Социально-эмоциональное развитие: как научиться понимать людей

Елена Сергиенко, доктор психологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института психологии РАН

Интервью с психологом Еленой Сергиенко о модели психического, копинг-поведении и управлении эмоциями: как дети учатся понимать эмоции и обман, почему эмоциональное развитие важнее интеллектуального, как измерить эмоциональный интеллект и т.д.

Еще больше материалов на тему «Психология развития ребенка» вы найдете в нашей библиотеке. Подборка из статей, видеолекций, мультфильмов, интервью, тестов, списков полезной литературы подготовлена для вас нашим фондом в сотрудничестве с сайтом «ПостНаука».

Мы воспитываем детей, заботясь об их образовании, оценках и грамотах. Но то, насколько успешно человек взаимодействует с окружающими, в большей степени определяет его жизнь. Мы решили разобраться в проблеме вместе с Благотворительным фондом Сбербанка «Вклад в будущее» и открыли проект «Психология развития: как дети учатся понимать эмоции и управлять ими». В первом материале психолог Елена Сергиенко рассказала, из чего состоит социально-эмоциональное развитие ребенка.

Как мы понимаем внутренний мир друг друга?

Есть две ключевые способности, которые нужны для понимания себя и для взаимодействия с другими людьми в социуме. Первая способность — это эмоциональный интеллект, то есть понимание своих эмоций, распознавание эмоций других, способность осознавать эмоции, управлять ими и использовать в решении более сложных проблем. Вторая, более широкая способность, куда включен эмоциональный интеллект, ― это модель психического, способность понимать психические состояния свои и другого человека. Эта способность развивается в течение всей жизни и имеет свои особенности в разных возрастах. Поскольку внутренний мир человека — это скрытая от нас реальность, то о ней мы можем строить только гипотезы. И по некоторым внешним проявлениям — движениям глаз, рук, тела — мы уточняем эту гипотезу.

Все люди и даже животные обмениваются друг с другом внутренними состояниями. Они позволяют нам взаимодействовать, предсказывать поведение другого человека и корректировать свое поведение в зависимости от его внутреннего состояния. Понимать внутреннее состояние другого человека — фундаментальная способность, которая позволяет войти в социальный мир и построить собственные стратегии, сценарии поведения в нем.

Как ребенок учится понимать эмоции?

Младенцы еще в утробе матери на последних месяцах беременности делают гримасы с различными эмоциями. Работы конца 1970-х годов описывали, что дети спустя час после рождения умеют повторять лицевые движения и эмоции, которые им показывают (например, высовывать язык, имитировать удивление). Но способность к имитации, то есть освоению некоторых признаков эмоций, еще не значит понимание эмоций. На пути к модели психического нужно пройти много очень разных этапов. Важным в развитии ребенка является возраст три-четыре года ― тогда дети начинают понимать, что их убеждения, представления, их психическое может отличаться от психического другого человека. Сначала они отождествляют то, что знают сами, с тем, что понимает и думает другой человек.

Простой пример: если ребенку показать коробку из-под печенья и спросить, что там находится, он скажет: «Печенье». Откроем коробку и покажем, что в ней предметы для шитья: нитки, иглы и пуговицы. Если после этого спросить: «А если сейчас придет твой друг Петька, то что он подумает о том, что лежит в коробке?» Дети до четырех лет отвечают, что нитки и пуговицы, то есть идентифицируют свое знание и знание другого ребенка. Дети пяти лет скажут, что Петька подумает, будто в коробке печенье, захочет его съесть, а печенья на самом деле нет.

Какими бывают эмоции?

Существует деление на простые и сложные эмоции. Базовые эмоции хорошо различаются с самого рождения, как правило, это приятные эмоции — счастье, радость. Поскольку ребенок рождается беспомощным существом и полностью зависит от взрослого, то ему нужно распознавать человеческое лицо, самый активный стимул во всем окружении. Если лицо улыбается, это сулит поддержку и выживание, в отличие от лица сердитого, печального, депрессивного. К четырем годам ребенок начинает различать неприятные эмоции: печаль, злость, страх.

Сложные эмоции — это эмоции гордости, вины, совести, они требуют соединения многих компонентов в одном. Эмоция гордости — это и понимание уровня твоих заслуг, значимости того, чего ты достиг, и радости в одном событии. Если маленький ребенок обманул кого-то и прибежал первый, потому что срезал круг на эстафете, он испытывает чувство гордости: ребенок добился результата, и неважно, какими методами. Младшие школьники, подростки понимают, что гордость — это результат сложных усилий, преодоления, в простой задаче твоя победа ничего не значит. Более того, если ты обманул и достиг прекрасного результата, ты все равно будешь знать, что цена такой победы низка. Иногда дети говорят: «Мне стыдно, но я не знаю почему». То есть детям сложно выделить разные составляющие сложных эмоций.

Отдельно выделяют амбивалентные эмоции, когда человек испытывает две противоположные эмоции одновременно. Радость и грусть, злость и счастье — все вместе в одной ситуации, по поводу одного и того же объекта. Только в младшем подростковом возрасте дети способны совместить две противоположные эмоции на одной ситуации, а не испытывать их последовательно. Например, я почувствовал радость, оттого что младший брат обогнал меня: мне показалось, что папа очень этого хотел. Но одновременно я почувствовал обиду, потому что это победа, несправедливо доставшаяся брату. Амбивалентные чувства не всегда имеют место в житейской психологии, которой присуща бинарность понятий: хорошее — плохое, черное — белое. Надо прилагать некоторые усилия, чтобы эту бинарность разбить и мир бы казался изменяющимся, где представлено все: хорошее и плохое, серое, черное и белое — вообще все цвета и оттенки. Вот эти усилия должны провоцироваться социумом и культурой.

Когда дети начинают понимать обман?

К пяти годам дети начинают понимать обман и пользоваться им. Чтобы манипулировать, нужно понимать и уметь сравнивать свое и чужое представления. В более раннем возрасте дети используют обман интуитивно. Обман в человеческом поведении появляется сначала как чисто когнитивный феномен, и только потом он обрастает морально-личностными характеристиками: в каких случаях можно обманывать, кого надо обманывать, как надо обманывать.

Например, вы не сообщаете информацию, хотя у вас о ней спрашивают, — это утаивание информации. Дети не думают, что это обман, а люди после тридцати лет считают это естественным поведением, которое позволяет пощадить другого человека. Подростки же называют утаивание информации самым настоящим обманом.

В моральных оценках обмана важно оценивать две составляющие: обман как таковой и обман как намерение. Если это намерение, оно может быть альтруистическим или эгоистическим. Обманывать, чтобы пощадить другого человека, или обманывать ради того, чтобы выгородить себя. Здесь обман приобретает такие размытые формы, которые его отличают от намеренного обмана, или лжи. Если их различить терминологически, то в одном случае это будет ложь, а в другом случае невинный альтруистический обман. Сначала дети учатся распознавать простые эмоции, а потом более сложные.

Что такое копинг-поведение?

В житейской психологии из-за увеличения интеллектуальной, информационной сложности, эмоциональной насыщенности, стрессогенности есть тенденция все упрощать, радоваться простым радостям. Копинг-поведение есть поведение совладания со сложностями, стрессами, трудными ситуациями. Впервые термин появился в психологической литературе в 1962 году. Лоис Мэрфи применила его, изучая, каким образом дети преодолевают кризисы развития. В 1966 году Ричард Лазарус в книге «Psychological Stress and Coping Process» («Психологический стресс и процесс совладания с ним») обратился к копингу для описания осознанных стратегий совладания со стрессом и с другими порождающими тревогу событиями.

Выделяют различные копинг-стратегии: продуктивные и непродуктивные, когнитивные и эмоционально-ориентированные. Совладание с трудной жизненной ситуацией помогает преодолеть негативные переживания и начать поиск решения проблемы. И дети постигают это постепенно, так же, как и взрослые. Это требует постоянной психической работы, которая подчас для нас совершенно незаметна, но некоторые переживания сильные, они делают ее весомой и очевидной. Тогда мы это называем уже не эмоциями, а переживаниями, сложным, многоэтапным процессом рефлексии с фокусом сознания на проблеме, с различными как бы заходами для решения этой проблемы. Это целый этап, который ведет к существенной перестройке человеческой организации.

Почему эмоциональное развитие важнее интеллектуального?

Недостаточно все время обращать внимание только на развитие интеллекта у детей. Он необходим во всех сферах жизни как способность адаптироваться к внешним воздействиям. Но эмоции предшествуют интеллекту, они помогают проанализировать ситуацию, в которой находится человек. Под влиянием разных эмоций одну и ту же ситуацию можно увидеть по-разному: Москва может казаться перегруженным городом не для жизни, а может казаться городом великих возможностей.

Текущие эмоции, которые всегда ситуативны, образуют настроение ― более устойчивое образование. Чтобы изменить настроение, нужно приложить усилия (несколькими разными эмоциями или интеллектуально). Поэтому некогнитивные факторы способствуют хорошему отношению к образовательной среде. Очень важно, чтобы дети ходили в школу с удовольствием, не имели трудностей со своими товарищами, научились разбираться в себе, научились понимать не только эмоции, но и намерения, заботы, убеждения других людей. То есть овладели теми навыками, которые делают для них мир понятнее — более управляемым, более прогнозируемым, более податливым, в котором реализация твоих интеллектуальных способностей удастся гораздо лучше.

В Америке, во всех странах Европы, даже в Египте и Иордании реализуются программы социально-эмоционального обучения. У этих программ разные теоретические основания, но во всех отмечается: есть очевидные способности, которые надо развивать, чтобы усилить потенциал современных школьников. Учиться стало эмоционально труднее, стало много социальных и культурных вызовов. Данные указывают, что эта способность улучшает академическую успеваемость и атмосферу в классе, улучшает отношения «ребенок ― родитель». Чтобы обеспечить жизнь семьи, родители много работают, поэтому редко видятся с детьми. Наладить взаимопонимание между родителями и детьми бывает непросто, поэтому программы социально-эмоционального развития направлены и на вовлечение семьи, учителя и руководство школы.

Когда говорят: «Мы ищем таланты» или «талантливый ребенок», забывают об обратной стороне — нереализованности. Очень талантливые люди часто оказываются абсолютно нереализованными. И менее талантливые люди имеют гораздо больше выигрыша, отдачи в своей работе, потому что другие качества позволяют им свой потенциал реализовать полностью.

Как устроены программы социально-эмоционального развития в школах?

Наша программа социально-эмоционального развития включает и эмоциональный интеллект, и развитие способности к «чтению» психических состояний ― и своих, и других людей. Эти взаимосвязанные способности позволяют развивать социальную компетентность и существенно усилить эффективность обучения за счет некогнитивных факторов. Программа охватывает обучение детей от четырех до шестнадцати-семнадцати лет и состоит из четырех ступеней: дошкольников, младших школьников, младших подростков и старших подростков.

Все задания, предлагаемые для обучения, соответствуют возрастным возможностям детей и подростков. Несмотря на своеобразие четырех программ, все они состоят из пяти частей: «Восприятие и понимание эмоций», «Понимание ментальных состояний», «Понимание неверных мнений» (включая обман, недоразумения, бестактность, юмор, сарказм, иронию, черный юмор), «Понимание морально-нравственных аспектов поведения», «Социальные взаимодействия». Каждая программа состоит из двадцати занятий с повторами по 30 минут.

Для каждой возрастной ступени созданы «Руководство для учителя», «Материалы для родителей», «Теоретико-методическое описание программы и возрастных особенностей детей», «Рабочая тетрадь для учащихся». Эти программы созданы коллективом ученых Института психологии РАН (Е. А. Сергиенко, Е. И. Лебедева, А. Ю. Уланова) и Психологического института РАО (Т. Д. Марцинсковская, Е. И. Изотова) под руководством д. п. н., профессора Е. А. Сергиенко. Программы имеют строгие научные основания, базирующиеся на исследованиях авторов.

Цель программы ― подготовить детей и подростков к нарастанию сложности в мире, улучшить социально-эмоциональный климат в школе, семье и при взаимодействии со сверстниками, научить детей понимать себя и окружающий мир, строить собственные способы социальной коммуникации, справляться с трудностями и стрессами и повысить эффективность обучения и дальнейшей жизни за счет некогнитивных факторов саморазвития. Мы сейчас находимся на стадии пилотажного внедрения программы, пока мы обучаем учителей, которые будут в ней участвовать.

Дальше с ними будут работать на уровне супервизии психологи — мы, авторы этой программы, надеемся подготовить тренеров, которые будут помогать учителю. Сейчас много желающих участвовать в этой программе, но мы ограничились небольшим количеством школ в Москве и Тюмени. Это две площадки, на которых будет вестись апробация программы. У нас есть блок материалов с заданиями, который призван вовлечь родителей в программу и обратить внимание на своего ребенка, обсуждать свои и его эмоции, показывать выходы из ситуаций, обсуждать фильмы, книги.

Родителям нужно говорить с детьми об их переживаниях, эмоциях, чувствах и проблемах. Научить ребенка управлять собою — это залог в том числе и его социального продвижения, реализации человеческого капитала. Ключевое звено программы — учитель. Поскольку он имеет дело с эмоциональными, интересными задачами, то для него это тоже профилактика эмоционального выгорания, которой учителя страдают через несколько лет работы в школе. Перспективы развития — это дальнейшая интеграция различных понятий, какую мы предприняли в программе. Это включение эмоционального интеллекта в более широкий круг психических состояний, обязательное изучение контроля поведения, который включает и волевой аспект. Это более широкая концептуальная канва, которая позволит индивидуализировать подход к пониманию человека.

Как измерить эмоциональный интеллект?

Существует несколько моделей эмоционального интеллекта. Теоретически хорошо обоснована модель Мэйера ― Сэловея ― Карузо. Она указывает на то, что эмоциональный интеллект — это способность человека, которую можно оценить и развить. Как любая психическая способность, она латентна: она не проявится, пока не нужно будет решить какую-либо задачу. Тест эмоционального интеллекта Мэйера ― Сэловея ― Карузо построен не на опросниках, к которым очень много замечаний с точки зрения искренности, социальной желательности — человек всегда себя хочет представить в лучшем свете.

Опросниковыми тестами эмоционального интеллекта являются тест Дэниела Гоулмана, модель социального интеллекта Рувена Бар-Она, опросник Дмитрия Люсина «ЭмИн» и другие. В отличие от указанных тестов, которые построены на смешанных моделях (эмоций и личностных качеств), только модель Джона Мэйера и Питера Сэловея построена на представлениях о том, что эмоциональный интеллект — это психологическая способность, объединяющая как эмоции, так и когниции. Второе принципиальное различие в том, что это инструментальный тест, состоящий из вербальных и невербальных задач. Он продемонстрировал свою высокую надежность и кросс-культурную согласованность, тест Мэйера ― Сэловея ― Карузо показывает способности идентифицировать эмоции, использовать их в каком-то виде деятельности, способность понимать эмоции, управлять ими.

Как научиться управлять своими эмоциями?

Взрослые тоже могут научиться управлять своими эмоциями. В тренинге по эмоциональному интеллекту есть задача, которая учит регулировать собственные эмоции. Прежде всего нужно их осознать, этому мы учим и детей. Нужно резко заставить себя остановиться, очень глубоко вздохнуть, подумать о том, что ты бываешь лучше. Важно справиться с неприятными эмоциями, представить, что ты можешь быть другим. Подумать о ситуации, то есть перевести область неосознанного реагирования в осознанную. Нужно попытаться изменить взгляд на ситуацию и решить эту проблему или просто выйти за ее пределы. У нас есть специальные задания на регуляцию эмоций, когда учатся глубоко вздохнуть, остановиться, подумать о себе и рассказать, что случилось.

На рассказе построена вся психотерапия, строго говоря, психотерапевтами являются и подруги, и друзья, и родители, и священники. Когда вы рассказываете о ситуации, вы облекаете эмоции в совершенно другую форму. Вы пересказываете суть проблемы, которая вам помогает посмотреть на ее причину. Эмоциональный интеллект — это только одна из опор, на которой строится эффективность. Показано, что у руководителей высшего звена эмоциональный интеллект незначительно выше, чем у среднего звена. То есть эмоциональный интеллект сочетается с другими факторами. Во-первых, высокая мотивация в работе, во-вторых, хорошие когнитивные данные, то есть интеллект.

В-третьих, способность «читать» психическое состояние других людей, потому что мало ориентироваться только на эмоции ― нужно прогнозировать поведение человека с учетом его организации. Часто успешность в бизнесе зависит от манипулятивных способностей. А неоднократно подтверждено, что так называемый высокий макиавеллианский интеллект сопряжен с худшим распознаванием эмоций. Человек не может манипулировать другими людьми, если ему важна их реакция.

Читать статью на сайте «ПостНауки».

Еще больше материалов на тему «Психология развития ребенка» вы найдете в нашей библиотеке. Подборка из статей, видеолекций, мультфильмов, интервью, тестов, списков полезной литературы подготовлена для вас нашим фондом в сотрудничестве с сайтом «ПостНаука».

автор материала

Елена Сергиенко

Понравился материал?

Оцените его:

Назад

Эмоциональный интеллект: как научиться понимать свои и чужие эмоции

Эмоциональный интеллект в два раза важнее hard skills и IQ для успеха в карьере. Вместе с доктором психологии Викторией Шиманской рассказываем, откуда берутся эмоции, как ими управлять и лучше понимать других людей

Об эксперте: Виктория Шиманская — доктор психологии, преподаватель МГИМО, МИП, эксперт по развитию эмоционального интеллекта. Автор книги «Коммуникация» для подростков, сооснователь проекта развития гибких навыков SKILLFOLIO. Автор первой российской запатентованной методики развития эмоционального интеллекта.

Что такое эмоциональный интеллект и почему он важен

Эмоциональный интеллект (Emotional Intelligence или Emotional Quotient) — это способность распознавать эмоции, намерения, мотивацию, желания свои и других людей и управлять этим. Навык помогает решать практические задачи и достигать поставленных целей в жизни и на работе. Люди с развитым эмоциональным интеллектом умеют договариваться с другими людьми, принимать решения и правильно реагировать на негативные ситуации.

Через эмоции мы реагируем на события, слова и обстоятельства. Если их не понимать, происходящее будет искажаться. Например, на работе вам сделали замечание, а вы начали спорить и конфликтовать. В итоге, это приведет к неврозам, апатии и другим депрессивным состояниям. При этом депрессия не проходит быстро: у 15-39% людей она продолжается более года.

Человек с развитым эмоциональным интеллектом реагирует на причины, а не действия или эмоции. Это помогает ему правильно воспринимать критику, понимать других людей и отвечать им адекватной реакцией.

Что такое эмоциональный интеллект и как он поможет вашей карьере

Понятие эмоционального интеллекта стало популярно после публикации одноименной книги научного журналиста Дэниела Гоулмана в 1995 году. Согласно исследованию Гоулмана, у людей с развитым эмоциональным интеллектом лучше психическое здоровье, эффективность работы и лидерские навыки. При этом 67% лидерских способностей приходятся на эмоциональный интеллект. Он важнее технических знаний и IQ в два раза.

Это подтверждает исследование компании Egon Zehnder. Они проанализировали 515 руководителей высшего звена и выяснили, что люди с развитым эмоциональным интеллектом имеют больше шансов на успех. В технологическом институте Карнеги сообщили, что 85% нашего финансового успеха связаны с эмоциональным интеллектом, лидерством и умением общаться. Только 15% зависят от технических знаний. Гибкие человеческие навыки, тесно связанные с эмоциональным интеллектом — самые важные навыки в настоящем и будущем.

Как работает эмоциональный интеллект

Разберем модель, которую представила лаборатория EQ-factor под руководством Николаса Коро и Викторий Шиманской в 2014 году. Она наглядно показывает коэффициенты, формирующие интеллектуально-эмоциональный профиль личности — IEPP.

Эмоциональный интеллект не существует отдельно от интеллекта, это не его противоположность. Коэффициенты эмоционального интеллекта EQ и умственного интеллекта IQ нельзя отделить друг от друга. Более того, если не развивать EQ, у человека не будет высокого IQ.

Чтобы развить эмоциональный интеллект, нужно сосредоточиться на четырех драйверах: осознанности, самооценке, мотивации и адаптивности. Развитие каждого из драйверов формирует освоение соответствующей эмоционально-интеллектуальной стратегии.

1. Осознанность. Включает осознанность своих мыслей, чувств и поведения. Развивает стратегию «Философов». Философы быстро учатся и накапливают знания, но им сложно перейти от теории к практике и перевести знания в реальные навыки.
2. Самооценка. Включает принятие, способность не зависеть от внешних оценок и мнений, позитивное восприятие мира и решительность. Помогает освоить стратегию «Звёзд». Такие люди уверены в себе, но склонны говорить, чтобы произвести впечатление. Звезды рискуют остаться на уровне «впечатлений», если не прокачают драйверы осознанности и мотивации.
3. Мотивация. Включает открытость новому, целеполагание, переживание неудач, стремление к самоактуализации. Помогает освоить стратегию «Героев». Герои получают удовольствие от саморазвития и достижений, поэтому постоянно совершенствуются и могу вести за собой людей. Герои рискуют быстро перегореть, если не осознают причин своей работы.
4. Адаптивность. Включает в себя эмпатию, стрессоустойчивость, принятие решений и коммуникабельность. Развивает стратегию «Руководителей». Такие люди стрессоустойчивы, эмпатичны и трудолюбивы, но подвержены синдрому самозванца. Это когнитивное искажение, когда человек считает себя обманщиком и не приписывает достижения своим качествам и навыкам.

Эмоциональный интеллект — это своеобразное основание пирамиды личности. Чем больше объем этой пирамиды, тем больше возможностей и влияния на свою жизнь, жизнь других людей и на мир в целом может оказать человек.

Все четыре профиля одинаково перспективны. Чтобы построить эффективную жизненную стратегию, нужно понять свои сильные драйверы и уделить внимание слабым. В соединении с вектором интеллекта IQ, эмоциональный интеллект формирует жизненную стратегию «Творцов». Она помогает реализовать потенциал человека и достичь верхнего уровня самореализации.

Как развивать эмоциональный интеллект

Честность и правильная оценка своего поведения — ключевые факторы для развития EQ, считает доктор психологии и эксперт по развитию эмоционального интеллекта Виктория Шиманская.

Честность. Чтобы проверить свою честность, сделайте простое упражнение — напишите на бумаге три личностные черты, которые вам не нравятся в самих себе. Например, «поздно просыпаюсь», «ленюсь» и «легко раздражаюсь». Согласно первому принципу концепции эмоционального интеллекта, в каждом нашем действии есть положительное намерение. Подумайте, почему вы поздно просыпаетесь и какое позитивное намерение скрывается за этим действием. Например, потому что сильно устаете на работе и переживаете за новый проект.

Психолог и автор книги «Эмоциональный интеллект» Дэниел Гоулман пытается выяснить, почему мы не проявляем сострадание чаще и как это изменит нашу жизнь

Оценка поведения. Трудно ответить на вопрос, почему мы так себя ведем в конкретной ситуации. Но честный ответ дает реакцию на трех уровнях: смысла, тела и эмоций — это вторая парадигма в концепции эмоционального интеллекта. Если изменить реакцию на одном из этих уровней, поменяются остальные. Например, вы хорошо делаете свою работу, но поняли, что клиенты не возвращаются повторно, потому что вы не умеете с ними общаться. Из-за этого вы раздражаетесь, но осознание этой вещи даст состояние инсайта на уровне смысла. На уровне тела будет расслабление и ощущение, «будто упала гора с плеч». На уровне эмоций — станет легче. Вы нашли истинную причину злости и раздражения, хоть это и трудно признать.

Инструменты развития эмоционального интеллекта

Основу для развития эмоционального интеллекта составляют четыре компонента. Самосознание и самоконтроль помогают работать с собой, а социальная компетентность и управление отношениями строить сильные отношения с другими.

Начинать развитие эмоционального интеллекта следует с осознания того, что с вами происходит. Нужно научиться разделять себя и эмоции, представлять их как отдельное явление и смотреть на него со стороны. Эмоции — ваша реакция на происходящее вокруг. Они меняются вместе с изменениями внешних обстоятельств, поэтому запомните: вы ≠ ваши эмоции. Умение отделять эмоцию от себя поможет оценить обстановку, принять решение и правильно отреагировать.

Например, на краю обрыва вы осознаете, что вам страшно, и отойдете. В этом случае страх сохранит вашу жизнь. Но на переговорах с важным клиентом он помешает собрать мысли и сосредоточиться на результате. Осознав это, нужно отодвинуть страх в сторону и двигаться дальше.

Марк Уильямс и Денни Пенман дают определение эмоциям в своей книге «Осознанность»: «Это сгустки мыслей, чувств, телесных ощущений и импульсов. Все элементы взаимодействуют друг с другом и могут усиливать или сдерживать общее настроение».

Любую эмоцию можно принять или отказаться от нее. При этом нельзя подавлять эмоции. Это приведет к неврозам и неудовлетворению жизнью.

Практика: нарисуйте шкалу от 0 до 10 на бумаге. Отметьте на ней уровень страха, например, 7 делений. Теперь увеличивайте уровень до 9, а затем снижайте до 5. Попробуйте понять свои ощущения и пережить эмоцию. Уменьшите страх еще на 2 или 3 деления, и приступайте к делу, которого боялись. В этом суть управления эмоциями.

Если вы осознаете и умеете отделять эмоцию от себя, сможете контролировать и корректно ее проявлять. Этот навык особенно важен для руководителей. Чтобы контролировать эмоцию, ее нужно выразить и произнести вслух.

Практика: научитесь говорить на языке эмоций. Используйте фразу, состоящую из трех частей:

1. Я чувствую…

2. Потому что…

3. Я хотел бы…

Например, я расстроен и зол, потому что не успел подготовить презентацию для нового клиента. Я хотел бы, чтобы мы вместе сделали ее, ведь клиент важен для компании. Сформулируйте несколько негативных и позитивных эмоций по этой формуле.

Научиться выражать чувства помогут методы ненасильственного общения. Тренируйтесь, со временем это войдет в привычку. Вы поменяете свою речь и реакцию на многие события.

• Социальная компетентность

Социальная компетентность помогает видеть суть и причину происходящего и не ввязываться в эмоциональные баталии. Принимать более точные и взвешенные решения. Для этого нужно научиться понимать, что стоит за поведением другого человека. Так вы предотвратите 90% конфликтов.

Свою или реакцию другого человека можно разложить на значение, действие и намерение. Это поможет правильно интерпретировать эмоции и на них отреагировать

Свою или реакцию другого человека можно разложить на значение, действие и намерение. Это поможет правильно интерпретировать эмоции и на них отреагировать

В общении с людьми реагируйте не на действия и слова, а намерения и причины, которые за ними кроются. Любую реакцию и поведение можно разложить на три составляющих:

1. Намерение — смысл, истинная причина. Человек может осознавать или не осознавать своего намерения, но оно всегда будет позитивным. Например, руководитель накричал на вас, потому что переживает за результаты проекта.

2. Действие — то, как человек реализуют причину. Бывает позитивным и конструктивным или негативным и разрушительным. Например, вы оскорбите мужчину в ответ на неприемлемое поведение или объясните свое отношение и предложите вести себя иначе.

3. Значение — то, какой смысл вы придаете действию. Оно бывает позитивным или негативным. Например, вы задали коллеге вопрос, а он не ответил. Позитивное значение — коллега не услышал вопрос, негативное — он не уважает вас.

Практика: вспомните несколько конфликтных ситуаций и попробуйте разложить их по этой формуле. Найдите позитивные намерения в ваших значениях и действиях.

• Управление отношениями

Определить эмоциональное состояние, использовать его или поменять поможет квадрант эмоций. Это система координат от 0 до 10 по каждой оси. Снизу находятся уровень настроения и удовольствия — серый и зеленый квадраты. Сверху находятся уровень энергии и физического самочувствия — оранжевый и желтый квадраты.

Квадрант эмоций помогает определить, какое эмоциональное состояние преобладает у вас или ваших сотрудников, чтобы направить энергию и настроение на пользу

Квадрант эмоций помогает определить, какое эмоциональное состояние преобладает у вас или ваших сотрудников, чтобы направить энергию и настроение на пользу

Как это работает. Например, вы не сделали презентацию для нового клиента и из-за этого переживаете. Уровень настроения оцените на 3 балла. При этом у вас еще много сил, поэтому уровень энергии будет 7 баллов. Так вы попадаете в красный квадрат «беспокоюсь». В таком состоянии лучше заняться активной работой, которая не требует эмоционального настроя: прибраться в доме, вынести мусор, приготовить еду.

В зеленом квадрате у вас хорошее настроение, но мало энергии. В таком случае, изучайте новое: погружайтесь в проект или задачу, собирайте информацию. Делайте то, что не требует физической нагрузки.

В желтом квадрате настроение и энергия на максимуме. Это хорошая возможность для мозгового штурма. Придумывайте новые идеи и проекты, смешивайте форматы и ищите другие решения обычных проблем.

В синем квадрате мало энергии и нет настроения. Здесь следует искать ошибки и недочеты. Разобрать, как можно улучшить повседневную рутину и придумать, над чем еще можно поработать.

Квадрант эмоций поможет направить свободные ресурсы на подходящие задачи. Вы сможете грамотно расставлять приоритеты и давать четкие распоряжения сотрудникам.

Как определить уровень развития эмоционального интеллекта?

Автор книги «Эмоциональный интеллект на практике» Джастин Барисо выделяет 13 критериев развитого EQ:

1. Осознаете свои чувства и эмоции.

2. Делаете паузу, прежде чем говорить или действовать.

3. Стремитесь контролировать свои мысли и реакцию на эмоции.

4. Используете критику как возможность что-то улучшить.

5. Придерживаетесь своих ценностей и принципов.

6. Умеете сочувствовать.

7. Хвалите и вдохновляете других.

8. Даете полезную обратную связь.

9. Извиняетесь и признаете ошибки.

10. Прощаете и забываете.

11. Выполняете свои обязательства.

12. Помогаете другим.

13. Защищаете себя от эмоционального саботажа.

Виктория Шиманская добавляет один универсальный, но субъективный критерий — степень удовлетворения собственной жизнью. В EQ важнее собственное ощущение, чем показатель развития навыка. Если вы несколько лет не можете попросить прибавку к зарплате или страшно злитесь, когда убираете квартиру — присмотритесь к работе со своими эмоциями.

Как справиться с трудностями и применять это в жизни

Самое трудное в развитии эмоционального интеллекта — начать. Непонятно, в какой момент появляется опыт, который позволяет дальше развивать EQ-навыки. Начинайте внимательно прислушиваться к себе и отлавливать эмоцию: называть, осознавать, размышлять, вслушиваться в свои ощущения. Без этого упражнения никакие книги не приблизят вас к ощущению счастья, преодолению страхов, обузданию гнева и другим задачам, которые мы хотим решить с помощью управления эмоциями.

Эмоциональный интеллект живет на стыке смыслов и тела. Только связав знания с физическими ощущениями, можно его включить и настроить свой эмоциональный аппарат. Значит, наш путь — отрабатывать связку тела и сознания. Делать — фиксировать, ощущать — осмыслять.

Чтобы развить эмоциональный интеллект

1. Учитесь осознавать свои эмоции и называть их. Произносите вслух что вы чувствуете.
2. Принимайте эмоции и старайтесь проживать их без ущерба для себя и окружающих.
3. Научитесь отделять эмоции от себя. Вы всегда больше, чем одна эмоция.
4. Ищите и понимайте причину эмоции.
5. Согласовывайте эмоции с актуальной жизненной целью. Подумайте, как они могут вам помочь и направьте себе на пользу.
6. Попробуйте применить инструменты EQ к другим людям.
7. Пройдите специальную диагностику, чтобы определить уровень развития эмоционального интеллекта. Выберите тренинги, курсы, книги, которые помогут лучше прокачать навык.

Откуда мы знаем, что нам следует чувствовать в разных ситуациях? – Новости – Научно-образовательный портал IQ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

В Издательском доме НИУ ВШЭ готовится к публикации учебник Скотта Харриса «Приглашение в социологию эмоций» в переводе Ольги Симоновой, доцента кафедры общей социологии НИУ ВШЭ. Редакция IQ публикует фрагмент из книги, в котором рассказывается о социальных нормах, влияющих на наши эмоции, переживания и способы их проявления, а также объясняется, почему эти нормы часто противоречивы и как используются для воспроизводства неравенства между людьми.

Для того чтобы сделать первый шаг в направлении социологического понимания эмоций, начнем с одного из самых популярных понятий в социологии: социальных норм. Даже если вы не записаны ни на один курс по социологии, у вас, вероятно, есть некоторое представление об этом понятии, которое стало доступно широкой публике.

Социальные нормы — это культурные ожидания относительно того, как людям следует себя вести в определенных ситуациях. В процессе социализации люди осваивают определенные образцы поведения, которые они начинают считать «лучшими», самыми «естественными», «логичными» или «моральными» направлениями для действия. Эти нормы управляют практически всем, что мы делаем, — определяют, какую одежду носить, какую выбрать еду и даже то, на что приемлемо смотреть.

Также читайте

Представьте себе молодого человека — ученика старших классов, который ходит в школу в юбке, ест насекомых на обед и не смотрит в глаза преподавателям. У этого молодого человека, вероятно, тяжелая жизнь. Он, возможно, пользуется дурной славой, одноклассники сплетничают о нем, бросают неодобрительные взгляды, дразнят, подвергают остракизму и даже бьют. Его одноклассники вполне убеждены, что он все делает «неправильно». Даже близкие друзья могут спрашивать: «Что с тобой не так? Почему ты так робок с нашими учителями? Почему ты носишь юбку, как девчонка? Твой обед — отвратителен! Ты больной, что ли?».

Бесспорно, каждый из одноклассников думает и поступает так, поскольку прошел процесс социализации именно в этой культуре. Но если бы они выросли в другой культуре, то они равным образом были бы уверены, что мальчики носят юбки (например, килт), что такос с червями или шоколад с кузнечиками — деликатесы, и что избегать взгляда учителя — нормальный способ выражения уважения к старшим.

Понятие эмоциональных норм является расширением понятия «социальной нормы» и может быть определено как культурные ожидания относительно того, что́ следует людям чувствовать в разных типах ситуаций; или как социально разделяемые стандарты оценки приемлемости эмоций, которые мы переживаем и выражаем. Например, поведение старшеклассника, который плачет, получив оценку «В» за небольшое домашнее задание, или который все время радостно смеется, что бы ни сказал учитель, может рассматриваться со стороны его сверстников как эмоционально девиантное.

Как меняются нормы ревности в отношениях?

Исследования Гордона Клэнтона содержат интересный и доступный для понимания пример социологического исследования эмоциональных норм. На основе «Руководства для читателей периодической литературы» (Readers Guide to Periodical Literature) Клэнтон изучил все научно-популярные журнальные статьи, написанные о ревности за 40 лет, с 1945 по 1985 годы. Автор фокусируется особенно на тех статьях, где ревность рассматривается в брачных и романтических отношениях. При внимательном изучении статей (опубликованных в таких журналах, как «Redbook») Клэнтон заметил «осевой сдвиг» в предлагаемых советах и дискуссиях.

С 1945 года и до конца 1960-х годов ревность в изученных статьях рассматривалась как «доказательство любви» к партнеру. Небольшая ревность считалась «хорошей вещью»: она была показателем того, что человек ценит отношения с партнером. Ревность была свидетельством, что каждый партнер — «живой человек», а также демонстрацией любви, способствующей близости. К патологической и навязчивой ревности относились неодобрительно, но главный акцент делался на рутинной разновидности этого эмоционального переживания, неизбежной, но позитивной.

Начиная с 1970-х годов журнальные статьи «переключаются» на новое понимание ревности как эмоции, которая укоренена в низкой самооценке или дефекте личности. Теперь она рассматривалась не как доказательство любви, а как знак незащищенности или неспособности доверять. Читателей настраивали на то, чтобы они подавляли или избавлялись от этой собственнической эмоции, разрушающей романтические отношения и ограничивающей дружеские контакты между мужчинами и женщинами. Для предотвращения появления ревности предлагали профессиональную терапию или техники самопомощи.

Клэнтон показывает, что новому взгляду на ревность способствовали общие изменения в культурных представлениях о романтических отношениях, которые произошли в США. «В 1950-х и начале 1960-х годов акцент делался на привязанности или “родстве душ”… По контрасту с этим, в конце 1960-х и начале 1970-х годов многие люди уже стремились в личной свободе в отношениях, часто ценой потери прошлых форм привязанности». В результате этого большого культурного сдвига новое представление о ревности вытеснило старое, однако не заменило его полностью. Сегодня сохраняются оба представления, которые могут обусловливать ожидания относительно переживания и выражения ревности.

Вы можете спросить себя, какого из этих верований вы придерживаетесь? Склонны ли вы наказывать себя и своих возлюбленных за слишком сильную ревность или за полное её отсутствие?

Вездесущи, хотя часто невидимы

Трудно начать изучать социальные нормы, поскольку мы обычно их не замечаем. Когда друг разговаривает НЕМНОГО ГРОМЧЕ ОБЫЧНОГО или стоитближеобычного — именно тогда мы осознаем, что мы и наши собеседники подчиняемся трудноуловимым ожиданиям, о которых мы обычно не задумываемся. Это верно и в случае эмоциональных норм. Когда кто-то благодарит нас за небольшую услугу, мы это едва замечаем. Но наступает «мертвая тишина», когда благодарность не последовала. Если вы когда-нибудь открывали дверь для группы людей, которые при этом совершенно не замечали вас, то вы, наверное, понимаете, что я имею в виду. 

Эмоциональные нормы «становятся видимыми в те моменты, когда они нарушаются». К примеру, выражения зависти должны максимально контролироваться. Друг, который постоянно говорит вам: «Я хочу выглядеть так же хорошо, как и ты!», — скорее всего, нарушает общепринятое правило о неприемлемости выражения завистливых чувств, если высказывание, конечно, не носит эксцентричного характера, а делается раздосадованным тоном.

Иногда мы подспудно осознаем эмоциональные нормы, когда понимаем, что наши собственные чувства рискуют оказаться неприемлемыми. Как пишет Хокшилд, люди испытывают что-то вроде «укола» всякий раз, когда есть несоответствие между тем, что они действительно чувствуют, и тем, какие чувства от них ожидаются. Например, на вечеринке в канун Нового года нормой является то, что люди будут радоваться, улыбаться, дудеть в бумажные рожки и обнимать окружающих, как только часы пробьют полночь. 

Участники вечеринки, которые находятся в сонном или пессимистическом настроении по поводу уходящего времени или испытывают дискомфорт, находясь с другими людьми, испытывающими радостное настроение, вероятно, не настроены на эмоциональный тон сборища (gathering). Поэтому они могут сами себя внутренне подбадривать: «Давай! Тебе должно все это нравиться!».

Также читайте

Поскольку эмоциональные нормы обычно принимаются на веру, их довольно трудно обнаружить. Но чем больше вы практикуетесь, тем легче сможете применять это понятие к анализу происходящего. Задача заключается в том, чтобы а) выделить специфические условия или социальное взаимодействие и б) представить эмоциональную реакцию (или наблюдать реальную), которая окажется неподходящей, аморальной или культурно «неестественной» для большинства людей, которых вы знаете.

Приводятся в действие санкциями

Полицейские применяют санкции, например, штраф за превышение скорости, когда останавливают нас за нарушение правил на дороге. Эти санкции служат наказанием и механизмом, удерживающим от нарушения закона. Такая же, но немного менее формальная, «полиция взаимодействия» начинает действовать, когда дело доходит до имплицитных правил, регулирующих эмоции.

Наши собеседники могут использовать целое разнообразие стратегий, чтобы приводить в действие социальные и эмоциональные нормы. Люди могут одаривать нас неодобрительными взглядами или замечаниями; они могут разрушить нашу репутацию, распуская о нас сплетни. Остракизм — это максимально сильная санкция, которая может применяться за нарушение эмоциональных норм. 

Человек, который признается «слишком нервным» или «никогда не бывает счастливым», может не найти друзей, супруга(у) или иметь проблемы в общении с родственниками. В конце концов может быть задействовано даже экономическое давление. Следствием эмоциональной девиации могут стать низкие возможности на рынке труда или отсутствие финансовой поддержки собственной семьи. Несвоевременное выражение неприемлемых эмоций — тревоги, фрустрации или даже шутливого настроения — может способствовать провалу на собеседовании при приеме на работу.

В одном из хорошо известных исследований Саймон, Эдер и Эванс в течение трех лет вели наблюдение на среднем Западе за развитием эмоциональных норм у девушек-подростков из средней школы. Исследователи обнаружили, что юные девушки используют поддразнивание, сплетни и ссоры как способы социализации или усвоения «подходящих» чувств: «Следует иметь романтические чувства только к одному человеку противоположного пола» или «Не следует испытывать романтических чувств к парню, который уже встречается с кем-то другим». Например, такое выражение привязанности к подруге (человеку того же пола), как игриво присесть к ней на колени, может быть встречено с мягкой насмешкой («Ты точно не мой тип») или дразнящим хором вздохов «О-о-о!», намекающим на гомосексуальные отношения. 

Девочки, чей физический внешний вид или поведение обнаруживают недостаток интереса к мальчикам, уничижительно обзываются странными, «розовыми» или пацанками. Романтические чувства к мальчикам поощряются. Иногда группы сверстниц открыто обсуждают свою коллективную привязанность к одному мальчику. Однако как только одна из девушек этой группы начинает активно его добиваться или вступает в отношения с этим мальчиком, ни одна из подруг не сможет продолжать выражать чувства к нему, не подвергаясь санкциям.

Во взрослых отношениях эмоциональная девиация также имеет определенные последствия. Например, «нервное» поведение подозреваемого при даче показаний может быть понято присяжными как признак того, что он лжёт; сдержанное или равнодушное поведение, с другой стороны, может рассматриваться как недостаток раскаяния или отсутствие совести. Жертвы, которые выражают чувства несоразмерно событию — недостаточно потрясены тяжким преступлением и слишком потрясены не тяжким преступлением, — зачастую менее благосклонно воспринимаются присяжными. 

Представьте себе финансового советника, который проявляет признаки зависти при виде больших денег своих клиентов: «О, пусть мой пенсионный счет будет таким же большим, как Ваш! Вам повезло получить такие деньги по наследству». Финансовые советники, которые, не стесняясь, нарушают нормы выражения зависти, могут поставить под вопрос доверие клиента и способность соблюдать правила этикета. Такой работник быстро потеряет своих клиентов или по крайней мере получит меньше положительных рекомендаций.

Интересно, что не только другие люди отслеживают и налагают санкции за наше эмоциональное поведение, мы применяем санкции и в отношении самих себя. Наставления типа «Возьми себя в руки!» могут исходить от нас самих, от наших друзей, сотрудников или родственников. Когда я закончил колледж, мои недавно разведенные родители пригласили меня, моих братьев и сестер и моих друзей на ланч. Я был немного взвинчен в этой странной ситуации и не мог дождаться конца этой встречи. Позже я понял, что, наверное, мои родители ожидали от меня тоста или небольшой речи, в которой им выражалась бы благодарность за финансовые вложения в мое образование. Тут я почувствовал себя виноватым и стал себе говорить: «Как глупо, как же я мог об этом забыть!» Эти мои мысли и чувства можно считать санкциями в отношении самого себя, своего рода наказанием и предупреждением подобного поведения в будущем. Мои негативные эмоции привели меня к тому, что я написал особые благодарственные открытки родителям, чтобы все исправить и выразить свою благодарность.

Изучаются в процессе социализации

Есть искушение определить эмоциональные нормы как просто естественные или логичные паттерны поведения. Некоторые виды выражения эмоций, или эмоционального дисплея (emotional displays), могут показаться очевидными и неизбежными — «конечно», выпускник колледжа должен выразить благодарность своим родителям за денежную поддержку.

Здесь важно отметить, что слово display используется для указания именно на внешнее выражение эмоций в сопоставлении с внутренним переживанием эмоций, тем самым подчеркивая, что они могут не совпадать. Словосочетание «эмоциональный дисплей» уже довольно часто используется в социологической литературе.

Чтобы определить нормативный аспект эмоционального поведения, попробуйте следующий прием: представьте себе группу людей, обладающих другой «конечно»-культурной перспективой. Вообразите себе благополучную и финансово обеспеченную семью, в которой платить за образование детей считается обычным обязательством, а не существенной или значительной финансовой нагрузкой. В этой гипотетической группе людей, возможно, от выпускника не требуется и не ожидается выражение большой или публичной благодарности родителям.

Для дальнейшего прояснения культурного измерения эмоциональных норм давайте проведем аналогию с гендерными нормами, касающимися наготы. Жарким летним днем маленькие дети могут играть на виду в разных состояниях «раздетости». В большинстве районов в США плавки являются достаточным прикрытием для детей, бегающих около разбрызгивателей воды или играющих в салки. 

В определенный момент дети начинают осознавать свою наготу. Это относится в основном к девочкам, для которых ходить раздетыми становится в большей степени запрещено. Когда девочка приближается к шестилетнему возрасту, ее родители могут сказать ей, что она теперь «большая» и должна, в отличие от мальчиков, носить не только плавки, но и верхнюю часть купальника. 

Так протекает прямой процесс социализации: когда другие открыто говорят нам, каковы нормы в данном контексте. В другом случае девочка может и не нуждаться в прямых указаниях, а просто оглядеться вокруг и заметить, что ни одна из старших девочек и взрослых женщин не показываются на людях без верхней части купальника. Это непрямой или опосредованный процесс социализации: когда другие косвенным образом передают нам социальные нормы.

Некоторым американцам нормы, касающиеся одежды, могут казаться естественными, неизбежными или просто «логичными». Однако они таковыми не являются. В некоторых культурах отсутствует табу на обнаженную женскую грудь, тогда как в других — институционализируются гораздо более строгие нормы, согласно которым требуется закрывать ноги, руки и голову. Эти правила социально конструируются, и мы усваиваем их, рассматривая эти искусственные конвенции, как будто просто так и есть или должно быть.

Как и в случае с нормами о допустимой наготе, усвоение эмоциональных норм в процессе социализации может происходить прямо или косвенно (а между ними часто размещаются смешанные способы). Некоторые утверждения представляют собой прямые указания или инструкции по поводу чувств, которые культура (или субкультура) считает приемлемыми:

 «Не забудь сказать «спасибо!»

 «Ты должен гордиться тем, что…»

 «И не стыдно тебе?..»

 «Бьюсь об заклад, что ты будешь волноваться, когда…»

 «Не будь таким мрачным!»

Другие выражения могут быть более неопределенными, но также указывать на культурно ожидаемые эмоциональные состояния:

 «У тебя дурной характер!»

 «Что с тобой (не так)?»

 «Успокойся — ничего страшного!»

 «Твой положительный настрой так мотивирует!»

 «Ты неисправимый оптимист!»

Так прямая и непрямая эмоциональная социализация происходит посредством позитивных и негативных подкреплений. Люди вознаграждаются за «позитивный» эмоциональный дисплей (например, посредством комплиментов) или наказываются за «негативный» (например, через критику).

Все негативные санкции, которые мы обсуждали ранее, включая вербальные замечания, сплетни, остракизм, физическое насилие и финансовое давление, могут способствовать согласию с эмоциональными нормами. Даже ребенок, который устраивает истерики, может получить шлепок или потерять расположение.

Непрямое усвоение эмоциональных норм в процессе социализации также является довольно распространенным механизмом. В детстве, когда я посещал католическую мессу в приходской церкви, то обращал внимание на серьезные лица вокруг и приглушенные голоса присутствующих. Молитвы произносились с тихой серьезностью, церковные гимны пелись торжественными голосами. После церемонии на ступенях церкви мои родители говорили со своими друзьями уже оживленными голосами, но во время мессы эмоциональный тон был сдержанным. Даже когда прихожане приглашались пожать руки или обнять друг друга во время мессы (т.е. к взаимодействию), сказав: «Мир да будет с вами», — я не припомню ни смеха, ни выражений радости. 

Если бы я тогда в церкви крикнул своему другу, находящемуся на двенадцать рядов дальше от меня: «Мир тебе, Даг!», — и весело помахал ему, то, естественно, меня одернули и осудили бы, хотя о том, что это неуместно, мне никто впрямую не рассказывал. Я мог только наблюдать, что громкие приветствия и приветствия на большом расстоянии друг от друга запрещены в церкви. Таким образом я узнал о неявных нормах, регулирующих мое поведение, включая эмоциональный дисплей.

Подобным образом фанаты, находящиеся в бурлящей толпе на футбольном матче в колледже, могут определить правила чувствования (feeling rules), переняв их у окружающих — комментаторов, чирлидеров, «детей-талисманов» и других зрителей.

Правила чувствования — один из важнейших терминов теории Арли Хокшилд, но автор не часто его упоминает, поскольку пишет об эмоциональных нормах в целом. Согласно Хокшилд, в каждом специфическом контексте взаимодействий существуют два основных типа норм: правила чувствования (или, точнее, правила переживания эмоций) и правила выражения чувств (display rules). Первые определяют, какие эмоции и с какой интенсивностью следует переживать и чувствовать в данной ситуации, должны ли эмоции быть негативными или позитивными, какова должна быть их длительность. Вторые правила предписывают, когда и как нужно выражать эмоции. Помимо этого, Хокшилд указывает и на «фреймирующие правила» (framing rules), которые относятся к самому контексту взаимодействия, описывают его и в определенном смысле формируют правила для переживания и выражения чувств.

Насколько взволнованными должны быть болельщики? Насколько можно гордиться своей командой или испытывать к ней презрение за поражение в игре? Сколько уважения и неприязни следует выражать к команде-сопернику? Сколько сочувствия, страха, восторга следует выражать при опасной атаке или ранении игрока? Посредством слов, действий и даже посредством выбора одежды участники матча передают неформальные указания на ожидаемые эмоциональные реакции. Иногда создается впечатление, что сдержанные эмоциональные реакции или их полное отсутствие наиболее уместны. Так, состязающиеся гребцы, полицейские, школьные администраторы и другие группы могут обучаться тому, какие эмоции следует подавлять или скрывать, чтобы выглядеть серьезными и компетентными.

Прямая и непрямая социализация происходит через опосредованные и непосредственные взаимодействия лицом к лицу. Телевизионные шоу и фильмы, книги и журналы, видеоигры и музыка могут передавать явные инструкции или неявные модели поведения. Каждая романтическая комедия и реалити-шоу, заканчивающиеся предложением руки и сердца, не только разряжают драматическое напряжение, но и транслируют возможный образец (или назидательную историю) выражения эмоций в ситуации, когда потенциальный жених задает вопрос. Статьи о самопомощи в журналах, в которых даются советы о построении отношений, могут также способствовать распространению эмоциональных норм, согласно которым регулируются выражения гнева, ревности или любви.

Меняются со временем и отличаются в разных группах 

Если бы эмоциональные нормы устанавливались по воле природы или по воле Бога, то можно было бы надеяться на то, что они останутся неизменными. Однако, поскольку мы — человеческие создания, представления о «приемлемых чувствах» меняются то быстро, то медленно.

Легко представить, как могли бы измениться ожидания относительно подавления чувств в моем церковном приходе. Если добавить к этому появление нового священника и нового капельмейстера или появление новых требований в связи с демографическими изменениями в приходской общине, то, возможно, церковь могла бы постепенно сделать свои службы более радостными и эмоционально экспрессивными. Прихожане старшего возраста при этом будут нуждаться в мягкой ресоциализации — постепенных изменениях или объяснениях, почему новый подход «лучше», а юные прихожане будут расти и думать, что церковь была такой всегда.

Возвращаясь в сферу спорта, можно сказать, что некоторые комментаторы заметили изменения эмоционального дисплея у игроков в теннис. За прошедшие десятилетия для спортсменов на корте стало характерным (приемлемо, привычно и широко распространено) громко говорить самим себе такие фразы, как «Вперед!» или «Давай!», их теперь можно постоянно слышать после хорошего или плохого удара. То есть изменились социальные ожидания относительно выражений энтузиазма или фрустрации. 

Также читайте

Другие правила, такие как запрет выкриков по поводу соперника, изменяются они или нет, остаются культурными по своему происхождению. Они выглядят моральными и естественными с точки зрения определенной перспективы, но и другие представления о них также возможны. (Хорошим аргументом здесь будет, что данный «словесный мусор» оживляет теннисные матчи.) 

Между тем в Национальной футбольной лиге (NFL) неоднократно предпринимались усилия, чтобы установить правила, запрещающие «кричалки» болельщиков, с целью упростить ожидания относительно приемлемого поведения болельщиков после успешной игры. Некоторые виды поведения (такие как прокалывание мяча, танцы, сальто назад) могут рассматриваться как провокационные или как «неподобающие спортсмену-мужчине», особенно если эти жесты направлены в сторону команды-соперника. Каждый раз, когда Национальная футбольная лига согласовывает правила для болельщиков, можно утверждать, что правила эмоционального поведения в данном контексте трансформировались или полностью изменились.

Таким образом, эмоциональные нормы не обязательно остаются постоянными или стабильными. В рамках культуры или субкультуры правила действительно со временем могут меняться — мы можем назвать это явление темпоральной, или исторической, вариативностью. Более того, эмоции также изменяются от группы к группе — это мы можем назвать кросс-культурной вариативностью.

Обсудим нормы аффективного поведения (affection) между новобрачными. В США обычные ожидания относительно поведения людей, вступающих в брак, заключаются в публичном выражении любви друг к другу посредством объятий, поцелуев, прикосновений, обмена подарками и клятвами. Недостаточное количество таких выражений на свадебной церемонии и в течение последующих за ней месяцев дают повод для тревоги со стороны семьи и друзей. 

В некоторых культурах, однако, от молодоженов ожидается гораздо более сдержанное поведение. Представьте себе общества, где традиция диктует, чтобы невеста переехала в дом своего мужа и жила вместе с родителями мужа и его братьями (и их женами). Также вообразите, что члены этой семьи заинтересованы (по социальным и экономическим причинам), чтобы их большое домохозяйство не разбивалось на части, т.е. именно в том, против чего может протестовать находящаяся под властью свекрови молодая жена. В этих условиях могут существовать сильные эмоциональные нормы против страстного выражения чувств между молодоженами, чтобы не побуждать молодого мужа проявлять большую приверженность своему браку, чем своим родственным связям.

Также читайте

Нормы, регулирующие проявления горя, могут также различаться в разных группах. В некоторых культурах смерть считается поводом для празднования, когда близкий человек достиг завершения своего пути и перешел в рай, в других рассматривается как глубокая печаль, разбивающая сердце. В обществах, где половина рожденных детей могла умереть, не достигнув пятилетнего возраста, от родителей не ожидалось, что они будут долго горевать о смерти своего ребенка, в отличие от обществ с низкой детской смертностью (где умирает один на сто детей). 

Высокий уровень смертности может привести к тому, что смерть ребенка будет рассматриваться не как «трагедия, а как предсказуемая и относительно небольшая невзгода, которая будет принята хладнокровно, со смирением, как неизбежный факт человеческого существования». Подобным образом и смерти супруга(и) не придается большого значения в тех культурах, где продолжение рода гораздо важнее частных семейных отношений.

Неоднозначны и иногда противоречат друг другу

Эмоциональные нормы, можно сказать, «управляют» тем, как мы чувствуем, почти в каждой ситуации. Вера в естественность или правильность наших культурных норм часто заставляет нас чувствовать себя обязанными подчиняться им и настаивать на их выполнении. Тем не менее важно осознавать, что эти правила отнюдь не являются нерушимыми, пространство для маневра при их выполнении также существует. Разногласия могут возникать даже между людьми, которые прошли социализацию в одной и той же или похожих социальных группах. Они могут происходить по причине двусмысленности или неопределенности самих норм, а также по причине личностно-индивидуальных различий, разных намерений или быть проявлением принадлежности к разнообразным субкультурам.

Например, после получения подарка в день рождения ожидается выражение благодарности. Но как много нужно выразить благодарности и в какой форме — словами, объятиями, благодарственными письмами или каким-то другим образом? В данном случае может и не быть точной формулы, но могут возникнуть различные мнения по поводу способа, которым выражается благодарность. Восторженные высказывания, такие как: Ух ты! Какой классный подарок!», — могут быть восприняты как «достаточные» для благодарности, если даритель получает удовлетворение от этого и поскольку со стороны получателя подарка эта благодарность ожидается. 

С другой стороны, некоторые перфекционисты могут быть глубоко убеждены, что слово «спасибо» должно непременно прозвучать, причем более одного раза. В моей большой семье существуют разногласия относительно того, следует ли послать написанное от руки благодарственное письмо или будет достаточно письма по электронной почте или смс со словом «Спасибо!»

Разногласия не обязательно означают, что эмоциональные нормы иллюзорны, как не означают и того, что они непреложны и полностью ясны. Проведем аналогию с модными образцами. Два брата или сестры могут спорить о выборе одежды, оставаясь в поле общих культурных ожиданий. Они могут не соглашаться по поводу того, подходит ли рубашка к брюкам, и при этом разделять более общие представления относительно наготы (насколько должно быть закрыто тело), гендерных различий (какой стиль предпочесть — мужской или женский), цвета (не носить брюки серебряного цвета) и сочетаний (не совмещать одежду в полоску с вещами в горошек).

Саймон и его коллеги в своем исследовании показали разногласия девочек из средней школы относительно нормы: «Следует испытывать романтические чувства только к одному мальчику в одно и то же время». Некоторые девочки поддерживали отношения с несколькими мальчиками и даже бахвалились этим: если мальчики не пересекаются в одном месте и не знают друг о друге, то кому это навредит?! Другие девочки, однако, не соглашались с этим и подвергали критике такое поведение. По мере взросления девочек, как обнаружили исследователи, рос также и уровень общего согласия и подчинения «моногамной» норме.

Возможно даже, что отсутствует индивидуальное согласие с принятым способом переживать чувства в определенной ситуации. Когда сосед по квартире в очередной раз оставляет беспорядок на кухне, то является ли это достаточной причиной для выражения легкого раздражения, или здесь уместно открытое возмущение (anger) как реакция на несправедливость, или это повод для веселья в ответ на смехотворность ситуации? Когда на вашей машине на парковке вдруг появляется «загадочная» вмятина, приемлемо ли в данном случае громко ругаться? Плакать? Смеяться? 

Поскольку сначала мы реагируем и затем ретроспективно обдумываем наши реакции, то мы можем быть совсем не уверены в приемлемости наших чувств. Иногда мы считаем себя ненадежными — способными ошибаться в наших изначальных реакциях на ситуации, что ведет нас к принятию конфликтующих интерпретаций наших эмоций, нашего Я и ситуаций, в которых мы оказываемся.

Двойственность в этом случае не обязательно является признаком диссоциативного расстройства личности или другой слабости. Жизнь сложна, а мы можем смотреть на нее продуктивно с разных точек зрения. Более того, многие ситуации подразумевают противоречивые требования, требуя от нас сбалансировать или гармонизировать конфликтующие эмоциональные нормы.

От студента, который превосходит других на экзамене, ожидается понимание и сочувствие по отношению к хуже успевающим однокурсникам; как врачи, так и танцоры, исполняющие экзотические танцы, могут нуждаться в балансе между интимностью и бесстрастной манерой взаимодействия с клиентами; жертвы преступления обязаны давать показания по возможности спокойно и «рационально», хотя в этой ситуации они сообщают о серьезном страдании или травме. 

Коротко говоря, люди в современных обществах подчиняются широкому ряду эмоциональных норм, которые часто неясны и противоречивы. Следовательно, люди могут не просто соблюдать правила, а советоваться по их поводу и творчески использовать эмоциональные нормы, поскольку они «интерпретируют, оценивают и подтверждают свои собственные чувства и чувства других, а также способы их выражения».

Отражают и поддерживают социальное неравенство

Давайте вернемся к аналогии между законами и эмоциональными нормами и проведем сравнение на шаг дальше — в сфере политики. Многие заметили, что система законов не является «нейтральным судьей» на страже справедливости. Скорее, законы являются отражением политической борьбы и политических интересов и при их создании, и при их применении. Следует ли женщинам позволить голосовать? Могут ли заключать брак партнеры одного пола? Какое наказание (и нужно ли оно) должно последовать за хранение марихуаны или кокаина?

Законы не обязательно служат интересам каждого. Скорее, они отражают и воспроизводят отношения власти: доминирующие группы оказывают сравнительно большее влияние при создании, принятии и приведении в исполнение социетальных правил . Тот факт, что доход от заработка облагается налогом более высоким, чем доход от инвестиций, отражает политику, выгодную самым богатым американцам, и может быть выражен в ироническом варианте «золотого правила»: те, кто владеют золотом, задают и правила.

Социетальных здесь — общих для всех сфер общества.

Также можно задуматься над вопросом о том, являются ли эмоциональные нормы просто культурными предпочтениями, которые варьируют в соответствии с особенностями различных групп, или создаются в соответствии с интересами властей предержащих? Рассмотрим семейные отношения. Хотя родители и дети оказывают взаимное влияние друг на друга, проще утверждать, что дети обычно намного меньше могут сказать об эмоциональных нормах своей семьи. 

Безусловно, дети нуждаются в обучении манерам, чтобы уметь контролировать настроение, вести себя вежливо и проявлять эмпатию по отношению к другим. Родители могут усердно «цивилизовать» своих детей, передавая им свою эмоциональную компетентность — «управлять своими телами так, чтобы они могли приемлемым образом участвовать в социальном порядке и в рамках домашней жизни, и на более широких аренах взаимодействия». 

С другой стороны, иногда родители эгоистически или тиранически требуют исполнения эмоциональных норм. «Не дерзи!» — т.е. нельзя неуважительно спорить с родителями — данная эмоциональная норма может быть использована с целью установить безусловное доминирование или ограничить демократическое начало в этих отношениях.

Предположение, что женщины более эмпатичны и заботливы «от природы», также может вести к поддержанию неравенства, несмотря на то что подчас это выглядит как комплимент или добродетель. Жены могут выполнять свои обязанности, подчиняясь правилам чувствования, требующим от них быть более доступными, чувствительными и заботливыми, чем их мужья, что, в свою очередь, ведет к неравному разделению труда в домашней сфере. Гендеризованная природа эмоциональных норм помогает объяснить, почему матери целуют оцарапанные коленки, утирают больше слез, более внимательно слушают и выполняют больше «межличностной» работы, сохраняющей близкие отношения в семье и делающей семьи более функциональными.

Также эмоциональные нормы производят неравенства и вне дома. Обсудим такой контекст, как рабочее место. Часто наименее оплачиваемые работники обязаны выполнять наиболее трудные задачи: к примеру, когда в сфере обслуживания нижестоящие работники принимают на себя всю тяжесть недовольства клиента и его неподобающего поведения. В сравнении с ними менеджеры среднего и высшего звена более защищены от негативных эмоций и «организационными щитами» (когда, например, административные помощники ограничивают свой контакт с публикой), и «статусными щитами» (властью и престижем, которые не дают другим выместить на них негативные чувства).

Здесь вслед за Хокшилд используется метафора «статусный щит». Хокшилд использует эту метафору и в отношении норм («нормативный щит»), и в отношении статуса («статусный щит»). «Социальный щит» указывает на привилегии, ресурсы, которые защищают обладателя определенной социальной позиции от бремени интенсивной эмоциональной работы.

Работодатели, таким образом, могут требовать от работников низшего звена, чтобы они строго придерживались определенных эмоциональных норм («Всегда улыбаться и никогда не отвечать на возмущение клиента»), что подчеркивает существующие неравенства по доходу и властным полномочиям. Эмоциональные нормы могут также акцентировать гендерное и расовое неравенство на рынке труда. Например, от женщин могут ожидать больших усилий в деле эмоциональной поддержки клиентов, пациентов или студентов. Чернокожие мужчины в сравнении с белыми мужчинами не могут также свободно выражать недовольство на рабочем месте из страха прослыть «разгневанными чернокожими мужчинами».

В оригинале «an angry black man», этот термин позаимствован из статьи А.Х. Вингфилд, профессора социологии Университета Вашингтона в Сент-Луисе, США, указавшей на стереотипное представление о чернокожих мужчинах, согласно которому они легко выходят из себя. Поэтому там, где в силу расового неравенства доминируют белые люди, им приходится более жестко контролировать свои эмоции, а некоторые совсем не показывать.

Эмоциональные нормы неочевидным образом содержатся даже в идеологиях, которые легитимируют классовое и политическое неравенство, охватывающее общество в целом. В феодальных обществах существенные экономические различия объяснялись благородным происхождением и «божественным правом королей»; рабство, в свою очередь, оправдывалось с помощью представлений о врожденной неполноценности рабов. Эти когнитивные системы верований обычно сопровождаются соответствующими эмоциональными нормами. 

Если неравенство обосновано, то подчиненные должны испытывать спокойное смирение или, возможно, стыд вследствие своей низкой позиции, но никак не враждебность или негодование (outrage). Сегодня многие американцы верят, что общество США представляет собой меритократию, где экономический успех является главным образом результатом таланта и усердной работы. 

В рамках этой идеологии успешные люди должны испытывать гордость за свои очевидные для всех умения и целеустремленность, а бедные должны чувствовать смущение или сожаление по поводу своего трудного положения. При этом многочисленные факторы, не связанные с меритократией и обусловливающие успех, преуменьшаются, например, происхождение из богатой семьи, финансовый доступ к качественному образованию и здравоохранению, получение образования во время экономического подъема, а не во время экономического кризиса, связи с людьми из высших кругов и проч. Меритократический миф служит причиной самообвинений в экономической несостоятельности, а не побуждает к культивированию эмоций, которые могли бы привести к требованию реформ или бунту против существующих социальных условий.
IQ

26 августа, 2020 г.

Подпишись на IQ.HSE

Что такое эмоциональный интеллект и почему он так важен

• Алина Исаченко
• для bbcrussian.com

2 августа 2017

Автор фото, London Psychometric Laboratory

Подпись к фото,

Человек может проверить свой эмоциональный интеллект, оценив себя по ряду факторов теста «черты эмоционального интеллекта», включая способность сопереживать и испытывать счастье

Эмоциональный интеллект — понятие, вызывающее споры. Одни называют его недостаточно научным, другие видят в эмоциональном интеллекте ключ к успеху во всех сферах жизни: от повышения зарплаты до счастливых отношений Так ли это?

О том, что такое эмоциональный интеллект и почему он важен, Русская служба Би-би-си поговорила с Константином Петридесом — профессором психологии и психометрии Университетского колледжа Лондона.

Способность объединить ум, логику и эмоции

Би-би-си: Что такое эмоциональный интеллект? Когда впервые о нем стало известно?

Константин Петридес: Эмоциональным интеллектом называют способность человека воспринимать собственные эмоции и управлять чувствами для эффективного решения задач.

Интерес к эмоциональному интеллекту возник в начале XX-го века из-за неспособности классических IQ-тестов (коэффициент интеллекта) объяснить особенности мотивации и поведения людей.

Однако еще древние греки задумывались над эмоциональным интеллектом, полагая, что мудрый человек — это тот, который способен объединить ум, логику и эмоции. Несмотря на то, что это было две с половиной тысячи лет назад, вопрос человеческих эмоций остался тем же.

Еще в 1870-м году в книге «О выражении эмоций у человека и животных» Чарльз Дарвин сделал попытку изучения человеческих эмоций через внешние проявления. Концепция эмоционального интеллекта (или сокращенно EQ) в современном его понимании возникла в начале XX-го века.

В 1920 году американский психолог Эдвард Торндайк впервые ввел понятие социального интеллекта как способности человека разумно действовать в отношениях с людьми.

В 1983 году Говард Гарденер предложил теорию множественного интеллекта, разделив интеллект на внутренний (свои эмоции) и межличностный (эмоции окружающих).

Журналист Дэниэл Гоулман популяризировал понятие, издав книгу «Эмоциональный интеллект» в 1995 году.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Исследователи считают, что занятия медитацией необходимы для развития эмоционального интеллекта

Как показывают исследования, существует несколько диагностик эмоционального интеллекта.

К примеру, модель способностей (Ability model), которая рассматривает эмоции как генетически заложенное качество или талант, который можно объективно измерить, как способность к математике или языкам.

Модель «черты эмоционального интеллекта,» исследованием которой занимается наша лаборатория, считает, что эмоциям невозможно дать количественную оценку.

Программа изучает восприятие человеком собственных эмоций, позволяя тестируемому дать оценку своим чувствам, пройдя тест.

Дать оценку эмоциям

Би-би-си: В чем смысл теста? В чем его практическое применение?

К.П.: Тест состоит из 15 компонентов, или «черт» эмоционального интеллекта, включая способность адаптироваться к обстоятельствам, умение эффективно принимать решения, сопереживать и испытывать счастье.

Человек оценивает каждый параметр и получает картину своего эмоционального состояния, что позволяет ему обратить внимание на личностные недостатки, о которых он раньше и не задумывался.

Недавно к нам обратились из подразделения Лондонской полиции. Один из сотрудников, талантливый служащий, который при этом совершенно не умел ладить с коллегами, отличался прямолинейностью и авторитарным характером.

На работе не знали, что с этим делать.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

По результатам исследования, женщины с высоким эмоциональным интеллектом более довольны своей внешностью

Полицейский прошел тест, фокусируясь на мотивации, умении принимать решения и взаимоотношениях. Это помогло ему осознать собственное поведение и улучшить отношения с коллегами по работе.

Эмоциональный интеллект может измерить не только тестируемый, но и близкие ему люди. К примеру, мужчина считает себя оптимистом и вполне счастливым. Но, если попросить пройти тест его супругу, может оказаться, что она видит его пессимистом, неспособным контролировать эмоции.

Часто люди воспринимают себя не так, как о них думают другие.

Осмысление эмоций — первый шаг к переоценке поведения.

В отличие от IQ, эмоциональный интеллект можно повысить

Би-би-си: В чем отличие эмоционального интеллекта от IQ (коэффициента интеллекта)?

К.П.: Известно, что уровень IQ — объективный показатель умственных способностей, который нельзя изменить. Коэффициент интеллекта предопределяет успех в школе, на работе.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Исследователи отмечают, что высокий эмоциональный интеллект положительно влияет на способность работать в коллективе

Эмоциональный интеллект — это умение человека воспринимать собственные эмоции, которое в том числе влияет на способность работать в коллективе и улавливать настроения коллег.

В отличие от IQ, который заложен генетически, человек может регулировать и повышать свой эмоциональный интеллект на протяжении жизни.

Важно понимать, что показатель социальных навыков не менее важен для личного успеха, чем способность логически мыслить или решать математические задачи.

Би-би-си: Какую роль играет эмоциональный интеллект для бизнеса и компаний?

К.П.: Работодатели обращают внимание на то, что высокие умственные способности не всегда являются критерием, определяющим успех человека на работе.

Например, нанимают человека с широким послужным списком и высоким показателем IQ, а он оказывается тираном, не способным ладить с командой.

Именно поэтому все больше крупных компаний обращается к специалистам эмоционального интеллекта за помощью: достаточно поискать в интернете «эмоциональный интеллект для бизнеса», чтобы убедиться в этом.

Би-би-си: Какой эмоциональный интеллект у политиков?

К.П.: Есть большая вероятность того, что большинство современных политиков получат высокий балл в тесте «черты эмоционального интеллекта».

Это связано с завышенным эго и нарциссизмом, которые позволяют лидерам высоко оценивать себя и свои личностные способности.

Однако это вовсе не указывает на высокий эмоциональный интеллект.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Несмотря на президентский пост, многие считают, что у Трампа отсутствует эмоциональный интеллект

Можно достичь вершин власти, пользоваться авторитетом и при этом быть неспособным наладить отношения в семье.

Если обратиться к историческим примерам, образцом мудрого правителя был индийский император Ашока, который обладал сильным эмоциональным интеллектом. Махатма Ганди — другой пример лидера, способного к эмпатии (одной из главных составляющих эмоционального интеллекта).

Вопрос политики — в мотивации людей у власти. В политической верхушке должны стоять мудрые правители, способные к сопереживанию, а не те, кто стремится реализовать себя за счет управления другими.

Би-би-си: Как понять, что у меня низкий эмоциональный интеллект?

К.П.: Чтобы понять, есть ли основания говорить о низком эмоциональном интеллекте, следует обратить внимание на повседневные мысли, поcтупки и эмоции.

Главные моменты, которые могут быть индикаторами низкого EQ:

• Неуверенность в себе и cвоих действиях
• Склонность к чрезмерной самокритике
• Неспособность находить общий язык с окружающими

То есть, у людей с низким эмоциональным интеллектом периодически возникают проблемы с самооценкой и общением с другими, однако в то же время они более скромны и непредвзято относятся к окружающим.

Как быть счастливым и не перегореть?

Би-би-си: Как повысить эмоциональный интеллект? Существуют ли обучающие материалы, программы для этого? С чего следует начать?

К.П.: У меня часто спрашивают: как достичь успеха на работе и наладить отношения в семье? Задать такой вопрос, все равно что прийти к доктору за рецептом, не интересуясь причиной болезни.

Прежде всего необходимо задать вопрос «Кто я есть?», и только затем «Что я чувствую?» Человек должен научиться понимать себя, распознавать свои эмоции и только после этого — анализировать чувства окружающих.

Подпись к фото,

Профессор Петридес считает, что начинать изучать эмоциональный интеллект следует с вопроса «Кто я есть?», и только затем — «Что я чувствую?»

Сделать это непросто. Всю жизнь люди пытаются найти счастье извне. Так заложено системой, в которой внешние достижения — визитная карточка успеха.

Человек заканчивает школу, поступает в престижный университет, ищет высокооплачиваемую работу.

Выбирает лучшего спутника жизни, лучший дом, машину. Он постоянно пытается взобраться на стену, которую сам строит. Но это невозможно, потому что достигнув верхушки, кладет сверху еще пару кирпичей.

В определенный момент человек «перегорает», понимает, что несчастен. Бывает, это случается слишком поздно. В Лондоне много таких людей — внешне успешных и позитивных, которые на самом деле годами сидят на антидепрессантах.

Задача программы «черты эмоционального интеллекта» — дать человеку возможность перестать искать смысл извне, а вместо этого попытаться заглянуть внутрь себя и понять свою сущность. Захотеть измениться. Главное — искренне.

Следующий естественный шаг — медитация. Если внутренне человек готов к изменениям, приход в медитацию покажется ему вполне естественным.

Константин В. Петридес — руководитель психометрической лаборатории, профессор психологии и психометрии в Университетском колледже Лондона. Профессор Петридес — автор и разработчик тестов программы «Черты эмоционального интеллекта», которые применяются для мировых исследований в этой области.

Каково это – жить, не испытывая эмоций?

• Дэвид Робсон
• BBC Future

2 сентября 2015

Автор фото, Getty

Есть на свете люди, которым неведомы радость, печаль, любовь… Иногда это связано с нарушением мозговой деятельности, получившим в современной науке название «алекситимия». Корреспондент

BBC Future попытался выяснить, какие трудности возникают у тех, кто живет с таким нарушением, и какие преимущества оно дает.

Калеб рассказывает мне о рождении сына, которому сейчас восемь месяцев.

«Вы слышали, наверное, как родители рассказывают о тех чувствах любви и радости, которые их охватили при виде своего новорожденного малыша?», — спрашивает он.

«Ну так вот, — продолжает мой собеседник после драматической паузы, — я ничего подобного не почувствовал».

Собственная свадьба тоже мало его тронула. Пытаясь объяснить свое тогдашнее состояние, он приводит метафору бродвейского шоу: в зале сидит публика; она эмоционально вовлечена в театральное действо; а за кулисами тем временем дежурят рабочие сцены, которые, оставаясь безучастными к спектаклю на чувственном уровне, участвуют лишь в техническом его осуществлении.

На собственной свадебной церемонии Калеб, в отличие от большинства участников этого волнующего события, прилива чувств не испытывал.

«Я исполнял свою роль чисто механически», — говорит Калеб (свою фамилию он попросил не называть).

Даже когда его невеста направлялась к алтарю, единственное, что он почувствовал, — это приливающую к щекам кровь и тяжесть в ногах; в сердце же он не чувствовал ни радости, ни счастья, ни любви…

Калеб признается мне, что вообще никогда не испытывает эмоций — ни позитивных, ни негативных.

Мы познакомились на интернет-форуме для людей с так называемой алекситимией — это своего рода эмоциональный дальтонизм, который лишает человека способности различать и выражать разнообразные чувственно-эмоциональные нюансы.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Безэмоциональному человеку поведение других, эмоциональных людей может казаться неадекватным

Из тех, кто страдает этим нарушением, около половины — аутисты. Однако Калеб и многие другие «алексы» кроме безэмоциональности не проявляют никаких других аутических черт, таких как компульсивное (навязчивое) поведение, например.

Что значит «влюбиться» для того, кто в принципе неспособен почувствовать к другому любовь или даже симпатию?

Глубокое изучение «эмоционального дальтонизма» может пролить свет на целый ряд сопутствующих заболеваний, таких как анорексия, шизофрения, синдром раздраженного кишечника.

Истории, рассказываемые на форуме членами алекс-коммюнити, заставляют нас заново переосмыслить эмоциональные переживания, которые, казалось бы, мы все так хорошо знаем.

Взять, например, влюбленность. Вот как может влюбиться человек, которому неведомы даже такие базовые чувства, как нежность и симпатия? Ведь именно они и зажигают в нас искорку любви…

Многослойность эмоционально-чувственной сферы

Понять, что такое «эмоциональная немота», можно на наглядном примере матрешки, многослойной игрушки, состоящей из нескольких вложенных в нее куколок, каждая следующая затейливее предыдущей.

В основе эмоционально-чувственной сферы человека лежат телесные ощущения — например, когда мы видим возлюбленного, мы чувствуем, как подпрыгивает сердце; а когда испытываем гнев, часто ощущаем желудочные спазмы.

Наш мозг приписывает каждому из этих ощущений определенную ценность — тогда вы знаете, позитивное оно или негативное, сильное или слабое.

Так аморфные ощущения обретают форму, и у эмоции появляется некий осознанный образ.

Эмоции могут иметь множество нюансов и подчас совмещают разноокрашенные переживания (например, светлая грусть).

Для описания наших эмоциональных состояний мы рано или поздно находим подходящие слова — мы способны вербально описать наше состояние отчаяния или радости, например, и мы можем также объяснить, что нас привело в то или иное эмоциональное состояние.

В 1972 году, когда алекситимия впервые была научно описана, предполагалось, что проблема возникает именно на этом последнем, лингвистическом этапе; предполагалось, что страдающие алекситимией люди на глубинном уровне чувствуют как все и что они неспособны лишь описать свое эмоциональное состояние словами.

Ученые предположили, что это может быть вызвано нарушением нормальной коммуникации между двумя полушариями мозга, которое препятствует передаче сигналов из эмоциональных центров, находящихся преимущественно в правом полушарии, левополушарным центрам, отвечающим за речь.

Такая трансмиссия необходима нам для того, чтобы вербализировать то, что мы чувствуем, объясняет Катарина Гёрлих-Добре из Рейн-Вестфальского технического университета города Ахен, что в северной Германии.

В этом можно было убедиться, когда врачи впервые попробовали лечить эпилепсию, удаляя соединяющие две доли волокна; такое хирургическое вмешательство сокращало количество эпилептических приступов, однако перенесшие операцию пациенты становились «эмоционально немыми».

Еще одно важное, хоть и менее сенсационное, открытие, сделанное самой Гёрлих-Добре благодаря томографии, состоит в том, что у людей с алекситимией нейронные связи имеют аномальную плотность.

Автор фото, SPL

Подпись к фото,

Когда хирургическим путем удаляются соединяющие два полушария волокна, пациенты становятся эмоционально немыми и неспособными выражать свои чувства

Возможно, предположила исследовательница, это создает дополнительные шумы при трансмиссии (что-то вроде помех в плохо настроенном радиоприемнике), и связь с эмоциональными зонами, соответственно, нарушается.

Сегодня ученые уже знают, что существует много разных типов алекситимии.

Одни «алексы» с трудом выражают свои эмоции и чувства, тогда как другие (как Калеб) даже не осознают их.

Ричард Лейн из Университета штата Аризона предлагает в качестве аналогии феномен потери зрения у людей, получивших травму визуальной зоны коры головного мозга; сами глаза не пострадали; тем не менее способность различать зрительные образы утрачивается.

Подобным же образом поврежденная нейронная цепочка, участвующая в обработке эмоциональных сигналов, может мешать чувствам грусти, радости или гнева достигать сознания (если продолжить метафору многослойной матрешки, то проблема возникает на уровне второй «куклы»: тело реагирует нормально, но интеграции ощущений не происходит, и, соответственно, не может сформироваться эмоциональная мысль).

«Возможно, что эмоция активизируется, и тело на нее отвечает, но человек своих эмоций просто не осознает», — говорит Лейн.

Проведенные недавно исследования с применением магнитно-резонансного сканирования (томография), выявили признаки более базисной проблемы перцепции в некоторых типах алекситимии.

Гёрлих-Добре, к примеру, обнаружила недостаток серого вещества в центрах поясной коры, отвечающих за самосознание, и предположила, что это блокирует сознательное представление эмоций.

А ее коллега Андре Алеман из Университетского центра медицинских исследований в Гроненгене, Нидерланды, обнаружил дефицит в зонах головного мозга, связанных со вниманием, в моменты, когда страдающие алекситимией люди смотрят на эмоционально заряженные картинки. У него сложилось впечатление, будто эмоции их мозг просто-напросто отказывался регистрировать.

«Мне кажется, это вполне соотносится с теорией Лейна, — говорит Алеман (первоначально он полагал, что причины у этого явления иные). — Мы вынуждены признать их (Лейна и его коллег — прим. переводчика) правоту».

Вот как сам Калеб описывает свой разрыв в сознании, который препятствует нормальной передаче эмоциональных сигналов в левую долю мозга.

Он вспоминает, как работал однажды в школьном театре. Целую неделю перед спектаклем пытался он записать нужные звуковые эффекты, но свести всё вместе никак не удавалось.

В конце концов ответственный потерял терпение и набросился на него с упреками.

Автор фото, SPL

Подпись к фото,

Вопреки стереотипу, не все аутисты страдают от эмоциональных или социальных проблем

«Тело мое отреагировало странным образом, — вспоминает Калеб. — Я почувствовал напряжение; сильно забилось сердце, но ум оставался безучастным… За этим было любопытно наблюдать с исследовательской точки зрения. А потом я совершенно забыл эту ситуацию».

Кажется, что никакое событие не может поколебать такое твердое равнодушие. «Чем насыщеннее эмоция, тем ярче, по идее, она должна окрашивать мое мышление, — говорит Калеб. — Но на самом деле мышление у меня более ясное и более склонное к анализу».

Есть одно небольшое преимущество: Калебу проще переносить медицинские процедуры — просто потому, что он не связывает с подобным опытом никаких негативных эмоций и не испытывает страха или тревоги.

«Я спокойно переношу всякие неприятные моменты, поскольку знаю, что в памяти у меня отсутствуют [негативные] эмоциональные ассоциации, — признается мой собеседник. — Но это значит, что позитивные воспоминания из памяти тоже вымываются».

Короткое замыкание в мозгу

Впрочем, компенсация эта несущественная — алекситимия связана, по всей видимости, с разными другими заболеваниями, в том числе с шизофренией и расстройствами пищевого поведения. Потому, наверное, что именно благодаря эмоциям мы обычно начинаем лучше заботиться о своем физическом и ментальном здоровье.

Более точное определение алекситимии помогло бы лучше понять природу сопутствующих расстройств, а также больше узнать о различиях между разными видами аутизма.

Джефри Бёрд из лондонского Королевского колледжа отмечает, что, вопреки стереотипам, половина аутистов вполне способна к восприятию других людей на эмоциональном плане и к адекватным эмоциональным реакциям, а те, которые испытывают трудности с социализацией, обычно страдают алекситимией.

Поэтому он полагает, что разграничение этих двух видов расстройств приведет к более адекватному уходу и лечению.

Пока же остающееся недопонимание в этой области часто мешает аутистам получать ту помощь, которая им действительно требуется.

«Я работал с одной женщиной-аутистом, которая хотела стать помощником по уходу за больными, — говорит Бёрд. — Но ей отказали — под предлогом, что она якобы не способна на эмпатию. Однако проведенное нами исследование показывает, что у многих аутистов нет проблем с эмоциями.»

Дальнейшая работа в этом направлении могла бы также прояснить загадочную связь с соматическими заболеваниями, такими как хронические боли и синдром раздраженного кишечника, которые у больных алекситимией встречаются необычно часто.

Лейн предполагает, что причина состоит в своего рода «коротком замыкании» в мозгу, которое является следствием «эмоционального дальтонизма». По его словам, осознанное восприятие эмоций помогает затушить физические ощущения, связанные с той или иной эмоцией.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Стараясь найти связь со своими эмоциями, «алексы» часто проходят свой жизненный путь в одиночестве

«Если ты можешь осознанно обрабатывать эмоцию, позволяя ей расти и развиваться, если ты подключаешь фронтальные зоны мозга, то задействуются механизмы, модулирующие процессы в теле сверху вниз», — говорит Лейн. Однако без эмоционального выхода ум может застрять в физических ощущениях, что приведет к усилению реакций.

По словам Гёрлих-Добре, «они («алексы») гиперчувствительны к ощущениям в теле и не могут ни на чем другом фокусироваться, что возможно является одной из причин хронических болей, которые они испытывают».

Некоторые исследования действительно показали, что «алексы» необычно чувствительны к ощущениям в теле, хотя результаты других экспериментов эти выводы опровергают.

Описания физических ощущений часто доминируют в рассказах Калеба о трудных моментах в его жизни, таких как расставание с семьей.

«Вообще я не скучаю по людям, мне кажется. Если я уезжаю и долго кого-то не вижу, жизнь у меня идет по принципу «С глаз долой, из сердца вон», — признается он. — Но если пару дней со мною рядом нет моих жены и ребенка, то я физически ощущаю давление или стресс».

Восстановление связи с потерянными чувствами

Есть надежда на то, что в конце концов врачи установят причины алекситимии и помогут своим пациентам избежать эффекта «снежного кома» при ее воздействии на организм.

Калеб полагает, что его заболевание возникло при рождении и могло быть вызвано генетическими факторами. Особенности воспитания и эмоциональная отзывчивость родителей тоже могут играть здесь определенную роль.

Но есть люди, которые становятся «алексами» в результате психологической травмы, нарушающей их способность обрабатывать некоторые или даже все эмоции.

Лейн представил меня одному из своих пациентов, Патрику Дасту, который в детстве подвергался насилию со стороны отца-алкоголика, так что в какой-то момент даже возникла угроза его жизни.

«Однажды вечером, когда он вернулся домой, они с мамой в очередной раз поругались. И тогда он сказал: «Вот пойду схожу сейчас за своим ружьем и застрелю вас всех». Мы побежали к соседям и из их дома вызвали полицию».

С тех пор прошло несколько десятилетий, а для него все это время было проблематично понимать и интерпретировать свои эмоции, особенно страх и гнев, которые он до сих пор испытывает по отношению к своим родителям.

Даст подозревает, что в результате у него развилась фибромиалгия — диффузная мышечно-скелетная хроническая боль и слабость всего тела — а также расстройство пищевого поведения.

Вначале под руководством Лейна, а позже и самостоятельно Даст вспомнил свои давние переживания и вновь соединился с эмоциями, которые он прежде всегда старался упрятать поглубже. В результате этого его фибралгические боли уменьшились.

«Я обнаружил огромный гнев, который испытывал сам того не осознавая, — объясняет Патрик. — Это самое важное, что я сделал в своей жизни». Он только что закончил работу над книгой, в которой описал этот процесс. Чтобы лучше социализироваться, Калеб тоже посетил психотерапевта, специализирующегося на когнитивном поведении, и теперь через осознанное решение он может лучше анализировать собственные физические ощущения и соотносить их с эмоциями других людей.

Хотя этот процесс и остается во многом исследовательским экзерсисом, он позволяет Калебу осознавать чувства его жены и понимать, почему она поступает так, а не иначе.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Принимая осознанное решение любить, «алексы» могут принести в отношения стабильность

Однако далеко не каждый больной алекситимией обладает такой решимостью и упорством. И не всякому удается найти себе спутника жизни, который был бы готов принять связанные с этим заболеванием допущения.

«Со стороны моей жены требуется большое понимание… Она осознает, что я понимаю любовь и другие вещи несколько иначе», — говорит Калеб.

Зато он эмоционально стабилен и не подвержен перепадам настроения. «Компенсация состоит в том, что мои отношения с женой — это для меня осознанный выбор», — объясняет Калеб.

Он действует не по прихоти, а на основе осознанного намерения любить и заботиться о ней. В последние восемь месяцев это было особенно важно.

«Если мы переживаем какую-то сложную ситуацию — к примеру, ребенок не спит всю ночь и плачет, — на мое отношение это никак не повлияет, потому что у меня связь основана не на эмоциях».

Калеб не испытал эйфории по поводу своей свадьбы или рождения ребенка, но он большую часть жизни провел глядя внутрь, пытаясь прочувствовать и понять ощущения, которые испытывает он сам и окружающие его люди.

Он один из самых заботливых и осознанных людей, которых я когда-либо имел удовольствие интервьюировать — человек, который знает себя и свои ограничения насквозь.

Завершая разговор, он подчеркивает, что «эмоциональный дальтонизм» не делает человека злым или эгоистичным.

«Трудно поверить, но жить полностью отделенным от эмоций и воображения возможно, хотя это как раз то основное, что делает нас людьми, — говорит он. — Но это вовсе не значит, что такой человек бессердечен или что он псих».

Эмоции. Эмоциональная регуляция поведения и деятельности

Эмоции (от лат. emotio — чувство) — психический процесс импульсивной регуляции поведения, основанный на чувственном отражении потребностной значимости внешних воздействий, их благоприятности или вредности для жизнедеятельности индивида.

Эмоции возникли как приспособительный «продукт» эволюции, биологически обобщенные способы поведения организмов в типичных ситуациях. «Именно благодаря эмоциям организм оказывается чрезвычайно выгодно приспособлен к окружающим условиям, поскольку он, даже не определяя форму, тип, механизм и другие параметры воздействия, может со спасительной быстротой отреагировать на него определенным эмоциональным состоянием, то есть определить, полезно или вредно для него данное конкретное воздействие»^[1].

Эмоции двувалентны — они или положительны, или отрицательны — объекты или удовлетворяют, или не удовлетворяют соответствующие потребности. Отдельные жизненно важные свойства предметов и ситуаций, вызывая эмоции, настраивают организм на соответствующее поведение.

Эмоции — механизм непосредственной оценки организмом уровня благополучности его взаимодействия со средой. Уже элементарный эмоциональный тон ощущения, приятные или малоприятные простейшие химические или физические воздействия придают соответствующее своеобразие жизнедеятельности организма.

Но и в самые трудные, роковые мгновения нашей жизни, в критических обстоятельствах эмоции выступают как основная поведенческая сила. Будучи непосредственно связанными с эндокринно-вегетативной системой, эмоции экстренно включают энергетические механизмы поведения.

Эмоции являются внутренним организатором процессов, которые обеспечивают внешнее поведение индивида в напряженных ситуациях. Так, эмоция страха, возникая в крайне опасной ситуации, обеспечивает ее преодоление путем активизации ориентировочного рефлекса, торможения всех побочных текущих деятельностей, напряжения необходимых для борьбы мышц, учащения дыхания и сердцебиения, изменения состава крови, повышения ее свертываемости на случай ранений, мобилизации резервов из внутренних органов.

По механизму происхождения эмоции неразрывно связаны с инстинктами. Так, в состоянии гнева у человека появляются реакции его отдаленных предков — оскал зубов, движение скул, сужение век, ритмические сокращения мышц лица и всего тела, сжимание кулаков, готовых для удара, прилив крови к лицу, принятие угрожающих поз.

Некоторое сглаживание эмоций у социализированного человека происходит за счет возрастания у него роли волевой регуляции. В критических же ситуациях эмоции неизменно вступают в свои права и нередко берут руководство «в свои руки», осуществляя диктатуру над разумным поведением человека.

Эмоциональные проявления связаны с деятельностью человека. Мы уже отмечали, что психическое отражение — сигнальное отражение, чувствительность к тому, что так или иначе ориентирует организм в окружающей среде. Это отражение пристрастное, заинтересованное, потребностно направленное, деятельностно ориентированное. Каждый психический образ дает информацию о возможности взаимодействия с объектом отражения. Из множества вариантов поведения человек избирает тот, к которому у него «лежит душа». Все живое изначально расположено к тому, что соответствует его потребностям, и к тому, посредством чего эти потребности могут быть удовлетворены.

Человек действуют только тогда, когда есть смысл этих действий. Эмоции и являются врожденно сформированными сигнализаторами этих смыслов. Познавательные процессы формируют психический образ, эмоциональные — ориентируют избирательность поведения.

Положительные эмоции, постоянно сочетаясь с удовлетворением потребностей, сами становятся настоятельной потребностью. Длительное лишенное положительных эмоций состояние может привести к отрицательным психическим деформациям. Замещая потребности, эмоции становятся побуждением к действию, фактором мотивации поведения.

Эмоции генетически связаны с инстинктами и влечениями. Но в общественно-историческом развитии сформировались специфические человеческие высшие эмоции — чувства, обусловленные социальной сущностью человека, общественными нормами, потребностями и установками. Исторически сформированные устои социального сотрудничества порождают у человека чувство солидарности, сочувствия, а нарушение этих устоев — чувство возмущения, негодования и ненависти. В практической деятельности человека сформировались практические чувства, с возникновением его теоретической деятельности возникли его интеллектуальные чувства, а с появлением образно-изобразительной деятельности — эстетические чувства.

Различные условия жизнедеятельности, направления деятельности индивида развивают различные стороны его эмоциональности, нравственно-эмоциональный облик личности. Формирующаяся в процессе становления личности ее эмоциональная сфера становится мотивационной базой ее поведения.

В мозаике чувств конкретного индивида отражается структура его потребностей, строение личности. Сущность человека проявляется в том, что его радует и печалит, к чему он стремится и чего избегает.

Если чрезмерно сложная жизненная ситуация превышает приспособительные возможности индивида — происходит избыточное перевозбуждение эмоциональной сферы индивида. Поведение индивида при этом смещается на более низкие уровни регуляции. Избыточная энергетизация организма при блокировании высших регуляционных механизмов приводит к соматическим нарушениям и нервным срывам.

Когда «Титаник» потерпел крушение и результате столкновения с айсбергом, подоспевшие через три часа спасатели обнаружили в шлюпках множество умерших и сошедших с ума людей — взрыв эмоций страха подавил их жизнедеятельность. Запредельное эмоциональное напряжение вызвало у многих из них инфаркты и инсульты.

Во множестве эмоциональных проявлений выделяются четыре исходные эмоции: радость (удовольствие), страх, гнев и удивление. Большинство же эмоций имеет смешанный характер, так как они обусловливаются иерархически организованной системой потребностей. Наряду с этим одна и та же потребность в различных ситуациях может вызвать различные эмоции. Так, потребность самосохранения при угрозе со стороны сильного может вызвать страх, а при угрозе со стороны слабого — гнев.

Особенно интенсивное эмоциональное обеспечение получают те стороны поведения, которые являются «слабыми местами» для данного индивида.

Эмоции выполняют функцию не только текущего, но и опережающего подкрепления. Чувство радости или тревоги возникают уже при планировании будущего поведения.

Итак, эмоции, как и ощущения, — базовые явления психики. В ощущениях отражается материальность бытия, в эмоциях — индивидуально-значимостные его стороны. Познание дает знание — отражение объективных свойств и взаимосвязей действительности; эмоции придают этому отражению субъективный смысл. Спонтанно определяя значимость воздействий, они мгновенно замыкаются на импульсивные реакции.

Эмоциональные качества личности

В процессе жизнедеятельности на основе средовых и генетических предпосылок у человека формируются устойчивые эмоциональные качества — эмоциональные особенности и свойства.

К эмоциональным особенностям личности относятся его эмоциональная реактивность, возбудимость, аффектированность, эмоциональная стабильность, общий эмоциональный тонус, сила эмоциональных реакций и их внешняя выраженность — экспрессивность. Эти эмоциональные особенности индивида в значительной мере обусловлены типом его высшей нервной деятельности.

Однако в процессе социализации эмоциональные особенности индивида претерпевают значительные изменения, получают социальную огранку. Человек приучается к сдерживанию непосредственных эмоциональных проявлений, прибегает к их маскировке и имитации, формирует эмоциональную устойчивость, толерантность — способность к перенесению трудностей.

Не всем это удается в одинаковой мере. У одних людей большая эмоциональная возбудимость сочетается с большой эмоциональной устойчивостью, у других — эмоциональная возбудимость часто приводит к эмоциональным срывам, потере самоконтроля. У некоторых людей эмоциональная сфера крайне ограниченна, Возможны и проявления эмоциональной аномалии — асинтонности — эмоциональной бесчувственности.

Эмоциональность личности, ее речевые, мимические, пантомимические проявления свидетельствуют о ее ценностных ориентациях и динамических особенностях психической деятельности.

Эмоциональные качества определяют психический облик индивида — образуют эмоциональный тип личности. Различаются натуры эмоциональные, сентиментальные, страстные и фригидные (холодные).

Люди эмоционального типа легко возбудимы, эмоционально впечатлительны, импульсивны. Свои поступки они глубоко переживают, часто раскаиваются. Но в будущем вновь допускают импульсивные срывы.

Люди сентиментального типа эмоционально созерцательны, на мир они смотрят сквозь призму своих эмоциональных состояний. Это чувствительно-пассивные типы. Они могут грешить, проливая слезы. Их чувства направлены на самих себя. Им присуще самолюбование своими чувствами.

Страстные натуры эмоционально стремительны, высокодейственны, упорны в достижении целей. Они живут напряженной, эмоционально насыщенной жизнью, у них постоянно имеется предмет страсти. Бурную энергию они тратят в полной мере. Предметы же их страстей могут быть значимыми, достойными и незначительными.

Эмоционально-фригидные типы — люди холодного рассудка. Их эмоциональные проявления минимальны, они не способны проникаться эмоциональным состоянием других людей, предвидеть возможные их эмоциональные реакции в тех или иных ситуациях. Они лишены чувства сопереживания.

Эмоциональность личности связана с ее нравственным, духовным потенциалом. В наслаждении и страданиях человека проявляется вся его личностная структура. Однако и владение эмоциями — одно из достоинств человека. Владеть своими эмоциями — не значит быть бесчувственным, это значит управлять эмоциональными реакциями. Неприятность стойко переносится теми, кто не допускает при этом внешних проявлений. Не очень храбрый человек, принявший гордую позу и с воинственным видом принявший вызов противника, — уже победитель своей робости. Смелый человек не лишен чувства страха, но он одарен властью над страхом. Владение своими чувствами — не подавление их, а включение их в сложную систему эмоционально-волевой регуляции, придание им целесообразной направленности.

Физиологические основы эмоций и чувств

Эмоции и чувства связаны с различным функциональным состоянием головного мозга, возбуждением определенных подкорковых областей мозга и с изменениями в деятельности вегетативной нервной системы. И.П. Павлов отмечал, что эмоции связаны с деятельностью подкорковых образований^[2]. Эмоции, как генетически обусловленная неспецифическая поведенческая программа, определяется комплексом нервных структур, входящих в так называемую лимбическую систему мозга. В нее входят наиболее древние части среднего промежуточного и переднего мозга.

Лимбическая система связана с вегетативной нервной системой и ретикулярной формацией (расположенной в стволе головного мозга и обеспечивающей энергетические ресурсы мозговой деятельности).

Импульсы от внешних воздействий поступают в головной мозг двумя потоками, Один из них направляется в соответствующие зоны коры мозга, где расшифровывается в виде ощущений и восприятий, осознаются их смысл и значение. Другой поток импульсов от тех же воздействий приходит в подкорковые образования (гипоталамус и др.), где устанавливается непосредственное отношение этих воздействий к базовым потребностям организма, субъективно переживаемым в виде эмоций (рис.).

Эмоции связаны и с деятельностью коры больших полушарий. Предполагается (Р.У. Сперри), что эмоции являются функцией правого полушария мозга — оно контролирует чувственно-эмоциональную сферу. Левое, доминантное, полушарие контролирует вербальные, логические функции.

Исследователи мозга обнаружили особые нервные структуры в области подкорки (в гипоталамусе), являющиеся центрами страдания и удовольствия, агрессии и успокоения. В опытах Дж. Олдза^[3] крыса с вживленным в центр удовольствия электродом сначала случайно нажимала на рычаг, который, замыкая электроцепь, вызывал возбуждение этого центра; но после этого она часами не отходила от рычага, делая по несколько тысяч нажимов, отказываясь от сна и пищи.

Х.М.Р. Дельгадо обнаружил центры «агрессивности и успокоения”. Вживляя электроды в мозг быка, он регулировал радиосигналами агрессивность животного и даже выступал в бое с быком на арене. Разъяренное животное, бросаясь на экспериментатора, останавливалось вблизи от него, как только радиосигнал возбуждал «центр успокоения»^[4].

Эмоции и чувства сопровождаются рядом вегетативных явлений: изменениями частоты сокращения сердца, дыхания, тонуса мышц, просвета сосудов (отсюда побледнение или покраснение кожи). Сердце неслучайно считается символом чувств. Гиппократ умел различать до 60 оттенков в работе сердца в зависимости от эмоционального состояния человека. Сильные эмоции вызывают прекращение слюноотделения (сухость во рту), угнетение работы внутренних органов, изменение кровяного давления, мышечной активности.

В состоянии эмоционального возбуждения человек способен на многократное увеличение физических усилий. Иногда физически слабый человек преодолевает препятствия, доступные лишь тренированным спортсменам.

Связь эмоций с изменением деятельности желез внутренней секреции давно была эмпирически установлена и даже использовалась у некоторых народов в судопроизводстве.

Так, в Древнем Китае подозреваемый во время судебного разбирательства держал во рту горсть риса. Если после прослушивания он вынимал рис сухим, то считался виновным: сильное эмоциональное напряжение вызывает прекращение деятельности слюнных желез.

У одного из древних индийских племен был обычай — во время судебного процесса подозреваемый очень тихо периодически ударял в гонг так, чтобы удары слышал только судья, но не стоящий сзади народ. И если при внезапном названии предметов, связанных с преступлением, удар в гонг становился сильнее и весь народ его слышал, это являлось доказательством (конечно, весьма сомнительным) виновности подозреваемого.

Современные электронные приборы позволяют точно устанавливать зависимость органических функциональных изменений от эмоциональных состояний. С эмоциональными состояниями соотносятся биотоки мозга (электроэнцефалограмма — ЭЭГ), обертоны голоса (вокалограмма) и многие вегетативные реакции: электропроводность кожи (кожно-гальваническая реакция — КГР), изменение просвета сосудов (плетизмограмма), тонус мышц (миограмма), частота пульса, дыхания, время реакции.

Комплексная аппаратура, регистрирующая эти психосоматические корреляции, называется полиграфом. В некоторых странах он используется в целях расследования преступлений и именуется «детектором лжи» (лайдетектором). Предлагая подозреваемому различные тесты, специалист регистрирует посредством приборов психосоматические реакции: потоотделение (влияющее на электропроводность кожи), изменение просвета сосудов и т. д.

Например, если подозревается, что данный человек совершил кражу в доме Джонсона, то, подключив к нему соответствующие датчики приборов, предлагают прослушать ряд фамилий, среди которых называется фамилия «Джонсон». Если при ее произнесении изменяется эмоциональное состояние подозреваемого, делается вывод о его возможной причастности к преступлению.

Этот метод расследования преступления не исключает случайных совпадений. При произнесении фамилии «Джонсон» у подозреваемого действительно могут возникнуть эмоционально обусловленные вегетативные реакции, но совершенно по другим причинам (например, подозреваемый может вспомнить бывшего президента, к которому он относился отрицательно, и т. п.). Данные лкйдетектора не могут быть использованы как доказательства совершения преступления: они применяются лишь для предварительной ориентации следствия.

Свойства и виды эмоций и чувств

Эмоции и чувства различаются в зависимости от их качества (положительные и отрицательные), глубины, интенсивности и продолжительности влияния на деятельность.

В качественном своеобразии эмоций и чувств выражается то, как относится человек к соответствующему явлению. В зависимости от того, насколько значима отражаемая в эмоциях и чувствах действительность, различаются глубокие и неглубокие эмоции и чувства. В зависимости от влияния на активность деятельности эмоции и чувства подразделяются на стенические (от греч. stenos — сила) и астенические. Стеническне чувства побуждают к деятельности, мобилизуют силы человека. Так, чувства радости или вдохновения побуждают человека к энергичной работе. Астенические эмоции расслабляют человека, парализуют его силы.

Эмоции — механизм экстренного определения тех направлений поведения в данной ситуации, которые ведут к успеху, и блокирования бесперспективных направлений. Эмоционально воспринимать объект — значит усматривать возможность взаимодействия с ним. Эмоции как бы расставляют смысловые метки на воспринимаемых объектах и актуализируют соответствующую ориентировочную деятельность индивида, влияют на формирование внутреннего плана поведения. В многообразных жизненных ситуациях эмоции обеспечивают мгновенную первичную ориентировку, побуждая к использованию наиболее результативных возможностей и перекрывая бесперспективные направления поведения.

В структуре деятельности можно выделить базовые эмоции, определяющие цели и стратегические направления жизнедеятельности индивида, и производные от них операциональные эмоции, характеризующие его отношение к различным условиям деятельности, реальным достижениям. То, что содействует достижению цели, вызывает положительные эмоции, а что препятствует, — отрицательные.

Классификация базовых эмоций совпадает с классификацией основных потребностей индивида. Производные же эмоции не поддаются классификации — они так же многообразны, как многообразны условия жизнедеятельности людей. Производные эмоции определяют наиболее эффективные направления в достижении поставленной цели, наиболее значимые для этого средства и условия.

Ведущий эмоционально-регуляционный механизм — эмоция успеха-неуспеха. Эмоция успеха усиливает исходное побуждение к цели, эмоция неуспеха — тормозит, а иногда и дезорганизует деятельность. Всевозможные проявления радости, восторга, удовольствия, с одной стороны, огорчения, расстройства, стресс и аффект — с другой, — модификации базовой эмоции успеха-неуспеха. Человек способен эмоционально предвосхищать свои возможные успехи и неудачи. Это устраняет ненужные пробные действия. Человек обобщает опыт своих удач и неудач, радостей и огорчений. Он всегда способен с определенной мерой достоверности определить, «стоит ли игра свеч». В экстремальных ситуациях эмоция успеха-неуспеха трансформируется в аффект восторга, страха или гнева.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что все эмоции выстраиваются по вектору биологической или социальной значимости различных явлений для данного индивида.

Эмоции традиционно подразделяются на следующие виды:

1. эмоциональный тон ощущения;
2. эмоциональный отклик;
3. настроение;
4. конфликтные эмоциональные состояния: стресс, аффект, фрустрация.

Эмоциональный тон ощущений. Различные ощущения (запахи, цвета, звуки и т. д.) являются для нас приятными, нейтральными или неприятными. Эмоциональный тон ощущения — отношение к качеству ощущения, психическое отражение потребностиых свойств объекта. Нам приятен запах цветов, шум морского прибоя, цвет неба при закате солнца, но неприятен запах гнили, скрежет тормозов. К отдельным раздражителям возникает даже органическое болезненное отвращение — идиосинкразия (например, к звукам, издаваемым скрежущим по стеклу металлическим предметом).

Эмоциональное отношение к жизненно важным воздействиям передается по наследству, что позволяет уже при первой встрече организма с вредоносным объектом отреагировать на него. Эмоциональный тон различных воздействий, закрепляясь в памяти, затем включается в различные восприятия и представления. Эмоциональная память, эмоциональный опыт человека играют существенную роль в тех случаях, когда надо действовать в условиях дефицита понятийной информации.

Эмоциональный отклик — оперативная эмоциональная реакция на текущие изменения в предметной среде. (Вы увидели красивый пейзаж — возникает эмоциональный отклик.) Эмоциональный отклик определяется эмоциональной возбудимостью человека, его эмоциональным тонусом.

Один из видов эмоционального отклика — синтония — сопереживание эмоционального состояния других людей — важнейшее социальное качество человека. Способность к эмоциональному созвучию зависит от условий воспитания. Люди, воспитывавшиеся в условиях недостаточного эмоционального контакта или пресыщения эмоциональными контактами, становятся малоспособными к эмоциональному сопереживанию.

Настроение — ситуативно обусловленное устойчивое эмоциональное состояние, усиливающее или ослабляющее психическую деятельность; эмоциональная интеграция жизнеощущений человека, определяющая его общий тонус (строй) жизнедеятельности. Оно вызывается теми влияниями, которые затрагивают личностные стороны индивида, его основные жизнеощущения, успехом или неудачей в работе, комфортной или дискомфортной обстановкой, уровнем культуры в отношениях между людьми, самочувствием и т. д. Настроение всегда причинно обусловлено, хотя причина его иногда и не осознается.

В настроении проявляется стимулирующая функция эмоций и чувств, их влияние на деятельность человека. Настроения, как и все другие эмоциональные состояния, являются положительными или отрицательными, имеют определенную интенсивность, выраженность, напряженность и устойчивость.

Наиболее высокий уровень психической активности под влиянием эмоции или чувства называется воодушевлением, наиболее низкий — апатией. Незначительная дезорганизация психической деятельности, вызванная отрицательными воздействиями, — состояние расстроенности.

Эмоциональная устойчивость человека при различных эмоциогенных воздействиях выражается в его психической стабильности. Устойчивость к трудностям называется толерантностью (от лат. tolerantia — терпение). В зависимости от приобретенного человеком опыта соответствующее настроение становится устойчивым, характерным для него. Необходимо дорожить хорошим настроением, культивировать его. Оно стимулирует активную плодотворную деятельность, улучшает отношения между людьми. Человек может в известной мере регулировать свое настроение, сосредоточивая сознание на положительных сторонах жизни, перспективах ее улучшения.

Конфликтные эмоциональные состояния (стресс, аффект, фрустрация).

Стресс (от англ. stress — напряжение) — нервно-психическое перенапряжение, вызванное сверхсильным воздействием, адекватная реакция на которое ранее не сформирована и изыскивается в сложившейся чрезвычайной ситуации. Стресс — тотальная мобилизация сил на поиск выхода из очень трудного, опасного положения.

Звучит резкий сигнал тревоги на корабле, который уже начинает давать крен. Пассажиры мечутся по палубе корабля… Автомобиль попал в аварию и перевернулся… — таковы типичные стрессовые ситуации.

Состояние стресса характеризуется общей мобилизацией всех ресурсов организма на приспособление к сверхсложным условиям. Сверхсильные раздражители — стрессоры — вызывают вегетативные изменения (учащение пульса, повышение содержания сахара в крови и т. д.) — организм подготавливается к интенсивным действиям. В ответ на сверхтрудную обстановку человек реагирует комплексом приспособительных реакции.

Стрессовые состояния неизбежно возникают в случаях внезапного возникновения угрозы для жизни индивида. Застойные стрессовые состояния появляются в условиях длительного пребывания в жизненно опасной обстановке. Стрессовый синдром может возникнуть и в ситуациях, опасных для престижа человека, когда он боится опозорить себя проявлением трусости, профессиональной некомпетентности и т. п. Состояние, аналогичное стрессовому, может возникнуть и при систематических жизненных неудачах.

Понятие стресса введено канадским ученым Гансом Селье (1907 — 1982 гг.). Он определил стресс как совокупность адаптационно-защитных реакций организма на воздействия, вызывающие физическую или психическую травму. В развитии стрессового состояния Г. Селье выделил три этапа:

1. тревога;
2. сопротивление;
3. истощение.

Реакция тревоги состоит из фазы шока (депрессия центральной нервной системы) и фазы противошока, когда восстанавливаются нарушенные психические функции. Стадия сопротивления характеризуется возникновением устойчивости к действию стрессоров. При длительном воздействии стрессоров силы организма иссякают и наступает стадия истощения, возникают патологические дистрофические процессы (приводящие иногда к гибели организма).

В дальнейшем Р. Лазарус ввел понятие психического (эмоционального) стресса^[5]. Если физиологическими стрессорами являются крайне неблагоприятные физические условия, вызывающие нарушение целостности организма и его функций (очень высокие и низкие температуры, острые механические и химические воздействия), то психическими стрессорами являются те воздействия, которые сами люди оценивают как очень вредные для своего благополучия. Это зависит от опыта людей, их жизненной позиции, нравственных оценок, способности адекватно оценивать ситуации и т. п.

Характер стрессовой реакции зависит не только от оценки вредности стрессора данным человеком, но и от умения реагировать иа него определенным образом. Человек способен научиться адекватному поведению в различных стрессовых ситуациях (в аварийных ситуациях, при внезапном нападении и т. п.). Выход из стрессового состояния связан с адаптационными возможностями конкретного индивида, развитостью его аварийно-защитных механизмов, способностью к выживанию в крайне тяжелых обстоятельствах. Это зависит от опыта пребывания человека в критических ситуациях, а также от его врожденных качеств — силы нервной системы.

В преодолении стресса проявляются два поведенческих типа личности — интерналы, рассчитывающие только на себя, и экстерналы, полагающиеся преимущественно на помощь других людей. В стрессовом поведении выделяются также тип «жертвы» и тип «достойного поведения»^[6].

Стресс опасен для жизни, но он и необходим для нее — при австрессе (эустрессе; «хорошем» стрессе) отрабатываются адаптационные механизмы индивида. Особую разновидность стресса составляет «стресс жизни» — острые конфликтные состояния личности, вызванные стратегически значимыми социальными стрессорами, — крах престижа, угроза социальному статусу, острые межличностные конфликты и т. д.

При социально обусловленном стрессе резко меняется характер коммуникативной деятельности людей, возникает неадекватность в общении (социально-психологический субсиндром стресса). При этом акты общения становятся стрессогенными (скандалы, ссоры). Регуляция поведения переходит здесь на эмоциональный уровень. Отдельные индивиды становятся способными на бесчеловечные, антигуманные действия — проявляют жестокость, крайнюю мстительность, агрессивность и т. п.

Если стрессовая ситуация создает угрозу благополучию группы людей, то в малосплоченных группах происходит групповая дезинтеграция — возникает активное непризнание роли руководителя, нетерпимость к личностным особенностям партнеров. Так, перед угрозой разоблачения распадается связь между членами преступной группы, возникает внутригрупповая «грызня», члены группы начинают искать индивидуальные выходы из конфликтной ситуации.

Возможен и «уход» от стрессовой ситуации — индивид направляет свою активность на решение второстепенных проблем, уходит от «давления жизни» в мир своих увлечений или даже грез и несбыточных мечтаний.

Итак, стресс может оказывать как мобилизующее влияние (австресс), так и угнетающее влияние — дистресс (от англ. distress — горе, истощение). Для формирования адаптивного поведения человека необходимо накопление опыта его пребывания в трудных ситуациях, овладение способами выхода из них. Австресс обеспечивает мобилизацию жизненных сил индивида на преодоление жизненных трудностей. Однако стратегические защитные психофизиологические резервы организма нужно использовать лишь в решающих жизненных ситуациях; необходимо адекватно оценивать встречающиеся на жизненном пути трудности и правильно определять место и время для генеральных жизненных «сражений».

Негативно-стрессовые явления возникают в случаях длительного пребывания индивида или социальной общности в условиях нормативной неопределенности, затяжного социально-ценностного противоборства, разнонаправленности социально значимых интересов и устремлений.

Стрессогенный характер может приобрести длительная изоляция социальной группы. При этом резко снижается уровень внутригрупповой солидарности, возникает межличностная разобщенность, эгоцентрическая замкнутость отдельных индивидов. Микросоциальная ситуация становится взрывоопасной.

Устойчивость к стрессу может специально формироваться. Существует ряд приемов самозащиты человека от травмирующих нагрузок в критических ситуациях. Стрессовые ситуации могут возникать внезапно и постепенно. В последнем случае человек некоторое время находится в предстрессовом состоянии. В это время он может предпринять меры соответствующей психологической защиты. Одним из таких приемов является рационализация надвигающегося отрицательного события, всесторонний его анализ, снижение степени его неопределенности, вживание в него, предварительное привыкание к нему, устранение эффекта внезапности. Можно снизить психотравматическое воздействие стрессовых ситуаций, имеющих личностную значимость, путем их обесценивания, снижения значения.

Существует и прием предельного мысленного усиления возможных отрицательных последствий предстоящих событий, формирование установки на худшее. Реальность же может быть легче ожидаемых кризисных ситуаций.

Военный разведчик, длительное время пребывая во враждебном окружении, со временем стал бояться разоблачения. Стремясь овладеть эмоциональным состоянием, он умышленно усилил его, внушая себе, что когда-нибудь он обязательно будет раскрыт. Чувство страха у него стало таким сильным, что он как бы пережил свою смерть. И после этот уже и не испытывал страха, владел собой в самых рискованных ситуациях.

Стресс следует отличать от аффекта (от лат. affectus — душевное волнение, страсть) — внезапно возникающего в острой конфликтной ситуации чрезмерного нервно-психического перевозбуждения, проявляющегося во временной дезорганизации сознания (его сужении) и крайней активизации импульсивных реакций.

Аффект — эмоциональный взрыв в условиях дефицита поведенческой информации, необходимой для адекватного поведения. Глубокая обида от тяжкого для данного человека оскорбления, внезапное возникновение большой опасности, грубое физическое насилие — все эти обстоятельства в зависимости от индивидуальных свойств личности могут вызвать состояние аффекта. Оно характеризуется значительным нарушением сознательной регуляции действий человека. Поведение человека при аффекте регулируется не заранее обдуманной целью, а тем чувством, которое полностью захватывает личность и вызывает импульсивные, подсознательные действия.

В состоянии аффекта нарушается важнейший механизм деятельности — избирательность в выборе поведенческого акта, резко изменяется привычное поведение человека, деформируются его установки, жизненные позиции, нарушается способность к установлению взаимосвязей между явлениями, в сознании начинает доминировать какое-либо одно, часто искаженное, представление.

Это «сужение сознания» с нейрофизиологической точки зрения связано с нарушением нормального взаимодействия возбуждения и торможения. В состоянии аффекта страдает, прежде всего, тормозной процесс, а возбуждение начинает беспорядочно распространяться в подкорковые зоны мозга, эмоции выходят из-под контроля со стороны сознания. Подкорковые образования при аффектах приобретают определенную самостоятельность, что и выражается в бурных примитивных реакциях. «Человек выявляется своими инстинктами, какой он есть, без… социальной покрышки при помощи больших полушарий»^[7].

Аффект вызывает «сшибку» нервных процессов, сопровождается сдвигами в системе нервных связей, значительными изменениями в деятельности вегетативной нервной системы (сердечной деятельности, химическом составе крови и т. д.) и в психомоторной регуляции (повышенная жестикуляция, специфические мимические выражения, резкий крик, плач и т. п.). Состояние аспекта связано с нарушением ясности сознания и сопровождается частичной амнезией — расстройством памяти.

Во всех многообразных аффектах (страх, гнев, отчаяние, вспышка ревности, порыв страсти и т. п.) можно выделить три стадии. На первой стадии резко дезорганизуется вся психическая деятельность, нарушается ориентировка в действительности. На второй — перевозбуждение сопровождается резкими, плохо контролируемыми действиями. На заключительной стадии спадает нервное напряжение, возникает состояние депрессии, слабости.

Субъективно аффект переживается как состояние, происходящее помимо воли человека, как бы навязанное извне. Однако усиленным волевым контролем в начальной стадии развития аффекта его можно не допустить. (На следующих стадиях человек утрачивает волевой контроль.) Важно сосредоточить сознание на крайне отрицательных последствиях аффективного поведения. Приемами преодоления аффекта являются произвольная задержка двигательных реакций, изменение обстановки, переключение деятельности и др. Однако самые важные условия преодоления отрицательных аффектов — моральные качества личности, ее жизненный опыт и воспитание. Люди с неуравновешенными процессами возбуждения и торможения более склонны к аффектам, однако эта склонность может быть преодолена в результате самовоспитания.

Аффект может возникать в результате воспоминаний о травмирующем событии (следовой аффект) и в результате накопления чувств.

Аффективные действия эмоционально-импульсивны, то есть побуждаются чувствами, они не имеют ни осознанного мотива и конкретных целей, ни осознанных способов действий. Еще И. Кант отмечал, что при аффекте чувства не оставляют места для разума^[8].

Сильное, захватывающее всю личность чувство само по себе и является побуждением к действию. Используемые при этом средства ограничиваются объектами, случайно попавшими в поле крайне суженного сознания. Общее направление хаотичных действий при аффекте — стремление устранить травмирующий раздражитель. Достигаемый при этом результат лишь создает иллюзию предварительного осознания цели. И если в действии была осознанная цель, то именно по данному признаку действие нельзя считать совершенным в состоянии аффекта.

Поскольку сильное душевное волнение влияет на квалификацию преступления и меру наказания, это состояние подлежит доказыванию и для его установления требуется судебно-психологическая экспертиза.

Физиологический аффект следует отличать от патологического аффекта — болезненного нервно-психического перевозбуждения, связанного с полным помрачением сознания и парализацией воли.

Приведем таблицу различительных признаков физиологического и патологического аффектов:

Наряду с аффектом следует различать аффективные состояния. Рассмотрим некоторые из них.

Страх — безусловно-рефлекторная эмоциональная реакция на опасность, выражающаяся в резком изменении жизнедеятельности организма. Страх возник как биологический защитный механизм. Животные инстинктивно боятся быстро приближающихся объектов, всего того, что может повредить целостность организма. Многие из врожденных страхов сохраняются и у людей, хотя в условиях цивилизации они несколько изменены. У многих людей страх — астеническая эмоция, вызывающая понижение мышечного тонуса, при этом лицо принимает масковидное выражение.

В большинстве случаев страх вызывает сильный симпатический разряд: крик, бегство, гримасы. Характерный симптом страха — дрожание мышц тела, сухость во рту (отсюда хриплость и приглушенность голоса), резкое учащение пульса, повышение сахара в крови и т. д. При этом гипоталамус начинает выделять нейросекрет, стимулирующий гипофиз на выделение адренокортикотропного гормона. (Этот гормон и вызывает специфический физиологический синдром страха.)

Социально обусловленные причины страха — угроза общественного порицания, потеря результатов длительного труда, унижение достоинства и т. п. вызывают те же физиологические симптомы, что и биологические источники страха.

Наивысшая степень страха, переходящая в аффект, — ужас. Он сопровождается резкой дезорганизацией сознания (безумный страх), оцепенением (предполагается, что оно вызывается чрезмерно большим количеством адреналина) или беспорядочным мышечным перевозбуждением («двигательная буря»). В состоянии ужаса человек может преувеличить опасность нападения, и его оборона может быть чрезмерной, несоизмеримой с реальной опасностью.

Эмоция страха, вызванная опасным насилием, побуждает к безусловно-рефлекторным, малоосознанным действиям, основанным на инстинкте самосохранения. Поэтому такие действия в ряде случаев не образуют состава преступления.

Страх — пассивно-оборонительная реакция на опасность, исходящую от более сильного лица. Если же угроза опасности исходит от более слабого лица, то реакция может приобрести агрессивный, наступательный характер — гнев. В состоянии гнева человек предрасположен к мгновенному импульсивному действию. Чрезмерно повышенное мышечное возбуждение при недостаточном самообладании легко переходит в очень сильное действие. Гнев сопровождается угрожающей мимикой, позой нападения. В состоянии гнева человек теряет объективность суждений, осуществляет малоконтролируемые действия.

Страх и гнев могут как достигать степени аффекта, так и выражаться в меньшей степени эмоционального напряжения, которые также могут быть обстоятельствами, смягчающими уголовную ответственность.

Фрустрация (от лат. frustratio — неудача, обман) — конфликтное отрицательно-эмоциональное состояние, возникающее в связи с крахом надежд, неожиданно возникшими непреодолимыми препятствиями на пути достижения высокозначимых целей. Фрустрация часто вызывает агрессивное поведение, направленное против фрустратора — источника фрустрации.

В случае неустранимости причин фрустрации (невозвратимости потерь) может возникнуть глубокое депрессивное состояние, связанное со значительной и продолжительной дезорганизацией психики (ослабление памяти, способности к логическому мышлению и т. п.).

Трудноопределимость фрустрации связана с тем, что человек не может устранить причины такого состояния. Поэтому в состоянии фрустрации человек ищет какие-либо компенсирующие выходы, уходит в мир грез, иногда возвращается к более ранним стадиям психического развития (регрессирует).

Высшие эмоции — чувства — эмоциональная форма отражения социально значимых явлений. Они вызываются соответствием или отклонением обстоятельств от параметров жизнедеятельности данного человека как личности. Если низшие, ситуативные эмоции связаны с удовлетворением биологических потребностей, то высшие эмоции — чувства связаны с личностными, социально значимыми ценностями.

Иерархия чувств определяет мотивационную сферу личности. Чувства — базовые эмоционально-смысловые конструкторы личности. От биологически обусловленных эмоций они отличаются происхождением — формируются по мере интернализации индивидом социальных ценностей. «Значение для меня» в чувствах трансформируется в «значение для нас». Социализация личности и состоит в переводе социально значимых явлений в эмоциональную сферу индивида. Дефекты социализации — несформированность базовых чувств индивида, его ситуативная зависимость от стихии низших эмоций.

Чувства человека иерархически организованы — у каждого человека есть доминирующие чувства, определяющие его личностную направленность. Они регулируют различные сферы взаимодействия человека с действительностью.

Различаются праксические, нравственные, эстетические и познавательные чувства.

Праксические чувства (от греч. pracsis — опыт, практика) — чувства, возникающие в практической деятельности. Еще Аристотель говорил, что видов чувств столько, сколько видов деятельности.

Всякая деятельность связана с определенным отношением к ее цели и средствам достижения. В процессе антропогенеза у человека сформировалась потребность в труде, эмоциональное отношение не только к результатам, но и к процессу труда, ибо в этом процессе человек, преодолевая препятствия, утверждает и совершенствует себя, свои психические и физические возможности.

Особенно эмоциональны те виды труда, которые связаны с творчеством, поиском нового. Эмоционально переживается умственное и физическое напряжение трудового процесса. В труде человек удовлетворяет свои потребности; в труде сформировалось его чувство радости в связи с достижением цели. Устремленность человека к значимым для него целям неизбежно сопряжена с его соответствующим эмоциональным состоянием.

Нравственные чувства — отношение личности к своему поведению и к поведению других людей в зависимости от его соответствия или несоответствия социальным нормам. Нравственные чувства основаны на принятом в данном обществе понимании добра и зла, долга и чести, справедливости и несправедливости. Совокупность выработанных данным обществом правил и норм поведения — мораль. Теория этих норм и правил называется этикой, а практическая их реализация — нравственностью.

Нравственные чувства образуют высший механизм человеческой саморегуляции — «нравственный закон внутри нас» (И. Кант). Они образуют непроизвольную мотивационную сферу поведения личности. Поведение человека формируется и модифицируется через формирование его доминирующих нравственных чувств — альтруизма, стыда, совести и др.

Регуляционная роль нравственных чувств первична — они могут подстраивать под себя доводы разума. В межличностных отношениях они играют решающую роль. Безотчетно, импульсивно совершая те или иные поступки, человек может впоследствии искренне сожалеть о них и глубоко раскаиваться. Нередко он бывает жертвой эмоционального заражения и внушения. Сама среда содержит множество противоречивых сторон, и люди по-разному оценивают эти стороны. То, что кажется благом для одних, глубоко порицается другими. Более адаптированными оказываются те, кто видит подлинные ценности, свободны от сиюминутных ценностей, не обольщены преходящими благами. Чувства этих людей отличаются большей глубиной.

Психический мир человека определяется его желаниями, стремлениями и опытом реализации потребностей. Многие желания и влечения индивида, встречаясь с суровой реальностью, остаются нереализованными — они, по концепции психоаналитиков, вытесняются в подсознание и через него влияют на спонтанное поведение человека. Не достигнув компромисса с реальностью, вытесненные в подсознание желания и влечения образуют в психике человека параллельный мир, чуждый и даже враждебный внешнему миру, жаждущий самореализации.

В крайнем проявлении эта коллизия параллельных миров формирует закомплексованность личности, ее повышенную аффективную реактивность на отдельные проявления действительности. И в этих случаях чувства берут верх над разумом. Более того, сам разум оказывается приспособленным к обслуживанию личностной закомплексованности.

Значительная часть механизмов индивидуальной саморегуляции оказывается скрытой не только от внешнего наблюдения, но и от самою субъекта. Мощные психофизиологические резервы, не находя должного выхода, создают внутреннюю напряженность индивида. При недостаточной социализированности он легко устремляется в различные субкультурные и маргинальные (крайне асоциальные) сферы, давая волю ранее заторможенным чувствам.

Между сознанием и поведением индивида нет прямой связи. Нельзя обучить нравственности — моральные правила могут быть привиты лишь к «дереву чувств». Нравственный человек — не тот, кто сознательно боится плохого поступка, а тот, кто испытывает высокое наслаждение от хорошего поступка. Нравственность не следует трактовать как внутреннюю полицию духа. Нравственность свободна по своей сущности.

Человек должен добровольно и с радостью брать на себя свои человеческие функции. Нравственное поведение не может быть основано на системе внешних запретов. Человек может стать ангелом только в свободном полете. В условиях принуждения он может превратиться в дьявола. Не угрозы и запреты формируют гуманную личность, она формируется в гуманных условиях социального бытия, в условиях повышенной социальной ответственности окружающих людей, неизменно исполняющих свой социальный долг, имеющих развитое чувство совести и чести.

Чувство долга — осознание и переживание тех обязанностей, которые человек берет на себя как представитель социума.

Совесть — способность личности к нравственному самоконтролю, проявление нравственного самосознания личности. Чувство чести — повышенная эмоциональная впечатлительность по отношению к тем сторонам своего поведения, которые наиболее значимы для данного общества в целом, для отдельной социальной группы и для самой личности.

Чувство долга, социальной ответственности, совести и чести — основа социально-адаптированного поведения. Все эти нравственные чувства связаны с повышенным самоконтролем личности, ее духовным самопониманием.

Эстетические чувства (от греч. aisthetikos — чувствующий) — чуткость, восприимчивость к прекрасному в окружающей предметной и социальной среде, придание прекрасному ценностного значения. Способность воспринимать и оценивать красоту, изящество предметов и явлений, художественное достоинство произведений искусства, дифференцировать прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное — один из основных показателей психической развитости индивида.

Сущностная особенность человека состоит, в частности, и в его способности созидать и воспринимать мир в соответствии с эталонами прекрасного. Прекрасное как эстетическая ценность отличается от нравственных и теоретических ценностей (от добра и истины) тем, что связано с непосредственно чувственным отражением действительности. Прекрасно, по определению Чернышевского, то существо, в котором мы видим жизнь такою, какой она должна быть по нашим понятиям. Человек способен отражать меру совершенства вещей — правильность, гармоничность, целесообразность их формы, меру в звуковых и цвето-световых отношениях и наслаждаться этой гармонией.

Потребность человека в прекрасном породила искусство. Оно рассчитано на способность человека понимать символическое отображение идеализированной действительности. Опираясь на воображение, искусство расширяет рамки непосредственного опыта, становится средством формирования идеальных представлений средством обличения порока.

Воспринимая произведение искусства, человек совершает самосозидающую деятельность, осуществляет вслед за художником вторичный эстетический синтез. Художественный образ является стимулом, вызывающим функционирование тех чувств, на которые способен данный индивид. Эстетическая реакция на изображение даже безобразного содержит элемент встречного жизнеутвержденния, возвышения над изображаемой ситуацией. Искусство обогащает духовную жизнь человека, возвышает его над обыденностью жизни и в высших своих проявлениях осуществляет катарсис (от греч. katharsis — очищение) — духовное перерождение через эмоциональное потрясение. Подлинное произведение искусства несет в себе огромный нравственный потенциал, формирует поведенческие установки личности.

Эстетические чувства проявляются не только в переживании прекрасного и безобразного, но и в переживании комического и трагического. Смешное, комическое возникает обычно в ситуации каких-либо неожиданных несоответствии. В юморе серьезное выступает под маской смешного, в иронии — смешное под маской серьезного; возможно и возвышенное комическое (образ Дон-Кихота) и игра суждений — остроумие. Восприятие комического сопровождается экспрессивной эмоцией — смехом.

Но смеяться можно не над всем. Нельзя смеяться над людскими страданиями и разрушением социальных ценностей. Здесь вступает в свои права эстетическое чувство трагического — возвышенно-патетическое чувство, чувство утраты бесконечно дорогого и сверхценного. Это чувство связано также с самоперестройкой личности, утверждением жизненной стойкости личности, ее несгибаемости под ударами судьбы.

Интеллектуальные чувства. Радость познания — одно из самых сильных чувств, ради которых человек устремляется в космос и спускается на дно океана, отказывается от удовлетворения многих других потребностей. Возникновение и удовлетворение познавательной потребности связано с особыми психическими состояниями, интеллектуальными чувствами — любопытством и любознательностью.

Любопытство — направленность сознания на снятие неопределенности с той или иной проблемной ситуации. Уличное происшествие привлекает толпу, необычные посетители обращают на себя внимание присутствующих — во всех этих случаях функционирует ориентировочный рефлекс, лежащий в основе состояния любопытства. Но состояние любопытства прекращается сразу после его удовлетворения, оно не служит основой для дальнейшего познания. Чем выше культурный уровень человека, уровень его психического развития, тем больше он любознателен. Любознательность — устойчивое состояние познавательной направленности личности, показатель ее психического и социального развития.

Общие закономерности эмоций и чувств

Возникновение и угасание эмоций и чувств подчинено всем закономерностям формирования условного рефлекса. Чувства, выработанные к одному объекту, переносятся в определенной степени на весь класс однородных объектов. Таким образом, обобщенность и перенос чувств — одна из таких закономерностей. Другая закономерность — притупляемость чувств под влиянием длительно действующих раздражителей. Любимая песня надоедает, если ее постоянно и всюду слышишь; шутка, повторяемая слишком часто, не вызывает смеха. Воздействие, вызывающее новые чувства, обычно предпочитается привычным надоевшим воздействиям.

Притуплению подвержены как положительные, так и отрицательные чувства. Человек в известной мере привыкает ко всему, в том числе и к отрицательным воздействиям (неприглядным картинам, неуютной обстановке и т. п.). Притупление отрицательных чувств опасно, так как они сигнализируют о неблагоприятной обстановке и побуждают к ее изменению.

Чувства, возникающие при воздействии различных раздражителей, сопоставляются и влияют друг на друга, взаимодействуют. Чувство досады от неэтического поступка одного лица усиливается, если оно противопоставляется благородному поступку другого лица в той же ситуации. Удовольствие сильнее чувствуется вслед за неудовольствием. Чем труднее судьба героя романа, тем радостнее воспринимается благополучный исход его злоключений. Это контраст чувств.

Одна из закономерностей чувств — их суммация. Чувства, систематически вызываемые тем или иным объектом, накапливаются, суммируются. Так, в результате суммации чувства у нас укрепляется любовь и уважение к родителям, другу, родным местам. Накопление отрицательных переживании (жизненных невзгод, неприятностей) может привести к очень сильной реакции по поводу внешне незначительного события. В результате суммации чувств повышается эмоциональная чувствительность к тем или иным событиям.

Эмоциональные состояния могут замещаться. Так, неудача в одной деятельности может компенсироваться успехом в другой деятельности.

Одна из закономерностей эмоций — их переключаемость. Эмоции, неудовлетворенные в отношении одного объекта, могут переноситься на другие объекты (всем знакомо явление «вымещения зла на слабом»).

В ряде случаев эмоции взаимно несовместимы — амбивалентны, возникает внутриличностная конфликтная ситуация. (Так, у отца — алкоголика любовь к семье противоборствует с ненавистью к ней, когда его лишают возможности принять алкоголь.) Конфликт между противоположными чувствами изживается различными способами: вытеснением чувств под каким-либо «оправдательным» предлогом, искажением отдельных представлений.

Эмоции и чувства имеют внешнее выражение — экспрессию. Внешне эмоции и чувства выражаются движениями мышц лица (мимика), мышц тела (пантомимика, жесты, поза, осанка), изменениями тона голоса, темпа речи. Вглядитесь в картины Репина, Федотова, Сурикова и других мастеров живописи. Их талант очень верно запечатлел внешнее выражение сложных человеческих чувств — мук и страдания, горести и печали, юмора и веселья.

Печаль и уныние сопровождаются расслаблением скелетных мышц (согнутая спина, опушенные руки, склоненная на грудь голова), замедлением и неуверенностью движений. В мимике эти чувства выражаются сведением бровей, опусканием уголков рта, появлением характерных складок на лбу, от носа к уголкам рта. Иное выражение эмоций радости: мышечный тонус повышен, осанка прямая, плечи развернуты, движения энергичны и точны, брови в спокойном состоянии.

Большая группа мимических мышц лица (около 200) создает типичные эмоциональные выражения. При этом активность левого полушария отражается на правой части лица, а активность правого полушария — на левой части. Левая и правая части лица по-разному выражают реакции на эмоциональные факторы. Работа правого полушария выражается в эмоциональной непосредственности левой половины лица. Здесь можно увидеть «истинное” чувство. На правой же половине лица эмоции выражаются более проконтролированными левым («рациональным») полушарием^[9].

Некоторые эмоциональные движения являются остатком (рудиментом) тех действий, которые у наших далеких предков имели биологическое значение — использовались для нападения или защиты: оскал зубов, сжимание кулаков при гневе, пригибание головы при страхе, вздрагивание при испуге. Однако многие внешние выражения эмоций нельзя считать рудиментом. Они — механизм общения. Тональность голоса, мимика, жесты помогают людям лучше понять друг друга, создают вне- речевую коммуникацию. Мимика человека воспитывается социальной средой и служит средством адаптации в ней. Человек путем непроизвольного подражания усваивает от окружающих людей типовые схемы, образы выражения печали, страха, надежды, гнева, ненависти и любви.

Эмоционально выразительные движения лица и тела (пантомимика) — мощное средство взаимодействия людей. Они служат первым средством общения между матерью и ребенком: мать поощряет ребенка своей одобрительной улыбкой или хмурится, выражая неодобрение. Мы легко замечаем чувства других людей по выражению их липа. Выразительные движения придают живость и энергию нашей речи. Они обнаруживают мысли и намерения других вернее, чем слова.

Подавление внешнего проявления эмоций приводит к их смягчению. «Тот, кто дает волю бурным телодвижениям, усиливает свою ярость; тот, кто не сдерживает проявление страха, будет испытывать его в усиленной степени; тот, кто, будучи подавлен горем, остается пассивным, упускает лучший способ восстановить душевное равновесие»^[10].

Человек не идет на поводу у эмоций. Волевыми усилиями он может регулировать эмоциональное состояние. Наряду с этим эмоции остаются мощным фактором регуляции поведения даже в структуре волевого действия. Высшие эмоции органически включаются в волевую регуляцию человеческого поведения. Так, чувство долга обеспечивает достижение сознательно поставленных социально значимых целей.

Сознательная, рациональная регуляция поведения, с одной стороны, побуждается эмоциями, но, с другой, — противостоит текущим эмоциям. Волевые действия совершаются вопреки конкурирующим эмоциям. Человек действует, превозмогая боль, жажду, голод и всевозможные влечения.

Эмоции доминируют там, где недостаточна сознательная регуляция поведения; но это не значит, что чем сознательнее действие, тем меньшую значимость имеют эмоции. В сознательных действиях эмоции обеспечивают их энергетический потенциал и усиливают то направление действия, результативность которого наиболее значима и вероятна.

Эмоции человека несут регуляционную «вахту» в содружестве с разумом.

Волевая регуляция не отменяет эмоциональной — она обеспечивает баланс эмоций и разума, уравновешенность объективного и субъективно го в психической деятельности человека.

Обобщенно можно представить виды, свойства и закономерности эмоций и чувств в виде следующей таблицы.

^[9] В телевизионном диспуте между Кеннеди и Никсоном — кандидатами на пост Президента США (1960), Никсон был виден зрителям со стороны менее контролируемой левой половины лица, что, по мнению американских психологов, поставило его в ущербное положение.

Управляющие функции и эмоциональное развитие

Январь 2013
(Английский язык). Перевод: Август 2015

Введение

Эмоциональное развитие включает в себя повышенную способность чувствовать, понимать и различать все более сложные эмоции, а также способность к их сознательному регулированию для того, чтобы  адаптироваться к социальной среде или достигать настоящие или будущие цели. Часто дети сталкиваются с ситуациями, в которых они должны выбирать между конкурирующими вариантами, как, например, сделать домашнюю работу, прежде чем поиграть, или перекусить в данный момент вместо того, чтобы оставить в желудке место для более здоровой пищи. Принимая такие решения, они должны уладить конфликт между конкурирующими вариантами, возможными в конкретный момент, в контексте определенных ожиданий и правил, а также они должны регулировать позывы к немедленному удовлетворению желаний в пользу выбора варианта, который является менее сиюминутным и автоматическим. Такого рода поведенческий и когнитивный контроль связан с понятием управляющих функций. Понятие управляющей функции относится к многомерным когнитивным процессам контроля, которые характеризуются как произвольные и требующие больших усилий. Они включают в себя возможность оценивать, организовывать и достигать цели, а также способность гибко адаптировать поведение при столкновении с новыми задачами или ситуациями. Результаты исследований когнитивного развития и возрастной когнитивной нейронауки показали, что развитие регулирования эмоций происходит при сильной поддержке нескольких основных управляющих функций, таких как контроль внимания, торможение неподходящих форм поведения, принятие решений, а также других когнитивных процессов высшего уровня, которые протекают в эмоционально сложных ситуациях.^1,2

Предмет

Поскольку люди преимущественно социальны, понимание своих собственных эмоций и эмоций других людей – это важный навык, и работа большой части головного мозга связана с этими усилиями.³ Основные эмоции, такие как счастье или страх, отличаются от так называемых нравственных эмоций (например, стыд, вина, гордость и т.д.), которые возникают в процессе социального взаимодействия, в котором нормативное или идеальное поведение установлено явно или неявно. Понимание и управление моральными эмоциями требует усвоения норм и моральных принципов, разделяемых сообществом, в котором живет человек. Необходимо также воспринимать и понимать эмоции других людей (эмпатия) и соотносить их психические состояния (теория психического), включая понимание их убеждений и взглядов. Как таковые эмоциональное и социальное развитие тесно связаны друг с другом. Другой ключевой компонент эмоционального развития, а именно регулирование эмоций, не менее важен для социализации. В социальной деятельности (например, в школе) часто необходимо контролировать эмоциональные реакции, позитивные (например, взволнованность) или негативные (например, огорчение), чтобы приспособиться к нормам и задачам. Таким образом, развитие управляющего контроля играет центральную роль в регулировании эмоций. 

Проблематика

Управляющая функция часто относится к когнитивным функциям неспецифичного рода (domain-general). Это означает, что она участвует в регулировании всех видов поведения, например, таких, в которых задействованы  язык, память, мышление и т.д. Однако некоторые авторы полагают, что эмоциональное, социальное и мотивационное поведение (например, принятие решения, съесть ли кусок торта или обнять кого-то, кого мы любим) сложнее контролировать и, для него, возможно, даже требуется механизм другого типа, по сравнению с эмоционально-нейтральными условиями (например, при принятии решения, является пять четным или нечетным числом). Некоторые авторы установили различие между «холодным» (чисто когнитивным) и «горячим» (эмоциональным) аспектами управляющей функции.⁴ Таким образом, при целенаправленном решении задач управляющая функция и регуляция эмоций вступают во взаимонаправленные отношения. Однако конкретные требования к регуляции эмоций будут зависеть от мотивационной значимости задачи и от того, является ли задача сама по себе «горячей» или «холодной».1

Научный контекст

Многомерная природа модели управляющей функции контрастирует с отсутствием конкретного соглашения, касающегося общепризнанного теста для управляющей функции, несмотря на весьма структурированный характер задач, использующихся, как правило, для изучения разных функций по-отдельности. Разнообразные лабораторные задачи, таким образом, используются для измерения различных управляющих функций, некоторые из которых были адаптированы из арсенала задач, которые используются со взрослыми. Можно провести общее различие между задачами с «холодной» и «горячей» управляющей функцией, в зависимости от того, включает ли задача работу с эмоционально-значимой информацией или нет.⁵ В рамках этой общей классификации задачи также могут быть разделены в соответствии с определенной функцией, на которую они ориентированы, например, рабочей памятью, тормозящим контролем или психической гибкостью. Однако, учитывая факт длительного развития управляющей функции на протяжении всего детства, имеется широкий набор задач, подходящих для детей определенного возрастного диапазона или уровня способностей.⁶

Ключевые вопросы

1. Поддерживается ли эмоциональное развитие созреванием навыков управляющей функции? Как развитие ключевых аспектов эмоционального развития (например, эмпатии, теории психического, усвоения моральных принципов и т.д.) связано с созреванием префронтальной коры?
2. Какие факторы определяют развитие навыков управляющей функции?
3. Определены ли индивидуальные различия в развитии управляющей функции и эмоциональной регуляции генетически или они скорее связаны с опытом?
4. Можно ли содействовать развитию управляющей функции с помощью образовательных воздействий? Если да, то приведет ли развитие управляющей функции к улучшению эмоционального развития?

Результаты последних исследований

Данные многочисленных исследований указывают на то, что созревание аспектов управляющего функционирования, таких как тормозящий контроль и управляющее внимание, тесно связаны с повышенным эмоциональным пониманием (себя и других) и регуляцией. Результаты решения дошкольниками лабораторных задач, в которых измеряется тормозящий контроль, значимо коррелируют с их способностью регулировать свои эмоции.^7,8 Кроме того, дети с более высокими способностями к контролю внимания, как правило, справляются с гневом, используя невраждебные вербальные методы, а не открытые агрессивные методы.⁹ Более высокий уровень произвольного контроля также положительно соотносится с эмпатией.¹⁰ Выражение эмпатии по отношению к другим требует интерпретации их сигналов дистресса или удовольствия. Фактически, способность различать психические состояния самого себя и других (теория психического, ТП), которая является еще одним центральным когнитивным компонентом эмпатии,¹¹ тесно связана с индивидуальными различиями в произвольном и тормозящем контроле.¹² Однако все еще не решен вопрос о том, связана ли напрямую теория психического с более общими навыками эмоционального регулирования на начальном этапе развития.¹³ Кроме того, индивидуальные различия в управляющем контроле связаны с развитием совести (conscience), которая включает в себя взаимодействие переживания моральных эмоций с таким поведением, которое отвечает правилам и социальным нормам.¹⁴ В этом контексте интернализированный контроль поведения сильнее у детей с высоко развитым произвольным контролем.¹⁵ Согласно общему мнению, произвольный контроль обеспечивает гибкость, необходимую вниманию, чтобы связывать моральные принципы, чувства и действия.

В дополнение к этим работам современные направления исследований сосредоточены на изучении факторов, как образовательных, так и конституциональных, влияющих на развитие управляющей функции. Исследования обучающих программ для различных управляющих функций у дошкольников и школьников выявили прямые преимущества от выработанных способностей, включающих управляющее внимание,^16,17 подвижное мышление,^18,19,20 рабочую память^21,22,23 и когнитивный контроль.²⁴

Неисследованные области

Существуют направления для будущих исследований, которые в дальнейшем смогут пролить свет на управляющие функции и эмоциональное развитие. Хотя срезовые исследования могут быть очень информативными, необходимы лонгитюдные исследования для того, чтобы исключить возможные последствия, связанные с индивидуальными расхождениями по возрастным группам. Таким образом, лонгитюдные исследования могут предоставить важную информацию относительно типичного и атипичного когнитивного и эмоционального развития.²⁵ Другим важным, но все еще не решенным вопросом является тот, до какой степени образовательные коррективные вмешательства, направленные на поддержание управляющей функции, могут вызвать стабильные изменения в эффективности этой системы, как на структурном, так и функциональном уровнях, на протяжении развития. Некоторые исследования показали преимущества обучения управляющей функции на уровне функционирования мозга в течение развития, ^16,17,22,23 которые по-прежнему наблюдаются несколько месяцев спустя без дальнейших тренировок.¹⁶ Однако требуется больше исследований для того, чтобы далее охарактеризовать преимущества обучения в течение долгого времени и выяснить, передаются ли преимущества обучения управляющей функции  навыкам регулирования эмоций.

Выводы

Эмоциональное развитие включает возрастающее понимание своих эмоций и эмоций других, также как и возрастающую способность контролировать эмоции, основанную на текущих целях и социально-разделяемых правилах. Признано, что изменения в эмоциональной функции играют решающую роль в социальной адаптации и школьной компетентности.^26,27 Адаптивное развитие эмоций связано с благополучием ребенка, в то время как трудности с регулированием эмоций связаны с перепадами настроения и проблемами в поведении.^27,28 Эмоциональное развитие строится на различных когнитивных навыках, включающих способность к гибкому регулированию поведения целенаправленным, произвольным образом (управляющая функция), что напрямую зависит от созревания лобных долей.²⁹ Когнитивный контроль и регулирование эмоций, по-видимому, развиваются согласованно, демонстрируя всплеск в дошкольном периоде и более замедленный курс развития в течение позднего детства и юности.³⁰

Рекомендации для родителей, служб и административной политики

Аккумулирующиеся новые данные свидетельствуют о том, что управляющая функция может быть развита с помощью когнитивного обучения, и такие меры обладают потенциалом повышения эффективности систем мозга, лежащих в основе поведенческих и эмоциональных навыков контроля у детей¹⁶ и взрослых.^23,31,32 Современные исследования также показывают, что развитие управляющего контроля находится под влиянием средовых факторов, таких как воспитание и образование. Качество взаимодействия родитель-ребенок в раннем детстве, по-видимому, способствует развитию управляющей функции в дальнейшем. Родительское отношение, проявляющееся в теплом, отзывчивом обращении и мягкой дисциплине, что в целом характеризует надежную взаимную привязанность и положительную взаимность, связано с более развитыми навыками управляющей функции у ребенка.³³ Аналогичным образом, показано, что школьные программы, которые сосредоточены на обучение навыкам регулирования, способны значительно улучшить развитие управляющего контроля в дошкольном возрасте.²⁴ Пластичность нейрокогнитивной системы, лежащей в основе когнитивной и эмоциональной регуляции, может быть связана с ее обширным созреванием в течение первых двух десятилетий жизни. Важно отметить, что восприимчивость этой нейрокогнитивной системы к влиянию широкого спектра переживаний предоставляет множество возможностей для развития социальной и эмоциональной компетентности у детей. Результаты научных исследований такого типа, описанные в настоящей статье, должны стимулировать директивные структуры содействовать использованию образовательных программ, включающих учебные программы, направленные непосредственно на развитие социально-эмоциональной компетентности.

Литература

1. Zelazo, P. D., & Cunningham, W. A. (2007). Executive Function: Mechanisms Underlying Emotion Regulation Handbook of emotion regulation (pp. 135-158). New York, NY: Guilford Press.
2. Tottenham, N., Hare, T. A., & Casey, B. J. (2011). Behavioral assessment of emotion discrimination, emotion regulation, and cognitive control in childhood, adolescence, and adulthood. Frontiers in Psychology, 2, 39.
3. Olsson, A., & Ochsner, K. N. (2008). The role of social cognition in emotion. Trends in Cognitive Sciences, 12(2), 65-71.
4. Zelazo, P. D., & Müller, U. (2002). Executive function in typical and atypical development. In U. Goswami (Ed.), Handbook of childhood cognitive development (pp. 445-469). Oxford: Blackwell.
5. Hongwanishkul, D., Happaney, K. R., Lee, W. S., & Zelazo, P. D. (2005). Assessment of Hot and Cool Executive Function in Young Children: Age-Related Changes and Individual Differences. Developmental Neuropsychology, 28(2), 617-644.
6. Carlson, S. M. (2005). Developmentally sensitive measures of executive function in preschool children. Developmental Neuropsychology, 28(2), 595-616.
7. Carlson, S. M., & Wang, T. S. (2007). Inhibitory control and emotion regulation in preschool children. Cognitive Development, 22(4), 489-510.
8. Simonds, J., Kieras, J. E., Rueda, M., & Rothbart, M. K. (2007). Effortful control, executive attention, and emotional regulation in 7-10-year-old children. Cognitive Development, 22(4), 474-488.
9. Eisenberg, N., Fabes, R. A., Nyman, M., Bernzweig, J., & Pinuelas, A. (1994). The relations of emotionality and regulation to children’s anger-related reactions. Child Development, 65(1), 109-128.
10. Rothbart, M. K., Ahadi, S. A., & Hershey, K. L. (1994). Temperament and social behavior in childhood. Merrill-Palmer Quarterly, 40, 21-39.
11. Decety, J., & Jackson, P.L. (2004). The functional architecture of human empathy. Behavioral and Cognitive Neuroscience Review, 3, 71-100.
12. Carlson, S. M., Moses, L. J., & Claxton, L. J. (2004). Individual differences in executive functioning and theory of mind: An investigation of inhibitory control and planning ability. Journal of Experimental Child Psychology, 87(4), 299-319.
13. Liebermann, D., Giesbrecht, G. F., & Muller, U. (2007). Cognitive and emotional aspects of self-regulation in preschoolers. Cognitive Development, 22(4), 511-529.
14. Kochanska, G., & Aksan, N. (2006). Children’s conscience and self-regulation. Journal of Personality, 74(6), 1587-1617.
15. Kochanska, G., Murray, K. T., & Harlan, E. T. (2000). Effortful control in early childhood: Continuity and change, antecedents, and implications for social development. Developmental Psychology, 36(2), 220-232.
16. Rueda, M. R., Checa, P., & Combita, L. M. (2011). Enhanced efficiency of the executive attention network after training in preschool children: Immediate and after two months effects. [doi: 10.1016/j.dcn.2011.09.004]. Developmental Cognitive Neuroscience.
17. Rueda, M. R., Rothbart, M. K., McCandliss, B. D., Saccomanno, L., & Posner, M. I. (2005). Training, maturation, and genetic influences on the development of executive attention. Proceedings of the National Academy of Sciences of the USA, 102(41), 14931-14936.
18. Jaeggi, S. M., Buschkuehl, M., Jonides, J., & Shah, P. (2011). Short- and long-term benefits of cognitive training. Proceedings of the National Academy of Sciences, 108(25), 10081-10086.
19. Mackey, A. P., Hill, S. S., Stone, S. I., & Bunge, S. A. (2011). Differential effects of reasoning and speed training in children. Developmental Science, 14(3), 582-590.
20. Nutley, S. B., Soderqvist, S., Bryde, S., Thorell, L. B., Humphreys, K., & Klingberg, T. (2011). Gains in fluid intelligence after training non-verbal reasoning in 4-year-old children: a controlled, randomized study. Developmental Science, 14(3), 591-601.
21. Dahlin, E., Nyberg, L., Bäckman, L., & Neely, A. S. (2008). Plasticity of executive functioning in young and older adults: immediate training gains, transfer, and long-term maintenance. Psychology and Aging, 23, 720–730.
22. Jolles, D. D., Grol, M. J., Van Buchem, M. A., Rombouts, S. A. R. B., & Crone, E. A. (2010). Practice effects in the brain: Changes in cerebral activation after working memory practice depend on task demands. NeuroImage, 52, 658-668.
23. Olesen, P. J., Westerberg, H., & Klingberg, T. (2004). Increased prefrontal and parietal activity after training of working memory. Nature Neuroscience, 7(1), 75-79.
24. Diamond, A., Barnett, W. S., Thomas, J., & Munro, S. (2007). Preschool Program Improves Cognitive Control. Science, 318(5855), 1387-1388.
25. Reichenberg, A., Caspi, A., Harrington, H., Houts, R., Keefe, R. S., Murray, R. M. et al. (2010). Static and dynamic cognitive deficits in childhood preceding adult schizophrenia: a 30-year study. American Journal of Psychiatry, 167, 160-169.
26. Blair, C. (2002). School readiness: Integrating cognition and emotion in a neurobiological conceptualization of children’s functioning at school entry. American Psychologist, 57(2), 111-127.
27. Eisenberg, N., Smith, C. L., & Spinrad, T. L. (2011). Effortful Control: Relations with emotion regulation, adjustment, and socialization in childhood. In K. D. Vohs & R. F. Baumeister (Eds.), Handbook of Self-Regulation. Research, Theory and Applications (2nd ed., pp. 263-283). New York: The Guilford Press.
28. Cole, P. M., Martin, S. E., & Dennis, T. A. (2004). Emotion regulation as a scientific construct: Methodological challenges and directions for child developmental research. Child Development, 75, 317-333.
29. Welch, M. C. (2001). The prefrontal cortex and the development of executive function in childhood. In A. F. Kalverboer & A. Gramsbergen (Eds.), Handbook of brain and behavior in human development (pp. 767-790). Dordrecht, The Netherlands: Kluwer Academic.
30. Carlson, S. M. (2003). Executive function in context: Development, measurement, theory, and experience. Monographs of the Society for Research in Child Development, 68(3), 138-151.
31. Tang, Y. Y., Ma, Y., Wang, J., Fan, Y., Feng, S., Lu, Q., et al. (2007). Short-term meditation training improves attention and self-regulation. Proceedings of the National Academy of Sciences of the USA, 104(43), 17152-17156.
32. Tang, Y. Y., Lu, Q., Geng, X., Stein, E. A., Yang, Y., & Posner, M. I. (2010). Short-term meditation induces white matter changes in the anterior cingulate. Proceedings of the National Academy of Sciences of the USA, 107(35), 15649-15652.
33. Bernier, A., Carlson, S. M., & Whipple, N. (2010). From External Regulation to Self-Regulation: Early Parenting Precursors of Young Children’s Executive Functioning. Child Development, 81(1), 326-339.

Наука об эмоциях: изучение основ эмоциональной психологии

То, как мы интерпретируем окружающий нас мир и реагируем на него, определяет то, кем мы являемся, и способствует повышению качества нашей жизни. Изучение эмоциональной психологии позволяет исследователям понять, что заставляет людей реагировать на определенные стимулы и как эти реакции влияют на нас как физически, так и умственно. Хотя изучение эмоциональной психологии обширно и сложно, исследователи обнаружили довольно много информации о том, что составляет наши эмоции, а также наши поведенческие и физические реакции на них.

Определение эмоций

Эмоции часто путают с чувствами и настроениями, но эти три термина не взаимозаменяемы. Согласно Американской психологической ассоциации (APA), эмоция определяется как «сложный паттерн реакции, включающий эмпирические, поведенческие и физиологические элементы». Эмоции — это то, как люди решают дела или ситуации, которые они считают лично значимыми. Эмоциональные переживания состоят из трех компонентов: субъективного переживания, физиологической реакции и поведенческой или экспрессивной реакции.

Чувства возникают в результате эмоционального переживания. Поскольку человек осознает переживания, это относится к той же категории, что и голод или боль. Чувство является результатом эмоции и может зависеть от воспоминаний, убеждений и других факторов.

Настроение описывается APA как «любое кратковременное эмоциональное состояние, обычно низкой интенсивности». Настроения отличаются от эмоций, потому что у них нет стимулов и четкой отправной точки. Например, оскорбления могут вызвать эмоцию гнева, а гневное настроение может возникнуть без видимой причины.

Определение эмоций — это еще не завершенная задача. Многие исследователи по-прежнему предлагают теории о том, что составляет наши эмоции, и существующие теории постоянно подвергаются сомнению. Тем не менее, при изучении темы есть хорошая база знаний для анализа.

Процесс эмоций

Несмотря на споры о последовательности, все согласны с тем, что эмоции, как упоминалось ранее, состоят из трех частей: субъективных переживаний, физиологических реакций и поведенческих реакций.Давайте рассмотрим каждую из этих частей более подробно.

Субъективный опыт

Все эмоции начинаются с субъективного опыта, также называемого стимулом, но что это означает? Хотя основные эмоции выражаются всеми людьми, независимо от культуры или воспитания, опыт, который их вызывает, может быть весьма субъективным.

Субъективные переживания могут варьироваться от чего-то простого, например, видеть цвет, до чего-то столь серьезного, как потеря любимого человека или женитьба.Независимо от того, насколько интенсивен опыт, он может спровоцировать множество эмоций у одного человека, и эмоции, которые испытывает каждый человек, могут быть разными. Например, один человек может чувствовать гнев и сожаление о потере любимого человека, а другой может испытывать сильную печаль.

Психологические реакции

Мы все знаем, каково это, когда наше сердце бьется от страха. Этот физиологический ответ является результатом реакции вегетативной нервной системы на эмоции, которые мы переживаем.Вегетативная нервная система контролирует наши непроизвольные телесные реакции и регулирует нашу реакцию «бей или беги». По мнению многих психологов, наши физиологические реакции, скорее всего, отражают то, как эмоции помогали нам развиваться и выжить как людям на протяжении всей истории.

Интересно, что исследования показали, что вегетативные физиологические реакции наиболее сильны, когда выражение лица человека наиболее близко соответствует выражению эмоций, которые он испытывает. Другими словами, мимика играет важную роль в реагировании на эмоции в физическом смысле.

Поведенческие реакции

Поведенческий аспект эмоциональной реакции — это фактическое выражение эмоции. Поведенческие реакции могут включать улыбку, гримасу, смех или вздох, а также многие другие реакции в зависимости от социальных норм и личности.

Хотя многочисленные исследования показывают, что многие выражения лица универсальны, например, хмурый взгляд, указывающий на печаль, социокультурные нормы и индивидуальное воспитание играют роль в наших поведенческих реакциях.Например, то, как выражается любовь, отличается как от человека к человеку, так и от разных культур.

Поведенческие реакции важны для того, чтобы сигнализировать другим о том, что мы чувствуем, но исследования показывают, что они также важны для благополучия людей. Исследование, опубликованное в журнале Journal of Abnormal Psychology , показало, что при просмотре негативных и позитивных эмоциональных фильмов подавление поведенческих реакций на эмоции оказывало физическое воздействие на участников. Эффект включал учащение пульса.Это говорит о том, что выражение поведенческих реакций на стимулы, как положительные, так и отрицательные, лучше для вашего здоровья в целом, чем удерживание этих реакций внутри. Таким образом, есть преимущества улыбки, смеха и выражения отрицательных эмоций здоровым способом.

Психологические и поведенческие реакции, связанные с эмоциями, показывают, что эмоции — это гораздо больше, чем психическое состояние. Эмоции влияют на наше поведение и здоровье в целом. Кроме того, наша способность понимать поведенческие реакции других людей играет огромную роль в нашем эмоциональном интеллекте, о чем мы поговорим позже.

Эмоции и психология

Теории и гипотезы об эмоциях уходят корнями в прошлое. Фактически, основные или первичные эмоции упоминаются в «Книге прав » , китайской энциклопедии первого века. Эмоции гораздо труднее измерить и правильно определить, чем многие другие человеческие реакции. Большая часть исследований, проведенных в области эмоциональной психологии, посвящена основным эмоциям, нашим психологическим и поведенческим реакциям, а также роли эмоционального интеллекта в нашей жизни.

Основные и сложные эмоции

В эмоциональной психологии эмоции делятся на две группы: основные и сложные.

Основные эмоции связаны с узнаваемыми выражениями лица и, как правило, возникают автоматически. Чарльз Дарвин был первым, кто предположил, что выражения лица, вызываемые эмоциями, универсальны. Это предположение было центральной идеей его теории эволюции, подразумевая, что эмоции и их выражения были биологическими и адаптивными. Фактически, исследователи наблюдали эмоции у животных в течение нескольких лет, что позволяет предположить, что они имеют решающее значение для выживания и у других видов.Базовые эмоции, вероятно, сыграли роль в нашем выживании на протяжении всей эволюции человека, сигнализируя окружающим, что нужно реагировать соответствующим образом.

Эмоциональный психолог Пол Экман выделил шесть основных эмоций, которые можно интерпретировать с помощью мимики. Они включали счастье, печаль, страх, гнев, удивление и отвращение. В 1999 году он расширил список, включив в него смущение, волнение, презрение, стыд, гордость, удовлетворение и веселье, хотя эти дополнения не получили широкого распространения.

Список шести основных эмоций

• Печаль
• Счастье
• Страх
• Гнев
• Сюрприз
• Отвращение

Точно так же в 1980-х годах психолог Роберт Плутчик выделил восемь основных эмоций, которые он сгруппировал в пары противоположностей, включая радость и печаль, гнев и страх, доверие и отвращение, а также удивление и ожидание. Эта классификация известна как колесо эмоций, и ее можно сравнить с цветовым кругом в том смысле, что определенные эмоции, смешанные вместе, могут создавать новые сложные эмоции.

Совсем недавно новое исследование Института неврологии и психологии Университета Глазго в 2014 году показало, что вместо шести может быть только четыре легко узнаваемых основных эмоции. Исследование показало, что гнев и отвращение имеют схожие выражения лица, равно как и удивление и страх. Это говорит о том, что различия между этими эмоциями имеют социологическую, а не биологическую основу. Несмотря на все противоречивые исследования и адаптации, большинство исследований признают, что существует набор универсальных базовых эмоций с узнаваемыми чертами лица.

Интересуетесь психологией?

Если вы хотите пополнить ряды тех, кто изучает эмоции, рассмотрите возможность получения степени бакалавра психологии в Интернете. Степень бакалавра UWA даст вам фундамент в области экспериментального проектирования и анализа данных.

Узнать степень

Сложные эмоции проявляются по-разному и не так легко распознать, например горе, ревность или сожаление. Сложные эмоции определяются как «любая эмоция, которая является совокупностью двух или более других». APA приводит пример ненависти, состоящей из страха, гнева и отвращения.С другой стороны, основные эмоции несмешанные и врожденные. Другие сложные эмоции включают любовь, смущение, зависть, благодарность, вину, гордость и беспокойство и многие другие.

Сложные эмоции сильно различаются по тому, как они проявляются на лице, и их трудно распознать. Горе выглядит по-разному между культурами и людьми. Некоторые сложные эмоции, такие как ревность, могут вообще не сопровождаться выражением лица.

Теории эмоций

Как мы уже выяснили, эмоции многогранны и спорны.Таким образом, существует множество теорий эмоций. В то время как одни теории прямо опровергают другие, многие опираются друг на друга. Вот несколько распространенных теорий эмоциональной психологии, которые помогли сформировать эту область и то, как люди относятся к эмоциям.

Теория Джеймса-Ланге

Теория эмоций Джеймса-Ланге — одна из самых ранних теорий эмоций современной психологии. Теория, разработанная Уильямом Джеймсом и Карлом Ланге в 19 веке, предполагает, что физиологические стимулы (возбуждение) заставляют вегетативную нервную систему реагировать, что, в свою очередь, заставляет людей испытывать эмоции.Реакции нервной системы могут включать учащенное сердцебиение, напряжение мышц, потоотделение и многое другое. Согласно этой теории, физиологическая реакция предшествует эмоциональному поведению. Со временем теория Джеймса-Ланге подверглась сомнению, а также была расширена в других теориях, предполагающих, что эмоция представляет собой смесь физиологической и психологической реакции.

Теория обратной связи лица

Теория эмоций с лицевой обратной связью предполагает, что выражения лица имеют решающее значение для переживания эмоций.Эта теория связана с работами Чарльза Дарвина и Уильяма Джеймса, которые выдвинули гипотезу о том, что выражения лица влияют на эмоции, а не являются реакцией на эмоции. Эта теория утверждает, что эмоции напрямую связаны с физическими изменениями лицевых мышц. Таким образом, тот, кто заставил себя улыбнуться, будет счастливее, чем тот, кто хмурится.

Теория Кэннон-Барда

Теория эмоций Кэннона-Барда, разработанная Уолтером Кэнноном и Филипом Бардом в 1920-х годах, была разработана для опровержения теории Джеймса-Ланге.Эта теория утверждает, что телесные изменения и эмоции происходят одновременно, а не одно за другим. Эта теория поддерживается нейробиологической наукой, которая утверждает, что при обнаружении стимулирующего события информация передается как в миндалину, так и в кору головного мозга одновременно. Если это так, возбуждение и эмоции происходят одновременно.

Теория Шехтера-Зингера

Эта теория, разработанная Стэнли Шахтером и Джеромом Э. Сингером, вводит элемент рассуждения в процесс эмоции.Теория предполагает, что когда мы переживаем событие, вызывающее физиологическое возбуждение, мы пытаемся найти причину этого возбуждения. Затем мы испытываем эмоции.

Теория когнитивной оценки

Ричард Лазарус стал пионером этой теории эмоций. Согласно теории когнитивной оценки, мышление должно происходить до того, как испытывать эмоции. Таким образом, человек сначала испытал бы стимул, подумал, а затем одновременно испытал бы физиологический ответ и эмоцию.

Это далеко не единственные существующие теории эмоций, но они предоставляют отличные примеры того, как идеи о том, как генерируются эмоции, отличаются друг от друга.Общим для всех теорий эмоций является идея о том, что эмоция основана на каком-то лично значимом стимуле или опыте, вызывающем биологическую и психологическую реакцию.

Преимущества понимания эмоций

Как уже говорилось, эмоции помогли людям развиваться и выживать. По словам Экмана, который разработал колесо эмоций, «было бы очень опасно, если бы у нас не было эмоций. К тому же это была бы очень скучная жизнь. Потому что, по сути, нами движут эмоции — волнение, удовольствие, даже гнев.«Вот почему так важно, чтобы мы могли понимать эмоции, поскольку они играют такую ​​важную роль в нашем поведении.

Экман утверждает, что эмоции конструктивны по своей сути. На них влияет то, что хорошо для нашего вида в целом, и то, что мы узнали в процессе воспитания. Они направляют наше поведение таким образом, чтобы привести нас к положительному результату. Однако эмоции могут стать разрушительными, если эмоции, которые мы узнали, являются правильной реакцией, больше не соответствуют нашей ситуации или если подсознательные эмоции вызывают реакции, которые мы не можем понять.Связь со своими эмоциями и превращение вашего понимания в действия называется эмоциональным осознанием. Возможность делать то же самое и с другими называется эмоциональным интеллектом.

Эмоциональный интеллект — это способность воспринимать, контролировать и оценивать эмоции. Этот термин впервые был введен исследователями Питером Салови и Джоном Д. Майером и нашел популярность благодаря книге Дэна Гоулмана 1996 года. Они определяют это как способность распознавать, понимать и управлять своими эмоциями, а также распознавать, понимать эмоции других и влиять на них.Изучение эмоционального интеллекта приобрело большую популярность с середины 1990-х годов, когда бизнес-профессионалы, тренеры по взаимоотношениям и многие другие использовали этот термин, чтобы побудить других улучшить свою жизнь. Многие исследователи считают, что со временем эмоциональный интеллект можно улучшить, а некоторые утверждают, что это черта, с которой мы рождаемся, или без нее.

Компоненты эмоционального интеллекта включают:

• Оценка и выражение эмоций в себе и других: Распознавание или выражение вербальных или невербальных сигналов об эмоциях
• Регулирование эмоций в себе и других: Управление эмоциями таким образом, чтобы все стороны были мотивированы на положительный результат.
• Адаптивное использование эмоций: Использование эмоций и их интерпретация для достижения положительных результатов.

Те, кто обладает эмоциональным интеллектом, открываются для положительных и отрицательных эмоциональных переживаний, распознают эмоции и соответствующим образом передают их. Эмоционально интеллигентные люди могут использовать свое понимание своих эмоций и эмоций других, чтобы двигаться к личному и социальному росту. Люди с низким эмоциональным интеллектом могут не понимать и контролировать свои эмоции или эмоции других людей.Это может вызвать у других плохое самочувствие, когда они не понимают своих эмоций, чувств или выражений лиц.

Очевидно, что улучшение вашего эмоционального интеллекта приносит пользу в личном и профессиональном плане. В Forbes, сопредседатель кампании, номинированной на Нобелевскую премию, и автор бестселлеров New York Times Чейд-Мэн Тан рассказала о преимуществах улучшения эмоционального интеллекта. Он отметил, что высокий эмоциональный интеллект коррелирует с лучшей производительностью труда, делает людей лучшими руководителями и создает условия для личного счастья.Он заявил: «Существуют также убедительные личные преимущества, и самые основные из них делятся на три категории: спокойствие и ясность ума, стойкость и более удовлетворительные отношения».

Эмоциональный интеллект играет важную роль в общем успехе, как и традиционный интеллект. На самом деле, некоторые исследователи утверждают, что это играет большую роль. В своей книге 1995 года «Эмоциональный интеллект: почему он может иметь значение больше, чем IQ» психолог Дэниел Гоулман представил идею EQ. Как и IQ, EQ является мерой эмоционального интеллекта человека.Гоулман утверждает, что для достижения успеха EQ имеет вдвое большее значение, чем IQ и технические навыки вместе взятые.

Верно это или нет, это, конечно, спорно, но эмоциональный интеллект хорошо служил людям на протяжении всей нашей эволюции и истории. Это сыграло свою роль задолго до того, как было официально определено, и, вероятно, будет в будущем.

Будущее эмоциональной психологии

Несмотря на то, что уже были проведены многочисленные исследования эмоций, у области эмоциональной психологии, несомненно, есть захватывающее будущее.Невозможно предсказать, каким будет наше понимание людей и их эмоциональные реакции — от искусственного интеллекта до новых вызовов и давних теорий.

Если вы хотите пополнить ряды тех, кто изучает эмоции, рассмотрите возможность получения степени бакалавра психологии в Интернете. Степень бакалавра в Университете Западной Алабамы даст вам фундамент в области экспериментального проектирования и анализа данных.

У вас уже есть степень бакалавра? Продвиньте свою психологическую карьеру с онлайн-мастером экспериментальной психологии.Наши опытные преподаватели имеют докторские степени в различных областях экспериментальной психологии. Связи, которые вы устанавливаете, и приобретенные навыки подготовят вас к работе в этой области или к дальнейшему обучению.

Получите степень онлайн в одном из самых доступных учебных заведений штата. Наше культурно и интеллектуально разнообразное учебное заведение и гибкая структура позволяют вам бросить вызов самому себе, при этом вписывая образование в свой напряженный образ жизни. Мы с гордостью предоставляем всем нашим студентам личную поддержку от подачи заявки до выпуска.

социальных, эмоциональных и поведенческих расстройств

тревожных расстройств

(Jalali & Molavi, 2011; Naderi, Heidarie, Bouron, & Asgari, 2010; Stulmaker & Ray, 2015)

Тревожные расстройства — один из наиболее распространенных типов психических расстройств у детей и подростков. Беспокойство лучше всего можно описать как «беспокойство» или «страх». Тревожные расстройства обычно относятся к одной из следующих категорий:

• Генерализованное тревожное расстройство. Симптомы генерализованного тревожного расстройства, о которых должны знать родители и воспитатели, включают беспокойство, вспыльчивость, нервозность или легкое утомление.Ребенку может быть трудно сосредоточить внимание на том, что он делает. Ребенок может плохо спать.

• Расстройство тревожного расстройства, связанного с разлукой: Симптомы тревожного расстройства разлуки могут включать в себя цепляние за родителей, чтобы удержать родителей от ухода, выполнение дел, чтобы не идти в школу, или боязнь спать в одиночестве в своей комнате.
• Социальная фобия: Симптомы социальной фобии включают ребенка, который может быть очень застенчивым, не хочет разговаривать с людьми за пределами своей семьи или не хочет есть вне своего дома.Ребенок может очень бояться находиться с незнакомыми людьми или в новых местах.

Обсессивно-компульсивное расстройство

(Myrick & Green, 2012; Goldberg-Steinberg & Logan, 1999)

Ребенок с обсессивно-компульсивным расстройством может захотеть снова и снова повторять действие, которое может показаться ненужным. Например, ребенок так часто вымывает руки, что кожа становится раздраженной. Ребенок может выполнять эти действия, чтобы перестать думать о вещах, которые его расстраивают.

Депрессивные расстройства

(Baggerly, 2004; Reyes & Asbrand, 2005)

Дети могут грустить, уставать, «скучать» или время от времени им может казаться, что у них плохой день. Обычно, когда ребенок начинает что-то делать, кажется, что чувства проходят через короткий промежуток времени. Однако, когда эти чувства сохраняются и мешают ребенку заниматься своим обычным днем, клиническая депрессия может быть причиной «капризности». По данным Федерального центра психиатрических услуг, депрессия присутствует примерно у каждого 33 ребенка.Эта цифра будет означать, что почти в каждом классе будет один ребенок с клинической депрессией. Депрессия может привести к низкой успеваемости, социальной изоляции и проблемам в отношениях с друзьями и семьей. Дети в депрессии могут покончить с собой. Если у ребенка был серьезный период клинической депрессии, он снова подвергается риску серьезной депрессии в течение следующих пяти лет. Большинство депрессивных детей становятся депрессивными взрослыми.

У ребенка может быть серьезная депрессия, если более двух недель продолжается более одного из следующих видов поведения:

• Ребенок появляется или говорит, что чувствует себя безнадежным.
• Ребенок отдаляется от друзей и обычно получает удовольствие от занятий.
• Ребенок ничего не хочет или ничего не может сделать.
• Ребенок жалуется на усталость или отсутствие обычной энергии.
• У ребенка меняется режим питания и сна.
• Ребенок может быть «капризным» с повышенной раздражительностью, возбуждением, гневом или враждебностью.
• Ребенок может жаловаться на головную боль или боли в животе. Ребенок не может сконцентрироваться.
• Ребенок может испытывать чувство никчемности или проблемы с чувством вины.
• Ребенок может чрезмерно тяжело переживать отказ или неудачу.
• Ребенок может рисовать или раскрашивать темные картинки.
• Ребенок может участвовать в игре с агрессивными темами, направленными против него самого или других.
• Ребенок может говорить или думать о самоубийстве, смерти или другом саморазрушительном поведении.

Длительная депрессия может привести к очень плохой самооценке.Депрессия излечима. Игровая терапия показала значительное улучшение в восьми (8) из девяти (9) исследований. В некоторых случаях ваш педиатр может назначить лекарства и поддерживающую терапию. Игровая терапия — это одна из форм поддерживающей терапии, которая использовалась для лечения депрессии.

Расстройства нервного развития

• Расстройство дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ; Абдоллахиан, Мохбер, Балаги и Мохаррари, 2012; Надери, Хейдари, Бурон и Асгари, 2010; Рэй, Шоттелькорб, & Цай, 2007; Свон и Рей, 2014)

Проблемы с вниманием и уровнем активности — одна из основных причин направления детей в психиатрические службы.В среднем школьном классе у одного-двух учеников будет синдром дефицита внимания с гиперактивностью. Мальчики чаще страдают этим расстройством, но как мальчики, так и девочки могут иметь СДВГ. Ребенку с СДВГ может казаться, что он никогда не обращает внимания, может казаться, что он что-то делает, не задумываясь, или может делать и то, и другое.

Родители и другие взрослые могут заметить, что у этих детей могут быть проблемы с некоторыми из следующих вещей: следование указаниям, завершение работы, потеря вещей, забвение вещей, совершение ошибок по неосторожности, кажется дезорганизованным.Это проблемы с вниманием. Проблемы с поведением могут включать: кажется, что постоянно движется, бегает, лазает; много разговаривает; не может спокойно играть в одиночку; перебивает других людей; не может дождаться своей очереди; и может попасть в чужое пространство.

• Расстройство аутистического спектра (ASD; Balch & Ray, 2015; Siu, 2014)

Закон об образовании лиц с ограниченными возможностями (IDEA) (PL105-17), в котором используется термин «аутизм», определяет расстройство как «нарушение развития, существенно влияющее на вербальное и невербальное общение и социальное взаимодействие, обычно проявляющееся в возрасте до 3 лет, что неблагоприятно влияет на успеваемость ребенка.Другие характеристики, часто связанные с аутизмом, — это участие в повторяющихся действиях и стереотипных движениях, сопротивление изменениям окружающей среды или повседневному распорядку дня, а также необычные реакции на сенсорные ощущения ».

Игровая терапия была обнаружена в двух из двух исследований, проведенных в этой области детских расстройств, как эффективное дополнение в сочетании с традиционным структурированным лечением аутизма.

Деструктивные, импульсивные и поведенческие расстройства

(Bratton, Ceballos, Sheely-Moore, Meany-Walen, Pronchenko, & Jones, 2013; Schottelkorb, Swan, Jahn, Haas, & Hacker, 2015)

Оппозиционно-вызывающее расстройство (ODD) может быть началом расстройства поведения.ODD диагностируется, когда ребенок отказывается вспоминать одного или нескольких человек. Эти два диагноза не ставятся одновременно. В возрасте от девяти (9) до 17 лет примерно у 1-4 процентов детей может быть диагностировано расстройство поведения. Диагноз чаще встречается у мальчиков, чем у девочек; и чаще встречается в городах, чем в сельской местности. Расстройство поведения лучше всего описать как ребенка, который причиняет физический вред другим и разрушает собственность.

У детей с расстройством поведения или ODD есть некоторые из этих симптомов:

• Ребенок причиняет вред или угрожает людям или животным.
• Ребенок разрушает собственность.
• Ребенок лжет или ворует.
• Ребенок пропускает школу или не подчиняется серьезным школьным правилам.
• Ребенок употребляет табак, алкоголь или наркотики.
• Ребенок ведет половую жизнь.
• Ребенок может говорить или думать о самоубийстве, смерти или другом саморазрушительном поведении.

Игровая терапия во всех восьми (8) исследованиях, посвященных расстройству поведения, агрессии и оппозиционно-вызывающему расстройству, отметила снижение агрессии и повышение способности надлежащим образом выражать чувства.

• Управление агрессией / гневом (Momeni & Kahrizi, 2015; Ray, Blanco, Sullivan, & Holliman, 2009; Schumann, 2010)

В последние годы проблема контроля над гневом становится все более актуальной. Мы видим, что это отсутствие контроля проявляется в школьных перестрелках и росте издевательств в школе (Sandhu, 2001). Многим детям сложно выразить свои эмоции здоровыми способами и не причинить вреда другим детям. Игровая терапия может помочь детям справиться со своим гневом и найти более подходящие способы выражения гневных эмоций, которые могут привести к отыгрыванию (McGuire, 2001; Ogawa, 2004).

Расстройства, связанные с травмами и стрессом

(Carnes-Holt & Bratton, 2014; Reyes & Asbrand, 2005; Schottelkorb, Doumas, & Garcia, 2012)

• Дети реагируют на травму по-разному, и влияние травмы на детей зависит от многих факторов, включая уровень устойчивости и культуру (Gil & Drewes, 2004; Ogawa, 2004). Травматические события могут быть индивидуальными для ребенка (например, когда животное было убито автомобилем), всей семьи (дом семьи мог быть ограблен) и всего сообщества (сообщество могло пострадать от торнадо).Эти события, хотя и происходят каждый день, имеют разрушительные последствия для детей, особенно когда они остаются необработанными (Ayyash-Abo, 2001). Детям нужна возможность разобраться в происходящем. Игровая терапия предоставляет такую ​​возможность и повышает способность ребенка справляться с очень пугающими событиями (Ogawa, 2004; Tyndall-Lind, 2001).

• Посттравматическое стрессовое расстройство: у ребенка, с которым случилось что-то очень плохое или страшное, может развиться посттравматическое стрессовое расстройство.Ребенок может мечтать о том, что произошло, может быть не в состоянии не думать о том, что произошло, или может разыграть то, что произошло, когда ребенок играет. Недостаточно людей изучали эти два вида расстройств у детей, чтобы знать, насколько хорошо работает какая-либо терапия. Адлер-Нево и Манассис (2005) обнаружили, что из 742 исследований посттравматического стрессового расстройства только 10 касались детей. Из этих 10 использовалась игровая терапия. Игровая терапия использовалась для работы с детьми с ОКР, но о ее сравнении с другими видами лечения еще не сообщалось.

• Горе и потеря: Дети, как и взрослые, переживают множество потерь, от смерти любимого человека или домашнего животного до переезда в новый город и потери надежных соединений; дети реагируют по-разному (Elliott & Place; 1998). Поведение и симптомы включают гнев, укусы, отстраненность, продолжительную печаль, уныние, низкие оценки в школе и многое другое (Ayyash-Abo, 2001; Gil, 1991). Игровая терапия — это полезное вмешательство, которое помогает детям разобраться в своих чувствах и развить более здоровую адаптацию (LeVieux, 1994; Webb, 2003).

Проблемы развития, академические, языковые и социальные

С помощью игровой терапии можно успешно лечить широкий спектр детских проблем. Эти области детского развития явно не подпадают под определение расстройств; хотя это проблемы, связанные с заботой о человеческом развитии. В частности, было обнаружено, что игровая терапия влияет на следующие проблемы развития:

• Проблемы развития (Баггерли и Дженкинс, 2009; Догерти и Рэй, 2007; Гарофано-Браун, 2010; Лин и Браттон, 2015)

Социальная дезадаптация может быть определена как ребенок, имеющий проблемы в отношениях с другими детьми и взрослыми в определенной среде.Эти проблемы с развитием обычно возникают вне дома. Двенадцать из 14 обобщенных исследований показали некоторое улучшение после того, как дети прошли игровую терапию.

Исключительные дети — это те дети, которые не могут достичь того же уровня, что и их сверстники. Сравнение скорости обучения ребенка со сверстниками сильно варьируется от ребенка к ребенку. Однако во всех восьми (8) исследованиях игровая терапия показала улучшение у этих детей в некоторых областях.

• Academic / Language (Blanco, Muro, Holliman, Stickley, Carter, 2015; Blanco, Ray, & Holliman, 2012; Blanco, & Ray, 2011; Wettig, Coleman, & Geider, 2011)

Считается, что на показатели интеллекта влияет эмоциональное состояние ребенка. Когда у ребенка возникают эмоциональные трудности, будь то ситуативные, например, при разводе родителей, сексуальное насилие, или долгосрочные, например, смерть или отказ одного из родителей, ребенок получает более низкие баллы по показателям интеллекта.Игровая терапия оказалась полезной в шести (6) из 10 исследований для повышения либо уровня интеллекта, либо связанных показателей. В четырех (4) из 10 исследований игровая терапия не причиняла вреда, но не показала значительных изменений в показателях интеллекта.

«Школьное поведение» связано с тем, как ребенок ведет себя в школе. Конкретные проблемы могут заключаться в том, что ребенок отказывается сотрудничать, отвлекает других, ненадлежащим образом прерывает, не следует указаниям, не выполняет свою работу и многие другие мелкие, но деструктивные формы поведения, которые не позволяют ребенку максимально использовать свои образовательные возможности. .Игровая терапия была показана в шести (6) из восьми (8) исследований для уменьшения поведенческих расстройств.

• Социальные сети (Cheng & Ray, 2016; Cheng & Tsai, 2014; Farahzadi, Bahramabadi, & Mohammadifar, 2011; Wettig, Coleman, & Geider, 2011)

Эмоциональная дезадаптация может быть ситуативной или долговременной. Ребенок неадекватно реагирует на свои чувства или выражает их. Некоторые из эмоций, которые кажутся особенно тяжелыми для детей в социальной и школьной среде, — это гнев, потеря, горе, отторжение и ревность.Все девять (9) исследований показали, что игровая терапия может повлиять на результат в положительном направлении для этих детей в областях чтения, уровня интеллекта, академической успеваемости и адаптации личности.

Физические нарушения и нарушения обучаемости

(Опасность и Ландрет, 2005; Сарпулаки и Колахи, 2016).

Эти расстройства описывают детей, у которых может быть много физических проблем, которые могут мешать их повседневной жизни и успеваемости. Среди исследованных были те, у кого были проблемы с моторикой, кожные вирусы, аллергии, нарушения слуха, проблемы с речью и общие проблемы с обучением.Все восемь (8) из этих исследований показали улучшение в одной или нескольких областях.

Развод и роспуск семьи

(Тейлор, Пурсвелл, Линдо, Джейн и Фернандо, 2011)

Когда семья распадается, какую бы форму она ни приняла, дети глубоко переживают потерю (Kramer & Smith, 1998). Когда эта потеря проходит нераспознанные симптомы могут обостриться. Симптомы соответствуют уровню развития ребенка и имеют широкий диапазон (Ayyash-Abo, 2001). Дети часто винят себя; Дети младшего возраста часто верят, что родитель, который покинул дом, может никогда не вернуться (Elliott & Place, 1998).Дети постарше могут реагировать насилием и гневом. Какими бы ни были поведение и чувства, игровая терапия помогает, предоставляя ребенку среду, в которой он может исследовать скрытые внутри чувства и боль (Pedro-Carroll & Reddy, 2005).

Исследования

Для вашего удобства полные ссылки на все ссылки, включенные на этой странице, можно найти по ссылке ниже.

Практическое заявление, основанное на доказательствах, иллюстрирует иерархию доказательств для любого конкретного вмешательства, ранжируя качество доказательств от наиболее надежных / достоверных (вершина пирамиды) до наименее надежных / достоверных (основание пирамиды) (Paynter, 2009).Это утверждение предоставляет доказательства эффективности игровой терапии и руководство по практике игровой терапии, оценивая уровень, качество и применение игровой терапии в качестве вмешательства для психического здоровья детей.

Эмоциональное, поведенческое и психологическое воздействие пандемии COVID-19

Аннотация

Появление SARS-CoV-2 в декабре 2019 года вызвало ужас во многих частях мира. В связи с его быстрым распространением Всемирная организация здравоохранения объявила пандемию в марте 2020 года.Стремясь сдержать распространение вируса, лидеры многих стран сдерживали общественное движение, стремясь сгладить кривую заражения с помощью социального дистанцирования. Цель этого обзора — проанализировать, как изменилось человеческое поведение за этот период. Мы также подошли к ключевым компонентам эмоциональной реакции на пандемию: как внутренние и внешние факторы, такие как черты личности, пол, средства массовой информации, экономика и реакция правительства, влияют на социальное восприятие пандемии и психологические последствия пандемии. текущий сценарий.Более того, мы глубоко изучили группы повышенного риска страдать от бремени психического здоровья, обусловленного этими обстоятельствами. К ним относятся медицинские работники, пожилые люди, дети, студенты колледжей, темнокожие субъекты, латинское сообщество и сообщества ЛГБТК +, экономически неблагополучные группы, бездомные, заключенные, сельское население и пациенты психиатрических больниц. Мы также обсудили несколько мер, которые могут минимизировать эмоциональное воздействие этого сценария. Крайне важно, чтобы органы здравоохранения, правительство и население четко сформулировали свою задачу по оказанию помощи уязвимым группам и продвигали стратегии эмоциональной и психологической поддержки.Более того, очень важно, чтобы население было обеспечено точной информацией о пандемии COVID-19.

Ключевые слова: SARS-CoV-2, COVID-19, поведение, психологические изменения, социальная изоляция, ограничивающие меры, психическое здоровье

Введение

В декабре 2019 года в провинции Хубэй был зарегистрирован кластер случаев пневмонии. , Китай (Lu et al., 2020). Затем было обнаружено, что инфекция была вызвана вирусом SARS-CoV-2. Впоследствии болезнь, вызванная этим вирусом, была названа коронавирусной болезнью 2019 (COVID-19).Данные Руководства Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) показывают, что к 14 января 2020 года, через 1 день после первого зарегистрированного случая за пределами Китая, был подтвержден только 41 случай (Всемирная организация здравоохранения [ВОЗ], 2020b). В настоящее время статистика, полученная с информационной панели ВОЗ по коронавирусным заболеваниям (COVID-19) к 5 сентября, объявляет о 26,5 миллионах подтвержденных случаев во всем мире, из которых более 871 тысячи смертей (Всемирная организация здравоохранения [ВОЗ], 2020c).

Ограничительные меры были приняты в нескольких странах как попытка замедлить распространение SARS-CoV-2.Китай (Wang C. et al., 2020), Италия (Briscese et al., 2020) и Великобритания (Великобритания) (Holmes et al., 2020), например, ввели строгие правила «изоляции», в то время как другие страны, в том числе Соединенные Штаты Америки (США) (Имперский колледж Лондона, 2020 г.) и Бразилия (Simões e Silva et al., 2020 г.), представили рекомендации «оставаться дома». Во многих местах были остановлены транспортные средства, закрыты общественные места и продолжали работать только основные службы; правда, с ограничениями и профилактическими мерами.

Однако, поскольку мировые власти, похоже, сосредоточили внимание на инфекционном аспекте пандемии, наблюдается рост психических расстройств (Brooks et al., 2020; Holmes et al., 2020). Действительно, во время этого продолжающегося кризиса здоровья людей, страдающих эмоциональными, поведенческими и психическими расстройствами, как правило, больше, чем тех, кого затронул COVID-19. На самом деле, страх заразиться COVID-19, по-видимому, не так высок, как опасения по поводу психологического и социального воздействия пандемии, как сообщалось в исследовании Соединенного Королевства (Mental Health Covid-19, 2020).Определенные группы, по-видимому, подвергаются более высокому риску такого воздействия на психическое здоровье, в том числе передовые медицинские работники, пожилые люди, дети, студенты колледжей, сообщество ЛГБТК +, бездомные и лица, находящиеся в экономической уязвимости, сельские сообщества, иностранцы и пациенты психиатрических больниц (Холмс et al., 2020; Khan et al., 2020; Salerno et al., 2020; Wood et al., 2020). Действительно, эмоциональный стресс, связанный с текущим сценарием, потенциально может усугубить предыдущее психическое состояние или вызвать его симптоматику (Yao et al., 2020). Важным аспектом этого контекста является то, что из-за физического дистанцирования многие плановые встречи были отменены, а системы поддержки психического здоровья приостановлены, хотя дистанционная помощь быстро увеличивается (Holmes et al., 2020).

Цель этого обзора — обсудить влияние COVID-19 на психическое здоровье всего населения мира, а также его причины и последствия. В научную литературу были включены темы, имеющие большую актуальность до сих пор, большинство из которых касается не только медицинских работников и органов власти, но и всего населения.Кроме того, обсуждались некоторые меры, которые необходимо принять для минимизации эмоционального бремени пандемии.

Методы

Данные были получены независимо шестью авторами, которые провели всесторонний и несистематический поиск в базах данных PubMed, Cochrane, Scopus, SciELO и Google Scholar. Стратегии поиска включали такие термины, как: «COVID-19», «SARS-CoV-2», «тревога», «депрессия», «психические расстройства», «социальная изоляция», «изменения поведения», «психиатрические пациенты», «психические расстройства». здоровье »,« самоубийство »,« СМИ »,« расизм »,« работники здравоохранения »,« пожилые »,« домашнее насилие »,« сон »,« ЛГБТ-сообщество »,« бездомные »,« иностранцы »,« сельское сообщество, «Неформальные поселения».«Обыск проводился с 14 по 26 мая. Эта статья была впоследствии обновлена ​​с 26 мая по 5 сентября. В ходе поиска особое внимание уделялось недавним статьям, опубликованным сериям случаев, утверждениям консенсуса, руководящим принципам, метаанализу, систематическим обзорам и проспективным когортным исследованиям, критически просмотренным и выбранным авторами. Также были проведены исследования в публичных доменах информативных официальных веб-сайтов и в ссылках, содержащихся в ранее собранных данных.

Ограничивающие меры в связи с пандемией

Терминология карантина, социальной изоляции и социального дистанцирования

В контексте пандемии COVID-19 использовались термины «социальное дистанцирование», «социальная изоляция» и «карантин» в основном как синонимы в средствах массовой информации, при общении с общественностью и даже в научных статьях (Brooks et al., 2020). Однако между этими обозначениями есть большие различия, хотя терминология не всегда согласована. «Карантин» относится к крайним ограничениям передвижения лиц, подвергшихся воздействию или потенциально зараженных вирусом, с целью минимизировать распространение патогена. Более того, термин «карантин» следует использовать в контексте групп или на уровне сообщества (Dsouza et al., 2020; Sánchez-Villena and de La Fuente-Figuerola, 2020). «Социальная изоляция» относится к ограничению общественного передвижения инфицированных этим заболеванием (Dsouza et al., 2020; Санчес-Виллена и де Ла Фуэнте-Фигуэрола, 2020). Между тем, «социальное дистанцирование» — это профилактическая мера, рекомендованная населению в целом, чтобы сгладить кривую распространения заразной болезни. В этом случае людям рекомендуется оставаться дома и как можно реже пользоваться услугами, а также избегать скоплений людей, поддерживать рекомендуемое расстояние в один метр друг от друга и принимать меры предосторожности, чтобы избежать заражения (Covid-19, 2020) . Тем не менее, использование и понимание этих терминов не должно быть таким негибким.Фактически, термин «социальная изоляция» также использовался для обозначения источника субъективного чувства одиночества, которое может сопровождать меры социального дистанцирования, особенно для тех, кто уже подвергается повышенному риску страдания от одиночества. Тем не менее, термин «социальная разобщенность» используется в этом обзоре, чтобы охватить эту структуру.

Источник психологического воздействия, связанного с ограничительными мерами

Бесспорно, ограничительные меры, введенные для сдерживания пандемии COVID-19, оказывают серьезное влияние на психическое здоровье населения.Тем не менее, пока неясно, что способствует таким негативным эффектам. Возможно, эти последствия напрямую связаны с ограничительными стратегиями и снижением социальной мобильности (Bavel et al., 2020; Brooks et al., 2020; Pfefferbaum and North, 2020; Wang G. et al., 2020). Однако эмоциональные и психологические последствия пандемии также могут быть вторичными по отношению к внутренним изменениям, которые вызывают ограничительные меры в образе жизни и социально-экономическом сценарии (Brooks et al., 2020; Zhu et al., 2020).

Ключевые компоненты эмоциональной и поведенческой реакции на пандемию COVID-19

Эмоциональная и поведенческая реакция на пандемию COVID-19 является многофакторной. Он опирается не только на внешние компоненты, но и на личные и врожденные. Тем не менее, реакция на текущие обстоятельства, по-видимому, имеет преобладающие элементы среди всего населения. Наблюдается значительный рост ощущения функционального нарушения, скуки, стигмы, беспокойства, фобии, разочарования и гнева (Ahmadi and Ramezani, 2020; Brooks et al., 2020; Пфеффербаум и Норт, 2020; Рестубог и др., 2020; Шер, 2020а; Teufel et al., 2020). В этой теме необходимо тщательно обсудить некоторые выбранные факторы, поскольку они имеют решающее значение для воздействия пандемии на психическое здоровье.

Страх и неопределенность

В отличие от других вирусных вспышек 21-го века, таких как SARS и MERS, которые в основном распространялись в больницах (Bai et al., 2004; Cauchemez et al., 2016), COVID-19 уникален. таким образом, что он распространился далеко за пределы медицинских центров.Когда все население подвергается риску, необходимые ограничительные меры создали беспрецедентный сценарий, в котором преобладают страх и неуверенность. Несмотря на то, что страх является важным адаптивным механизмом, который люди и другие виды разработали, чтобы справляться с угрозами в окружающей среде, он может быть только поддержкой для тех, кто чувствует себя способным справиться с угрозами, представляемыми специально для них. Для тех, кто считает себя неспособным справиться с такими рисками, страх может вызвать защитные реакции (Bavel et al., 2020). Таким образом, в ситуации, когда страх связан не только со смертью, но и с последствиями в бесчисленном множестве различных сфер, включая организацию семьи, закрытие школ, социальную изоляцию и экономические последствия, жизненно важно уделять пристальное внимание психическим проблемам. здоровье людей (Ornell et al., 2020). Фактически, предыдущие исследования показали, что страх положительно связан с депрессией, тревогой, предполагаемой инфекционностью и отвращением к микробам (Ahorsu et al., 2020). Кроме того, еще одним пагубным последствием страха является стигматизация и дискриминация тех, кто инфицирован или проявляет симптомы COVID-19 (Ahorsu et al., 2020).

Хотя страх имеет несколько разрушительных последствий, одним из самых пагубных последствий является самоубийство. Во время пандемии COVID-19 было много сообщений о суицидальном поведении из-за проблем, связанных со страхом, например, страха заразиться (Dsouza et al., 2020; Mamun and Ullah, 2020), страха заразить других (Mamun и Griffiths, 2020), страх оказаться в карантине (Dsouza et al., 2020) и страх воздействия на психическое здоровье (Sher, 2020b). Конкретной иллюстрацией этого является 40-летняя бангладешская женщина, покончившая с собой жизнь в туалете больницы после того, как ей отказали в медицинской помощи из-за опасений персонала перед инфекцией SARS-CoV-2 (Mamun et al., 2020а).

Наконец, необходимо отметить, что приспособление к новой жизни социального дистанцирования может различаться в зависимости от возрастных групп, пола и других переменных, окружающих людей. Поэтому, учитывая важность страха в контексте пандемии, были разработаны шкалы, учитывающие это чувство, которые могут быть полезны для понимания и управления этим эмоциональным компонентом (Ahorsu et al., 2020; Sakib et al., 2020).

Стрессоры

На фоне пандемии стрессоры также необходимо учитывать при оценке эмоционального и нейропсихологического воздействия.В основном это обстоятельства, связанные с COVID-19, такие как потенциальное заражение вирусом и потеря близких, а также вторичные невзгоды, связанные с экономическими трудностями, недоступностью еды, психосоциальными эффектами, нарушением планов на будущее и основными физическими и психологическими условиями. (Ислам и др., 2020; Пфеффербаум, Норт, 2020).

Экономические факторы

Продолжающаяся пандемия, вызванная COVID-19, вызвала заметный экономический кризис в значительных сферах работы и бизнеса, включая производство, розничную торговлю, путешествия и торговлю (Restubog et al., 2020). Безработица растет, и даже самым стабильным и бывшим профессионалам угрожает работа. По оценкам Международной организации труда, к концу второго квартала 2020 года будет 25 миллионов новых безработных (Restubog et al., 2020). Кроме того, опросы американских рабочих до и после предыдущих экономических спадов показывают, что безработица — не единственный возможный пагубный результат, поскольку сокращение заработной платы, сокращение рабочего времени, повышение спроса на работу и тяжелые условия труда, возможно, являются частью плана действий в чрезвычайных ситуациях для этой пандемии. (Рестубог и др., 2020). Финансовые потери тесно связаны с психологическим стрессом и считаются фактором риска психических расстройств с долгосрочными последствиями. Срыв или даже банкротство бизнеса, невыплаченные долги, стресс из-за потери работы, бедность, неспособность оказать поддержку семье и отсутствие продовольственной безопасности — это лишь несколько примеров, отражающих чрезвычайно суровый сценарий финансовых последствий, вторичных по отношению к этой пандемии (Bhuiyan et al. al., 2020; Dsouza et al., 2020; Mamun and Ullah, 2020).Действительно, отсутствие основных предметов снабжения, включая воду, пищу, одежду и жилье, кажется особенно пагубным источником разочарования, беспокойства и гнева (Brooks et al., 2020).

Кроме того, беспокоит то, что экономические последствия представляют собой один из основных факторов риска суицидального поведения (Conejero et al., 2020; Vandoros et al., 2019). Во время пандемии случаи самоубийств из-за финансовых спадов были зарегистрированы в нескольких странах, особенно в тех, которые переживают более серьезные кризисы, чем развитые страны, такие как Индия (Dsouza et al., 2020; Griffiths and Mamun, 2020), Бангладеш (Bhuiyan et al., 2020; Griffiths and Mamun, 2020) и Пакистан (Mamun and Ullah, 2020). Используя данные, доступные в пресс-релизе Международной организации труда в марте 2020 года, исследование показало, что в лучшем случае рост уровня безработицы спровоцирует увеличение примерно на 2135 самоубийств в год во всем мире (Kawohl and Nordt, 2020). Таким образом, ожидается, что количество людей, которые могут обратиться за помощью в службы охраны психического здоровья, существенно увеличится в контексте пандемии COVID-19 (Kawohl and Nordt, 2020).

Домашнее насилие

На самом деле, поскольку рекомендации «оставаться дома» остаются, важно помнить, что дом не всегда является безопасным местом для всех. Он также может быть местом искажения власти и злоупотреблений, что подтверждается исследованиями, которые предполагают, что вынужденная близость, наряду с экономическим стрессом и нестабильностью, связанной с бедствиями, являются факторами риска агрессии и домашнего насилия (Bavel et al., 2020; Usher et al., 2020). Кроме того, меры дистанцирования также означают для тех, кто живет в местах с насилием, ограниченный доступ к поддержке со стороны общины и семьи, с меньшими возможностями обратиться за помощью (Usher et al., 2020). Страх перед COVID-19 и угрозы заражения могут даже использоваться в качестве принудительного механизма для поддержания злоупотреблений. Как следствие, например, люди, страдающие от домашнего насилия, могут быть менее склонны обращаться в больницу из-за страха заражения. В конечном итоге социальное дистанцирование, хотя и необходимо для сдерживания COVID-19, может усугубить насилие и сделать его менее заметным (Usher et al., 2020).

Действительно, в Соединенном Королевстве организация по борьбе с домашним насилием сообщила, что количество звонков на ее телефон доверия по вопросам домашнего насилия увеличилось на 25% за 7 дней после объявления правительством о более жестких мерах социального дистанцирования и изоляции (Bradbury-Jones and Isham, 2020 ).В Австралии некоторые полицейские управления сообщили об увеличении количества звонков, связанных с домашним насилием, на 5%, в то время как Google объявил о 75-процентном росте интернет-запросов в поддержку домашнего насилия (Usher et al., 2020). Кроме того, после принятия мер социального дистанцирования количество жалоб на домашнее насилие увеличилось на 32–36% во Франции и на 21–35% в США (Usher et al., 2020). Эта модель эквивалентна тому, что уже наблюдалось во время предыдущих эпидемий (Usher et al., 2020).

Изменения в повседневных привычках

Анализ качества сна во время пандемии SARS-CoV-2 также показал рост нарушений сна — критического состояния, связанного с тревогой, депрессией и суицидным поведением (Sher, 2020a). Кроме того, снижение качества сна способствует вспыльчивости и, как следствие, затрудняет совместное проживание в семье (Islam et al., 2020).

Другой интересный запрос был связан с мониторингом новостей: исследование показало, что более высокие средние значения времени (≥ 3 ч), потраченного на сосредоточение внимания на вспышке вируса, положительно коррелировали с развитием симптомов тревоги (Huang and Zhao, 2020), но также и с ценности социальной ответственности и соблюдение рекомендаций по социальному дистанцированию среди подростков США (Oosterhoff et al., 2020). Напротив, меньшее участие в поведении по предотвращению риска наблюдалось у лиц, которые, очевидно, были склонны к «предвзятости оптимизма», убеждению, что они менее подвержены заболеванию, чем другие. Этот принцип также наблюдается при других заболеваниях, включая рак легких (Soofi et al., 2020).

Кроме того, итальянский опрос, проведенный в апреле 2020 года, оценил изменения в еде и образе жизни 3533 человек в возрасте от 12 до 86 лет. Было замечено, что 34,4% респондентов имели повышенный аппетит в этот период, тогда как 17.У 8% снизился аппетит. В результате почти половина участников исследования почувствовали прибавку в весе во время пандемии. Кроме того, было замечено, что, хотя не было различий в физической активности в группе людей, которые не занимались никакими видами спорта до блокировки COVID-19, частота тренировок увеличилась среди тех, кто был физически активен. Около 3% курильщиков бросили курить в этот период, вероятно, из-за опасений по поводу повышенного риска респираторного расстройства и смертности от COVID-19 (Di Renzo et al., 2020).

Индивидуальная реакция на стресс

Во времена психологического стресса на эмоциональную реактивность сильно влияют индивидуальные различия и контексты, опосредованные стрессом. Исследование, проведенное среди итальянского населения в целом, было направлено на наблюдение за гендерными и личностными чертами, которые в большей степени связаны с психологическим воздействием во время пандемии COVID-19 (Moccia et al., 2020). Результаты показали, что люди с тревожным, циклотимическим и / или депрессивным темпераментом, по прогнозам, будут испытывать большее эмоциональное воздействие, вторичное по сравнению с текущим сценарием.Между тем, мужской пол, а также безопасный и избегающий стиль привязанности взрослых защищали от риска более высокого психологического бремени (Moccia et al., 2020).

Более того, в рамках другого направления исследования китайское исследование предложило понять разницу в психологическом стрессе среди разных групп населения, затронутых пандемией. Было замечено, что у людей, переживших инфекцию SARS-CoV-2, значительно увеличилась распространенность депрессивного настроения, соматических симптомов и тревожного поведения (Zhang W.R. et al., 2020). Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) было обнаружено у 96,2% госпитализированных пациентов с COVID-19, тогда как депрессия также была выше у пациентов с COVID-19 (Vindegaard and Benros, 2020). Кроме того, наличие инфицированного друга или члена семьи было связано с более высоким уровнем тревожности (Duan L. et al., 2020).

Психологические расстройства, вторичные по отношению к пандемии COVID-19

Пандемия COVID-19 может усилить психологические расстройства или спровоцировать другие, например, тревогу, депрессию, посттравматическое стрессовое расстройство, злоупотребление алкоголем, обсессивно-компульсивное поведение, панику и паранойю (Dubey et al. ., 2020; Ислам и др., 2020). В общенациональном опросе в Китае с участием более 52 тысяч участников почти 35% респондентов испытывали психологический стресс из-за SARS-CoV-2 (Qiu et al., 2020). В этом исследовании женщины оказались более уязвимыми к стрессу, чем мужчины, хотя этот результат не согласуется с литературой (Huang and Zhao, 2020). Поэтому некоторые из наиболее часто упоминаемых психологических последствий пандемии будут рассмотрены дополнительно.

Тревога и депрессия

Тревога, одна из основных оцениваемых субъектов, значительно усилилась в обществе во время этой пандемии (Huang and Zhao, 2020; Li et al., 2020; Qiu et al., 2020; Teufel et al., 2020). Исследовательская группа в Китае проанализировала онлайн-сообщения примерно 18000 китайских пользователей социальных сетей до и после объявления COVID-19 в Китае 20 января 2020 года и обнаружила увеличение количества слов, отражающих негативные эмоции, включая тревогу, депрессию и гнев ( Ли и др., 2020). Стоит упомянуть один конкретный вид беспокойства: беспокойство о здоровье. Он характеризуется в основном катастрофическим неверным истолкованием телесных ощущений, дисфункциональными представлениями о здоровье и болезни и неадаптивным поведением, позволяющим справляться с трудностями.Это состояние может привести к вредным последствиям, включая чрезмерное мытье рук, социальную изоляцию, панические покупки и перерасход ресурсов, таких как дезинфицирующие средства для рук, лекарства и защитные маски (Asmundson and Taylor, 2020b). Фактически, особенно в случаях подозрения на COVID-19, развитие обсессивно-компульсивных симптомов может быть следствием беспокойства, связанного с состоянием их здоровья (Dubey et al., 2020). Такая же тенденция к росту наблюдается и для депрессивных симптомов (Bavel et al., 2020; Пфеффербаум и Норт, 2020; Рестубог и др., 2020; Шер, 2020а). Интересно, что группы с меньшим уровнем образования кажутся более восприимчивыми к этим проявлениям в контексте эпидемии, особенно из-за ненадежного доступа к информации и опасений относительно ее академического образования (Pfefferbaum and North, 2020).

Посттравматическое стрессовое расстройство

Еще одно тревожное состояние, которое, как можно ожидать, усилится, — это посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) (Brooks et al., 2020; Dutheil et al., 2020; Gunnell et al., 2020), аналогично или хуже того, что произошло во время предыдущих эпидемий, таких как грипп h2N1 и лихорадка Эбола (Xu et al., 2011; Cénat et al., 2020). Неблагоприятные последствия этого заболевания проявляются не сразу, и психиатрическая служба должна быть готова справиться с этой проблемой в течение нескольких месяцев. Посттравматическое стрессовое расстройство чаще возникает после более длительных периодов социальной разобщенности и связано с повышенным риском суицида в 2–5 раз (Thibodeau et al., 2013; Brooks et al., 2020). Пациенты с посттравматическим стрессовым расстройством также менее склонны обращаться за помощью к властям, возможно, из-за ограниченности доступной информации по этому вопросу, страха стигматизации, убеждений в том, что симптомы могут исчезнуть со временем, и опасений по поводу стоимости психиатрической помощи (Dutheil et al., 2020).

Алкогольная зависимость

Во время карантина некоторые страны также запретили продажу алкоголя. Аргументы в пользу сохранения ограничивающих условий включали нарушение способности лиц, находящихся в состоянии алкогольного опьянения, применять превентивные меры, влияние употребления алкоголя на насилие в семье, его влияние на иммунную систему и, наконец, высокую стоимость употребления алкоголя в экстренной ситуации. услуги (Надкарни и др., 2020). Тем не менее, как следствие, у пациентов, страдающих зависимостью, появилось больше случаев абстинентного синдрома (Narasimha et al., 2020). В отделении неотложной психиатрической помощи в Бангалоре, Индия, в день после изоляции возникало вдвое больше случаев тяжелого абстинентного синдрома (судороги, алкогольный делирий и галлюцинации) (Narasimha et al., 2020). Кроме того, в Индии сообщалось о росте черного маркетинга алкоголя, потребления непотребляемых алкогольных напитков и даже самоубийств среди лиц, страдающих от зависимости (Nadkarni et al., 2020). Фактически, было высказано предположение, что потребление алкоголя является важным фактором риска декомпенсации психических расстройств и, в конечном итоге, может способствовать самоубийству людей, особенно хрупких и более уязвимых (Conejero et al., 2020).

Еще одно сложное последствие таких мер касается выздоравливающих или желающих вылечиться от злоупотребления алкоголем. Поскольку автономия имеет решающее значение для поддержания поведенческих изменений, которые приводят к прекращению употребления алкоголя, и поскольку в этот период пациенты имеют ограниченный доступ к таким службам, как Анонимные алкоголики, запрет продажи алкоголя может нанести ущерб выздоровлению (Nadkarni et al., 2020 ). Кроме того, социальное дистанцирование, тревога и негативное мышление, которые обострились в ситуации пандемии, могут спровоцировать рецидив (Nadkarni et al., 2020). Фактически, в других странах, где продажа алкоголя не была запрещена, например, в Соединенном Королевстве, потребление алкоголя во время изоляции значительно увеличилось (Nadkarni et al., 2020). Поэтому важно, чтобы страны, запрещающие продажу алкоголя, тщательно рассмотрели его влияние на тех, кто страдает от зависимости.

Уязвимость психического здоровья

Некоторые группы более уязвимы к более сильному эмоциональному, поведенческому и психологическому воздействию пандемии COVID-19.Наиболее цитируемые из них будут рассмотрены в этом обсуждении. Тем не менее, другие группы, подверженные повышенному риску последствий пандемии для психического здоровья, включают лиц с уже существующими заболеваниями, лиц, проживающих в домах престарелых, лиц, осуществляющих уход за домом, а также пациентов с COVID-19 и членов их семей (Dubey et al., 2020; Khan и др., 2020).

Специалисты в области здравоохранения

Одной из основных групп в этой категории является группа, в которую во время пандемии входят поставщики медицинских услуг, в частности, работники на переднем крае.В тревожном контексте этой чрезвычайной ситуации в области здравоохранения эти специалисты сталкиваются с различными обстоятельствами и недугами, в том числе страхом заразиться и заразить других, более высокой рабочей нагрузкой, значительным давлением, болью от потери пациентов и коллег, все же непредсказуемостью характера вируса, неадекватное тестирование, ограниченные варианты лечения и нарушение обычного распорядка дня, а также недостаточные средства индивидуальной защиты и другие медицинские принадлежности, особенно в развивающихся странах (Chew et al., 2020; Ланцет, 2020; Мамун и др., 2020c; Пфеффербаум и Норт, 2020). Имеются данные, свидетельствующие о том, что такие состояния могут сделать их более уязвимыми не только к физическим симптомам, включая головную боль и боль в горле (Chew et al., 2020), но и к бремени психического здоровья с повышением уровня тревожности, депрессии, стресса, раздражительности. , бессонница, гнев и разочарование (Brooks et al., 2020; El-Hage et al., 2020; Pfefferbaum and North, 2020; Zhang J. et al., 2020). Наличие органического заболевания появилось как независимый фактор риска для этих исходов в предыдущих исследованиях (Zhang J.и др., 2020). В качестве иллюстрации, исследование, проведенное в Китае, показало, что у половины медицинских работников первой линии были симптомы депрессии и тревоги, у 70% — психологический стресс, а многие также сообщили о бессоннице (Mesa Vieira et al., 2020). Предыдущие эпидемии имели аналогичную картину, поскольку 29% медицинских работников могли испытывать эмоциональный стресс после эпидемии атипичной пневмонии в 2003 году (Holmes et al., 2020). Эта группа также подвержена риску развития посттравматического стрессового расстройства (Dutheil et al., 2020).

Более того, поскольку пандемия COVID-19 в настоящее время находится в центре внимания новостей, общественность получает доступ к научным данным практически в то же время, когда они становятся доступными для медицинского сообщества.Поэтому среди страха и беспокойства на медицинских работников оказывается большое давление, чтобы они постоянно получали информацию о выпуске новых исследований, а также прописывали экспериментальные методы лечения своим пациентам, несмотря на недостаточные доказательства высокого качества (González -Падилья и Тортолеро-Бланко, 2020).

Степень уязвимости психического здоровья, по-видимому, различается среди разных групп медицинского персонала. Сообщается, что молодые женщины подвержены более высокому риску неблагоприятных психологических последствий, чем мужчины (El-Hage et al., 2020; Lai et al., 2020). Более того, медсестры также чаще страдают от этого, чем врачи (El-Hage et al., 2020; Lai et al., 2020; Tsamakis et al., 2020). Интересно, что в одном исследовании было обнаружено, что медсестры, не работающие на переднем плане, были более подвержены эмоциональному воздействию, чем группа, работающая на переднем плане, что, по-видимому, связано с их большим опытом работы и психологической подготовкой (Ghaffari et al., 2020). Хотя результаты других исследований свидетельствуют об обратном (Lai et al., 2020), они обращают внимание на важность психологической подготовки и помощи медицинским работникам во время вспышки COVID-19.

Пожилые люди

В рамках важной группы риска по COVID-19 пожилые люди в настоящее время получают указание оставаться дома и самоизолироваться (Armitage and Nellums, 2020). Тем не менее, было продемонстрировано, что пожилые люди подвергаются более высокому риску тревожности и депрессии, когда оказываются в ситуации социальной разобщенности (Armitage and Nellums, 2020; Conejero et al., 2020). Для тех, у кого нет близких родственников или друзей, а также для тех, чей единственный социальный контакт находится вне дома, это может быть особенно рассветное время.Многие люди в этой группе полагаются исключительно на общественные центры, места отправления культа, волонтерскую работу и социальную помощь, деятельность, которая была серьезно ограничена вспышкой COVID-19 (Armitage and Nellums, 2020). Кроме того, многие пожилые люди имеют ограниченный доступ к социальным сетям и / или не владеют ими, что не позволяет им поддерживать виртуальную связь с другими (Mesa Vieira et al., 2020). Поэтому психологическое и эмоциональное воздействие огромно. Социальная разобщенность вызывает и усугубляет одиночество, пренебрежение, депрессию и тревогу, которые могут иметь долгосрочные последствия для здоровья (Banerjee, 2020; Bavel et al., 2020). Более того, контекст этой пандемии может увеличить суицидное поведение среди пожилых людей. Например, после эпидемии атипичной пневмонии в 2003 году уровень самоубийств среди пожилых людей увеличился на 30% (Holmes et al., 2020). Было высказано предположение, что одиночество у пожилых людей сопровождается биологическими модификациями, которые делают эту группу более уязвимой для совершения самоубийства, включая повышение маркеров воспаления и увеличение мононуклеарных клеток периферической крови (Conejero et al., 2020). Кроме того, предполагалось, что социальная разобщенность может усугубить нейродегенеративные расстройства, такие как болезнь Альцгеймера (Conejero et al., 2020; Plagg et al., 2020).

Дополнительной темой обсуждения, которая дополнительно проясняет эмоциональное воздействие пандемии на пожилых людей, является феномен «эйджизма». На ранних этапах вспышки COVID-19 болезнь преимущественно описывалась как болезнь, поражающая почти исключительно пожилых людей (Ayalon, 2020).В настоящее время этот стереотип оказался ошибочным, поскольку сам возраст не является надежным критерием для прогнозирования воздействия инфекции SARS-CoV-2 на здоровье (Ayalon, 2020). Несмотря на научные доказательства такого утверждения, социальная маргинализация и сегрегация пожилых людей сохраняется среди населения (Ayalon, 2020; Colenda et al., 2020). Действительно, в некоторых странах постепенное ослабление рекомендаций по социальному дистанцированию, похоже, не относится к пожилым людям, которым постоянно рекомендуется самоизолироваться (Ayalon, 2020).Более того, существует общее мнение, что безопасностью этой группы следует пожертвовать ради общего блага, особенно в ущерб экономике (Ayalon, 2020; Colenda et al., 2020). При таком сценарии обострение межпоколенческой напряженности может наблюдаться в контенте социальных сетей. В качестве иллюстрации оскорбительный хэштег #boomerremover появился в более чем 4000 сообщениях в Твиттере за 10-дневный период после объявления ВОЗ о пандемии в марте (Jimenez-Sotomayor et al., 2020).В этой связи происходит деструктивное увеличение бремени психического здоровья пожилых людей, с которым необходимо срочно бороться.

Дети

Дети, особенно молодые, также находятся в уязвимом положении во время пандемии. Это происходит потому, что дома они страдают от ограниченных социальных связей, имеющих решающее значение для идентичности и благополучия в молодом возрасте, снижения физической активности, одиночества и скуки (Fegert et al., 2020; Jiao et al., 2020; Loades et al. ., 2020), что может иметь долгосрочные последствия.Действительно, психическое и физическое здоровье, а также продуктивность во взрослой жизни глубоко уходят корнями в детские годы (Loades et al., 2020; Wang G. et al., 2020). Данные предыдущих эпидемий показывают, что дети, подвергшиеся изоляции, были в пять раз более склонны к обращению за психиатрическими услугами и более склонны к посттравматическому стрессу (Loades et al., 2020). Также было продемонстрировано, что дети, которые не ходят в школу (то есть в выходные и летние каникулы), как правило, имеют более продолжительное время перед экраном, нерегулярный режим сна и менее благоприятные диеты (Wang G.et al., 2020), что может быть исключительно вредным в более длительные периоды времени, например, пока неизвестная продолжительность этой пандемии. Кроме того, экономический спад, ограничительные меры и общий стресс в семье могут сопровождаться ростом насилия в семье и жестокого обращения с детьми — ситуаций, которые влияют на психическое здоровье детей (Fegert et al., 2020). Особого внимания требуют подростки с предыдущими психическими расстройствами, поскольку нарушение школьного распорядка может ухудшить их психическое здоровье (Khan et al., 2020). Более того, текущие события еще больше подтолкнули к расширению удаленной работы, в то время как школы и детские сады были вынуждены прекратить свою деятельность. В этой обстановке семья и рабочая среда слились воедино, и снижение производительности наблюдается в обеих сферах по мере усиления стресса (Психическое здоровье, Covid-19, 2020).

После принятия мер по дистанцированию социальные сети стали важным ресурсом для поддержания социального взаимодействия. Несмотря на то, что его использование может частично смягчить воздействие изоляции на психическое здоровье, важно проанализировать его негативное воздействие на детей и подростков (Deslandes and Coutinho, 2020; Ni et al., 2020). Во-первых, неизбирательная информация о пандемии может вызвать стресс, тревогу, панику и депрессию. Этот эффект еще более интенсивен у молодых людей, которые не обладают способностью фильтровать информацию (Deslandes and Coutinho, 2020). Во-вторых, чрезмерное использование Интернета может вызвать зависимость, ставящую под угрозу развитие более здорового образа жизни во время пандемии, который также состоит из учебы, досуга и физических упражнений (Deslandes and Coutinho, 2020).В-третьих, цифровые социальные сети чрезвычайно основаны на виртуальном построении самооценки и видимости, которые, особенно для самых молодых, могут опосредовать самооценку через погоню за общественным одобрением. В то же время социальные сети могут быть местом насилия. Как следствие, его чрезмерное использование может способствовать самоповреждению посредством виртуальных испытаний, в которых участник получает задания, связанные с членовредительством и даже самоубийством, которые следует снимать и размещать на видео. Поиск в Интернете по запросу «вызовы в Интернете» увеличился после введения ограничительных мер (Deslandes and Coutinho, 2020).В конечном итоге более широкое использование Интернета связано с поведенческими проблемами, такими как пренебрежение личной жизнью, нарушениями отношений, дисфункцией настроения и нарушениями сна, а также с повышенным уровнем тревожности и депрессии во время пандемии (Duan L. et al., 2020).

Студенты колледжей

Поскольку университеты были временно закрыты во время этой чрезвычайной ситуации в области здравоохранения в мире, студенты колледжей также уязвимы перед серьезными изменениями в их распорядке дня и, как следствие, психологическим воздействием пандемии (Khan et al., 2020). Фактически, выход из категории, затронутый пандемией, уже был в значительной степени связан с увеличением показателей депрессии (Duan L. et al., 2020). Факторы, которые могут усугубить эту ситуацию, включают проживание вдали от семьи, нестабильность семейного дохода и недостаточный доступ к технологиям для посещения онлайн-классов (Cao et al., 2020; Khan et al., 2020). Фактически, влияние онлайн-уроков на психическое здоровье — это тема, заслуживающая дальнейшего изучения, поскольку это может привести к перегрузке (Dubey et al., 2020). В качестве крайнего примера сообщается о заключении договора о самоубийстве, связанного с онлайн-уроками, между студентом частного университета и его матерью. Точно так же было объявлено о самоубийствах из-за депрессии после переноса экзамена и из-за невозможности доступа к онлайн-классам (Mamun et al., 2020b).

ЛГБТК + сообщество

ЛГБТК + люди в целом имеют худшее психическое здоровье и благополучие по сравнению со сверстниками, не принадлежащими к ЛГБТК +, особенно у цветных людей (Fish et al., 2020; Salerno et al., 2020). Как следствие, во время пандемии COVID-19 они сталкиваются с особыми стрессорами, которые могут вызвать пагубные психологические последствия (Fish et al., 2020; Phillips et al., 2020; Salerno et al., 2020).

Для ЛГБТК + молодежи, например, меры социального дистанцирования могут привести к заключению в неблагополучных семьях, увеличивая их подверженность дискриминации, насилию и отвержению со стороны семьи (Fish et al., 2020). Предыдущие исследования показали, что треть молодежи ЛГБТК + испытывает отторжение со стороны семьи и что эти люди в шесть раз более склонны к депрессии и в восемь раз более склонны к самоубийству (Салерно и др., 2020). В то же время молодежь ЛГБТК + во время пандемии испытывает меньший доступ к основным социальным связям, альянсам на основе идентичности и услугам по охране психического здоровья на базе школ (Fish et al., 2020; Salerno et al., 2020). В результате эта группа более уязвима для беспокойства, депрессии, суицидального поведения, посттравматического стрессового расстройства, злоупотребления психоактивными веществами и членовредительства (Fish et al., 2020; Salerno et al., 2020). По этой причине онлайн-сообщества стали важными ресурсами поддержки для этой группы (Fish et al., 2020).

Более того, пожилые люди из числа ЛГБТК + в два раза чаще живут одни, в четыре раза менее склонны заводить детей и более склонны к изоляции от своей семьи (Салерно и др., 2020). Следовательно, меры социального дистанцирования могут усугубить одиночество и предыдущие нарушения психического здоровья (Salerno et al., 2020). Наконец, уровни бедности, отсутствия медицинской страховки и безработицы выше среди лиц ЛГБТК +, что усугубляет влияние пандемии на их психическое здоровье (Phillips et al., 2020; Салерно и др., 2020).

Черные и латинские общины

Структурный расизм навязывает неравный доступ к здравоохранению и защитным ресурсам среди различных расовых и этнических групп населения. Например, многие цветные люди не имеют достаточного жилья, что является основным социальным детерминантом здоровья. Кроме того, почти треть чернокожих африканцев и четверть чернокожих жителей Карибского бассейна в Соединенном Королевстве работают в сфере основных услуг, не имея возможности работать из дома (Farquharson and Thornton, 2020; Liu and Modir, 2020).Кроме того, во многих общинах, в основном чернокожих и латинян, не хватает хорошо оснащенных больниц (Liu and Modir, 2020). В результате пандемия COVID-19 оказывает повышенное влияние на цветных людей, что может привести к усилению страха перед инфекцией и ухудшению психического здоровья (Farquharson and Thornton, 2020; Liu and Modir, 2020). Фактически, у чернокожих американцев самый высокий уровень смертности от COVID-19 среди расовых групп в Соединенных Штатах, и ранние данные показали, что 33% всех смертей приходятся на чернокожих людей, хотя эта группа составляет 13% населения Соединенных Штатов (Лю и Модир, 2020).

Кроме того, в ходе пандемии стигматизация расовых меньшинств усугубляется, вызывая отторжение, социальную разобщенность и физическое насилие (Farquharson and Thornton, 2020). Например, ранняя рекомендация носить маски в общественных местах привела для чернокожего сообщества к усилению расового профилирования и насилия со стороны полиции (Liu and Modir, 2020). Таким образом, рассказ о вспышке COVID-19 «мы все вместе» оказался неточным, а цветные сообщества являются уязвимой группой для психических последствий пандемии (Farquharson and Thornton, 2020; Liu and Модир, 2020).

Иностранцы

Постоянная угроза SARS-CoV-2 усугубляет этнические предрассудки и нетерпимость к стигматизированным группам, особенно к китайцам (Asmundson and Taylor, 2020a; Bavel et al., 2020). Это не является беспрецедентным явлением в истории: евреи были связаны с Черной смертью, ВИЧ считался распространяемым сообществом ЛГБТК +, а население Западной Африки подвергалось дискриминации во время вспышки Эболы (Coates, 2020). В этой пандемии вполне вероятно, что новизна вируса и неопределенность, связанная с его потенциальными результатами в нескольких сферах общества, вызвали страх и тревогу, поддерживающие ксенофобское поведение (Asmundson and Taylor, 2020a).Поступали сообщения о дискриминации в социальном и политическом контексте: китайские рестораны вынуждены были закрыться из-за сокращения количества посетителей (Asmundson and Taylor, 2020a), китайцам запрещен вход в определенные заведения и даже президент США ссылался на COVID- 19 как «китайский вирус» (Devakumar et al., 2020). Более того, иммигранты ограничили доступ к медицинским услугам, адекватному жилью и чистой воде, особенно без документов (Liu and Modir, 2020; Mesa Vieira et al., 2020). Чтобы управлять такой реальностью, необходимы междисциплинарные меры для правильного информирования населения о рисках для здоровья населения, для уведомления о дискриминационных актах и ​​для поддержки тех, кого затрагивают вредные заблуждения (Rzymski and Nowicki, 2020).

Лица, находящиеся в экономической уязвимости

Как и в случае со стихийными бедствиями, экономически обездоленные люди, по-видимому, более восприимчивы к угрозе и с большей вероятностью пострадают от нее (Bavel et al., 2020). Например, исследование показало, что группы с более низким доходом могли выполнять меньше физических упражнений в этот период из-за меньшего доступа к Интернету и техническим средствам.Это свидетельствует о том, что, помимо экономических проблем, эти люди также более уязвимы к физическим и психологическим последствиям социальной изоляции (Peçanha et al., 2020). Кроме того, существует корреляция между социально-экономическими лишениями и способностью принимать превентивные меры, усиливая неравенство рисков (Atchison et al., 2020).

У людей, живущих в неформальных поселениях, есть особые факторы стресса, ухудшающие их психическое здоровье. Например, нехватка места, насилие и перенаселенность приводят к снижению способности придерживаться мер социального дистанцирования и, как следствие, к повышенному страху заражения (Corburn et al., 2020). Более того, основные потребности, такие как доступ к воде, сбору мусора, канализации и надлежащему жилью, могут быть недоступны. Более того, большинство людей, живущих в трущобах, являются неформальными работниками и, следовательно, более уязвимы для экономических последствий пандемии (Corburn et al., 2020). Наконец, во время пандемии усилились расизм, ксенофобия и стигматизация бедных, что приводит к еще худшим результатам в отношении психического здоровья этих групп населения (Corburn et al., 2020).

Бездомные

Бездомные составляют еще одну уязвимую группу для заражения COVID-19 и психологического воздействия пандемии (Hsu et al., 2020; Khan et al., 2020; Mesa Vieira et al., 2020). Во-первых, эта группа сталкивается с трудностями при принятии превентивных мер COVID-19, таких как мытье рук и самоизоляция. И наоборот, они более склонны к рискованному поведению, например к злоупотреблению психоактивными веществами и совместному использованию игл (Wood et al., 2020). Во-вторых, у многих людей наблюдается повышенная распространенность сопутствующих заболеваний и хронических заболеваний по сравнению с людьми того же возраста, включая психические расстройства, такие как биполярное расстройство и шизофрения (Khan et al., 2020; Меса Виейра и др., 2020; Wood et al., 2020). В-третьих, они сталкиваются с повышенными препятствиями при получении лечения от предыдущих заболеваний, особенно учитывая их ограниченную доступность к услугам телемедицины (Wood et al., 2020).

Заключенные

Уязвимость заключенных в пандемии COVID-19, по-видимому, не изучена научным сообществом досконально (Hewson et al., 2020). Тем не менее, эта группа лиц включает в себя многочисленные факторы риска ухудшения психического здоровья, вторичные по отношению к текущим обстоятельствам.Это усиленное эмоциональное воздействие является результатом нескольких аспектов. Частота ранее существовавших психических расстройств, психических расстройств, злоупотребления психоактивными веществами, самоубийств и членовредительства уже увеличилась в этой группе по сравнению с остальной частью населения (Hewson et al., 2020; Kothari et al., 2020). Более того, в результате пандемии COVID-19 эти люди страдали от снижения социального взаимодействия с другими заключенными и посторонними посетителями, приостановки заседаний присяжных и задержек судебных слушаний, а также развлекательной и профессиональной деятельности в тюрьмах (Fovet et al., 2020; Hewson et al., 2020; Tozzo et al., 2020). Эта группа также более уязвима для заражения SARS-CoV-2, поскольку тюрьмы, как правило, переполнены, имеют плохую вентиляцию и низкое соблюдение правил гигиены (Tozzo et al., 2020). В свете этого сценария заключенные с большей вероятностью будут страдать от гнева, депрессии, беспокойства, раздражительности, разочарования, паранойи, страха заражения, психоза, обострения основного психического заболевания и суицидального поведения (Fovet et al., 2020; Hewson et al. ., 2020; Tozzo et al., 2020).

Сельские общины

Люди, живущие в сельских общинах, испытывают большее одиночество, непричастность и кажущуюся обременительность, чем люди, живущие в городских центрах. Следовательно, они подвергаются повышенному риску неудовлетворительного психического здоровья и даже самоубийства (Monteith et al., 2020). Во время пандемии COVID-19 меры социального дистанцирования, часто не сопровождаемые виртуальными соединениями из-за ограниченного доступа к Интернету, могут усугубить симптомы психического здоровья и усилить суицидальное поведение среди этой группы населения (Monteith et al., 2020). Кроме того, насилие со стороны интимного партнера, как правило, более интенсивно в сельских общинах, тогда как доступ к психиатрической помощи обычно ограничен. Все эти обстоятельства могут усугубиться во время пандемии и могут привести к ухудшению показателей психического здоровья и увеличению количества самоубийств (Monteith et al., 2020).

Психиатрические пациенты

У психиатрических пациентов пандемия COVID-19 может вызвать еще худший исход в отношении психического здоровья. Как обсуждалось ранее, неуверенность, страх и социальное дистанцирование могут усугубить ранее существовавшие психические заболевания и ускорить их симптоматику (Holmes et al., 2020; Виндегаард и Бенрос, 2020; Yao et al., 2020). В дополнение к их более высокой уязвимости для многих факторов стресса (Yao et al., 2020), они сталкиваются с ухудшением медицинского наблюдения из-за приостановки некоторых плановых посещений и перенаправления медицинских работников на борьбу с пандемией (Holmes et al., 2020). Кроме того, они, как правило, имеют более тяжелые формы COVID-19 из-за сопутствующих заболеваний, иммуносупрессии (Fontenelle and Miguel, 2020; Yao et al., 2020) и, возможно, худшего доступа к медицинской помощи из-за дискриминации (Yao et al., 2020).

Депрессия и тревога

При выполнении нескольких шкал для оценки психологического воздействия пандемии COVID-19 в Китае на 76 психиатрических пациентов (с большим депрессивным расстройством, тревожными расстройствами и смешанными тревожными и депрессивными расстройствами) и 109 здоровых пациентов контрольной группы. группа имела худшие результаты почти по всем переменным, касающимся депрессии, беспокойства, стресса и бессонницы (Hao et al., 2020). Что касается других психиатрических симптомов, упомянутых в ходе опроса, группа пациентов больше беспокоилась о своем физическом здоровье, от умеренного до сильного гнева и импульсивности, а также от суицидальных мыслей (Hao et al., 2020). Однако важно отметить, что контрольная группа оценивалась одновременно с группой пациентов. Контрольную группу составили люди без психических расстройств, которые были обследованы до пандемии COVID-19. По этой причине результаты исследования могут быть оспорены.

Более того, у пациентов с генерализованной тревогой повышена тревожность за здоровье. В результате они более склонны смешивать нормальные чувства с симптомами COVID-19, вызывая еще большее беспокойство и беспокойство (Dubey et al., 2020).

Обсессивно-компульсивное расстройство

Многие пациенты с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) уже чрезмерно беспокоятся о заболевании или заражении других. Во время этой чрезвычайной ситуации в области здравоохранения в мире эти чувства могут усилиться (Fontenelle and Miguel, 2020). Кроме того, некоторые признаки и симптомы ОКР очень похожи на важные меры профилактики COVID-19, такие как компульсивное мытье рук и избегание физического контакта (Fontenelle and Miguel, 2020). Следовательно, это совпадение может затруднить врачам диагностику и лечение новых случаев ОКР.Наконец, факторы стресса, связанные с пандемией, могут увеличить количество новых пациентов с ОКР, особенно среди тех, кто «подвержен риску» COVID-19 (Fontenelle and Miguel, 2020).

Шизофрения

У психиатрических пациентов чрезмерное внимание к средствам массовой информации или социальным сетям может ускорить острую фазу болезни или изменить ее проявления (Fischer et al., 2020). Например, у 43-летнего пациента из Германии, больного шизофренией, были бредовые идеи и галлюцинации, связанные с пандемией (Fischer et al., 2020). Он считал, что заразился болезнью через видео в WhatsApp от пациентов с COVID-19 в Китае, и у него начались акустические галлюцинации, беспокойство и угнетающий юмор. Следовательно, сбалансированное общение, основанное на научных фактах, необходимо для минимизации этого возможного ущерба (Fischer et al., 2020).

Кроме того, пациенты с шизофренией реже вакцинировались, придерживались социальной дистанции, мыли руки и использовали маски во время пандемии гриппа (Maguire et al., 2019).Эта реальность также верна для пациентов с другими психическими заболеваниями, такими как зависимость (Narasimha et al., 2020). Следовательно, они являются уязвимой группой для заражения COVID-19, особенно если их психическое здоровье хуже, чем обычно (Yao et al., 2020).

Госпитализированные пациенты

Стресс, испытанный во время пандемии COVID-19, вероятно, даже выше у психиатрических пациентов, госпитализированных по поводу тяжелого заболевания. В Китае эти пациенты должны были находиться в закрытых палатах без посещения родственников и электронного оборудования (Li and Zhang, 2020).Эти состояния усугубили их дистресс и психическую симптоматику (Li and Zhang, 2020). Кроме того, пациенты в этих учреждениях, как правило, проводят групповые занятия, делят столовые и ванные комнаты, тесно взаимодействуют и применяют меньше профилактических мер из-за своего психического состояния (Bojdani et al., 2020; Xiang et al., 2020). Следовательно, они более уязвимы для передачи SARS-CoV-2 (Bojdani et al., 2020; Xiang et al., 2020).

Внешнее влияние

Культура

Как многомерная психосоциальная конструкция, формирующая восприятие мира, культура может влиять на несколько аспектов повседневной жизни.В рамках пандемии культурные компоненты влияют на восприятие населением, например, соблюдения этикета гигиенического приветствия, распознавания симптомов здоровья и страха стигматизации (Bruns et al., 2020; Furlong and Finnie, 2020) . По этой причине может быть сложно побудить людей соблюдать некоторые необходимые меры предосторожности, такие как отказ от культурных мероприятий (например, богослужений) и подчинение ограничительным мерам, особенно если эти стратегии расходятся с обычными социальными нормами. (Bruns et al., 2020; Ферлонг и Финни, 2020). Например, в Азии, где началась вспышка COVID-19, в обществе высоко ценится дисциплина, равно как и наказания за отклонения от нормы. Следовательно, чувство общности может иметь жизненно важное значение для мотивации людей соблюдать и уважать введенные меры. Напротив, страны, которые ценят свободу и индивидуальное самовыражение, включая США, Италию и Бразилию, могут столкнуться с большими трудностями при отказе от личных желаний ради общего блага (Bavel et al., 2020). В результате результаты этой пандемии для психического здоровья во многом зависят от уровня культурного воздействия на сообщество (Furlong and Finnie, 2020).

СМИ и доступ к информации

Пандемия COVID-19, ставшая беспрецедентной во всем мире проблемой для здоровья, привлекла огромное внимание средств массовой информации. Тем не менее, объем информации о болезни значительно превысил спрос со стороны населения (Liu and Liu, 2020). Это явление имеет два основных последствия для психического здоровья.

Во-первых, способ, которым средства массовой информации изображают текущую ситуацию в обществе, может нанести большой вред с точки зрения психологических последствий. Это можно легко перевести как аналогию с заместительной травматизацией, процессом, которому подвергается руководящий медицинский персонал, когда выслушивает рассказ жертв о травмирующих событиях, которые они пережили (Liu and Liu, 2020). Точно так же негативное воздействие на людей безжалостных подробностей, касающихся пандемии COVID-19, может вызвать серьезный психологический стресс в обществе.В это время в переписке с общественностью преобладали пессимистические отчеты, включая ежедневные обновления о количестве инфицированных и количестве смертей, экономических последствиях и неуверенности в будущем. Это, как следствие, усиливает негативные эмоции в обществе и делает людей более восприимчивыми к панике. Иллюстрацией этого является отображение изображений пустых полок и запаникованных покупателей в первые месяцы пандемии. Несмотря на то, что это могло быть использовано в качестве критики, это побудило зрителей позаботиться о себе и способствовать развитию индивидуальности и конкурентоспособности (Bavel et al., 2020).

Во-вторых, поскольку информация распространяется с неконтролируемой скоростью, практически невозможно контролировать точность и достоверность большинства новостей, находящихся в обращении. По словам генерального директора ВОЗ, помимо борьбы с вирусом SARS-CoV-2, мир в настоящее время сталкивается с «инфодемией» (Dubey et al., 2020; Zarocostas, 2020). Для него характерно не только массовое распространение фейковых и неточных новостей (Irwin, 2020), но также теории заговора и дезинформация, из-за которых общественность испытывает трудности, связанные с необходимостью различать научные доказательства и недостоверную информацию (Depoux et al., 2020). Последствия этого явления многочисленны и пагубны, особенно для психического здоровья населения, поскольку оно является потенциальным источником беспокойства, фобии, паники, депрессии, навязчивой идеи, раздражительности и паранойи, связанной с COVID-19 (Dubey et al. , 2020).

Социальная сеть

В этой теме социальные сети представляют двоякий эффект. С одной стороны, это один из основных источников дезинформации и неточной информации. Более того, на людей может негативно влиять то, что они видят в социальных сетях, что может изменять восприятие риска, поощрять нездоровое поведение и успокаивать несоблюдение профилактических мер (Gao et al., 2020). С другой стороны, поскольку текущая ситуация требует физического дистанцирования, удаленное общение стало незаменимым ресурсом для установления социальных связей (Bergman et al., 2020), а также для поиска вдохновения в отношении здоровых привычек и поведения (Brooks et al., 2020; Gao et al., 2020). Фактически, особенно в сценарии этого беспрецедентного кризиса, социальные сети должны играть фундаментальную роль в социальной поддержке, снятии напряжения и эмоциональном катарсисе (Liu and Liu, 2020).

Правительство

В разгар пандемического беспорядка правительство каждой страны может направлять население и принимать необходимые меры для минимизации распространения вируса. Некоторые стратегии заключались в закрытии школ, ограничении коммерческой деятельности, требованиях людей работать из дома и ограничении свободы использования общественных мест (Briscese et al., 2020). Такое руководство имеет серьезные последствия: опросы показывают, что доверие к правительству возросло со дня введения ограничительных мер (Teufel et al., 2020) и что позитивные изменения в поведении были внесены в ответ на указания властей (Atchison et al., 2020). Действительно, было продемонстрировано, что меры правительства по профилактике заболеваний и борьбе с ними значительно повысили вероятность принятия защитных мер (Duan T. et al., 2020). Более того, исследование показало, что в Соединенном Королевстве включение альтруизма в правительственные сообщения о здоровье, возможно, оказало положительное влияние на благополучие по сравнению с принудительными приказами оставаться дома (Holmes et al., 2020).

Тем не менее, что касается стратегии правительства по смягчению эмоционального и поведенческого воздействия пандемии, результаты могут быть не столь оптимистичными. Во время кризисов в области здравоохранения, похоже, власти уделяют особое внимание эпидемиологическим и биомедицинским данным (Atlani-Duault et al., 2020). Действительно, в китайском исследовании изучалось взаимодействие правительства с общественностью через социальные сети и было обнаружено, что в целом они неадекватно реагируют на озабоченности общественности. Большинство постов состояло из отчетов об эпидемической ситуации, вопросов, связанных с болезнями, руководств и рекомендаций по профилактике.Хотя это чрезвычайно актуальные темы, казалось, что у сообщества не было достаточной инструментальной и эмоциональной поддержки (Liao et al., 2020).

Более того, интересным явлением является процесс «героизации» (Atlani-Duault et al., 2020; Liao et al., 2020). Это можно проиллюстрировать тем фактом, что в любом бедствии, по-видимому, существует социальная потребность в возложении вины, в которой определенные группы или отдельные лица могут считаться героическими фигурами (Liao et al., 2020). Следовательно, чтобы уравновесить сложную географию надежды и обвинения (Atlani-Duault et al., 2020), правительство должно знать об этом явлении, чтобы модулировать эмоциональную реакцию общества на пандемию, а также противодействовать фальшивым новостям и дезинформации (Atlani-Duault et al., 2020).

Другой ключевой компонент влияния правительства на население, который необходимо изучить, — это установление крайних сроков до конца или ослабление ограничительных мер. Хотя отсутствие срока окончания защитных мер может увеличить воспринимаемую серьезность ситуации, что, в свою очередь, может способствовать соблюдению таких мер, также возможно, что отсутствие крайнего срока может усилить тревогу и другие психологические осложнения. неопределенность будущего (Briscese et al., 2020). Также может иметь место обратное: крайний срок также может создать впечатление, что чрезвычайная ситуация ограничена по времени и не особенно серьезна. В дополнение к этому, крайние сроки могут вызвать у населения ожидания, которые, если их не соблюдать, могут снизить принятие людьми необходимых процедур, доверие к властям и соблюдение требований социального дистанцирования, что называется «усталостью от социальной изоляции» (Briscese et al. ., 2020).

Меры, принятые для минимизации поведенческих и психологических состояний перед пандемией COVID-19

В свете всех пагубных последствий текущей пандемии COVID-19, важно, чтобы правительство, органы здравоохранения и население сформулировали свою поддержку профилактические и поддерживающие меры не только для передачи болезни, но и для эмоционального, поведенческого и психологического воздействия.В этом контексте важно включить специалистов в области психического здоровья, управляющих пандемией в более широком смысле (Sani et al., 2020). Их знания и опыт имеют решающее значение для мониторинга ситуации и координации поддерживающих мер с целью предотвращения еще большего роста психологических расстройств, включая панику, ОКР, зависимость и посттравматическое стрессовое расстройство (Fiorillo and Gorwood, 2020; Sani et al., 2020). Наконец, учитывая, что плохое психическое здоровье связано с более низким соблюдением мер профилактики SARS-CoV-2, улучшение самочувствия может даже снизить уровень инфицирования (Adhanom Ghebreyesus, 2020).

Услуги телепсихологии

Как уже упоминалось, худшее медицинское наблюдение является одним из наиболее важных факторов для понимания воздействия пандемии COVID-19 на психическое здоровье психически больных пациентов. Таким образом, во время пандемии спрос на услуги телепсихологии заметно вырос, и менеджеры, соответственно, пытались не отставать от этого аномально высокого спроса (Perrin et al., 2020). Фактически, до пандемии COVID-19 психологи выполняли 7,07% своей работы с помощью телекоммуникационных технологий, тогда как во время пандемии это число увеличилось до 85.53%, при этом 67,32% специалистов в области психического здоровья выполняют свою работу исключительно с помощью телепсихологии (Pierce et al., 2020). Правительство Соединенных Штатов предприняло некоторые действия по усилению роли телепсихологии, например, разрешив возможность прописывания некоторых лекарств на приемах через Интернет, а также расширение программ Medicare и Medicaid для охвата телепсихологии и телемедицинских консультаций (Perrin et al. , 2020; Pierce et al., 2020). Более того, онлайн-обучение с опытными тренерами, а также инструменты и ресурсы, подготовленные психологическими организациями, доступны для обучения профессионалов этому новому спросу (Pierce et al., 2020). Эти возможности обучения чрезвычайно важны, поскольку отсутствие самоэффективности является одной из основных причин, объясняющих ограниченное использование телепсихологии перед пандемией (Pierce et al., 2020).

Что касается эффективности, то Интернет-терапия, такая как когнитивно-поведенческая терапия (КПТ), была не менее эффективна, чем КПТ лицом к лицу при тревожных расстройствах, связанных со здоровьем, но приводила к более низким затратам на лечение в предыдущих исследованиях (Axelsson et al. , 2020). Таким образом, даже несмотря на то, что доказательная база все еще ограничена, эти терапевтические методы могут играть важную роль в решении проблем психического здоровья во время пандемии COVID-19 (Bilder et al., 2020; Fegert et al., 2020). Тем не менее, использование телепсихологов в более сложных случаях с серьезной симптоматикой, таких как антисоциальное расстройство личности, поведенческие проблемы и биполярное расстройство, во время пандемии росло меньше, что указывает на сложность лечения этих состояний через Интернет или недостаточную специализированную подготовку психологов. Та же картина наблюдалась при тестировании и оценке, что могло свидетельствовать о недостаточности тестов, адаптированных для телепсихологии (Pierce et al., 2020).Кроме того, технологические проблемы являются одними из основных препятствий на пути внедрения телездравоохранения. Например, пожилые люди могут не знать платформы, в то время как люди с более низким социально-экономическим положением или те, кто живет в сельской местности, могут иметь дело с нехваткой технологических устройств или подключений к Интернету (Bilder et al., 2020; Monteith et al., 2020) .

Наконец, специалисты в области психического здоровья должны быть готовы учитывать некоторые особенности групп меньшинств, таких как ЛГБТ +, черные и латинские сообщества, с учетом культурных особенностей (Liu and Modir, 2020; Phillips et al., 2020). Что касается черного сообщества, психологи могут использовать расовую социализацию, чтобы повысить осведомленность о реальности расизма и продвигать механизмы преодоления (Liu and Modir, 2020).

Горячие линии

Людям, находящимся на карантине, рекомендуется иметь доступ к горячим линиям с обученными медицинскими работниками для получения рекомендаций относительно возможных симптомов или сомнений. Такие каналы связи успокаивают и утешают страждущих людей, создавая ощущение того, что они не забыты.Группы поддержки в Интернете для людей, находящихся на домашнем карантине, также могут помочь снизить уровень страха и беспокойства (Brooks et al., 2020).

Людям с суицидными наклонностями или предыдущими психическими заболеваниями требуется особая поддержка. Некоторые из них будут искать помощи, и в этом случае необходимо увеличить команду волонтеров и подготовить людей к тому, чтобы справиться с ситуацией, в том числе ресурсы через Интернет или по телефону. Тем, кто не будет искать помощи, важно обращать внимание на их признаки, такие как социальная разобщенность и потоки юмора (Gunnell et al., 2020). Мониторинг психического статуса населения имеет решающее значение для направления новых вмешательств и улучшения общего благополучия (Holmes et al., 2020).

Мониторинг и поддержка цифровых технологий

Глобальная проблема дезинформации и паники в социальных сетях — важная тема, которую необходимо решать во время этой пандемии. Чтобы избежать вводящих в заблуждение сообщений СМИ, основные новостные агентства должны поручать специалистов для модерирования информации, которая передается общественности, в интересах проверки ее соответствия текущим руководящим принципам и научным данным (Gunnell et al., 2020). Кроме того, в новостях следует использовать простой язык при общении с общественностью, что означает отказ от сложных и научных терминов. Также рекомендуется, чтобы они предлагали практические и конкретные советы вместо расплывчатых или сложных указаний (Lakhani et al., 2020; Mesa Vieira et al., 2020). Это облегчает понимание информации, а также способствует социальной интеграции более уязвимых групп (Mesa Vieira et al., 2020).

Более того, существует серьезная потребность в онлайн-платформах, которые уточняют имеющиеся данные о COVID-19, а также развенчивают фейковые и неточные новости, распространяемые (Depoux et al., 2020). Иллюстрацией этой стратегии является информационная панель «Разрушители мифов» на веб-сайте ВОЗ, которая выполняет именно эту цель (Всемирная организация здравоохранения [ВОЗ], 2020a). Кроме того, использование социальных сетей должно быть ответственным. Пользователи должны избегать обмена информацией о том, что она либо не отслеживается надежным источником, либо может вызвать панику или беспокойство. Медицинский совет должен предоставляться только в том случае, если он подтвержден доказательствами (González-Padilla and Tortolero-Blanco, 2020).

Более того, поскольку Интернет стал незаменимым инструментом для развития социальных связей и выполнения множества действий, онлайн-доступ, а также надежное соединение являются обязательными и должны быть предоставлены особенно уязвимым группам (Bavel et al., 2020). Например, в целях поощрения принадлежности вебинары, встречи и виртуальные внеклассные мероприятия могут быть реализованы для сообществ чернокожих, латинян и ЛГБТК + (Liu and Modir, 2020; Salerno et al., 2020). Кроме того, особое внимание следует уделять лицам с ограниченной грамотностью в отношении использования цифровых технологий.

Финансовая поддержка

Что касается финансового стресса, испытанного во время пандемии COVID-19, правительство каждой страны должно предложить финансовую поддержку уязвимым слоям населения в этом контексте, включая самозанятых и лиц с низкими доходами.Также крайне важно подготовить экономический план во время и после карантина, чтобы уменьшить стресс, связанный с неопределенностью будущего (Gunnell et al., 2020). Более того, с целью облегчения экономического бремени, с которым сталкиваются, в частности, многочисленные группы населения, медицинские расходы пациентов с подтвержденным и подозреваемым COVID-19 должны субсидироваться государством. Эта стратегия может также гарантировать, что люди обращаются за медицинской помощью, и, следовательно, способствует обеспечению справедливости в отношении здоровья и борьбе с болезнями среди более уязвимых групп (Wang and Tang, 2020).

Личные стратегии улучшения психического здоровья

В свете этого трудного сценария есть способы, которыми люди могут лично попытаться улучшить свое благополучие. Несомненно, поддерживать интерес и мотивацию трудно тем, кто страдает психическими расстройствами или испытывает финансовые трудности (Психическое здоровье Covid-19, 2020). Тем не менее, исследования показали, что воспитание адаптивного мышления в отношении стресса может оказывать положительное влияние на то, как люди справляются со своими эмоциями.Он также может уменьшить неблагоприятные физические симптомы и улучшить физиологическое функционирование при остром стрессе (Bavel et al., 2020). Фактически, стресс и потеря удовлетворенности жизнью связаны с более высоким уровнем воспаления, что увеличивает вероятность заражения болезнью (Mesa Vieira et al., 2020).

Более того, исследование с участием работающих студентов показало, что существует несколько стратегий регулирования эмоций, которые могут быть полезны в этот период. Они включают в себя поиск и установление социальных связей, таких как друзья или семья, или даже волонтерство, поскольку уменьшение чувства одиночества и повышение принадлежности имеют решающее значение для предотвращения самоубийства (Holmes et al., 2020). Также предлагалось сохранять приверженность другим вещам (например, хобби, музыке, чтению, кино, телевидению и ремонту дома) и заниматься приятными делами для улучшения настроения (Restubog et al., 2020). Как сложные и многокомпонентные виды деятельности, декоративно-прикладное искусство тесно связано со снижением риска развития психических расстройств (Conejero et al., 2020). Предполагается, что они модулируют несколько нейромедиаторов, а также уровень кортизола и стимулируют нейропластичность.Следовательно, они предлагают возможность эмоционального выражения и регулирования (Conejero et al., 2020).

Поскольку вспышка COVID-19 серьезно ограничила передвижение людей, мероприятия на свежем воздухе были ограничены, что, однако, не означает, что необходимо ограничивать и физическую активность. Физические упражнения тесно связаны с положительным влиянием на психическое и физическое здоровье (Jiménez-Pavón et al., 2020; Lyons et al., 2020). Таким образом, занятия дома — это доступная и простая альтернатива, которая включает не только ходьбу и бег, но и несколько бесплатных онлайн-уроков по различным видам спорта (Chen et al., 2020; Хименес-Павон и др., 2020; Психическое здоровье Covid-19, 2020).

Несколько других стратегий могут способствовать улучшению состояния психического здоровья в текущей ситуации. Они включают посредничество, веру, молитвы, игру и прослушивание музыки, приготовление пищи и выпечку, уход за домашним животным или садоводство (Lades et al., 2020; Lyons et al., 2020; Психическое здоровье Covid-19, 2020). Также подчеркивалась важность соблюдения обычного или ежедневного плана (Lyons et al., 2020; Mental Health Covid-19, 2020).Управление получением информации, сведение к минимуму мониторинга новостей для снижения уровня беспокойства (Holmes et al., 2020; Mesa Vieira et al., 2020) или просто следование официальным рекомендациям по обеспечению безопасности и уважению социального дистанцирования также являются фундаментальные стратегии уменьшения стрессовой реакции (Психическое здоровье Covid-19, 2020). Кроме того, сон оказывает значительное влияние на психическое здоровье и реакцию на стресс, и население должно постоянно информироваться о его важности, особенно во время пандемии COVID-19 (Holmes et al., 2020).

Особые меры для определенных уязвимых групп

Медицинские работники

Принимая во внимание эмоциональный и психиатрический риск, которому подвергаются медицинские работники, необходимо также принять меры для защиты и поддержки этой группы. Руководители здравоохранения должны предлагать проактивные шаги, чтобы помочь своим работникам справиться с этой ситуацией, усиливая команды по мере необходимости, честно рассказывая о ситуации и более внимательно следя за своим персоналом (Greenberg et al., 2020). Меры поддержки, такие как посещение психологов и психиатров, горячая линия психологической помощи, группы поддержки и материалы для чтения, иллюстрирующие механизмы преодоления стрессовых факторов, также должны предоставляться без стигмы (Santarone et al., 2020; Zaka et al., 2020). Поскольку многие специалисты боятся идти домой и заразить свои семьи, важно проинформировать их о мерах безопасности, которые могут минимизировать вероятность заражения (Mamun et al., 2020c). Больницы также могут предоставить работникам место, где они могут отдохнуть и, если возможно, записать свой распорядок дня в больнице, чтобы поделиться с семьей (Zaka et al., 2020). Кроме того, члены семей медицинских работников должны иметь особый доступ к тестированию и лечению, если это необходимо (Dutheil et al., 2020; Мамун и др., 2020c).

Более того, для уменьшения воздействия пандемии на психическое здоровье медицинских работников необходима соответствующая рабочая среда. В этом отношении должно быть достаточно средств индивидуальной защиты и подробные правила их использования, ограниченное количество часов в каждую смену, распространение медицинской информации через несколько платформ и языков, обучение навыкам решения психологических проблем пациентов, отсрочка плановых посещений и операций. и, если возможно, создание резервных сил, состоящих из способных пенсионеров и студентов колледжей, готовящихся к выпуску на время большего количества пациентов (Dutheil et al., 2020; Сантароне и др., 2020; Zaka et al., 2020). Особое внимание следует уделять стратегиям профилактики посттравматического стрессового расстройства и связанного с ним риска самоубийства в ближайшие месяцы (Dutheil et al., 2020).

Наконец, важно признать, что нацеливание на психологическое воздействие пандемии на медицинских работников также важно для контроля самого COVID-19, поскольку нарушение психического здоровья влияет на их внимание, понимание и принятие решений (Zaka et al., 2020).

Пожилые люди

Принимая во внимание особо пагубные последствия социальной разобщенности среди пожилых людей, преимущества и ущерб от такого ограничения должны тщательно и постоянно взвешиваться (Plagg et al., 2020). В учреждениях и домах престарелых этой группе должно быть разрешено посещение здоровых родственников и друзей при условии соблюдения надлежащих гигиенических мер. Если возможно, этих родственников и друзей можно проверить на инфекцию SARS-CoV-2 (Mesa Vieira et al., 2020; Plagg et al., 2020).

Кроме того, следует поощрять семью к более частому контакту с этими людьми, а также добровольные организации и общественные проекты должны оказывать аналогичную поддержку этой группе (Armitage and Nellums, 2020).Действительно, программа помощи пожилым людям по телефону, продвигаемая Северо-Западным университетом в Чикаго, «Пожилые люди преодолевают социальную изоляцию», была разработана с целью минимизировать социальную разобщенность среди пожилых людей и обеспечить существенное взаимодействие с сообществом (Office et al., 2020). Пожилых людей также необходимо побудить покинуть свою комнату или даже заняться активным отдыхом, когда это возможно (Plagg et al., 2020). Также должны быть предоставлены интерактивные когнитивно-поведенческие упражнения и терапия (Armitage and Nellums, 2020).

Наконец, следует побудить сообщество не соблюдать возрастной контент и признать огромную ценность и вклад пожилых граждан в общество (Jimenez-Sotomayor et al., 2020). Кроме того, следует стимулировать контакты между поколениями, поскольку они способствуют улучшению психического здоровья для обеих вовлеченных сторон (Jimenez-Sotomayor et al., 2020; Office et al., 2020).

Дети

Было рекомендовано, чтобы дети поддерживали здоровый образ жизни с адекватным циклом сна и физической активностью, и видео можно использовать, чтобы побудить их заниматься спортом и играть (Deslandes and Coutinho, 2020; Wang G.и др., 2020). Чтобы предотвратить одиночество, семьи могут воспользоваться возможностью установить более тесные связи со своими детьми, дав им чувство принадлежности к семье (Loades et al., 2020). Кроме того, следует использовать социальные сети для взаимодействия со своими сверстниками (Loades et al., 2020). Тем не менее, рекомендуется, чтобы родители отслеживали и контролировали время экрана и контент, отображаемый в Интернете (Deslandes and Coutinho, 2020). Родители всегда должны ясно и прямо говорить с детьми о текущих обстоятельствах, чтобы свести к минимуму негативные чувства и помочь детям лучше понять пандемию и информацию, полученную из Интернета (Deslandes and Coutinho, 2020; Dubey et al., 2020; Wang C. et al., 2020). Интересно, что уже были предприняты усилия по созданию книги Мой герой — это ты (Сборник рассказов для детей о Covid-19, 2020) Организацией Объединенных Наций совместно с другими агентствами. Эта книга была разработана, чтобы помочь детям в возрасте от 6 до 11 лет справиться со стрессом и тревогой, вызванными пандемией. Кроме того, онлайн-услуги, предоставляемые психологами, могут быть полезны, особенно в связи с семейными конфликтами, домогательствами, жестоким обращением и другими видами насилия (Wang C.и др., 2020).

Насилие в семье

Насилие в семье — сложная проблема с сильными культурными составляющими (Gunnell et al., 2020). Следовательно, для защиты жертв требуется сочетание нескольких мер (Gulati and Kelly, 2020).

Для улучшения отчетности о домашнем насилии важно обеспечить постоянную доступность горячих линий и цифровых систем сообщений (Sacco et al., 2020; Sharma and Borah, 2020). Однако, поскольку жертвы могут быть изолированы от виновных, должны быть приняты другие альтернативы.Например, семья, друзья и соседи играют важную роль в выявлении случаев домашнего насилия, а рекламные кампании должны побуждать сообщество сообщать о случаях (Marques et al., 2020; Sacco et al., 2020; Sharma and Borah, 2020; Usher et al. др., 2020). Позитивное послание, сосредоточенное на решениях, более эффективно в этих обстоятельствах (Sharma and Borah, 2020). Кроме того, кодовые системы для сообщения о злоупотреблениях могут быть внедрены в аптеках, супермаркетах или даже с бесплатными телефонными номерами (Sacco et al., 2020; Usher et al., 2020). Наконец, медицинские работники должны знать о признаках домашнего насилия и связанных с этим факторах риска, таких как злоупотребление психоактивными веществами членами семьи (Gulati and Kelly, 2020).

После сообщения скорость реагирования имеет решающее значение, особенно с учетом того, что жертвы и их преступники, вероятно, живут вместе во время пандемии (Sharma and Borah, 2020). Соответственно, насилие в семье должно быть включено в меры реагирования директивных органов на пандемию, гарантируя финансовое финансирование, человеческие ресурсы и меры защиты для жертв (Marques et al., 2020; Шарма и Бора, 2020). Кроме того, население должно быть проинформировано о скорости ареста, поскольку это увеличивает шансы жертвы и посторонних лиц сообщить о преступлении (Sharma and Borah, 2020). Наконец, решающее значение имеют поощрительные инициативы по обеспечению социальной поддержки, защиты и психологической и физической помощи жертвам (Gulati and Kelly, 2020; Marques et al., 2020).

Некоторые жертвы не сообщают о домашнем насилии по нескольким причинам, таким как страх, экономическая зависимость и защита правонарушителя.В этих случаях группы помощи и поддержки друзей и семьи особенно важны для уменьшения воздействия жестокого обращения на психическое здоровье (Sharma and Borah, 2020).

Неформальные поселения и бездомные

Для тех, кто живет в неформальных поселениях, и для бездомных важно, чтобы полиция избегала принудительных директив сверху вниз и чтобы были созданы комитеты для улучшения связи между населением и правительством. Наряду с финансовой поддержкой, этому населению должны предоставляться продовольственная помощь и адекватное водоснабжение, санитария и гигиена (Corburn et al., 2020; Dubey et al., 2020). В этом контексте неправительственные организации, такие как общественные организации и религиозные группы, также чрезвычайно важны (Corburn et al., 2020; Dubey et al., 2020). Кроме того, приюты могут быть созданы на спортивных объектах, закрытых университетах и ​​военных территориях для укрытия бездомных или для уменьшения плотности поселений (Corburn et al., 2020). Также очень важно, чтобы психологи и психиатры были доступны для тех, кто требует особой поддержки (Dubey et al., 2020). В конечном счете, все люди нуждаются в защите своих основных прав, чтобы уменьшить воздействие пандемии на психическое здоровье.

Заключенные

Ввиду повышенного риска ухудшения психического здоровья из-за пандемии заключенные должны получать особое внимание и поддержку. Руководство тюрьмы должно изучить возможность разработки стратегий, способствующих благополучию заключенных. Заключенным рекомендуется получать телемедицинскую поддержку, заменять развлекательные мероприятия, например, пазлы, раскрашивать и играть в карты, а также другие методы общения, такие как написание писем и получение расширенного доступа к стационарным телефонным линиям и социальным сетям (Fovet et al. al., 2020; Hewson et al., 2020; Котари и др., 2020). Их также необходимо поощрять к занятиям физическими упражнениями, даже если они находятся внутри клетки (Fovet et al., 2020; Hewson et al., 2020). Хотя доступ к средствам гигиены может быть затруднен, заключенных следует постоянно информировать о мерах предосторожности по социальному дистанцированию и предоставлять точную информацию о пандемии, чтобы уменьшить беспокойство и улучшить соблюдение ограничительных мер (Hewson et al., 2020; Tozzo и др., 2020).

Эмоциональное / поведенческое расстройство | Программы

Определение

Учащиеся с эмоциональными недостатками (EH) обладают уникальными личностными характеристиками, симпатиями и антипатиями, сильными и слабыми сторонами и эмоциональными проблемами, аналогичными тем, которые есть и у других учащихся. Разница лишь в степени.

У

учащихся EH эмоциональные проблемы возникают чаще и серьезнее, чем у других учащихся, и поэтому они мешают учебному процессу.Поведение может варьироваться от замкнутости и изоляции до отыгрывания и агрессии и проявляется в разных условиях, а также во времени. Учащийся с эмоциональными недостатками может испытывать проблемы с поддержанием отношений со сверстниками и взрослыми. У них также может быть медицинский или психиатрический диагноз, хотя это не является требованием для услуг специального образования. У них также могут быть другие инвалидность. Совместная поддержка семьи, школы и сообщества может стать решающим фактором в определении наилучших возможных результатов.Многие студенты высших учебных заведений продолжают обучение по программам высшего образования, получают работу и становятся работоспособными гражданами.

Критерии приемлемости

Учащиеся с поведенческими и эмоциональными проблемами направляются в школьную группу поддержки учащихся. Эта группа состоит из учителей, консультантов, социальных работников, родителей и других специалистов, которые разделяют заботы об ученике. Команда обсуждает академические и поведенческие проблемы ученика. Вмешательства разработаны, чтобы помочь облегчить проблемы.Если вмешательства не увенчались успехом, углубленная оценка завершается после получения согласия родителей. Эмоциональные поведенческие проблемы учащегося должны сохраняться в течение длительного периода времени и в более чем одной обстановке, несмотря на получение поддерживающей образовательной помощи и консультаций, доступных для всех учащихся.

Сервисные модели

Учащийся с ограниченными эмоциональными возможностями получит ряд услуг от учителя по программе «Исключительное образование». Эти услуги могут включать в себя обычный класс с поддержкой более интенсивного, структурированного класса с различными исключениями, где соотношение учеников и учителей меньше, чем в обычном классе.Включен терапевтический компонент, а также индивидуализированный академический и индивидуальный и групповой опыт социальных навыков. Классная комната характеризуется благоприятной атмосферой, в которой четко определены и последовательно реализованы ожидания и ограничения. Учителя моделируют подход к решению проблем, чтобы помочь ученикам научиться справляться со стрессовыми факторами, с которыми они сталкиваются в школе, дома и в обществе. Может использоваться система поведенческого уровня. Индивидуальная образовательная программа студента (IEP) описывает личные цели, которые он / она будет стремиться достичь при поддержке учителя и персонала.Прилагаются все усилия, чтобы помочь учащимся установить связь между своим выбором и результатами, вытекающими из их выбора. Каждая школа предоставляет услуги учащимся с особыми потребностями. Учащийся может быть обучен в школе по соседству или может быть переведен в ближайшую школу для более специализированного или интенсивного программирования. Для получения информации об услугах, которые могут быть доступны для вашего ученика, лучше всего обратиться к кадровому специалисту / специалисту по программе или в офис округа исключительного школьного образования.

Критерии увольнения

Исключение может быть рассмотрено, когда учащийся больше не нуждается в вспомогательных услугах, предусмотренных IEP. Они могут быть успешными в учебе и поведении в условиях обычного образования. Обычно количество услуг постепенно уменьшается, и может быть проведена повторная оценка, чтобы помочь группе IEP определить право на увольнение.

Для получения дополнительной информации обращайтесь:
Кэти Дофка
Директор по высшему образованию студентов (ESE)
Телефон: (352) 797-7022
Электронная почта: dofka_c @ hcsb.k12.fl.us

Картирование социального поведения: знакомство с социальной эмоциональной цепной реакцией

Загрузите 10-шаговое наглядное руководство, чтобы точно обучить этой структуре.
Примечание: Эта книга также доступна на испанском языке!

Основа

То, что происходит вокруг нас, влияет на наши мысли и чувства, реакции и реакции. Карта социального поведения, основная структура лечения в рамках методологии социального мышления, представляет собой визуальный шаблон, который помогает пользователям выяснить скрытые социальные правила данной ситуации на основе того, что происходит, и присутствующих людей.В нем также излагается фундаментальная социальная концепция, которую мы называем социально-эмоциональной цепной реакцией: то, как мы действуем в конкретной ситуации, влияет на то, что чувствуют другие, то, как мы заставляем других чувствовать, влияет на то, как они относятся к нам, а то, как с нами обращаются, влияет на то, как мы относимся к другим. и, в конечном итоге, о себе.

Мы начинаем с обучения людей наблюдать за другими в различных ситуациях и определять ожидаемое и неожиданное поведение, которое они замечают, а также влияние, которое оно оказывает на мысли, эмоции, реакции и реакции других.Со временем мы постепенно расширяем обучение, чтобы научить его полной социально-эмоциональной цепной реакции, заставляя людей наблюдать за своим поведением, распознавать, как оно влияет на других, и связывать то, как реакции других влияют на то, как они сами думают и чувствуют. Составление карты социального поведения делает сложный процесс того, как все мы влияем на мысли, чувства и действия друг друга, наглядно и конкретно!

Книга

Книга Составление карты социального поведения существует уже более десяти лет, но недавно мы обновили введение с учетом наших текущих взглядов.В последнее издание вошли:

• Более 50 заполненных карт социального поведения (SBM) для практических повседневных ситуаций, которые происходят в школе, дома и в обществе (они составляют большую часть книги и не изменились в этом издании). Эти карты являются примерами, на которые вы можете ссылаться, помогая своему ученику или клиенту заполнить пустую карту. Мы надеемся, что карты вдохновят вас на идеи о том, как создавать собственные индивидуальные ситуации, актуальные для людей, с которыми вы работаете.Они также полезны в обучении тому, как сначала наблюдать за поведением других, прежде чем научить осознавать собственное поведение и его влияние на других.
• 1 пустой шаблон карты, который можно копировать и использовать снова и снова.
• Описание социальной эмоциональной цепной реакции (SECR), фундаментальной концепции, преподаваемой в картировании социального поведения.
• Визуальное руководство из 10 шагов и вспомогательные инструкции для точного обучения фреймворку.
• Рекомендации по использованию SBM для лиц моложе 9 лет.

10 шагов к обучению картированию социального поведения с верностью

Устройтесь поудобнее и изучите передовой опыт преподавания карты социального поведения от доктора Памелы Крук в этом 30-минутном видео. Следуйте инструкциям по 10-шаговому наглядному руководству, чтобы точно обучить этой структуре. Если вас интересует плакат с сухим стиранием, использованный в видео, изучите его здесь.

Что такое социальное эмоциональное поведение (SEB)?

В прошлом традиционная школа мысли утверждала, что ученики успешны в школе, если они академически успешны, и что если ученики демонстрируют академические достижения, они в целом будут «в порядке».

Все больше и больше исследователей указывают на близорукость взглядов (Taylor & Kilgus, 2014). Фактически исследования показывают, что учащиеся более успешны в школе, если они также могут продемонстрировать социально-эмоциональную и поведенческую (SEB) компетенцию (Denham, 2006; Kwon et al., 2012).

Что такое социально-эмоциональное поведение (SEB)?

Компетенция SEB определяется наличием социально-эмоциональных и академических навыков, которые помогают учащимся учиться и общаться с другими (например,g., самосознание, социальная осведомленность, самоуправление, навыки взаимоотношений, ответственное принятие решений, мотивация и академическая успеваемость). Компетентность SEB также определяется отсутствием проблемного поведения, которое запрещает обучение и здоровые отношения (например, агрессия, несоблюдение, нарушение, беспокойство / страх и замкнутость / избегание).

Компетентность социально-эмоционального поведения как защитный фактор

Исследования показывают, что компетентность SEB может служить защитным фактором.Учащиеся, которые подвержены ряду факторов риска, таких как ограниченная доступность ресурсов дома и в обществе, с большей вероятностью добьются академических результатов, если они продемонстрировали компетентность SEB (Elias & Haynes, 2008)

Социально-эмоциональная поведенческая компетентность как посредник

Функционирование

SEB также является посредником между качественным обучением и академическим ростом. Принято считать, что качественное обучение в классе приведет непосредственно к росту академических навыков и, в конечном итоге, к общей академической успеваемости.

Исследования

говорят нам, что это не обязательно относится ко всем учащимся. Вместо этого преподаватели могут рассматривать компетенцию SEB как посредника между обучением и достижениями. Если учащиеся борются с навыком SEB — например, не посещают уроки, не готовятся к викторинам и тестам, изо всех сил стараются ладить с другими, изо всех сил пытаются эффективно участвовать в академических группах или изо всех сил пытаются работать независимо, — это будет препятствовать этому способность учащегося получить доступ к этому высококачественному обучению и со временем развить академические навыки, которые приведут к овладению стандартами на уровне своего класса.

На основе DiPerna (2006).

Как воспитывается компетентность в области социального эмоционального поведения?

Компетентность SEB воспитывается с помощью комбинированного подхода к обучению, учитывающего как социально-эмоциональные навыки, так и поведение, часто как часть многоуровневой системы поддержки округа (MTSS).

Чтобы узнать больше о внедрении оценок SEB для согласования целевой поддержки, посмотрите веб-семинар доктора Килгуса по запросу «Использование социально-эмоциональных и поведенческих оценок для поддержки MTSS.”

Инструменты оценки

Illuminate — единственное решение K-12, обеспечивающее скрининг и мониторинг успеваемости по математике, чтению и функционированию SEB. Чтобы узнать, как вы можете использовать решение Illuminate для оценивания для информирования преподавателей и поддержки учебных потребностей студентов — будь то в локальной, удаленной или гибридной среде — свяжитесь с нами, чтобы запланировать демонстрацию.

*****

Illuminate Education сотрудничает с педагогами K-12, чтобы снабдить их данными, чтобы служить всему ребенку и выйти на новый уровень успеваемости учащихся.Наше решение объединяет целостные данные и инструменты для совместной работы и передает их в руки преподавателей. Illuminate поддерживает более 17 миллионов учащихся и 5200 районов / школ.

Готовы открыть для себя универсальный магазин для образовательных нужд вашего округа? Давайте поговорим.

Социальное, эмоциональное и поведенческое благополучие PK-12 Подтверждение

Стоимость обучения и расходы

Стоимость обучения на 2020-21 учебный год составляет 535 долларов за кредит. Эта кредитная ставка за обучение для дополнительных курсов предлагается с 25-процентной скидкой от стоимости обучения на магистерских курсах.

Результаты обучения

Как кандидат на это одобрение вы разовьете свое понимание и продемонстрируете компетентность в следующих областях:

• Социальное и эмоциональное благополучие Обучение и развитие молодежи
• Характеристики и влияние неблагоприятных детских переживаний, травм и психических заболеваний на учащихся PK-12
• Поведенческая и психическая грамотность
• Профилактика и вмешательство для поддержки социального, эмоционального и поведенческого благополучия в образовательной среде PK-12
• Сотрудничество с семьями, агентствами и обществом

Вы также пройдете 45 часов клинического опыта на месте, тесно интегрированного с курсовой работой, методами оценки и целями программы.

Необходимое условие

Чтобы иметь право на одобрение Департамента образования Пенсильвании, вы должны иметь сертификат уровня 1 или 2. Если у вас нет сертификата Пенсильвании, вы имеете право на получение сертификата Университета Иммакулата по социальному, эмоциональному и поведенческому благополучию для студентов PK-12.

Требования для зачисления

Пожалуйста, отправьте:

1. Заполненное заявление в аспирантуру
2. Официальная копия диплома об окончании бакалавриата или с присвоенной степенью.
3. Одна справочная форма
4. Копия сертификата уровня 1 или 2.

Материалы, отправленные по почте, можно отправлять по адресу:

ПРИЕМ НА УЧАСТНИКОВ
Университет Иммакулата
Лойола Холл # 229B
1145 Кинг Роуд
Иммакулата, Пенсильвания 19345
Факс: 484-323-3904

Как только вышеперечисленные предметы будут получены выпускным отделом, вы получите информацию о регистрации и оплате.