: 6. DOI: 10.1044 / лидер.FTRI.1142006.6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тёнсберг, Г. Э. Х. и Хауге, Т. (2003). Музыкальная природа человеческого взаимодействия. голосов 3: 111.

Google Scholar

Trevarthen, C. (1999). Музыкальность и внутренний импульс мотивации: данные человеческой психобиологии и детской коммуникации. Musicae Sci. 99, 155–215. DOI: 10.1177 / 1029864

30s109

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Trevarthen, C. (2002). «Происхождение музыкальной идентичности: свидетельства младенчества о музыкальном социальном сознании», в Musical Identities , ред. А. Р. Реймонд, Д. Дж. Харгривз и Д. Миелл (Oxford: Oxford University Press), 21–40.

Google Scholar

Трифф, Э., Каселла, П. У. и Брюс, С. М. (2013). Полевое исследование стандартизированной системы материальных символов для учащихся с ослабленным зрением и множественными нарушениями. J. Нарушение зрения. Слепой. 107, 180–191. DOI: 10.1177 / 0145482X1310700303

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Выготский Л. (1993). «Собрание сочинений Льва Выготского», в Основы дефектологии (Аномальная психология и обучение и инвалидность) , Vol. 2, ред. Р. Рибер и А. Картон (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Plenum Press).

Google Scholar

Уокер, Дж. А., и Кершман, С. М. (1981). «Слепоглухие младенцы в социальном взаимодействии: вопросы материнской адаптации», в документе , представленном на 4-м ежегодном собрании Общества исследований в области развития детей , Бостон, Массачусетс.

Google Scholar

Синонимов и антонимов к тактильному ощущению

synonym.com

• antonym.com
  

• Слово дня:
  дилемма

• Популярные запросы 🔥

  особенность

  эстетический

  Keister

  творческий

  некоторые

  негативное влияние

  расставлять приоритеты

  в первый раз

  нестандартное мышление

  сексуальное возбуждение

  сплоченность

  противоречить

  телугу

  уязвимость

  доступность

  гуджарати

  все знают

  важный

  гомофобный

  фокус

  однозначный

  позитивность

  мозговой штурм

  прямолинейность

  вмешательство

  белый человек

  лифт

  хороший

  опыт

  технология

  ошибаться

  преуменьшать

  любовь

  исполнение

  бесшовные

  накопление

  потенциал

  онлайн

  гарантия

  нужно

  общий

  подлинный

  глубокое понимание

  раздвоенный

  изменять

1.тактильное ощущение

имя существительное.

В

ощущение

произвел

по

давление

рецепторы

в

в

кожа.

Синонимы

кожное ощущение

чувство

трогать

тактильное ощущение

жуткость

ощущение прикосновения

восприятие

ощущение кожи

тактильное ощущение

Антонимы

смирение

беспокойство

симпатия

удовольствие

легкомыслие

Избранные игры

2.ощущение

имя существительное.
(sɛnˈseɪʃən)

An

непроработанный

элементарный

осведомленность

из

стимуляция.

Синонимы

вкусовое восприятие

чувственный опыт

синестезия

Limen

чувственные данные

вкусовое восприятие

обонятельные ощущения

вкусовые ощущения

маскировка

запах

вкус

звук

синестезия

запах

эстезис

запах

восприятие

слуховое ощущение

чувственное впечатление

зрение

вкусовые ощущения

эстетика

порог

обонятельное восприятие

визуальное ощущение

Антонимы

неприязнь

согласный звук

гласная буква

нездоровый

сломанный

3.ощущение

имя существительное.
(sɛnˈseɪʃən)

А

Общая

чувство

из

возбуждение

и

повышенный

интерес.

Синонимы

размешать

Антонимы

непригодный

нездоровый

4.ощущение

имя существительное.
(sɛnˈseɪʃən)

Кто-то

ВОЗ

является

ослепительно

опытный

в

любой

поле.

Синонимы

свист

Mavin

звезда

горячий выстрел

волшебник

звезда трека

знаток

адепт

волшебник

супер звезда

туз

гений

виртуоз

эксперт

чемпион

свист

Антонимы

раненый

нездоровый

поврежден

преданность

тишина

5.ощущение

имя существительное.
(sɛnˈseɪʃən)

В

факультет

через

который

в

внешний

Мир

является

задержан.

Синонимы

разумность

факультет

сенсорная способность

модуль

модальность

сенсорная система

чувствительность

чувствительность

разумность

смысл

чувственная модальность

чувствительность

умственные способности

Антонимы

пахучий

без запаха

со вкусом

безвкусный

воздерживаться

6.ощущение

имя существительное.
(sɛnˈseɪʃən)

А

штат

из

широко распространен

общественный

возбуждение

и

интерес.

Синонимы

пыл

возбуждение

воспаление

пыл

возбуждение

Антонимы

необоснованный

мелкий

недействительным

неполный

неправедный

7.тактильный

имя прилагательное.
(ˈTæktɪl, ˈtækˌtaɪl)

Из

или

относящийся

к

или

продолжение

из

в

смысл

из

трогать.

Синонимы

тактичный

тактильный

Антонимы

нематериальный актив

добрая воля

доброжелательность

Этимология

тактильный (английский)

тактильный (французский)

tactilis (латиница)

tangere (латиница)

8.тактильный

имя прилагательное.
(ˈTæktɪl, ˈtækˌtaɪl)

Производство

а

ощущение

из

трогать.

Синонимы

тактичный

осязаемый

заметный

Антонимы

нематериальный

абстрактный

незаметный

неосязаемый

Этимология

тактильный (английский)

тактильный (французский)

tactilis (латиница)

tangere (латиница)

Популярные запросы 🔥

особенность

эстетический

Keister

творческий

некоторые

негативное влияние

расставлять приоритеты

в первый раз

нестандартное мышление

сексуальное возбуждение

сплоченность

противоречить

телугу

уязвимость

доступность

гуджарати

все знают

важный

гомофобный

фокус

однозначный

позитивность

мозговой штурм

прямолинейность

вмешательство

белый человек

лифт

хороший

опыт

технология

ошибаться

преуменьшать

любовь

исполнение

бесшовные

накопление

потенциал

онлайн

гарантия

нужно

общий

подлинный

глубокое понимание

раздвоенный

изменять

×

• Условия эксплуатации
• Политика конфиденциальности
• Политика авторских прав
• Отказ от ответственности
• CA не продавать мою личную информацию

.