Урок литературы в 9 классе

Тема урока литературы в 9 классе:

  « Тема жизни и смерти в балладе В.А.Жуковского «Светлана» и в рассказе В.Набокова «Рождество». Исцеление человека через соприкосновение с миром живой природы».

Цель:

Образовательная:

1.Познакомить с биографией В.В.Набокова и В.А.Жуковского.

2.Познакомить с литературоведческим понятием «святочные или рождественские рассказы».

3.Выявить элементы рождественского рассказа на примере раскрытия образа главных героев.

4.Формирование умения сравнительного анализа художественного произведения.

Развивающая:

Развивать умственные действия как интеллектуальные явления (анализ, умение выделять главное и т.д.) и психические процессы (память, речь, мышление) учащихся.

Воспитательная:

1.Воспитывать чувство ответственности, сострадания;

2.Воспитывать любовь к прекрасному.

Тип урока: комбинированный

Продолжительность урока -90 минут

1 часть урока: ХОД УРОКА.

І. Организационный момент.

II. Актуализация прежних знаний.

1.Вступительное слово учителя.

Василий Андреевич Жуковский – известный русский поэт, которого литературоведы называют отцом русского романтизма. Известность пришла к автору вначале как к переводчику известных произведений европейских романтиков. В 1808 г. Жуковским была переведена баллада немецкого поэта Г.А.Бюргера «Ленора», только главная героиня получила имя Людмила. Перевод имел большой успех, но Жуковский продолжил разрабатывать немецкий сюжет, всё больше приближая его к русской действительности.

Над написанием баллады «Светлана» Жуковский задумался в 1808 году и только в 1812 году она была закончена.

2. Беседа с учащимися.

Вспомним, что такое баллада? (Баллада – лирико-эпическое стихотворное произведение с ярко выраженным сюжетом исторического и бытового характера).

Перечислите виды баллад. (Виды баллад: героические; бытовые; любовные).

III. Анализ баллады В.А.Жуковского «Светлана».

1. Сообщение темы, цели, плана урока.

Анализ баллады.

Выявим жанровые особенности баллады:

1) Баллада как произведение эпическое имеет героев, сюжет.

— Назовите героев. (Светлана, подруги, жених Светланы).

— Расположите события по порядку.

1. Девушки гадают в крещенский вечер.

2. Подруги просят грустную Светлану спеть, но девушка отказывается. Она опечалена по причине отсутствия весточки от жениха.

3. Светлана гадает на милого, глядясь в зеркало.

4. Светлане является её жених и увозит её венчаться.

5. Неожиданно жених, сани и кони исчезают, и Светлана оказывается одна у незнакомой хижины.

6. В избе Светлана видит своего жениха в гробу. 

7. Светлана пробуждается от страшного сна, и милый друг возвращается к ней.

2) Важную роль в раскрытии идеи играет диалог.

— Найдите диалог героини и её подруг во время гадания. Что мы узнаём из ответа Светланы?

3) Реальное сочетается с фантастическим.

— Какие элементы в сюжете реальные? (Гадание; сон; встреча с возлюбленным)

— Что относится к фантастическому? (События, произошедшие во сне: встреча; ночное путешествие; мертвец; ворон – символ тёмных сил; голубка – символ светлых сил).

4) Баллада как произведение лирическое выражает мысли и чувства автора, даёт оценку происходящему.

— Как сам автор оценивает смысл рассказанного?

(Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу…)

2.Слово учителя.

На этом уроке пой­дёт речь о твор­че­стве за­ме­ча­тель­но­го рус­ско­го поэта Ва­си­лия Ан­дре­еви­ча Жу­ков­ско­го, о жанре бал­ла­ды в его твор­че­стве и, пре­жде всего, о бал­ла­де «Свет­ла­на» – самой зна­ме­ни­той его бал­ла­де.

Жанр бал­ла­ды ро­дил­ся в Рос­сии в 1808 году. В де­вя­том но­ме­ре жур­на­ла «Вест­ник Ев­ро­пы» за этот год было на­пе­ча­та­но сти­хо­тво­ре­ние под на­зва­ни­ем «Люд­ми­ла». Это было пер­вое про­из­ве­де­ние в жанре бал­ла­ды уже про­сла­вив­ше­го­ся к тому вре­ме­ни сво­и­ми эле­ги­я­ми, та­ки­ми как «Вечер» или «Сель­ское клад­би­ще», Ва­си­лия Ан­дре­еви­ча Жу­ков­ско­го (рис. 1).Рус­ские чи­та­те­ли встре­ти­ли новое про­из­ве­де­ние вос­тор­жен­но. Бе­лин­ский (рис. 2) впо­след­ствии от­ме­чал:

«То­гдаш­нее об­ще­ство бес­со­зна­тель­но по­чув­ство­ва­ло в этой бал­ла­де новый дух твор­че­ства, новый дух по­э­зии. И об­ще­ство не ошиб­лось».

Жанр ли­те­ра­тур­ной бал­ла­ды (сообщение учащегося)

Жанр ли­те­ра­тур­ной бал­ла­ды был срав­ни­тель­но новым, по­явив­шим­ся толь­ко в XVIII веке. До этого бал­ла­да была ис­клю­чи­тель­но фольк­лор­ным жан­ром. XVIII сто­ле­тие – это пе­ри­од увле­че­ния уст­ным на­род­ным твор­че­ством, в ко­то­ром поэты и ис­сле­до­ва­те­ли пы­та­ют­ся уга­дать, по­нять на­ци­о­наль­ный ха­рак­тер. Это при­во­дит к тому, что про­из­ве­де­ния уст­но­го на­род­но­го твор­че­ства ак­тив­но со­би­ра­ют­ся и из­да­ют­ся.

С са­мо­го на­ча­ла ли­те­ра­тур­ная бал­ла­да ори­ен­ти­ро­ва­лась на фольк­лор. Поэты на­сы­ща­ли бал­ла­ду необык­но­вен­но вы­ра­зи­тель­ны­ми эмо­ци­о­наль­ны­ми при­ё­ма­ми. Всё это су­ли­ло бал­ла­де боль­шое бу­ду­щее, и, дей­стви­тель­но, воз­ник­нув в XVIII веке, бал­ла­да проч­но укре­пи­лась среди ли­те­ра­тур­ных жан­ров и бла­го­по­луч­но су­ще­ству­ет до на­ше­го вре­ме­ни.

Бал­ла­да об­ла­да­ет крат­ко­стью и необык­но­вен­ной вы­ра­зи­тель­но­стью, эмо­ци­о­наль­ной на­сы­щен­но­стью. В фольк­лор­ной бал­ла­де рас­ска­зы­ва­лось о страш­ных вещах: убий­ствах, кро­во­сме­ше­ни­ях, пре­да­тель­ствах. В ней по­яв­ля­лись при­зра­ки, ожив­шие мерт­ве­цы и даже сам дья­вол.

Таким об­ра­зом, бал­ла­да – это ли­ро-эпи­че­ский жанр, в ко­то­ром от ли­ри­ки – эмо­ции и стра­сти; а от эпоса – по­вест­во­ва­ние, сюжет.

Сюжет бал­ла­ды со­дер­жит:

— фан­та­сти­че­ские об­ра­зы;

— ми­сти­че­ские об­ра­зы;

— чу­де­са, необык­но­вен­ные ис­то­рии.

Часто бал­ла­да на­чи­на­ет­ся с пей­заж­но­го вступ­ле­ния и может иметь пей­заж­ную кон­цов­ку. Но это необя­за­тель­но.

Внешне бал­ла­да по­хо­жа на неболь­шую поэму. Но су­ще­ству­ют опре­де­лён­ные от­ли­чия бал­ла­ды от поэмы:

— боль­шая на­пря­жён­ность;

— боль­шая эмо­ци­о­наль­ная на­сы­щен­ность;

— более яркий сюжет.

Бла­го­да­ря таким своим воз­мож­но­стям (со­еди­не­нию ли­ри­ки с эпо­сом) бал­ла­да стала одним из ве­ду­щих жан­ров книж­ной по­э­зии.

Баллада Жуковского «Светлана» является оригинальным произведением, несмотря на то, что основе ее содержания положен сюжет немецкой баллады «Ленора».

«Светлана» — самое задушевное произведение Жуковского. Оно было посвящено Саше Протасовой. Автор при создании баллады «Светлана» использовал романтический сюжет. В результате появилось национальное произведение, близкое к фольклору.

Жуковский, обладая светлым взглядом на мир, хотел передать его своим читателям в своей балладе.

3.Проверка домашнего задания.

— Почему баллада называется «Светлана»? Что означает это имя? (индивидуальное сообщение ученика)

Светлана – русское имя, означает «светлая» и создает соответственное настроение. Особую популярность это имя приобрело в России после опубликования баллады Жуковского.

— Какие ассоциации возникают у вас со словом «свет».

Свет – счастье, надежда, молодость, беспечность.

— Назовите антоним слову «свет». Какие ассоциации связаны со словом «тьма»?

Тьма – горе, несчастье, рок и др.

4.Лексическая работа.

— В тексте баллады встречаются слова, которые вышли из нашего употребления. Как они называются? (устаревшие слова)

Назовите устаревшие слова, которые встретились в произведении и объясните их значение.

(учащиеся называют слова «запона», «Зиждитель», «лоно», «паникадила», «перси», «провиденье», «тесовы», «фамиам», «ярый» и др.)

5. Беседа.

— Когда происходит действие баллады? О чем мы узнает в самом начале произведения? Что это за народная традиция и что вы о ней можете рассказать?

Действие баллады происходит в «крещенский вечерок». Это время, когда молодые девушки гадали. Это народная традиция. И поэтому девушки собрались узнать о своем будущем, а именно о женихах и замужестве.

— Что вы знаете о гаданиях? Как гадали девушки в балладе?

(ответы учащихся)

(«За ворота башмачок, сняв с ноги, бросали»; «Снег пололи»; кормили «счётным курицу зерном»; «Ярый воск топили»).

— Однако, интересным, хотя и, наверное, самым страшным являлось гадание с зеркалом и свечой, потому что зеркало ассоциировалось с потусторонним миром: темным и враждебным.

В балладе «Светлана» идет переплетение двух тем: темы «света» (счастья) и темы «тьмы» (несчастья). Сюжет произведения построен по принципу движения от тьмы к свету, от страшного ночного сна к солнечному утру.

— Кто является главной героиней баллады? Что мы узнаем о ней?

(Главная героиня Светлана – молодая, романтическая девушка с русской душой. Жуковский стремился в ней изобразить национально-русский женский тип).

6. Выразительное чтение отрывка от слов «Тускло светится луна…» до слов «Ангел-утешитель».

— О каких чертах характера Светланы мы узнаем из этого отрывка? (ответы учащихся)

— Героиня Жуковского находится в атмосфере народного деревенского быта, с теми праздниками, обычаями, гаданиями, которые существовали в то время. Он считает, что счастье героини зависит не от каких-то вмешательств реальных и нереальных, а от нее самой. Именно нравственные ценности, которые в ней заложены, способности к сопротивлению жизненным невзгодам и вера в благую волю Провидения, сделают ее счастливой.

7. Выразительное чтение от слов «Где ж?… У зеркала одна…» до слов «Радость иль кручину?»

— Вспомните, что такое лейтмотив. Назовите в данном отрывке слова, которые являются лейтмотивом баллады.

Лейтмотив – ведущий, иногда повторяющийся мотив. В литературоведение этот термин пришёл из музыки.

8. Слово учителя.

— В данной балладе светлый мотив беспечной юности, которая радуется жизни, которая заглядывает в будущее, противостоит, противоположный мотив печального знания жизни, «горькой судьбины» «тайного мрака грядущих дней». Баллада носит драматичный характер. Её лейтмотивом является тревожный вопрос, обращённый к судьбе: «Что сулишь душе моей,/ Радость иль кручину?»

— Какие два цвета преобладают в балладе и почему? (ответы учащихся)

— В произведении читатель оказывается в другом мире – мире мистики. С помощью какого литературного приема это происходит? (Героиня погружается в сон).

— Какие изобразительно-выразительное средства использует автор в своей балладе? Что такое антитеза? Считаете ли вы, что произведение построено на антитезе?

— Является ли сон Светланы мистическим? (ответы учащихся)

9. Выразительное чтение от слов «Смолкло всё опять кругом…» до слов «Ах!.. и пробудилась».

Цена скачки с мертвым женихом описана автором очень подробно. Почему? (Для нагнетания страха).

— Что еще помогает Жуковскому увеличить ощущение чувства страха?

— Какие образы помогают Светлане спастись?

(Образ «белоснежного голубка», по церковным канонам это Святой Дух).

— Что такое кульминация произведения? Назовитие кульминационный момент баллады «Светлана».

Кульминация – это пробуждение Светланы.

10. Выразительное чтение отрывка «Что же твой, Светлана сон…» до конца баллады.

— Стала ли героиня счастливой? Что помогло ей? Ответ найдите в тексе баллады.

(Вера в провидение помогла Светлане стать счастливой. Она искренне верила в счастье и оно пришло к ней).

Баллада Жуковского заканчиваетя оптимистично, а это противоречило всем законам данного жанра. Почему? (ответы учащихся)

2 часть урока:

1.Выступление уч-ся по биографии В.В.Набокова (опережающее задание)

2.Беседа.

— Какой образ нам встретился в данном произведении?

— С чем ассоциируется бабочка?

3.Чтение стихотворения «Бабочка в госпитальном саду», «К бабочке».

Данный образ в произведение «Рождество» введен не случайно.

3.Этап изучения нового материала.

1.Просмотр видеофильма «Бабочка».

Но бабочка – это деталь, которая помогает лучше раскрыть образ Слепцова.

События, которые описаны в данном произведении, происходят в канун Рождества.

2. Составьте кластер «Рождество» в виде бабочки. Учащиеся пишут на листочках и приклеиваем вокруг бабочки. На доске изображена бабочка.

— Какие произведения мы с вами уже читали?

(Гоголь « Ночь перед рождеством», Достоевкий «Мальчик у Христа на елке»).

3. Учитель: В русской литературе, как известно, сложился и особенный жанр произведений — рождественские и святочные рассказы, связанные с зимними праздниками не только тематически. Жанрообразующей для святочных рассказов является идея праздника Рождества — идея любви и милости.

Исторически святочные рассказы вырастали из фольклорной традиции и связаны с устным жанром святочных быличек, содержанием которых были рассказы о том, что случалось в прежние времена на святках, о разных встречах с нечистой силой в опасных местах, или во время гадания, или на святочной вечеринке. Конечно, эти рассказы (былички) несли в себе отзвуки язычества, суеверий, смешения языческого и христианского. Так было свойственно народному сознанию, с чем церковь постоянно боролась как с отклонениями от веры. Эти устные святочные рассказы стали прообразом литературного святочного рассказа, но весьма отдаленным, т.к. сформировался этот жанр как литературный в более позднее время, фактически — в XIX веке. В XVIII веке этот жанр представлен весьма скудно, только еще намеками на его формирование.

Расцвет святочного рассказа наступает в XIX веке, и связано это с освоением западноевропейской традиции рождественского рассказа, который пришел в Россию вместе с творчеством Диккенса. В 1840-е годы были опубликованы его знаменитые рождественские повести «Рождественская песнь в прозе», «Колокола», «Сверчок на печи» и другие. Не менее значимыми в этом плане были и произведения Гофмана «Повелитель блох» и «Щелкунчик», сказки Андерсена, в частности «Ёлка» и «Маленькая продавщица спичек».

С этого момента в России начинается увлечение жанром рождественского рассказа. Однако одновременно с подлинными шедеврами жанра появлялись и слабые произведения, эпигонские, по поводу которых иронизировал Н.С. Лесков, один из главных представителей этого жанра в русской литературе.

Лесков одним из первых определил жанровые черты святочных рассказов. В рассказе «Жемчужное ожерелье» (1885) он писал: «От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера — от рождества до крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль, хоть вроде опровержения вредного предрассудка, и … чтобы он оканчивался непременно весело. …Он должен быть истинное происшествие (выделено Лесковым)». Или еще – в первом абзаце неоконченного святочного рассказа «Маланьина свадьба» он пишет: «Я расскажу вам, достопочтенные читатели, небольшую историйку, сложившуюся по всем правилам рождественского рассказа: в ней есть очень грустное начало, довольно запутанная интрига и совершенно неожиданный веселый конец». И, наконец, обязательным свойством такой истории, по Лескову, должно быть «добродетельство», то есть ценностная направленность автора. Без этого условия, все внешние жанровые признаки могут оказаться противоположными по функции, и рассказ может превратиться в «антисвяточный».

Как уже было сказано, жанровая принадлежность и идейное своеобразие святочных рассказов определяются содержанием праздника Рождества и Святых дней: направляют сознание человека к поиску и утверждению идеи любви, милости, доброты, сострадания. Соответственно, в истинно-святочном и рождественском рассказах главными должны быть мотивы – во-первых, радости и света от самого явления в мир Христа, во-вторых, сострадания и милости ко всем страждущим, в третьих обязательного торжества жертвенности, высшей в христианской системе ценностей добродетели, победы любви над ненавистью, Добра над злом, человечности над бесчеловечностью. Вспомним грозного полицейского, пригласившего в гости, к праздничному семейному столу, известного в околотке пьяницу и дебошира Герасима из рассказ Л.Андреева «Баргамот и Гараська». (Этот рассказ пасхальный, не святочный, но в идейном плане отвечает тем же целям, что и рассказы рождественские.)

В настоящем святочном рассказе автор стремится привести героя к внутреннему преображению, потому что зло побеждается, прежде всего, внутри человека.

Вторым признаком жанра, замеченным Лесковым, является обязательное присутствие «чудесного элемента», «фантастического» не в смысле придуманности и нереальности, но, напротив, «обыкновенного чуда», хоть и удивительного, но вполне реального, объяснимого. Чудо же заключается часто в той невидимой помощи Божией, которую особенно чувствуют христиане в дни Его Рождения.

Еще одна важнейшая тема святочных рассказов – тема семьи. Семейный круг, тепло отношений, взаимная любовь – это идеал. Но зло в мире приводит к сиротству, страданиям, одиночеству, поэтому в западноевропейской и русской литературе святочные рассказы часто сюжетом избирают судьбу сироты и возможность преодоления сиротства, для чего должно произойти чудо.

4.Этап закрепления знаний учащихся.

Но прежде чем приступим к анализу, я хотела бы вас познакомить с дневниковыми записями Набокова. Так как повесть автобиографична.

Запись из дневника Владимира Набокова.

«28 марта . Я вернулся домой около 9 часов вечера, проведя райский день. После ужина я сел на стул возле дивана и раскрыл томик Блока. Мама полулежа раскладывала пасьянс. В доме стояла тишина – сестры уже спали. Потом в прихожей зазвонил телефон, В этом ничего необычного не было, я просто был недоволен, что пришлось прервать чтение. Я подошел к телефону. Голос Гессена: «Кто это?». «Володя. Здравствуйте, Иосиф Владимирович». «Я звоню, потому, что… Я хотел сказать тебе, предупредить тебя…» «Да, я слушаю». «Что именно?» «Совершено ужасное … за вами пошла машина».

Это ночное путешествие помнится мне как нечто происходившее вне жизни и нечто мучительно медленное… Я смотрел на огни, проплывающие мимо, на белеющие полосы освещенной мостовой, на спиральное отражение в зеркально-черном асфальте, и мне казалось, что я каким-то роковым образом отрезан от всего этого – что уличные огни и черные тени прохожих – это лишь случайные видения, а единственно реальным на целом свете было горе, облепившее меня, душившее меня, сжимавшее мое сердце. «Отца нет на свете». Эти четыре слова громыхали в моем мозгу..»

Беседа по произведению и анализ.

*Учащийся с низкой мотивацией к обучению выполняет работу по карточке.

Анализ 1 главы.

В течение анализа глав заполняется таблица «Состояние героя»

Слепцов до рождения бабочки

Слепцов после рождения бабочки

— Как фамилия главного героя? Слепцов. Подберите однокоренные слова к его фамилии.

— Что за несчастье произошло у главного героя? (умер сын)

*Прочитайте первую главу рассказа.

— Как вы можете охарактеризовать состояние героя?

— Какие детали это подчеркивают? Зачитайте.

— Какие оттенки света мы можете отметить в данной главе? Почему мрачные тона использует автор?

— Какой вывод мы можем сделать? (грусть, тяжело на душе)

Анализ 2 главы.

Наступило утро. Давайте проследим по тексту состояние главного героя.

*Чтение отрывка от слов «Слепцов, в высоких валенках, в полушубке…» до слов «Он сразу вспомнил, каким был этот мост летом»

— Чему удивился герой?

— Почему у него возникли подобные мысли?

— Как он воспринимает оснеженный куст? Почему?

— Какое чувство испытывает Слепцов? (боль душевная, гнев и горечь)

Анализ 3 главы.

Наступил вечер. Слепцов решается зайти в комнату, в которой жил его сын.

*Зачитать от слов «Войдя в комнату» до слов «Потом, горбясь..»

— Чем увлекался сын Слепцова?

— С каким чувством Слепцов рассматривал вещи сына? Почему? Приведите примеры.

— Какой вывод можно сделать о состоянии главного героя?

( переживание, нервничал)

Анализ 4 главы.

Последняя ночь перед рождеством. Слепцов решился прочитать тетрадь сына.

*Прочитайте от слов «Первый лист тетради…» до слов «Тикали часы».

— Что мы узнаем о взаимоотношениях Слепцова и его сына?

— Как вы думаете почему они такие?

— Какое чувство охватывает героя?

*Дочитайте текст.

— Что произошло?

— Как происходило оживление бабочки?

**Чтение учащимся заполненной таблицы. (Выступление по карточке, ученика)

— Какими словами автор заканчивает произведение?

— Что происходит с главным героем?

Подведение итогов.

— Перечислите признаки рождественского рассказа в данном произведении.

— Почему рассказ назван «Рождество»?

Учитель: Главная тема рассказа Набокова «Рождество» — тема жизни и смерти. Чтобы ее показать автор использовал более мелкую тему отцов и детей. Через смерть сына отец осознает два вечных понятия: жизнь и смерть. Он хочет сделать выбор в пользу последнего. Однако его сомнения разрешились благодаря природе, напоминающей о “вечном примирении и о жизни бесконечной”!

Идея, на мой взгляд, и выражается в этой бабочке, в частичке природы. Природа, Бог – это истины, которые помогают человеку жить, преодолевать трудности, дают сигналы, показывают знаки. Человеку необходимо лишь повнимательней присмотреться к ним.

В финале произведения «Слепцов зажмурился…и ему показалось, что до конца понятна земная жизнь – горестная до ужаса, унизительно бесцельная, бесплодная, лишенная чудес…» и как опровержение его мыслей «в то же мгновение щелкнуло что-то…», из кокона появилась бабочка. Оказалось, что жизнь не бесплодна и абсолютно не лишена чудес. Мысли о том, что бабочка мертва, не оправдались. Она вылупилась от тепла. Эта бабочка – продолжение жизни мальчика. Таким образом, используя простые легко запоминающиеся символы, многие из которых имеют несколько значений, Набоков создает своеобразные, многослойные тексты, передает читателям глубочайшие мысли о человеческой жизни и природе.

1. Чтение учащимися стихотворений о душе наизусть

Лети, душа. Ищи свои печали.
  Ищи ветра, которым нет числа.
  Пусть ты не та, какой была вначале,
  Какой в ладони матери легла,
  Пусть огрубела, пусть считают странной,
  Пусть что-то там не сладилось в былом —
  Да сбудется осенними кострами
  Твой хрупкий мир под легкое крыло…
  Смеркаться далям, городам светиться,
  Синеть озерам, таять без следа.
  Ты не умела, может быть, креститься,
  Но в истинное верила всегда.
  Так что ж, лети! Есть право Вышней властью
  На зов с небес, на голос твой извне,
  Когда с промозглой тьмою нет согласья
  Ни над полночной строчкой, ни во сне.
  Ты верила — вот белый свет и воля.
  Ты жаждала — так будь сама собой.
  Есть, видно, что-то праведное в боли,
  Зовущейся дарованной судьбой.
  Я отпускаю, я смеюсь и плачу,
  Я знал всегда, что так тому и быть:
  Когда-нибудь, с руки моей горячей,
  Искать свои печали — и любить.

                  Сергей Ковалевский

В чем нуждается Душа?

Душа нуждается в смысле жизни. Она должна знать, ради кого и ради чего живет и умирает. Ей необходимо мечтать глубоко и сильно и иметь любимое дело, через которое эти мечты могли бы осуществляться. Отнимите у Моцарта музыку, у Леонардо — живопись, у Галилея — возможность наблюдать за звездами, и они будут поистине одинокими. Лишите их бессонных ночей, моментов, когда они в пылу созидания забывают и о еде, и об отдыхе, заставьте их пребывать в спокойствии и бездействии богатого, утонувшего в роскоши человека, и они заболеют физически и душевно. Мудрые говорили, что человек без смысла жизни, без высоких мечтаний и любимого дела — поистине одинок. Душа нуждается не только в деле ради дела и в смысле ради смысла. Ей нужно что-то, что связало бы все это в одно целое, что могло бы объединить жизнь и смерть, видимое и невидимое.

8.Выводы. Как-то в одно селение пришёл и остался жить старый мудрый человек. Он любил детей и проводил с ними много времени. Ещё он любил делать им подарки, но дарил только хрупкие вещи. Как ни старались дети быть аккуратными, их новые игрушки часто ломались. Дети расстраивались и горько плакали. Проходило какое-то время, мудрец снова дарил им игрушки, но ещё более хрупкие.

Однажды родители не выдержали и пришли к нему:

— Ты мудр и желаешь нашим детям только добра. Но зачем ты делаешь им такие подарки? Они стараются, как могут, но игрушки всё равно ломаются, и дети плачут. А ведь игрушки так прекрасны, что не играть с ними невозможно.

— Пройдёт совсем немного лет, — улыбнулся старец, — и кто-то подарит им своё сердце. Может быть, это научит их обращаться с этим бесценным даром хоть немного аккуратней?

Берегите своих родных и близких, цените каждое мгновение жизни.

1. Домашнее задание. Написать письмо:

Слепцов — Современной молодежи «Письмо – благодарность» «Маленькое чудо, вернувшее меня к жизни – подарок сына»

Слепцов – Молодежи Письмо –наставление «Помните, в нашей жизни ничего не происходит просто так».

Молодежь — Слепцову Письмо- поддержка «Вера в чудеса возвращает человека к жизни»

Молодежь — Слепцову Письмо-восхищение «Горе не сломит человека, если есть вера».

1. Рефлексия. Сегодня мы проанализировали два произведения не похожих друг на друга. А может быть они все же чем-то похожи? Как вы думаете?

Для того, чтобы закончить урок на положительной ноте можно воспользоваться одним из вариантов упражнении «Комплимент» (Комплимент-похвала, Комплимент деловым качествам, Комплимент в чувствах), в котором учащиеся оценивают вклад друг друга в урок и благодарят друг друга и учителя за проведенный урок. Такой вариант окончания урока дает возможность удовлетворения потребности в признании личностной значимости каждого.

Для оценивания учащимися своей активности и качества своей работы на уроке предлагаю ребятам на листочке условно отмечать свои ответы:

«V» — ответил по просьбе учителя, но ответ не правильный

«W» — ответил по просьбе учителя, ответ правильный

«- » — ответил по своей инициативе, но ответ не правильный

«+» — ответил по своей инициативе, ответ правильный

«0» — не ответил.

Приложение1

Символика рассказа Набокова «Рождество»

Гроб — защищающая оболочка, символизирует надежду на возрождение. Недаром сын Слепцова похоронен в склепе.

Елка — символизирует возрождение, уход старого и рождение нового.

Свеча считается важнейшим символом христианских традиций, являясь эмблемой Христа, Церкви, Благодати, Веры и Свидетельства. Свеча краткосрочностью своего существования символизирует одинокую трепетную душу.

Дым — символ вознесения молитв или благочестивых душ, а также символ укрытия и мимолетности жизни.

Крест имеет ещё несколько значений: символ Космоса, Древа Жизни, символ энергии добра.

Зеркало имеет позитивную символику, так как в древности оно ассоциировалось со светом, особенно из-за напоминающих зеркало дисков солнца и луны, которые, как предполагали, отражают божественный свет. Отсюда и вера в то, что злые духи не любят зеркал и, как и духи тьмы, а также злые люди, не могут отражаться в них. В рассказе «Рождество» в зеркале на мгновение появляется отражение слуги Ивана, думается, что при отсутствии прямых характеристик героев, это добрый знак.

Иван помнит о празднике, видимо, по традиции он наряжает ёлку, находящийся в своём мире, мире горя, отчаяния, Слепцов не понимает, почему ёлка оказалась в гостиной. Автор подаёт нам «знаки»: в этот момент в руках Слепцова — деревянный ящик, а древесина – символ защиты, жизненной силы, прикосновение к дереву придаёт человеку волшебные силы, заключённые в нём.

И слон является символом силы, проницательности, долголетия, процветания, счастья, возможно всего этого желал своему сыну Слепцов как любящий отец, потому что рассматривание слона, нарисованного сыном, было последней каплей, приведшей его к приступу страшных сухих рыданий, после которых он решил покончить с жизнью. Образом–символом является само Рождество, вынесенное в заглавие. Этот главный христианский праздник одновременно радостен и напоминает человеку о родившемся Христе, который обречен на страдания. Ель (символ Рождества), принесённая Иваном, означает вечную молодость («Зелёная. Пусть постоит»). Слепцов просит убрать её, потому что хоть неявно, но винит в смерти сына Бога, считая её (смерть) несправедливостью. Возможно, ель – горькое напоминание о счастливых минутах, проведенных вместе с сыном. Вообще образ Бога зримо присутствует на страницах рассказа. Сельская церковь, ее крест намекают, напоминают о Нём. Но само имя Бога появляется лишь в конце (крылья разворачиваются «до предела, положенного Богом»). Человеческая жизнь полна страданий. Недаром одна из истин буддизма гласит: жизнь есть страдание. Кроме того, в христианстве человек при рождении становится грешным и обречен страдать за свои грехи.

Интервью финалистов третьего сезона конкурса

Расскажите немного о себе: где живете, где учитесь, чем увлекаетесь (хобби)?
Меня зовут Лёша, я живу в Екатеринбурге, столице Урала. Очень люблю свой город, мне кажется, это настоящий центр притяжения талантливых людей, крутых и неординарных событий. Учусь, как ни странно, в школе. Закончил музыкальную школу, играю на фортепиано, сейчас учусь в художественной школе. Хожу в театральную студию (недавно ездили на два театральных фестиваля). Люблю читать книги, смотреть и анализировать фильмы. Пишу рецензии на премьеры в кино. Очень нравится творчество, искусство – всё, с этим связанное.

Какая книга произвела на вас сильное впечатление, и вы могли бы рекомендовать ее друзьям?
Сильное впечатление на меня в своё время произвела книга Маркуса Зусака «Книжный вор», которую я прочитал года 3 назад. Никогда до этого я не встречал настолько весомых, значимых слов. Это, наверное, самое яркое для меня отражение слова Книга, где слова не просто набор букв, складывающихся в предложения, а полноценные участники в процессе восприятия книги, прекрасно вплетённые в повествование.

А из авторов я больше всего люблю Владислава Петровича Крапивина, это наш уральский писатель, родившийся в Тюмени и большую часть жизни работавший в Екатеринбурге. Его книги я взахлеб читал лет в 10-14. То есть, как раз в то время, когда надо читать его книги. Хотя я, конечно, думаю, что читать их можно и до, и после этого возраста, но тогда они пришлись идеально.

На его книгах я вырос. Мне кажется, в какой-то степени они воспитали меня. Стойкость, преданность, честность, открытость, поддержка, настоящая дружба, острое чувство справедливости, какой-то внутренний крепкий стержень – вот, что помогают приобрести, понять, почувствовать книги Владислава Крапивина. После их прочтения, ты ощущаешь, что те вещи, которые есть в главных героях, во всём хорошем из этих книг, навсегда остаются в тебе. Такое тонкое духовное воспитание личности.

Я чувствую, что эти книги стали частью меня. Или я – их частью.

Кем хотите стать в будущем? Куда собираетесь поступать или поступили в этом году?
В будущем я хочу стать режиссёром. Как я говорил, я увлекаюсь фильмами. К этому моменту снял два клипа и одну короткометражку. Люблю процесс монтажа и создания истории посредством различных комбинаций кадров. В ближайшее время начну работать над новым коротким метром. А вот насчёт поступления – тут другой вопрос. Режиссура остаётся на будущее, и есть смысл получить образование и знания в сфере дизайна (тут, на самом деле, очень много причин, доводов и так далее, почему именно дизайн). Поэтому буду думать и решать в эту сторону.

Какие еще виды искусств вам интересны? Может, вы завсегдатай картинных галерей? Или не пропускаете ни одну стоящую киноновинку? Или, возможно, жить не можете без какой-то музыки?
Да, картинные галереи – это прекрасно. Люблю рассматривать каждый мазок на полотнах 🙂 Киноновинки, как я говорил, стараюсь не пропускать – те, на которые действительно хочу сходить. Музыку мне нравится слушать (неожиданно!) тоже из фильмов. Ханс Циммер – любовь.

Но за последние года полтора, по большей части, слушаю песни. Нервы, Звери, Дайте Танк (чуть-чуть), Kodaline, Sirotkin, Mujuice, ДДТ, из не особо известных настоятельно рекомендую: Лера Яскевич, Братья Грим, Dezery, Vas’, Mgzavrebi, Zoloto, Вокруг фонарного столба, Миша Харламов. Правда, послушайте. Они классные. Много названий и имён, конечно, но надеюсь, что для вас кто-нибудь из них станет открытием.

Ну, для конкретики могу назвать одну крутую песню – Каково? (Vas’ feat. Dezery)

На какую тему конкурса «Класс!» писали работу? Почему выбор пал именно на нее, чем она заинтересовала?
Я писал на тему «Одиночество в наушниках». Это единственная тема, которая зацепила, и насчёт которой я решил, что у меня будет, что сказать.

Как долго вы работали над рассказом или он дался вам за один вечер?
На самом деле, самой формулировкой вопроса вы уже на него ответили 🙂 Потому что я и правда написал этот рассказ где-то за полдня, по ощущениям – так и правда за вечер. Ну вот так получилось. Я включил музыку, эмбиент (Snowdrops — Volutes), и начал писать. Это было полное погружение в эти звуки, эту мелодию. История появлялась на ходу, и по итогу этим же вечером вырисовалась во что-то цельное и, по-моему, интересное.

Работа для конкурса – это ваш первый полноценный рассказ или уже есть что-то еще написанное? Если есть, расскажите немного о своем творчестве: какие темы вас сегодня волнуют, какие жанры нравятся?
Полноценных рассказа у меня всего два, не считая написанного для конкурса. Их я написал в апреле-мае 2020-го. Тогда объявлялся конкурс историй для фильма про школу. Ну я и написал одну историю из жизни, но она не прошла отбор. А мне понравились персонажи, и я подумал, что было бы интересно написать продолжение, что и сделал. Во второй раз получилось написать историю намного больше первой, хоть это всё так же и оставалось рассказом. И так получилось, что всё это написано в жанре детектив, ну, если называть вещи своими именами, то этот жанр можно назвать повседневный детектив. Когда жизнь идёт своим ходом, и параллельно происходит распутывание дела школьниками.

А вообще – я начинал писать какие-то большие истории, когда был в начальной школе и, может, в 5-6 классах, но тогда это не шло дальше 30 страниц рукописного текста.

Как считаете, в каком жанре сложнее всего писать? За какую историю вы бы никогда не взялись?
Мне кажется, что писать и сложно, и легко в любом жанре. Это же зависит от твоего собственного расположения и отношения к тому или иному жанру. И от того, где, например, рука уже набита. Тут, как в любом другом деле – если ты умеешь это делать, у тебя, в большинстве случаев, это получится. Рассмешить, удивить, испугать – это всё может делать один писатель с одинаковым успехом.

Наверное, я бы не взялся за историю, которую сам бы не хотел читать. Или не получил удовольствие при чтении или даже рассказе об этой истории. Это явно что-то из хорроров, каких-то откровенно неприятных, ужасных историй, от которых я стараюсь держаться подальше.

Почему участвовали в конкурсе «Класс!»? Что больше привлекает: победа? Возможность пообщаться с известными писателями – членами жюри? Общение с единомышленниками – финалистами конкурса? Что-то еще?
Мне кажется, все эти вещи очень крутые, и мне хотелось бы всего этого, конечно. Я сейчас про возможность общения с известными писателями – членами жюри, ребятами-финалистами. Это интересный опыт, надеюсь, мы классно проведём время!

Думали ли вы, что зайдёте так далеко и окажетесь в финале конкурса, с какими ощущениями и ожиданиями вы приходили в этот проект?
Когда я увидел свою фамилию в списке региональных победителей, я был вне себя от радости! Поэтому пройти в финал я совсем не ожидал. Так что пришлось попрыгать, когда я услышал в прямом эфире инстаграма о том, что прошёл в финал.

Есть ли у вас наставник, мнению которого вы доверяете?
Да. Думаю, что таким наставником можно назвать мою семью, мнению которой я доверяю и всегда стараюсь прислушиваться.

Как относитесь к критике?
Тут должна быть фраза о том, что к диванным экспертам я отношусь плохо, а к конструктивной критике – хорошо, потому что могу послушать адекватные, взвешенные советы, сделать выводы и пойти дальше. Только вот… тут вмешиваются какие-то мои личные внутренние штуки. Дело в том, что на критику я реагирую иногда болезненно, если говорить честно. Но тут дело, наверное, в том, что я понимаю, что потратил (как это обычно бывает) много сил, времени и энергии на то, что я сделал, и считаю, что получилось достойно. Или хотя бы более-менее. А потом люди со стороны, ничего не знающие о внутреннем процессе производства, говорят, что здесь не так и тут не так. Причем говорят не особо опытные люди, а те, кто сами ещё не делали такого. В общем, несмотря на всё это, я понимаю важность критики и каждый раз, при её присутствии я убеждаю (и буду убеждать) себя в том, что это нужно для того, чтобы понять, что я сделал здесь не так, что я могу исправить в будущем, и идти дальше.

Я над этим работаю.

Как вам кажется, есть ли секрет финалиста? Дайте совет ребятам, которые только будут участвовать.
О, какой интересный вопрос. Хорошо бы ещё было, если бы я знал на него ответ.

Но я могу попытаться сказать что-то об этом. Мне кажется, в любом случае, важно писать и рассказывать историю искренне и с интересом. Важно, чтобы это было интересно тебе самому, тогда и читатель, скорее всего, проникнется историей и погрузится в неё. И говорить надо то, что ты правда хочешь сказать. Не для конкурса и не потому, что кто-то тебе сказал так написать. Пиши так, как хочешь ты.

Если бы у вас была возможность предложить тему для рассказа, какая бы она была?
«Жизнь на полную».

В этой теме я бы предложил попробовать уместить в рассказ квинтэссенцию всей жизни, её суть. Или, например, не так глобально, а просто – момент жизни, эмоциональный взрыв, подъём. Какую-то секунду, в которую уместилась бы вся суть жизни.

Я, на самом деле, особо не думал сейчас перед тем, как назвать эту тему, потому что в конце июня у меня где-то на два дня появилось настолько крутое, непередаваемое состояние, которое наиболее точно можно описать только отдельными словами. Но я попытаюсь всё-таки сказать об этом связно: в этом состоянии хочется постоянно что-то делать, куда-то идти, бежать, кричать, чувствовать. И жить на полную. Постоянно. Всегда. Какое же всё-таки прекрасное состояние…

Ну и в финале мне хотелось бы поблагодарить организаторов за всё то, что вы делаете. Потому что ваш профессионализм и желание сделать что-то оригинальное и необычное, которое ярко проявляется в этом конкурсе, хорошо видны. Например, вот это интервью с каждым финалистом. И, если вы ещё не устали это читать (всё хорошо, это уже эпилог), хочу сказать, что очень рад, что получилось пройти в финал. Надеюсь на то, что найду здесь друзей и единомышленников! И вместе мы просто хорошо проведём время 🙂

Вопросы к батюшке | Никольский храм

Здравствуйте, Светлана! Трудно найти такие слова, которые могли бы Вас утешить. Нужно просто смириться и принять то, что есть. Мы не можем постичь всех тайн промысла Божия в сочетании со свободой каждого человека. Действительно, мы не знаем, от каких бед, несчастий, ошибок Господь уберег Вашего сына.
Мы должны сами стараться делать то, что положено, но при этом находить в себе силы принимать то, что от нас не зависит. Смирение — это не проявление слабости, безволия и бесхарактерности. Смирение — это сила, которая помогает выдержать любой удар.
Очевидно, что «автоледи» не злонамеренно совершила это, и для нее это страшное потрясение (хотя, как Вы говорите, она хотела всячески избежать наказания, что вполне естественно для большинства людей. Мало кто в такой ситуации не будет предпринимать подобных попыток). Не дай Бог никому оказаться на ее месте. Почему Господь ее раньше не забрал, мы не знаем. И почему Вашего сына забрал, тоже не знаем. Это не в нашей власти все знать и понимать. Одного человека Бог забирает, не дав совершить что-то страшное, другому попускает совершить и дает время на покаяние.
Есть такая притча:
«Один подвижник, видя неправду, существующую в мире, молил Бога и просил открыть ему причину, по которой праведные и благочестивые люди попадают в беды и несправедливо мучаются, в то время, как неправедные и грешные обогащаются и живут спокойно. Когда подвижник молился об откровении этой тайны, услышал голос, который говорил:

— Не испытывай того, чего не достигает ум твой и сила знания твоего. И не взыскуй тайного, потому что суды Божий — бездна. Но, поскольку ты просил узнать, спустись в мир и сиди в одном месте, и внимай тому, что увидишь, и поймёшь из этого опыта малую часть из судов Божиих. Познаешь тогда, что неисследимо и непостижимо окормление Божие во всём.

Услышав сие, старец спустился с предосторожностью в мир и пришёл к одному лугу, через который проходила проезжая дорога.

Неподалёку там был источник и старое дерево, в дупле которого старец хорошо спрятался. Вскоре подъехал один богатый на лошади. Остановился у источника попить воды и отдохнуть. Когда напился, вынул из кармана кошелёк с сотней дукатов * и пересчитывал их. Закончив счёт, хотел положить его на своё место, однако не заметил, как кошелёк выпал в траву.

Он поел, отдохнул, поспал и затем, сев на лошадь, уехал, не зная ничего о дукатах.

Вскоре пришёл другой прохожий к источнику, нашёл кошелёк с дукатами, взял его и побежал полями.

Прошло немного времени, и показался другой прохожий. Будучи усталым, остановился и он у источника, набрал водички, вынул и хлебушка из платка, и сел есть.

Когда бедняк тот ел, показался богатый всадник, разъярённый, и с изменившимся от гнева лицом, и набросился на него. С яростью кричал он, чтобы тот отдал ему его дукаты. Бедняк, не имея понятия о дукатах, увсрял с клятвой, что не видел такой вещи. Но тот, как он был в сильном гневе, начал его хлестать и бить, пока не убил. Обыскал всю одежду бедняка, ничего не нашёл, и ушёл огорчённый.

Старец же тот всё видел из дупла и удивлялся. Жалел и плакал о неправедном убийстве и молился Господу, говорил:

— Господи, что означает эта воля Твоя? Скажи мне, прошу тебя, как терпит благость Твоя такую неправду. Один потерял дукаты, другой их нашёл, а иной был убит неправедно.

В то время, как старец молился со слезами, сошёл Ангел Господень и сказал ему:

— Не печалься, старец, и не думай от досады, что это произошло якобы без воли Божией. Но из того, что случается, одно бывает по попущению, другое для наказания (воспитания), а иное по домостроительству. Итак, слушай:

Тот, кто потерял дукаты, — сосед того, кто их нашёл. Последний имел сад, стоимостью сто дукатов. Богатый, поскольку был многостяжателен, вынудил отдать ему сад за пятьдесят дукатов. Бедняк тот, не зная, что делать, просил Бога об отмщении. Поэтому Бог устроил, чтобы воздалось ему вдвойне.

Другой бедняк, утомлённый, который ничего не нашёл и был убит несправедливо, однажды сам совершил убийство. Однако искренне каялся, и всю остальную жизнь проводил по-христиански и богоугодно. Беспрерывно просил Бога простить его за убийство и говорил: «Боже мой, такую смерть, какую сделал я, ту же самую дай мне!» Конечно, Господь наш простил его уже с того момента, когда он проявил покаяние. Тем более что он не только заботился о хранении Его заповедей по любо-честию, но хотел даже заплатить за старую свою вину. Так, услышав его, Он позволил умереть ему насильственным способом — как тот Его просил — взял к Себе, даже даровав ему сияющий венец за любочестие!

Наконец, другой, многостяжатель, потерявший дукаты и совершивший убийство, наказывался за его любостяжание и сребролюбие. Попустил ему Бог впасть в грех убийства, чтобы заболела душа его и пришла к покаянию. По этой причине он сейчас оставляет мир и идёт стать монахом!

Итак, где, в каком случае, видишь ты, что Бог был неправеден, или жесток, или безжалостен? Поэтому в дальнейшем не испытывай судьбы Божий, ибо Тот творит их праведно и как знает, в то время как ты считаешь их за неправду. Знай также, что и многое другое совер_-шается в мире по воле Божией, по причине, которую люди не знают. Итак, правильно говорить: «Праведен еси, Господи, и правы суды Твои» (Пс 118, 137)».
А вот та же притча в поэтической обработке известной православной исполнительны авторской песни Светланы Копыловой:
1. -Кругом — одна несправедливость, — так говорил один старик.
И перед ним, взглянув пытливо, Господень ангел вдруг возник.
-Молил ты Господа, — сказал он, — открыть тебе Его дела:
Зачем одни живут в печали, другие же — не знают зла.

2. И вот, повёл посланник Бога его далёко за село:
Там был источник у дороги и дерево с большим дуплом.
-Сиди, мой друг, в дупле, покуда я не вернусь, и наблюдай:
Сюда приходит много люда, ты лишь себя не выдавай.

3. И ангел словно растворился… Старик залез в дупло и ждал.
Вдруг видит он: остановился богатый путник на привал.
Сел на ковёр, порезал сала, достал набитый кошелёк
И долго золото считал он, жуя просаленный кусок.

4. Когда богач, напившись чаю, собрал оставшийся паёк,
То не заметил, как случайно он обронил свой кошелёк.
Старик в дупле сидит и видит: ушёл богач, пришёл другой:
Одежда скромная по виду, в котомке — хлебушек с водой.

5. Платочек расстелил на травке, водичкой хлебушек запил…
Увидев кошелёк, так рад был, что даже шёл куда — забыл.
Домой отправился, довольный… Старик же всё в дупле сидит.
Глядит: идёт дорогой дольней бедняк в лохмотьях — жалкий вид.

6. Но не успел ещё бедняга омыть в источнике чело, —
Вернулся тут богач и нагло стал требовать свой кошелёк.
И находясь в порыве злости, его безжалостно он бил…
Упал бедняк на камень острый и тихо дух свой испустил.

7. Но не найдя своей пропажи, богач бежал — и был таков!
Старик в дупле заплакал даже, как вдруг явился ангел вновь.
Спросил его: «Ну, что ты видел?» — «Несправедливость лишь одну!
Невыносимо, ангел, видеть мне безнаказанной вину!»

8. — Теперь, старик, меня послушай, — сказал он, свой рассказ начав, —
Нашедший кошелёк — был лучшим когда-то другом богача.
Но тот богач был слишком жадным, он хитрым и коварным был,
И вот при помощи обмана он друга напрочь разорил.

9. А тот бедняк и сам когда-то ограбил брата и убил,
Но всё, покаявшись, раздал он и смерть такую же просил.
И внял Господь его молитвам: дал мученический венец.
И тут старик в слезах воскликнул: «Небесный справедлив Отец!»

Помоги Вам, Господи, перенести то горе, которое выпало на Вашу долю.

В.А. Жуковский светлый мир баллады «Светлана»

Слайды и текст этой онлайн презентации

Слайд 1

Василий Андреевич Жуковский 1783-1852
«Его стихов пленительная сладость Пройдёт веков завистливую даль». А.С.Пушкин

Слайд 2

Биография В.А.Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился в селе Мишенском Белевского уезда, Тульской губернии. Его отец – помещик А.И.Бунин, мать – пленная турчанка Сальха, привезенная во время войны крестьянами из-под крепости Бендеры и подаренной Бунину.
Афанасий Иванович Бунин

Слайд 3

Получил хорошее образование. Благородный пансион при Московском университете закончил с серебряной медалью. Будучи студентом, Жуковский начал печатать стихи.

Слайд 4

Начинал в рамках сентиментализма. Известность пришла к нему после опубликованного в 1802 г. перевода элегии Томаса Грея «Сельское кладбище». Известна вторая элегия – «Вечер» Элегия – лирическое стихотворение, проникнутое смешанным чувством радости и печали или только грустью, раздумьем, размышлением.
Томас Грей

Слайд 5

В том же 1802 году Жуковский начал занятия со своими племянницами Протасовыми. К одной из них – Марии Андреевне Протасовой (в замужестве Мойер) – поэт испытал чувство глубокой любви, которое нашло выражение во множестве элегий, песен и баллад.
Мария Андреевна Протасова

Слайд 6

В 1808 – 1810 гг. Жуковский редактировал журнал «Вестник Европы».
В 1812 году ополченцем участвовал в войне с Наполеоном и откликнулся на войну поэмой «Певец во стане русских воинов».

Слайд 7

С 1815 г живёт в Петербурге, входит в высшие придворные круги. С 1826 г – воспитатель наследника престола Александра II
В 1815 г., когда вышло первое собрание стихотворений Жуковского, его считали уже лучшим поэтом.

Слайд 8

Преданный монархии, Жуковский требовал от монарха любви к народу, осуждал крепостное право как зло, несовместимое с нравственным достоинством человека.
Александр II отпустил на волю своих крестьян, содействовал выкупу из крепостной зависимости Т.Г.Шевченко.
Александр II

Слайд 9

В.А.Жуковский вставал на защиту ссыльных декабристов и неоднократно добивался смягчения участи А.С.Пушкина, пытался уберечь его от клеветы придворных интриг.

Слайд 10

Дружба с Пушкиным
Жуковский относился к молодому Пушкину покровительственно, но очень ценил его талант. Однажды два поэта решили посоревноваться.

Слайд 11

Жуковский подарил Пушкину свой портрет с надписью «Победителю – ученику от побеждённого учителя»

Слайд 12

Жуковский положил начало развитию русского романтизма
Был главой этого направления в России

Слайд 13

Жуковский известен как переводчик, он познакомил русскую публику с произведениями западноевропейских романтиков. Перевёл на русский народный эпос «Наль и Дамаянти» — отрывок из «Махабхараты» и др.). Непревзойденным остался его перевод «Одиссеи» Гомера, который поэт закончил в Германии, будучи слепым стариком

Слайд 14

Умер поэт в Баден-Бадене. Прах Жуковского был перевезен в Петербург и погребен на кладбище Александро-Невской лавры.

Слайд 15

Светлый мир баллады «Светлана»

Слайд 16

Слайд 17

Сюжет восходит к западноевропейскому фольклору. Историю о мёртвом женихе часто использовали в своих произведениях романтики. Жуковский обращался к этому сюжету три раза

Слайд 18

Баллада «Людмила» — творческий перевод баллады Бюргера «Ленора». «Светлана» — лучший и самый оптимистичный перевод. В большей степени самостоятельное произведение. «Ленора» — точный перевод

Слайд 19

Баллада – повествовательная песня (стихотворение) с драматическим (напряжённым) развитием сюжета. В основе её обязательно необычный случай. Часто присутствуют элементы загадочного, необъяснимого, сверхъестественного. По происхождению связаны с преданиями, легендами.

Слайд 20

Анализ баллады «Светлана»
Докажите, что данное произведение – баллада. Было ли у вас в начале чтение ощущение, что должно произойти что-то необычное? Как создает поэт атмосферу таинственности? 3. Что создаёт напряжение в балладе? Как поэт снимает это напряжение?

Слайд 21

Героиня Жуковского чиста, невинна, она охраняема святым духом. Поэту она дорога. Он называет девушку «милая Светлана», «красавица», «моя Светлана», подчеркивает ее глубокую веру в Бога, в его спасительную, животворящую силу. Любящее сердце Светланы сжимается от страха, но она твердо надеется на милость и покровительство творца, и это спасает ее от злых мистических сил.

Слайд 22

Жуковский оставляет в своем переложении лишь сюжетную линию: героиня – жених-мертвец. Идея и весь колорит баллады меняются. У Бюргера все страшное, мистическое опасно и воспринимается как нечто абсолютно реальное. В конце баллады Ленора умирает. Так она была наказана за свое отступничество за свое неверие в милость Бога, в его могущество.

Слайд 23

У Жуковского всё произошедшее оказывается просто страшным сном, который заканчивается с наступлением праздничного утра.

Слайд 24

Имя Светлана (старославянское) – светлая, чистая. Она верит в Бога. Лучший друг нам в жизни сей Вера в проведенье. Благ Зиждителя закон: Здесь несчастье – лживый сон; Счастье – пробужденье.

Слайд 25

Светлый взгляд поэта на мир и любовь к людям составляют вместе с образностью языка главную прелесть творчеств Жуковского.

Что такое дежавю?

Оригинал статьи: What is Deja Vu?
Автор: Erin Pavlina
Перевод: Сергей Бирюков

Вопрос: Что такое дежавю? Это сверхъестественное явление? Вы его испытывали? Можно ли вызвать его искусственно и извлечь какую-либо пользу?

Ответ: Дежавю — это чувство, что ты был свидетелем или участником текущей ситуации когда-то раньше. Другими словами, тебе кажется, что твоё «сейчас» уже было в прошлом. Я склонна рассматривать дежавю как воспоминание о будущем. О той его части, что происходит прямо сейчас.

Испытывая дежавю, ты знаешь, что произойдёт через секунду или через несколько секунд. Обычно это чувство длится 5—10 секунд. Тебе кажется, что ты либо уже был в такой же ситуации, либо просто знаешь, что должно произойти.

Я испытывала дежавю сотни раз. В эти моменты я точно знаю, что произойдёт в ближайшие несколько секунд, начиная от действий и реплик собеседника и заканчивая осознанием самого факта дежавю!

Моя текущая точка зрения состоит в следующем. Времени на самом деле не существует: если мы можем вспомнить прошлое, почему бы с той же лёгкостью не вспомнить будущее? Другими словами, если у меня есть доступ к событиям с одного конца потока времени — может быть, доступ есть и с другого конца тоже? Когда происходит дежавю, я чувствую, как будущее и прошлое пересекаются. Впечатления из будущего накладываются прямо на текущие, создавая устойчивое ощущение уверенности в том, что произойдёт.

Не стоит путать дежавю с чувством, когда ты что-то сделал, если раньше ты действительно это сделал. Тогда это просто воспоминание. Настоящее дежавю — ни с чем не сравнимое ощущение, будто ты испытывал нечто такое, чего раньше совершенно точно ещё не испытывал. Например, если я прилетаю в город, где никогда раньше не была, и испытываю ощущение дежавю, это вряд ли воспоминание о прошлом событии.

Есть ли в этом явлении что-то сверхъестественное? Думаю, нет. Это просто сознательное ощущение, которое большинство людей испытывают хотя бы раз в жизни. То, что мы понимаем как прошлое, настоящее и будущее, сходится на несколько секунд в одной точке. Формально это можно назвать предчувствием, но на самом деле, есть ли смысл знать, что произойдёт, в тот момент, когда это происходит? Вряд ли ты сможешь быстро отреагировать на эту информацию с пользой для себя.

Можем ли мы сами вызвать ощущение дежавю? Мне никогда не удавалось, но я и не пыталась особо. Не вижу особой пользы в том, чтобы знать ближайшее будущее, в то время как оно происходит. Вот если бы я могла развить способность видеть эпизоды из будущего за два-три дня — это было бы полезно 😉

Для меня дежавю похоже на мини-предчувствие, которое не имеет особой ценности в повседневной жизни. Несмотря на это, мне нравится его испытывать. В моменты дежавю я иногда чувствую, будто моё прошлое и настоящее подошли вплотную к важному моменту моей жизни, и дежавю приходит, чтобы сообщить: «Ты немного сбилась с пути, но успешно вернулась. Поздравляем! Теперь продолжим…» И я продолжаю 🙂

© 2006 Erin Pavlina. Опубликовано с разрешения автора.

Подписаться на новые статьи

08.03.02007 | Общие вопросы

Другие статьи:

Беларусь: граждане против узурпатора

Уже четвертый день протестов после выборов в Беларуси, которые Александр Лукашенко проиграл. Победитель первого тура Светлана Тихановская фактически была депортирована в Литву под угрозой насилия. Нападения милиции на манифестантов произошли в 25 городах. Задержаны больше 6000 белорусов, многих из которых избили каратели из ОМОНа. За прошедшую неделю в Беларуси задержано 55 журналистов. В Бресте милиция стреляла в демонстрантов.

Со времен нацистской оккупации Беларусь не подвергалась столь масштабным карательным операциям. «Власть, осуществляет погром собственных городов – жестокий, но диффузный, вслепую», – отметил политолог Глеб Павловский.

К чему приведет сопротивление узурпации власти Александром Лукашенко? Каковы уроки кризиса в Беларуси для России? Обсуждают член политкомитета партии «Яблоко» Лев Шлосберг, белорусский политик Антолий Лебедько, вернувшийся из Беларуси журналист Dailystorm Антон Старков, правозащитник Роман Киселев-Август.

Ведет передачу Михаил Соколов.

^{Видеоверсия программы}

Михаил Соколов: Идет четвертый день протестов после выборов в Белоруссии, которые Александр Лукашенко проиграл. Нападения милиции на манифестантов произошли в 25 городах страны, задержаны более пяти тысяч граждан, многих из них избивают, пытают в тюрьмах. За последнюю неделю в Белоруссии было задержано более 50 журналистов. В среду прошла женская акция против насилия милиции в Минске. Днем белорусы стали собираться в цепочке солидарности в Минске, Лиде, Гродно. Вечером грозят перекрытием дорог. У нас в студии гость – вернулся из Минска журналист Dailystorm Антон Старков. На связи из Пскова член политкомитета партии «Яблоко» Лев Шлосберг. Из Минска по скайпу белорусский политик Анатолий Лебедько. Позже присоединяться политик Роман Киселев-Август и адвокат Борис Кузнецов. Несколько слов хотелось бы о ваших приключениях и впечатлениях. Как вы пережили последние дни в Белоруссии?

Антон Старков: Было достаточно напряженно. Давайте начнем с того, что я хочу поблагодарить наше представительство дипломатическое в республике Беларусь за то, что они вытащили меня, они вытащили моего коллегу Дмитрия Лосенко, военного корреспондента Семена Пегова. Без вмешательства наших дипломатов не получилось бы вообще ничего. Они проделали совершенно сумасшедшую титаническую работу, несколько раз объезжали все СИЗО и ИВС Минска, пытались выяснить, где мы находимся. Даже в то место, где я содержался, Центр изоляции правонарушителей, они заезжали несколько раз, им говорили, что здесь таких нет, не забирали, но они все равно возвращались снова и снова, пока все-таки не добились своего, и нас отпустили.

Михаил Соколов: Вас повязали, они знали, что вы журналист, естественно?

Антон Старков: Мы работали, как полагается работать журналистам в таких ситуациях, в манишках с надписью «Пресса». Разумеется, речь не идет ни о каком сопротивлении при задержании. На тот момент, когда к нам подбежали сотрудники ОМОНа, мы уже лежали на земле, положили руки на голову, я кричал, что я российский журналист. Но, видимо, во всем этом дыму битвы между омоновцами и протестующими это никого не впечатлило.

Михаил Соколов: Они силу применили против вас какую-то?

Антон Старков: Относительно той ситуации, которая в тот момент происходила в Минске, можно сказать, что практически нет.

Михаил Соколов: Как вы пережили эти дни в СИЗО?

Антон Старков: У меня не было дней в СИЗО, я там провел чуть меньше суток. Находясь внутри, не видя всей картины, которая происходит снаружи за пределами этого учреждения, я не придавал большого значения тому, что происходит рядом, не в первый раз подержат пару суток, выпишут штраф и депортируют как сотрудников «Дождя». Депортировать нас не собирались, вызвали на опрос. После этого я стал задумываться о том, что, возможно, нам придется здесь задержаться. Слава богу, к тому моменту консульские уже нас нашли и в скором времени вытащили.

Михаил Соколов: С вами сколько сидело других людей, как к ним вообще относились?

Антон Старков: Конкретно в нашей камере относились хорошо. Поскольку мне повезло родиться с российским паспортом, то меня определили в камеру для иностранцев. У нас была замечательная интернациональная компания – итальянский журналист, швейцарский гражданин, китаец, турок, два гражданина Украины, один киргиз, еще три гражданина Туркменистана. Нас набралось 15 человек в четырехместной камере.

Михаил Соколов: На ваш взгляд, ОМОН действовал жестоко?

Антон Старков: Да, он действовал предельно жестко.

Михаил Соколов: То есть людей хватали, били, не разбираясь?

Антон Старков: Относительно той ситуации, я думаю, можно было бы помягче обойтись.

Михаил Соколов: Со стороны протестующих было серьезное сопротивление?

Антон Старков: Нет, я такого не видел. Скорее всего, если бы у протестующих была возможность оказать серьезное сопротивление, они бы это сделали. Именно столкновение двух сторон, когда кто-то дерется, такого не было. Все, что я видел, – это то, что омоновцы отгоняют толпу протестующих светошумовыми гранатами, стреляя в них пластиковыми пулями. До прямого столкновения, когда какой-то протестующий берет и бьет омоновца, до этого просто не доходило дело.

Михаил Соколов: Лев, что вы скажете о том, что происходит в Беларуси? Что это – ползучая революция, затихающий протест? Ваше политическая оценка событий?

Лев Шлосберг: На мой взгляд, происходящее в Республике Беларусь – это расставание белорусского общества с Лукашенко, расставание абсолютно решительное, навсегда. Лукашенко никогда никакими средствами не сможет повернуть уважение общества, он потерял его окончательно. Он не просто диктатор, а он человек, организовавший жестокие карательные действия вооруженных сил и правоохранительных органов против десятков тысяч людей. Очень значимы для Белоруссии такие ассоциации, которые звучат сейчас в социальных сетях и в многочисленных комментариях, – это каратели и фашисты. Поминается слово «гестапо» по отношению к охранке. Это не просто образ, это не просто художественные метафоры – это точная политическая параллель между режимом Лукашенко, который воспринимается людьми именно как оккупационный, с самими мрачными годами ХХ века, когда республика была оккупирована фашистскими войсками. До такого нужно было докатиться, Лукашенко докатился.

Я не знаю, не могу даже предположить, известны ли ему реальные результаты голосования, о том, что была тотальная фальсификация. Я предполагаю, что ему давно никто не приносит плохих новостей, потому что итогом может быть не просто лишение должности, а расставание с жизнью, как был похищен и убит предшествующий председатель Центральной избирательной комиссии Белоруссии Гончар в 1999 году. Я думаю, что Лукашенко боятся панически, думаю, даже те люди, кто составляет сейчас его ближайшее окружение, включая силовое, просто молят бога, чтобы он скорее умер, исчез куда-то, улетел куда угодно. Это такое проклятье Белоруссии.

Что касается прогноза на развитие событий, нет прогноза. Понятно, что Лукашенко перешел все границы, он не заботится больше ни о каком внешнем авторитете, уважении, об оценке со стороны, он борется за власть, он не борется за голоса избирателей. Никаких выборов в Белоруссии нет, никто там эти выборы из окружения Лукашенко не считает таковыми. Совершенно очевидно, что его задачей было сохранить власть, он эту задачу теми средствами, которые он использует, пока что сохранил.

Я говорю «пока что», потому что в действительности развитие событий в Белоруссии остается таким, что я вижу сохраняющиеся шансы на то, что длительный, вязкий и непрекращающийся круглосуточный общественный протест, включая забастовки, публичные акции, акции гражданского неповиновения, может в достаточно близкой исторической перспективе привести к отрешению Лукашенко от власти, возможно, по инициативе его собственного окружения. Но самое главное, что сейчас происходит в Белоруссии, – это избиение и настоящие пытки тысяч людей.

То, что сейчас происходит в Белоруссии, – это международное преступление. Его тяжесть, его масштабы выходят за рамки территориальности Республики Беларусь. И на мой взгляд, при очевидной невозможности расследовать эти преступления силами правоохранительных органов Белоруссии и невозможности проведения в Белоруссии независимого суда по этим преступлениям, необходимо создавать международный трибунал по расследованию событий августа 2020 года в Республике Беларусь, проводить гласное расследование, благо, что свидетельств опубликовано много, вести это следствие к независимому судебному процессу вне зависимости от того, будут ли на этом судебном процессе присутствовать обвиняемые.

Главная задача – это защитить людей, вытащить всех, кого можно вытащить из Белоруссии, имея в виду граждан России, вытащить из белорусских СИЗО и тюрем всех граждан Белоруссии, которые там оказались, в том числе люди, никак не причастные к протестам, которые просто шли по улице, просто сидели на скамейке. То, что мы сейчас видим в многочисленных видео, невозможно назвать иначе, как зверства. То есть людей избивают звери, эти звери в форме. Значительную часть из них можно найти, можно установить их имена, можно поставить вопрос об их ответственности. Я уверен в том, что только крайне жесткая международная юридическая реакция может заставить Лукашенко задуматься о последствиях, хотя надежд на это очень мало, он фактически обезумел. Ждать действий рационального характера от обезумевшего человека невозможно, к сожалению.

Михаил Соколов: Кстати, Александр Лукашенко сегодня появился на публике с весьма экзотическими заявлениями. Давайте мы их посмотрим.

Михаил Соколов: Анатолий, что вы скажете о том состоянии, в котором находится сегодня господин Лукашенко, что он, собственно, сотворил сейчас?

Анатолий Лебедько: Что касается Лукашенко, выполз он из своего бункера, сделал заявление, которое не вызывает у людей ничего, кроме либо улыбки, либо откровенного возмущения. Не про это надо сегодня говорить.

У Лукашенко было 26 лет, чтобы решить вопрос трудоустройства страны, чтобы десятки тысяч, сотни тысяч людей не выезжали из страны, навсегда покидая Беларусь, покупая билет в одну сторону или решая вопрос временного трудоустройства в той же Польше, России или Литве. Надо было думать, и времени для этого было более чем достаточно. Сейчас уже поздно пить «Боржоми» для Лукашенко. Мы помним, он относительно недавно трудоустраивал любовниц и любовников членов правительства. Такое же заседание, такой же круг людей, он сказал, что надо решить вопросы о трудоустройстве всех любовников и любовниц. Я попытался получить ответ, насколько успешная была эта его операция, по-моему, ему не удалось решить даже эту проблему в масштабе нескольких десятков людей из правительства. Поэтому сегодняшнее заявление ничего, кроме недоумения, у людей не вызывает.

Мне кажется, он просто теряет ориентацию во времени, в пространстве, он не чувствует ни страну, ни людей под собой. Главная цель Лукашенко – удержаться у власти. То, что мы видели, – это спецоперация по удержанию власти, это даже не избирательная кампания, не говоря уже о неких стандартах выборов. Особенность ее в том, что если в предыдущих избирательных кампаниях Лукашенко удавалось решить этот вопрос в течение одной ночи, сейчас мы переживаем уже четвертый день противостояния и сопротивления. Кажется, на этот раз все будет длиться ровно столько, сколько понадобится для того, чтобы правитель ушел.

Михаил Соколов: Вы уверены, что у людей хватит сил так выходить на улицы, пытаться организовывать забастовки? Забастовки, кстати, пока еще, я вижу, не удались, какие-то попытки здесь были. Эти цепочки и переполненные тюрьмы, уже около 6 тысяч человек задержано, арестовано, много пострадавших, есть человек убитый как минимум один. Как вы оцениваете волю белорусов к сопротивлению сейчас?

Анатолий Лебедько: У меня также были мысли, что все должно закончиться в день, максимум в два. Но то, что я вижу, три дня находясь в эпицентре этих событий, получив осколок гранаты, я не вижу страха на лицах людей. Когда с той стороны люди, закованные в бронежилеты, начинают грохать щитами, с этой стороны раздаются аплодисменты. Первые дни было какое-то праздничное настроение у людей, несмотря на то, что в них начали бросать гранаты, стрелять пулями, люди действительно вышли праздновать.

У них было достаточно фактов для того, чтобы быть уверенным, что Лукашенко проиграл, причем проиграл разгромно. Мы на протяжении этой избирательной кампании видели очереди многокилометровые лишь только для того, чтобы поставить подпись за Светлану Тихановскую. Это были очереди не для того, чтобы получить вакцину от коронавируса или модную одежду по бросовым ценам, нет, люди часами стояли. И за это время не было практически ни одного пикета в Минске, за исключением двух или трех, когда автобусами подвезли официальные профсоюзы. Более миллиона людей зарегистрировались, это значит записали свое имя, фамилию, заявили желание сфотографировать протокол, как они проголосуют, и они это сделали. Более миллиона избирателей из почти семи миллионов – это тоже нечто необычное для страны. Мы видели опросы социологические, к сожалению, это не научная социология, но тем не менее, ее проводили везде, где только можно, рейтинг Лукашенко там пугливо выглядывал из-под плинтуса, из 3%. Пусть не 3, пусть административным ресурсом они еще вытянули на процентов 12-15 – это максимум.

Михаил Соколов: Сейчас можно ли как-то достоверно установить результат выборов? Можно ли доказать, что Тихановская действительно победила либо в первом туре, либо должен был быть второй тур соревнования между Лукашенко и ней? Как вы докажете тем, кто не верит в то, что Лукашенко проиграл, что он действительно проиграл?

Анатолий Лебедько: У нас есть еще один аргумент – это голосование честное, которое произошло более чем на ста избирательных участках. Я напомню, что у нас 63 347 членов участковых комиссий, они сформированы Лукашенко, там не было ни одного человека от Светланы Тихановской. Но когда начали считать голоса, по-моему, 135 комиссий на сегодняшний день посчитали так, как надо. Это привело к тому, что мы зафиксировали 60–70%, более 80% голосов за Светлану Тихановскую. Сейчас члены избирательных комиссий, где вывесили фальшивые протоколы, а на подавляющем большинстве вообще никаких протоколов не вывесили, они начинают заявлять, что были совершенно другие цифры. Это факт установленный. Это означает, что там, где посчитали голоса, это и есть реальный процент. Это означает, что около 80% есть у одного из участников этой избирательной кампании, но это не Александр Лукашенко.

Михаил Соколов: Антон, вы, наверное, до того, как вас захватили, успели с людьми поговорить. Какое у них настроение? Они действительно считают, что была победа, эту победу украл Лукашенко? Действительно ли, как пишут, такой массовой ненависти к Лукашенко никогда не было, как сейчас она есть? Что люди говорят и думают?

Антон Старков: Меня задержали, когда результаты выборов еще не были опубликованы, меня задержали в ночь с 9 на 10 августа. В целом люди все говорят, что сейчас есть реальная надежда на какие-то перемены, на то, что больше не будет, как раньше, и просто банальная усталость от того, что происходит в стране 25 лет. Понятно, что есть большой запрос на перемены. То, что сейчас символом, гимном всех этих протестов стала песня «Перемен» Цоя, мне кажется, это лучший показатель.

Михаил Соколов: Все-таки Светлана Тихановская для людей – это политический деятель или какой-то символ, символическая фигура, голосуем за нее, раз нет Бабарико, нет еще кого-то, нет еще известных политиков, пусть будет эта симпатичная женщина?

Антон Старков: Как говорится, хоть за черта лысого, только не за Лукашенко.

Михаил Соколов: Я вижу сюжет довольно грустный, когда Светлану Тихановскую заставили покинуть сейчас страну, сделать ряд заявлений, не знаю, под дулом пистолета и так далее. Некоторые наши коллеги пишут, что «она оставила в Белоруссии своих избирателей, поверивших, что она может быть президентом, оставила в недоумении свой штаб, искавший ее, не знавший, что она бежит в Литву, оставила в заключении своего мужа, благодаря которому стала кандидатом в президенты. Всегда так было, что достойные офицеры не бегут с поля боя впереди своих солдат, что капитаны покидают тонущее судно последними, а здесь так не вышло. На самом деле, какие к ней могут быть претензии, она просто села не в свои сани, она их не потянула. Честно говоря, с самого начала было понятно, что не потянет, и ей это надо было понять самой, чтобы безответственность не стала ее вторым именем. Потому что политик, не умеющий держать удар и драпающий из страны при первой угрозе своей жизни и свободе – это безответственный политик, не стоящий доверия своих граждан». Это правозащитник Александр Подрабинек так высказался. Опять на меня обидится, что я его цитирую.

Лев, что вы скажете о роли Светланы Тихановской, о том, что было сделано? Должны ли люди ее критиковать за то, что она, как Жанна д`Арк, не пошла на свою голгофу?

Лев Шлосберг: Я очень опечален отзывом Александра Подрабинека, просто опечален. Я думаю, он видит совсем другую ситуацию в Республике Беларусь, чем та, которая существует на самом деле. Я даже не совсем понимаю, нужно ли было такой огромный текст зачитывать в эфире такого значимого СМИ, но речь не об этом. Светлана Тихановская совершила свой личный подвиг, она заняла место мужа, которого Лукашенко вышвырнул из президентской гонки, арестовал. Вообще в этой кампании в Белоруссии жены встали на место мужей – это мужественный поступок. Она сделала все, что от нее зависело, в избирательной кампании, буквально все и даже, наверное, больше, чем могла себе представить. Она стала символом этого сопротивления, рядовой человек, жена своего мужа, которая не испугалась, вышла на эти выборы. Я думаю, что эти результаты не только для Лукашенко, который до сих пор ничего не знает, может быть искреннее, если к нему применимо это слово, смотрит на эти 80% мусора, в который превращены честные голоса людей. Я думаю, что Тихановская тоже не ожидала такой массовой всенародной поддержки. Это показывает, насколько сильной является ненависть к Лукашенко и насколько активно общественное мнение, миллионы избирателей Белоруссии искали того политика, в кого они могут вложить свои голоса. Это, кстати говоря, урок для России, урок для всех российских политиков, которые замусорили все наше политическое поле криками про бойкот выборов и бессмысленность участия в выборах. Главный урок событий в Белоруссии для российских граждан, российских политиков, что выборы имеют значение, что нужно идти голосовать, нужно показывать, что мы есть, нужно выражать свою волю. Будут другие выборы, и тогда люди иначе будут относиться к результатам выборов, тогда будет меняться политика.

Возвращаясь к Светлане Тихановской, совершенно очевидно, что выиграв выборы, она стала смертельно опасна для Александра Лукашенко. В стране установилось фактическое двоевластие, когда есть избранный президент, которого не допускают к власти, и есть, уже нельзя сказать президент, человек, политик, узурпировавший власть, совершивший тягчайшее уголовное преступление. Как мы сегодня с вами видели кадры: сидит Лукашенко в своей обычной позе, перед ним с понурыми физиономиями сидят руководители силовых структур. То есть в резиденции президента Белоруссии сидит уголовник, захвативший государственную власть, перед ним сидят те люди, которые должны немедленно его арестовать, провести следствие и отдать под суд. И это все показывается на всю Республику Беларусь.

Тихановская смертельно опасна для Лукашенко именно после 9 августа, когда она победила на выборах и стала законно избранным президентом. Безусловно, с его ведома, по его указанию какими-то явно запредельными способами, средствами ее выдавили за пределы Белоруссии. Мы до сих пор не знаем многого – кто ее вывозил, кто с ней общался, кто написал этот текст, который она озвучивала, где эта видеозапись делалась. У нее остался муж в заложниках у Лукашенко, остались люди, которые с ней работали. Мы очень многого не знаем. Любой человек, который сейчас бросает камень в Светлану Тихановскую, что могу сказать коллеге Александру Подрабинеку: оденьте на себя ее плащ, Александр, плащ этой женщины, у которой отняли мужа, угрожали детям, которую каждый день могли убить до выборов. А после 9 августа могли убить тем более, потому что она избранный президент, она самый опасный человек в Белоруссии для Лукашенко после 9 августа. Я не исключаю, что статус президента в изгнании может оказаться не худшим вариантом для нынешнего развития ситуации в Республике Беларусь.

Михаил Соколов: Роман, что на сегодняшний день происходит, что вы видели, продолжаются ли сегодня протесты?

Роман Киселев-Август: Протесты продолжаются, хотя немного в иной манере, они отличаются изо дня в день. Сегодня было объявлено перекрытие шоссе. Я сейчас обитаю рядом с проспектом Дзержинского, достаточно внушительным шоссе в Минске, его сейчас пытались перекрывать успешно. Сейчас перекрытие снято. Я думаю, сегодняшний вечер будет переходящей эстафетой из рук силовиков и протестующих. Похожая история развивалась вчера вечером, когда люди выходили вдоль трассы, в какой-то момент пытались перекрывать ее, приезжали автобусы без номеров, оттуда выбегали люди с гранатами, закидывали, все разбегались по лесам. Прямо какие-то партизанские отряды.

Михаил Соколов: Вообще у людей какое настроение, кто выходит протестовать? Они готовы продолжать, несмотря на массовые аресты?

Роман Киселев-Август: Это самый сложный вопрос. На мой взгляд стороннего наблюдателя, люди достаточно воодушевлены. Хотя многочисленные аресты, конечно же, бьют по психике. Мне кажется, что критическим моментом является то, что как происходят эти аресты, как ведут себя силовики. Мне очень сложно представить, как простые белорусы, которые это все увидели, могут вернуться потом к простой мирной жизни, зная то, что они живут с этими натуральными зверьми в одном государстве, которые сохранят свои должности, которые будут так же работать в органах, вроде как должны защищать своих граждан, но являются теперь угрозой номер один для их жизни.

Михаил Соколов: Правозащитникам все-таки удается зафиксировать многочисленные нарушения, то, что происходит сейчас?

Роман Киселев-Август: И да, и нет. На самом деле сейчас самый главный источник информации не столько даже правозащитники, журналисты, сколько обычные люди, у всех есть телефоны, все пытаются снимать. Если говорить про профессиональную работу правозащитников и журналистов, то она невероятным образом затруднена. Если ты маркируешь себя одним из этих двух «нехороших» видов людей, то ты автоматически становишься мишенью для силовиков. Если раньше статус журналиста мог тебя защитить, сейчас это может вызвать только дополнительную агрессию, ты можешь лишиться всей своей аппаратуры, техники и всего прочего, самое главное – записи. Поэтому самый безопасный способ – это либо пользоваться открытыми ресурсами, либо снимать что-то издалека.

Михаил Соколов: Спасибо, надеюсь, вы там выкрутитесь. Тем более министр внутренних дел Белоруссии снисходительно пообещал больше журналистов не бить и не винтить, если они не оказываются между протестующими и силовыми структурами, ОМОНом. Все-таки есть журналистская солидарность? Выступления официальных СМИ, оппозиционных, наверное, помогли выпустить вас и других коллег?

Антон Старков: Конечно, я уверен, что без помощи моих коллег, спасибо всем большое, кто переживал и помогал, очень много людей, причем иной раз достаточно неожиданных, без помощи нашего журналистского цеха ничего бы не получилось. К сожалению, жизнь такая, мы не первый раз проявляем цеховую солидарность для того, чтобы делать добрые дела. Надо понимать, что работа журналиста такая, что мы всегда на передовой, всегда находимся под ударом.

Михаил Соколов: А белорусские коллеги в каком сейчас состоянии? Наверное, им еще тяжелее?

Антон Старков: Я думаю, да. Потому что белорусских коллег, наверное, когда их задерживали, сейчас не должны по идее, их определяли в тех же изоляторах в камеры к белорусам. Там тоже не все всегда проходило гладко.

Михаил Соколов: То есть заметно, что там кого-то побили?

Антон Старков: Это, по-моему, общедоступная информация. Давно не новость, что если ты попался в Белоруссии на протестах, ты белорус, то есть некоторая вероятность, что в изоляторе с тобой, скажем так, проведут «воспитательную работу».

Михаил Соколов: «Воспитательную работу» в смысле кулаком и дубинкой?

Антон Старков: Как повезет.

Михаил Соколов: Как вы видели, есть у протеста какие-то лидеры или это действительно такая сетевая стихия?

Антон Старков: Здесь очень сложно. Мне показалось в тот момент, когда я работал, что все происходит достаточно стихийно в первое время. Потом я начал замечать, что действительно есть люди, которые пытаются всех подбадривать: давайте, ребята, идемте вперед, вот же они стоят. Но я не возьмусь сказать, кто это, какие-то проплаченные провокаторы, не будем рассказывать про «иностранных агентов», какие-то организованные ребята или просто стихийно появившиеся даже не лидеры, а заводилы. Могу сказать, это, конечно, неприглядная правда, но на протестах, к сожалению, было замечено достаточно большое количество пьяных людей. Их ни в коем случае не подавляющее большинство, но, тем не менее, они есть. Как раз они тоже пытаются как-то заводить толпу. Понятное дело, что пьяного человека не каждый слушать будет.

Михаил Соколов: Анатолий, где, собственно, белорусские оппозиционные политики, которые могли бы сформулировать какие-то требования? Народ, люди выходят на улицы, «Лукашенко, уходи» – я так понимаю, главный лозунг. А где политические требования, которые могли бы сформулировать люди вроде вас? Есть ли какая-то возможность для переговоров? Западные политики говорят о том, что нужны какие-то переговоры, нужно добиться, чтобы людей выпустили из тюрем, грозят санкциями. Где платформа для переговоров с режимом?

Анатолий Лебедько: Она сформулирована, и предельно четко. Во время избирательной кампании – это честные и свободные выборы, освобождение политзаключенных. Сейчас к этим двум пунктам добавился пункт «уходи», он на первом месте. Что еще к этой повестке дня, она абсолютно исчерпывающая, она отвечает на требования протестующих. Сегодня нет смысла обсуждать экономическую реформу или что-то другое. Весь этот пакет есть, давно подготовлен, но сейчас в повестке дня «уходи», честные свободные выборы, освобождение всех, кто задержан. Это более чем достаточно. Где политические партии, движения? Они были в штабе, по крайней мере, могу говорить за своих коллег, Объединенная гражданская партия, 5 или 6 человек доверенные лица, работали в штабе, консультировали, потому что пришло много новых людей без опыта. Спокойно, без излишней риторики, показухи. Я сам делал многое для того, чтобы стирать эту грань между так называемой старой оппозицией и новой, битыми и небитыми. Потому как в автозаке все в одинаковом положении, никто не спрашивает, сколько в политике, состоишь ли ты в политической партии или нет. Мне кажется, ситуация сейчас черно-белая, она понятная.

Замечу, свое выскажу отношение, конечно, то, что сейчас Светлана Тихановская за пределами Белоруссии – это гораздо больше плюсы, чем минусы. Это все-таки уменьшение масштаба проблемы, чем если бы она находилась здесь под постоянной угрозой. Понятно, что она не лидер протестов, она очень четко про это заявила, она символ этих протестов. В данной ситуации, несмотря на то что она подверглась давлению, обработке семичасовой, то, что она выдала в эфир, опять же делает ей только честь. Да, она сказала, что я за то, чтобы был мир, чтобы людей не избивали. Я ожидал, честно говоря, что эти специалисты международного класса старались добиться от нее гораздо большего. А сейчас, находясь за пределами страны, мне кажется, открываются новые возможности. Посмотрим, возможно, международное сообщество начнет потихоньку, если Лукашенко останется на сегодняшней позиции, продолжит размахивать кулаками направо и налево, как в деревенской драке, возможно, встанет вопрос, кто легитимно представляет сегодня Беларусь. У нас есть такой человек, она в безопасности. Поэтому я думаю, что Лукашенко совершил еще одну политическую ошибку, попытавшись выдавить Тихановскую из страны. Точно так же, как когда он регистрировал ее как меньшее из всех зол в качестве кандидата в президенты. Если бы он тогда задумался о возможных последствиях для него, то, конечно же, Тихановскую не зарегистрировали бы, не было бы этой мотивации у людей выходить на улицу. Потому что они выходят в большинстве своем не за Тихановскую, они выходят за себя, за свое право людьми зваться, за честные свободные выборы. Они чувствуют обворованными самих себя – это очень жесткая мотивация, которая создает то, что мы сегодня видим на улицах многих городов и регионов.

Когда я слышу, что выходят люди в Иваново или Жабинке – это совершенно тихие местечки, маленькие города. Когда сегодня мы получаем информацию, что ОМОН едет в деревню, в деревне проводит зачистку, то мы понимаем, что это действительно проблема общебелорусская для Лукашенко. Если он в первый день стянул войска, всех силовиков в Минск, то на следующий день у него возникла проблема, что делать в обнаженных городах, где, как в Пинске, даже региональное руководство вынуждено было идти на переговорный процесс.

У нас сегодня есть информация, она до конца не подтвержденная, но мы слышим эти факты, что среди тех, кто разгоняет белорусов, есть русские, то ли это частные какие-то, то ли бывшие силовики, но они есть. К примеру, в том же Пинске в больнице находились два спецназовца, они были в форме белорусского спецназа, им там хорошенько досталось, когда они пришли в себя, у них не оказалось документов, врачи начали их опрашивать. Оказалось, это люди, они сказали, из Вологды. Требуется, конечно, официальное подтверждение этого факта. Не хватает сегодня у Лукашенко омоновцев. Тот штат, который мы знаем, есть такая информация для служебного пользования, что этим штатом он не может справиться с тем сопротивлением, которое имеется в Минске и других городах. Откуда он мобилизует и кого – это хороший вопрос для отдельного журналистского расследования.

Михаил Соколов: А что вы скажете о возможности давления Европейского союза? Я читаю, что власти Литвы, Латвии и Польши фактически выступили с ультиматумом, требуя остановить насилие против граждан Белоруссии. Президент Литвы заявил, что если это предложение будет отвергнуто, то против Белоруссии будут введены санкции. Это серьезная угроза для режима Лукашенко?

Анатолий Лебедько: Из уст любого легитимного главы государства, страны члена Европейского союза это звучит действительно как минимум намерение, а завтра может быть и план действий. Для Лукашенко санкции, пусть даже точечные, финансовые, визовые в отношении тех людей, кто фальсифицировал итоги кампании, кто отдавал приказы и зверствовал на улицах белорусских городов, – это, конечно, очень чувствительно. Потому как сами чиновники в Белоруссии привыкли за 26 лет проводить уикенды где-нибудь во Франции, смотреть на мир с Эйфелевой башни, гулять по Берлину, Праге и так далее, поэтому для них это чувствительно. Во-вторых, на сегодняшний день, чего греха таить, для Лукашенко за последние несколько лет открылись многие финансовые потоки, пусть это не поточища, но это ручейки, которые текли в Белоруссию, позволяли Лукашенко в очень сложной экономической ситуации как-то сводить концы с концами. Если это коснется кредитных линий, открытых на сегодняшний день, то, конечно, это может быть для Лукашенко очень чувствительно. Это как раз разговор, который он понимает лучше всего, все остальное, петиции, заявления для Лукашенко, простите, он с собственной Конституцией поступает как с рулоном туалетной бумаги, а санкции – это то, что он не может игнорировать. Особенно, если мы возьмем во внимание очень непростые, сложные отношения с российской стороной, когда Лукашенко не получил публичной политической поддержки от Путина, хотя он и поздравил одним из первых постфактум, но финансовые потоки просто обмелели. Это орошенная сухая земля, которая не принесла ни одного рубля в условный фонд кандидата в президенты Александра Лукашенко. С учетом этого обстоятельства это серьезно.

Михаил Соколов: Лев, как Россия может повлиять на ситуацию в Белоруссии? Довольно сложная история, Путин поздравляет, некоторые соратники Путина ведут себя несколько по-иному, Жириновский критикует, Спиваков от ордена белорусского отказывается, а демократы, либералы делают заявления суровые с осуждением.

Лев Шлосберг: Я бы не относился с иронией, уж извините, что говорю это в вашем эфире, к реакции российских политиков на события в Белоруссии. Все, что происходит в Белоруссии, независимом государстве, – это происходит с нами, это прямая политическая проекция на Россию.

Очень полезно напомнить всем, что в 2004 году обнулился Лукашенко, проведя псевдореферендум с разрешением пожизненного правления, внеся изменения в Конституцию. Референдум проводился такими же способами, как 16 лет спустя, в 2020 году Путин провел голосование по поправкам к Конституции. Путин копирует Лукашенко, мы, к сожалению, политически следуем в фарватере Лукашенко. И это для России смертельно опасно.

Да, российские политики, в том числе сегодня группа депутатов Законодательных собраний России, я позволю себе назвать имена: депутаты Московской городской думы Евгений Бунимович, Дарья Беседина, Максим Круглов, Сергей Митрохин, Евгений Ступин, Михаил Тимонов, депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга Борис Вишневский и Максим Резник, депутаты Законодательного собрания Республики Карелия Эмилия Слабунова и Иван Гусев, депутаты Псковского областного собрания Артур Гайдук и я и депутат Астраханской областной думы Дмитрий Ануфриев – выступили с обращением, политическим заявлением. Выступая от имени миллионов демократических избирателей России, фактически от той части российского государства, которое представляет демократических граждан, мы заявили о непризнании официальных результатов выборов президента Республики Беларусь. Мы заявили о недопустимости ведения с Лукашенко каких бы то ни было политических дел со стороны России, кроме переговоров о его отрешении от власти. Он не может быть сейчас для России никакой стороной в подписании межгосударственных соглашений. Мы считаем, что избранным президентом Республики Беларусь является Светлана Тихановская, находящаяся в изгнании. Мы убеждены, что роль России в этой ситуации должна была изначально заключаться не в поздравлении в 11 часов утра 10 августа, а в ведении посреднических переговоров между Лукашенко о его мирном уходе и о законной передаче власти. И эта роль для России являлась бы спасительной и для нашей страны, и для Белоруссии. Совершенно понятно, что Путин такую роль не то что не рассматривал, для него эта роль категорически неприемлема. Но тем не менее, российское общество должно очень внимательно смотреть за всем тем, что происходит в Белоруссии. Трехдневное досрочное голосование, по большому счету 10-дневное досрочное голосование появилось не в Российской Федерации, появилось в Республике Беларусь. Возможность голосовать когда угодно и где угодно появилась в Белоруссии. Возможность не применять никакие средства технического контроля в день голосования появилась в Белоруссии. Потому что фактически это те способы удержания власти, которые являются универсальными. Путин – это ученик Лукашенко. Мы должны очень хорошо понимать, что перед нами сейчас, перед всей страной перспектива 2021 года, когда состоятся выборы депутатов Государственной думы России и целого ряда Законодательных собраний, в том числе и тех депутатов, которые подписали это обращение. В 2024 году или, может быть, раньше, я не исключаю этого, выборы президента России. Поэтому мы должны видеть все, что происходит в Белоруссии, мы должны открыто заявлять о своей солидарности с гражданами Белоруссии, с избирателями.

Мы должны говорить о пытках, мы должны говорить о тысячах незаконно задержанных и избитых людей. Мы должны давать понять, что мы сделаем все, что в наших силах, какими бы скромными эти силы ни казались сегодня, для недопущения белорусского сценария в России, потому что этот сценарий в нашей стране может привести к арестам не тысяч, а миллионов людей, к избиению, ранению и гибели не десятков людей, а сотен тысяч людей. Мы Россия, мы большая страна. Наша ответственность, российских политиков, заключается сейчас в том, чтобы предупредить всю страну об этой опасности и предупредить Путина о том, что мы видим эту опасность, мы понимаем, что он делает, мы понимаем, куда он ведет страну. У нас есть единственный способ борьбы с бесправием и с этой политической трансформацией в гестапо – это гласность, открытое формулирование своей позиции. Мы определяем планку свободы слова в стране в таких передачах, как у вас, в других немногочисленных независимых СМИ в нашей стране. Мы определяем планку свободы слова и свободы массовой информации, от этого зависит, сможем ли мы сохранить политическую свободу в России. Это наша работа сейчас, мы должны ее делать.

Михаил Соколов: Свободы осталось, к сожалению, не так уж много. Теперь время для опроса, что россияне думают о ситуации в Белоруссии.

^{Опрос на улицах Москвы}

Михаил Соколов: У нас на связи Борис Кузнецов, известный адвокат. Что вы думаете о ситуации в Белоруссии как юрист?

Борис Кузнецов: Я думаю, что это тот же самый сценарий, который сейчас происходит в России, – это насильственный захват и удержание власти. Это с точки зрения уголовного права, что в России, что в Белоруссии, уголовное преступление. Я надеюсь, что и президент Белоруссии, и президент России за это будут отвечать перед судом.

Михаил Соколов: Я хотел выполнить свое обещание, я вас подключил, потому что вы занимались много лет делом о гибели подводной лодки «Курск». Сегодня печальный юбилей, 20-летие этого события. Почему об этом важно сейчас вспоминать? Что началось с этой трагедии?

Борис Кузнецов: Меня очень часто спрашивают, каковы уроки «Курска». Я думаю, что самый главный урок «Курска» усвоил не кто иной, как Владимир Владимирович Путин. Это первое, что он лишил независимости целый ряд средств массовой информации, особенно Первый канал, НТВ, которые критиковали Путина, руководство Военно-Морского флота, руководство Северного флота за ложь, за то, что они умышленно искажали обстоятельства гибели «Курска». Второе: Путин ликвидировал, вмешался в ту область, в которую он не имел права вмешиваться, речь идет о вмешательстве в судебную власть. Именно Путин принял политическое решение не привлекать никого к уголовной ответственности. Таким образом он принял такое же решение по целому ряду дел. По сути сегодня и Конституционный суд, и Верховный суд, и вообще суды по актуальным, имеющим общественное значение делам, по существу являются структурами, подразделениями администрации президента России. Вот, что называется, уроки «Курска».

Михаил Соколов: Мы помним о появлении Путина на экране CNN, я думаю, это впечатляет до сих пор: «Она утонула…» Лев, почему общество простило Путину вот это все, и трагедию, и потерю времени на спасение людей, цинизм? Там же было не только это, он и вдов моряков называл шлюхами.

Лев Шлосберг: Я считаю, что общество не простило Путину. Кто-то забыл, кто-то вспоминает об этом нечасто. Допустим, для Пскова «Курск» – это очень близко. Есть атомная подводная лодка «Псков» очень близкой категории, как и проект «Курск». Многие моряки, которые служили на подводной лодке «Псков», до этого служили на «Курске», они все были знакомы между собой семьями, они служили и жили в одном и том же военном городке. Об этом, к сожалению, как правило, вспоминают только в августе, но вспоминают. В разговорах между военнослужащими эта тема звучит, в разговорах между семьями военнослужащих эта тема звучит. В Пскове, во всяком случае, это не забытая тема.

Один из псковских ветеранов Военно-Морского флота капитан первого ранга Ковалев, у которого мы брали интервью 20 лет назад, с этой новостью вышел первый выпуск газеты «Псковская губерния». Это было буквально 16 августа 2000 года. Ковалев сказал в своем коротком интервью, мы вынесли эту фразу в заголовок: «Они не застрелятся от позора». Вот я до сих пор помню это его интервью и эту фразу. Я понимаю совершенно, что это мнение не изменилось, не простили, не забыли. Это все рано или поздно сольется в эту общую память, память общества, которая способна менять общественные настроения и в итоге менять политическую ситуацию в стране. «Курск» не забыт.

Я очень благодарен вам, что вы сегодня вспомнили о трагедии «Курска». На самом деле что мы увидели 20 лет назад? Мы увидели, что Путин бесчеловечен – это самое страшное, что можно было увидеть тогда в 2000 году. Прошло несколько месяцев с момента его избрания, еще миллионы людей не поняли, кто избран президентом России, в тот момент все оцепенели. Он не поехал, он не откликнулся, он не принял международную помощь. А независимые СМИ писали тогда про этих людей, еще неизвестно было, сколько их точно, потом уже посчитали, потом прочитали записку лейтенанта Колесникова, это чувство холодного ужаса. Я помню, как люди по улицам, говорили в автобусах, ни о чем не говорили, кроме «Курска». Это говорили десятки миллионов людей в стране. Они не забыли. Путину не простится эта бесчеловечность. Это самое страшное, что может быть с президентом, – это бесчеловечность. Уроки 2000 года 20 лет спустя, они с нами, они с российским обществом. Когда они проснутся в полной мере, жизнь покажет. Я не думаю, что это исчезнет, это не может исчезнуть.

Михаил Соколов: Я надеюсь, что события, которые мы видим в Белоруссии, пробуждение там протеста гражданского общества, и Хабаровск, о котором мы тоже будем обязательно говорить в следующих передачах, показывают, что не все безнадежно, люди действительно просыпаются, просыпается и память, память историческая.

Екатерина Шульман — Статус — Эхо Москвы, 11.05.2021

М.Курников― Добрый вечер! После недельного перерыва программа «Статус» вернулась. У микрофона — Екатерина Шульман. Здравствуйте!

Е.Шульман― Добрый вечер!

М.Курников― Надо сказать, что сегодня программа во многом необычная. Почему — узнаем уже в первой рубрике.

НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ

Е.Шульман― Программа, я надеюсь, не настолько необычна, чтобы совсем уже разорвать все наши обычные шаблоны. Тем не менее, действительно, у нас был некоторый перерыв, за время которого успело произойти что-то, что заслуживает обсуждения. Поэтому мы сегодня немного расширим нашу первую рубрику «События» за счет нашей рубрики с терминами. Термина у нас сегодня не будет. «Отец» будет, о нем поговорим. Но постараемся чуть больше времени уделить тому, что происходит. Сегодняшний день, к сожалению, дал нам такой новостной повод, который мы не можем обойти вниманием. Об этом тоже должны будем с вами поговорить. Школьная стрельба в Казани будет нас интересовать, как положено по нашей рубрике не с точки зрения того, что, собственно, произошло, сколько с точки зрения тех последствий, которые это может иметь.

Прежде всего, должна сказать следующее. Такого рода события, теракты, нападения, техногенные катастрофы в особенности те события, которые связаны с преступной деятельностью человека, они в самый момент своего происшествия и сразу после порождают огромное количество информационного шума информационного мусора. К этому надо просто быть привычным. Те люди, которые находятся в информационном потоке постоянно, они это уже знают. Каждый раз появляются разноречивые версии. Часть из этого является намеренной дезинформацией следствия, надо иметь в виду, такие вещи они делают. То есть запускают какие-то ложные «шумовые гранаты», чтобы отвлечь внимание, чтобы проверить реакцию каких-то возможных акторов, которых будут интересовать. Также само информационное пространство порождает множество ложных сущностей.

Если мы вспомним с вами стрельбу в колледже Керчи, предыдущий такого рода очень похожий, действительно, случай, — был ли сообщник, был ли взрыв, что кто-то что-то слышал, кто-то что-то видел, что есть какие-то свидетельства или свидетельства очевидцев, которые не совпадают с официальной версией.

Некоторое время это клубится. Потом, когда дым оседает, наступает некоторая ясность, а иногда и раньше, в самый день происшествия, начинаются торопливые и многочисленные предложения, как сделать так, чтобы никогда ничего подобного не происходило.

Прежде всего, что нужно знать о школьных шутингах в России, они у нас, по счастью редки. Это редкие, уникальные происшествия. Они, естественно, привлекают огромное внимание, потому что погибшие — это погибшие дети, погибшие учителя, поэтому нельзя сказать, что такое удивительное происшествие случилось — теперь, наверное долго его не будет. Такая реакция несовместима с натурой человеческой. Но тем не менее надо иметь в виду, что происходит это у нас нечасто. Это первое.

Второе: надо признаться самим себе, что никакого способа проконтролировать и предотвратить появление индивидуального безумия не существует. Человек, который решился умереть, способен на что угодно. Невозможно никак создать систему, которая гарантирует нас от подобного рода происшествий. Это трудно признать, но если вы находитесь не внутри происходящего, а попытаетесь как-то от него отстраниться, или вы привычны и имеете дело с хорошими объемами данных, с криминальной статистикой, то будете этот печальный факт носить в своем сердце: нельзя победить преступность. Можно снизить ее общий уровень и изменить структуру от более тяжким преступлениям к менее тяжким, но, к сожалению, такого рода протуберанцы, взрывы в одной, отдельно взятой голове или даже в головах нескольких, связанных между собой людей будут происходить, поэтому говорить, что это недосмотр спецслужб, недосмотр школьной администрации, что плохо сработала охрана, — это естественный человеческий порыв: случилось нечто труднопереносимое — нужно немедленно найти виноватого.

Но еще раз повторю, никакой стопроцентно гарантированной системы предотвращения такого рода происшествий не существует.

Е.Шульман: Никакого способа проконтролировать и предотвратить появление индивидуального безумия не существует

М.Курников― Как раз Анастасия Саворина спрашивает вас: «В силу участившихся случаев — что, в общем, уже оценочное суждение — школьного насилия с применением огнестрельного оружия, имеет ли смысл ужесточения законодательства как превентивная мера?»

Е.Шульман― Да, во-первых, они не участившиеся. У меня нет прямо сейчас статистических данных, но это один случай в несколько лет. Опять же, я понимаю, как это звучит. В Америке происходит гораздо чаще, это мало кого утешает, особенно тех, с кем, с чьими близкими непосредственно это случилось. Но для нас это довольно редкая практика.

Что касается ужесточения законодательства. Это относится к последствиям. Наверное, не очень оригинальная я буду, если скажу, что теракты и вообще такого рода преступления, это очень плохие вещи. Они плохи не только своими непосредственным эффектом, они плохи своими долгосрочными эффектами. Хотя достаточно ужасно само происшествие, но за ним следуют многочисленные последствия. За ними смерть идет по пятам такого рода ужасных случаев, за ними следует изменение законодательство, расширение полномочий спецслужб. За ними следуют страдания тех людей, которые знать не знали и слышать не слыхивали о том, что сегодня такое дело у нас произошло в Казани.

Я напомню, когда произошел самоподрыв архангельского террориста в местном ФСБ, за этим последовало переписывание куста террористических, антитеррористических статей Уголовного кодекса, в том числе, активизировалось и ужесточилась статья 205.1 оправдание терроризма, по которой многие журналисты получили многосоттысячные штрафы и иные виды наказания, собственно, уголовного наказания и, собственно говоря, судимость…

М.Курников― Все это свежее дело в Хабаровске художника. И ровно за Архангельск.

Е.Шульман― Кроме того в особенности плохо, когда преступления такого рода совершают молодые люди. Насильственные преступления — это вообще дело людей относительно молодых. Соответственно, вспомним стрельбу на Лубянке, которая была в конце 2019 года, там человек был достаточно взрослый. Тем не менее, в основном такого рода отчаянные планы возникают в головах молодых, очень молодых людей, которые не до такой степени еще привязаны к жизни, у которых нет устойчивого представления о своем настоящем, о своем будущем.

И кроме того, уж если говорить о профилактике, тем, кто занимается вообще школьным насилием не обязательно с применением огнестрельного оружия, известны две прекурсора такого рода происшествий как насилие по отношению у окружающим, так и по отношению к себе суицидальных действий — это насилие в семье и это травля в школе — вот две вещи, которые с повторяющейся частотой встречаются, когда начинают изучать биографию, предшествующую жизнь тех молодых людей, которые решаются на такого рода преступления.

Поэтому, ежели мы хотим говорить о профилактике, но психологическая помощь в школах и внедрение в школах и высших учебных заведениях и в колледжах, и в ПТУ программ по предотвращению травли, по ее обнаружению, по признанию того, что такая проблема существует, очень много сделали для того, чтобы люди, которых обидели или которым показалось, что их плохо обидели, с которыми плохо обращались, не возвращались бы потом в свое учебное заведение с ножом, с топором, с огнестрельным оружием или не накладывали бы на себя руки. Потому что такого рода акции — это часто такая форма суицида.

Я отмечу — мало чего хорошего можно отметить за сегодняшним происшествием, — но то, что он взят был живым этот человек — это хорошо. Это редко такое бывает. Обычно предпочитают не связываться с ними. Группа захвата просто их убивает. Это безопаснее и может предотвратить какие-то неожиданные агрессивные действия со стороны отчаявшегося человека. В этот раз он живой, следовательно, он может быть допрошен. Я надеюсь, что с ним могут поработать психологи, чтобы узнать, что происходит в головах у такого рода людей.

Но, действительно, семейные проблемы, какое-то насилие прямое, косвенное в семьях и насилие в местах учебы очень провоцирует людей на всякого рода нехорошие вещи. Поэтому если вы задаетесь вопросом, что мы можем сделать, чтобы такого не повторялось, знаете что — не бейте своих детей для начала. Если это с вами происходило в детстве, то постарайтесь сделать так, чтобы эта страшная цепочка насилия закончилась бы за вас. Скажите: «Всё, за мной не занимать». Вот за вами очередь в кассу, где выдают смерть, должна прекратиться, даже если в вашей собственной биографии что-то такое происходило. Это на самом деле то, что каждый из нас, кто является родителем, может для себя самым определенным образом решить.

Далее, что касается, собственно говоря, молодежи, почему я начала об этом говорить. Есть ощущение, что после архангельского теракта эта большая программа по обезвреживанию молодых людей начала свою работу. И мы видим, как она все новыми и новыми мерами обрастает, набирает силу. Молодые люди воспринимаются как угроза по целому ряду параметров — и как возможные преступники и как возможные оппозиционеры, и как протестующие.

Мы видим, как на руководство школ, вузов возлагаются обязанности как по проработке и фактической и постфактумной тех, кто неправильные имеет какие-то политические взгляды, как-то их проявляет, или, что еще ужаснее, проявляется их политическом действии в какой-то протестной активности. Наиболее горячие головы говорят о том, что хотят лишить молодых политических прав, потому что они не имеют сознательности, которая характерна для людей старше 65, те-то всё понимают, а молодые, понятно, люди легкомысленные. «Не верил я в стойкость юных, не бреющих бороды», как в известной балладе Стивенсона. Вот какие-то такого рода мысли бродят, конечно, в головах жрецов стабильности, которые хотели бы, чтобы время вовсе никуда не двигалось.

Поэтому, когда молодой человек совершает какое-нибудь чудовищное действие, как сегодня, то это добавляет дров в топочку этого паровоза, который и так едет довольно быстро. Поэтому не совершайте молодые люди терактов и насильственных преступлений — хуже будет всему вашего поколению.

Теперь, возвращаясь к законодательным последствиям. Сейчас будет множество предложений высказываться, все они торопливы, все они непродуманные. Полезно вспомнить здесь следующее. После керченского расстрела поручение президента ужесточить контроль за оборотом оружия было дано — и не было выполнено. Это происходит с поручениями президента довольно регулярно. Те, кто знаком с бюрократической статистикой, этот факт не особенно удивит.

Разрешение на оружие выдается Росгвардией. Это наряду с вневедомственной охраной крупнейший источник ее доходов. Поэтому это очень большой рынок, в принципе. Обычно, если я не ошибаюсь, «Росгвардия» у нас оперирует цифрой 4 миллионов стволов, которые находятся на руках у граждан.

Надо сказать, что хотя у Российской Федерации в отличие от США нет могучей лоббистской структуры NRAкоторая покупает заранее депутатов и сенаторов, конгрессменов, американским языком говоря, которая не позволяет как-то нарушать свои права, тем не менее, когда у нас обсуждался законопроект, ужесточающий выдачу оружия, то общество охотников возмутилось и довольно успешно сумело затормозить принятие этого законопроекта. Более того в течение 2020 года в первом чтении, по крайней мере , некоторое облегчение под влиянием этого происшествия хотя бы будет остановлен прогресс этого, уже прошедшего первое чтение законопроекта. Тем не менее, например, что в нем содержится? В нем содержится увеличение сроков, на которые действует справка на получение оружия. То есть раньше каждые 5 лет нужно было подтверждать, то в проекте новый срок увеличен до 15, что надо сказать, довольно радикально.

Е.Шульман: То, что стрелок в Казани взят был живым — это хорошо. Это редко такое бывает

Если бы кто-то озаботился рынком справок о психической адекватности — это тоже было бы очень полезное дело. Еще одно тяжкое последствие такого рода происшествий — это дальнейшая стигматиация людей психическими расстройствами, с ментальными нарушениями. Притом, что статистически они в десятки раз более вероятно становятся жертвами преступлений, а не теми, кто совершает преступления. Но каждый такой одиночный случай, когда человек, который говорит что-то странное и выглядит неадекватно, но при этом в остром ли он психозе, либо он до этого был, что называется, расстроен в уме, либо он впал в это состояние, что тоже бывает — вот эта легенда о том, что все психи бегают по улице с топором, подкармливает. И дальше, на следующем этапе, когда мы дальше будем говорить о реформах в психоневрологических интернатах, нам будут говорить, что нельзя же этих людей отпускать, вот посмотрите, что у нас было.

М.Курников― То есть нормализации, просто лечения и наблюдения людей с отклонениями, не ждать?

Е.Шульман― Я не говорю, не ждать. Не хочется говорить такие вещи. Шумные новостные происшествия, они, по счастью…

М.Курников― Наоборот.

Е.Шульман― Они запоминаются и, к несчастью, они дают аргумент тем людям, которые не разбираются в проблеме, не изучают ее, но при этом довольно часто являются законодателями, поэтому им надо что-то шлепнуть языком в тот момент, когда их спрашивают. А это будет выразительно. Это всем расскажут по телевизору, поэтому каждый раз следующий, когда им скажут: «А помните, что в Казани было?» Поэтому давайте всех запрем в псхиушки и ни в коем случае не будем выпускать, давайте закроем процедуру возвращения трудоспособности. Это скажется на сотнях тысяч людей, которые мухи не обидели никогда в свое время, но, тем не менее, это может быть так. Это, собственно говоря, о многоликости зла. Такого рода вещи вредят тем, кто еще в утробе матери находятся и никогда об это услышал, все равно услышит, все равно до них докатится эта волна.

Поэтому, граждане, не убивайте друг друга. Это очень-очень вредно.

Возвращаясь к тому, с чего мы начали, что содержалось в этом вопросе о разрешениях на оружие. Было предложение Татьяны Москальковой сегодня высказано повысить возраст владения оружием до 21-го года. Это выглядит достаточно разумно, потому что это даже не права на вождение автомобиля, но притом, что и автомобилем человека можно убить. Человека можно убить массой способов, для этого ничего специального и не надо. Тем не менее, это достаточно серьезная вещь. Особенно не охотничье оружие для самообороны. Возможно, это повышение возраста до 21-го года, оно звучит разумно. Правда, она-то сказала, что НРЗБ человек, который прошел службу в вооруженных силах, если он при этом не продолжает служить по контракту, возвращается к гражданской жизни в том же городе и селе, в котором он и проживает. Что такого особенного с ним произошло, что он не может совершить преступление? Что, его научили лучше обращаться с этим оружием?

М.Курников― Теоретически его не только научили обращаться с этим оружием. Его и проверяли и исследовали на допуск к этому оружию. Теоретически.

Е.Шульман― Может быть. Как бы то ни было, тут есть что обсуждать. Раздаются голоса — по приятной журналистской формулировке — раздаются голоса о том, что вообще современного горожанину не нужно боевое оружие ни в каком виде, если он не охотник и не лесник. Я прочитала моего френда и коллегу Баунова. Что-то в этом есть, действительно. Дискуссия о гражданском оружии — это большая, серьезная дискуссия. Ее можно начинать, можно не начинать. Она требует отдельного обсуждения. Есть разные традиции в этом отношении. Мы ближе к европейской традиции, чем к американской. Там гражданское оружие одно из основ их социально политической системы. Она защищена биллем о правах. Поэтому Америка — особая история, Америка исключение из многих криминологических закономерностей, там более высокая насильственная преступность, чем в странах со схожим уровнем развития и богатства. Опять же американский опыт тут очень специфический.

М.Курников― Опять же для них самих он неоднозначен, давайте зафиксируем это.

Е.Шульман― Это правда. Поэтому, что, подводя итог, с владением оружия. Это рынок. Разрешения — это тоже рынок. Оружия на руках у нас больше, чем мы предполагаем, причем, действительно, законно получаемого. Процедура получения достаточно проста. Рынок справок существует и процветает. Росгвардия, не хочется говорить, сделала себе из этого бизнес, но это наряду с вневедомственной охраной, огромным, совершенно чудовищным по наполненности рынком — это источник их финансового благополучия, абсолютно легального, законного. Это такой надел, с которого они урожай некоторый собирают. Это довольно мощная структура, в том числе, и по своему лоббистскому потенциалу, что сравнится с NRA и, как мы видим, несмотря ни на какие поручения президента, противостоять ужесточению порядка оборота гражданского оружия.

Общество охотников тоже существует и тоже отстаивает свои интересы. Почему так успешно? Почему, кстати, законопроекты об охоте всегда с таким вниманием и так долго рассматриваются в Государственной думе и иногда даже отклоняются Советом Федерации. Наше с вами высшее чиновничества развлекается таким образом. Они все охотники, им кажется, что такое приятное мужское и одновременно несколько эротическое развлечение, поэтому они так интеллектуально проводят свое свободное время.

В этой проблематике в отличие от любой другой проблематике — социальной, образовательной ли — в чем-то, что касается жизни людей, в этом они разбираются гораздо меньше. А вот про охоту, про животных, про вольерную притравку, про то, можно ли лицензионно отстреливать какого-нибудь краснокнижного козла — об этом они могут рассуждать с большим знанием дела…

М.Курников― Честная охота — нечестная охота.

Е.Шульман: Если задаетесь вопросом, что мы можем сделать, чтобы такого не повторялось — не бейте своих детей для начала

Е.Шульман― Им это все чрезвычайно важно и интересно. Еще раз повторю: о людях бы они так беспокоились, как беспокоятся о своих радостях рекреационных. Поэтому посмотрим. Я бы сейчас не ожидала радикальных законодательных последствий именно в сфере оборота оружия. Но что касается безопасности в школах, охраны в школах — ну, будут везде проверки.

Дорогие родители, дорогие учащиеся, в ваши школы тоже придут проверять, насколько ваш охранник хорошо выполняет свои обязанности.

Еще раз вернемся к тому, с чего мы начинали и этим завершим. Нет способа гарантировать, что ничего подобного никогда не повторится, но большая забота и внимание о психологическом состоянии учащихся и вообще молодых людей, пропаганда психологической помощи, того тезиса, что если у тебя в голове начинает что-то разговаривать и говорить тебе, что бы бог и должен уничтожать биомусор, то есть возможность обратиться за помощью. Не за наказанием, а за помощью. Это необходимо для того, чтобы такого рода замыслы… у молодых людей очень много чего бродит в голове, особенно когда гормональный фон их не установился, там всякое булькает. Но, как вы понимаете, из миллионов размышляющих единицы что-то делают. Вот для того, чтобы их было еще меньше, необходимо, чтобы молодые люди знали, где они могут получить помощь.

М.Курников― Раз уж прозвучали кодовые слова «Государственная дума», «законодательство», давайте посмотрим, какие законопроекты сейчас находятся на разных стадиях.

Е.Шульман― Да, хотя перерыв в наших выпусках пришелся на объявленные президентом нерабочие дни, есть у нас тот солдат, который не спит и служба его идет, и это наш коллективный законодатель. В промежутке между праздниками был внесен пакет законопроектов, три законопроекта, которые, с одной стороны, ограничивают пассивное избирательно право, то есть право быть избранными, с другой стороны, ужесточают законодательство о нежелательных организациях.

Что это за законопроекты и кто их инициаторы? Организатор во всех трех случаях это один и тот же список людей, возглавляемых депутатом Пискаревым.

М.Курников― Высокая комиссия.

Е.Шульман― Кто такой депутат Пискарев и кто такие остальные эти депутаты, что объединяет этих людей? Почему они собрались в этом одиноком месте в этот темный час, и внесли эти три удивительных законопроекта? Депутат Пискарев является председателем комитета по безопасности. Также он является председателем комиссии по предотвращению иностранного вмешательства во внутренние дела Российской Федерации. Это комиссия — сестра комиссии Климова из Совета Федерации. То есть две зеркальные комиссии находятся у нас в двух палатах парламента. Все, подписавшиеся под этими законопроектами, о которых мы с вами сейчас говорим — это члены комиссий, некоторые из них, в том числе, и коллегии депутата Пискарева по комитету безопасности. Комитет по безопасности в прошлом созыве возглавлялся депутатом Яровой и тоже прославился большим количеством законопроектов. Это один из ключевых комитетов Государственной думы.

Депутат Пискарев — работник прокуратуры и Следственного комитета, один из представителей силового лобби в Государственной думе. Ели есть комиссия, ели она работает, то она должна вынести какие-то плоды своей работы на всеобщее обозрение.

Законопроекты были внесены 4 мая, они уже поехали по законодательному тоннелю, по законодательным рельсам. Предварительное чтение назначено на 18 мая, на следующей неделе. Для того, чтобы прошло первое чтение 18 мая, необходимо, чтобы профильный комитет, комитет по безопасности по приятному совпадению успел их рассмотреть на этой неделе. Ну вот, депутаты вышли на работу, я думаю, что успеют.

М.Курников― Все успеют.

Е.Шульман― Успеют. Мы и не сомневаемся в этом. Сначала о содержании, потом скажем пару слов о том, насколько это серьезно. Наиболее выразительная из этой троицы — это поправки в закон о выборах в депутаты Государственной думы. Он, кстати, так и называется в пояснительной части: ограничение пассивного избирательного права причастных к деятельности экстремистских или террористических организаций. Он запрещает на различные сроки избираться гражданам, которые возглавляли организации, признанные террористическими или экстремистскими, ликвидированные или запрещенные по решению суда, а также тем людям, которые были причастны к их деятельности.

Что здесь интересного. Во-первых, понятие причастности чрезвычайно широко и может трактоваться приблизительно как угодно, например, спонсирование такой организации и переведение ей донатов каких-нибудь. Кроме того — и это самое удивительное — это обратная сила такого рода закона.

М.Курников― Ретроспективность.

Е.Шульман― Предполагается запрещать баллотироваться тем людям, которые совершали эти действия, то есть либо участвовали, либо возглавляли, либо были причастны к деятельности организации, признанной экстремистской, за три года до того, как она была признана экстремистской.

Но опять же, прежде, чем давать какие-то прогнозы, давайте скажем внятно то, что является абсолютной правовой очевидностью. Это положение неконституционно, оно противоречит статье Конституции, которая запрещает придавать обратную силу законам, ужесточающим какого-либо рода ограничения и ограничивающим права граждан. Например, напрямую сказано в Конституции, что нельзя, запрещено задним числом криминализовывать какую-либо деятельность, которая не была на момент совершения тогда криминализована или ограничена. Это положение действовать не может в принятом законе, даже если она в финальной версии окажется, это будет предметом исков в Конституционный суд, и действовать такой закон не может действовать никак.

Е.Шульман: Ощущение, что после архангельского теракта программа по обезвреживанию молодых людей начала свою работу

М.Курников― Пока то-сегодня, выборы то уже пройдут.

Е.Шульман― Есть такой момент, действительно. Неконституционность этого положения не является гарантией того, что закон будет не принят, но я бы обратила внимание вот на что. В этом пакете законопроектов пока нет никаких отзывов от правительства или Верховного суда (ну, от Верховного суда здесь и не нужно, потому что это закон о выборах. Нужно оно в поправках в Уголовных кодекс. Это про неправительственные организации, признанные нежелательными). Там происходит обратное, вот есть декриминализация, когда первое нарушение является предметом административного производства, а второе, третье и последующие являются предметом уже уголовного преследования. Тут, наоборот, криминализация происходит задним числом.

Так вот в этом самом законе о пассивном избирательном праве нет пока никаких отрывов, и в пояснительной записке, где говорится, зачем мы это все делаем, так не говорится о том, что задним числом нельзя это всё ограничивать. Возможно, это такой хвост ящерицы, который будет отброшен при последующих чтениях. Дальше мы все вздохнем с облегчением, скажем — ну ладно, кошмар, но не кошмар-кошмар-кошмар. Это все равно будет продолжением той политики ограничения пассивного избирательного права, о котором мы в наших эфирах неоднократно говорили.

Весной 20-го года был принят большой список статей Уголовного кодекса, судимость по которым закрывает дорогу к участию в выборах. Это очевидным образом целенаправленная политика. Целенаправленность ее может вызывать удивление, потому что не зарегистрировать кандидата, в общем, достаточно легко и по действующему законодательству. Тем не менее, мы с вами помним основное проклятие электоральных автократий: они не могут ни избавиться от выборов, ни выиграть их, не меняя правила, перед каждым избирательным циклом. То есть, возможно, по опыту московской кампании 2018 года было замечено, что даже попытки кандидатов, которые потом будут допущены сделаться кандидатами, уже вызывают общественное брожение, нехороший фон и протесты, поэтому было решено поставить им преграду на максимально раннем этапе, чтобы они не могли даже начать собирать подписи в свою поддержку.

М.Курников― А мы сейчас послушаем новости и после новостей узнаем, почему у нас на доске герб системы исполнения наказаний.

НОВОСТИ

М.Курников― Еще раз напомню, что сегодняшний «Статус» без «Азбуки демократии», потому что много событий, о которых важно сказать.

Е.Шульман― Завершая наш обзор инициатив депутата Пискарева, ответим на вопрос, насколько это серьезно, насколько это имеет шансы быть принятым. Список инициаторов весьма достойный. Сам депутат Пискарев, как мы сказали, глава одного из ключевых думских комитетов, во-вторых, его кредитная история как законотворца выглядит блистательно: у него 92 инициативы за этот созыв. Он первый созыв депутат. Из 92-х 54 приняты, стали законом, 34 на рассмотрении, а 4 он отозвал сам. Ни одного случая отклонения нет, и его законопроекты не застревают, как часто бывает в думе, пути к рассмотрению. Так что…

М.Курников― Вероятность принятия высокая.

Е.Шульман― Тем более, что сама эта законотворческая идея чрезвычайно хорошо вписывается в концепцию, согласно которой любые недовольства являются плодом иностранного вмешательства, ну, и кроме того Дума не должна уступать верхней палате, сестре по интенсивности борьбы с иностранным вмешательством, поэтому в том или ином виде всё это имеет хорошие шансы на принятие именно до объявления избирательной кампании.

Напомним еще один хронологический момент: у нас нельзя менять избирательное законодательство после того момента, когда объявлена избирательная кампания. Избирательная кампания объявлена, выборы считаются назначенными, когда выходит соответствующий указ президента, который должен в свою очередь выйти не позже, чем за 90 дней до даты. Датам нам уже известна, это 19-е, по-моему, сентября. Вот 90 дней отсчитывайте — вот до этого момента можно еще веселиться, всячески реформировать избирательные законы.

Далее, продолжая разговор о нормотворчестве, в самых последний числах апреля правительство своим решением утвердило новую концепцию по развитию уголовно-исполнительной системы. Вот этот чрезвычайно выразительный герб ФСИН, похожий до степени смешения на герб Российской Федерации, но с некоторыми дополнительными топориками, мечами…

М.Курников― Регалиями, так сказать.

Е.Шульман― Которые, видимо, эту исправительную функцию топор символизирует ресоциализацию, вероятно, а меч символизирует успешное возвращение заключенных к здоровой социальной жизни.

Так вот это важный документ. Нам с вами по нему жить, поэтому давайте скажем несколько слов, что это такое и что там написано.

У нас была, если вы не заметили, предыдущая концепция развития уголовно-исполнительной системы 17-й — 25-й годы. Она была принята в свою очередь в конце 2016 года. Эта следующая программа — это программа с 21-го по, по-моему, 35-й год. В чем различие двух этих документов. Во-первых, предыдущая концепция была, в строго говоря, концепцией ФЦП (федеральной целевой программой). Новая — просто концепция работы ФСИНа. То есть не выделяются на нее дополнительные деньги.

Е.Шульман: Возможно, это повышение возраста до 21-го года для владения оружием, оно звучит разумно

Вообще, говоря о финансировании, надо сказать, что ФСИН — одна из самых ресурсных из наших силовых структур по параметру роста своего финансирования. Если смотреть динамику, самая растущая — «Росгвардия», но это во многом связано с тем, что она начинает с «нулевого меридиана», она создана относительно недавно в том же 16-м году. ФСИН, как вы понимаете, стара как сама Россия, но, тем не менее, рост у них тоже достаточно хороший.

Мы среди других, в том числе, европейских стран будем на одном из первых мест по тому проценту бюджета, который у нас тратится на содержание ФСИН. При этом мы будем на последнем месте среди стран европейских по подушевому финансированию заключенных. У нас очень дорогая тюремная система и очень мало денег тратится, собственно, на заключенных.

Что есть в этой концепции. Она заслуживает более подробного изложения, чем мы с вами можем себе позволить в рамках нашей программы. Я надеюсь, что у нас будет возможность подробнее…

М.Курников― Специальную программу сделаем для этого.

Е.Шульман― Да, есть у нас такие планы, поддержанные главным редактором, поговорить об этом подробнее. Но что сейчас нам важно сейчас сказать. Концепция может быть прочитана всеми желающими в «Консультанте». По сравнению с программой 16-го года, она открывается не перечнем проблем, а перечнем достижений. Возникает ощущение, что чрезвычайно всё хорошо в системе ФСИН, только некоторые небольшие улучшения нужно в нее внести.

ФСИН отчитывается и, в общем, справедливо радостной динамикой снижения тюремного населения, причем как и тюрьмах и колониях, так и в СИЗО.

Кроме того говорится, что все шире и шире стали применяться альтернативные методы ограничения свободы. Это правда. Мы с вами это и по информационному потоку видим: и домашние аресты и всякого рода ограничительные меры. Кроме залогов. Залоги почему-то у нас бояться применять по-прежнему. Тем не менее, применяются шире, поэтому народу в тюрьмах у нас становится меньше.

Всякого рода улучшения была или, как там написано, расширение перечня платных услуг, которыми могут пользоваться заключенные, тоже там перечислены. Есть там послабления для беременных, для женщин с детьми, всякого рода улучшения по этой линии. Очень мило говорится о том, как мы выполняем решения ЕСПЧ, меняем свое законодательство. При этом интересно, что ФСИН отчитывается, в том числе, и теми законодательными новациями, которые, действительно, исполняют решения СПЧ, но еще не приняты.

Вот этот самый, кстати, депутат Пискарев, о котором мы с вами говорили в первой части нашей программы, он одновременно внес со своими товарищами из комитета по безопасности изменения в Уголовно-исполнительный кодекс, который, с одной стороны, запрещает адвокатам приносить на свидание со своими клиентами телефоны….

М.Курников― И диктофоны.

Е.Шульман― Это для того, чтобы тюремные колл-центры как-то, понимаете, изжить. Но одновременно уточняют, что можно пропускать к осужденным юриста, которые сопровождают их жалобы в ЕСПЧ, то есть не адвокатов, а юристов. Это исполнение решения ЕСПЧ от 2010 года. Не прошло и 15 лет, прошло всего 11 лет, как вот у нас, понимаете ли, это решение исполняется. И вот уже в концепции, о который мы с вами говорим, написано, что установлен порядок проведения свидания подозреваемых, обвиняемых с их представителем в ЕСПЧ. Хотя этого еще не сделано, а собирается быть сделанным.

Из нехорошего. Вот то, пожалуй… Перечисленные меры можно признать косметическими и мелкими, хотя, знаете, когда вы сидите, то вам не кажется, что это мелкие меры, даже упрощение передачи вам книг и газет вас чрезвычайно порадует в этой ситуации.

Тем не менее, из плохого. Несмотря на протесты правозащитного сообщества, вошло туда предложение организовать эти самые мультифункциональные центры, в которых будут одновременно исполнительные учреждения и СИЗО, в которых будут созданы возможности свидания с адвокатами, вообще для свиданий и для всякой другой деятельности, которая там необходима. Но будут они находиться не в городах, а будут находиться в каких-то регионах Российской Федерации с развитой инфраструктурой и транспортной доступностью.

М.Курников― А что в этом плохого?

Е.Шульман― В этом плохого довольно много. За эти видно невинное стремление вывести из центра городов тюрьмы, колонии и СИЗО и их застроить. Разумеется, какой-нибудь торгово-развлекательный, а также жилищный центр «Бутырский» чрезвычайно украсит этот старый, почтенный район Москву.

Но что здесь плохо? Первый такой мультифункциональный центр планируется построить в Калужской области. Это затрудняет свидания, это затрудняет работу адвокатов. Это затрудняет всякого рода публичность, это затрудняет работу членов ОНК.

М.Курников― То есть, грубо говоря, по какому-нибудь московскому делу нужно будет ехать в Калугу…

Е.Шульман― Чтобы увидеть своего родственника, для того, чтобы передать передачи, чтобы получить свидание, для того, чтобы адвокаты со своим подзащитным поговорили. Это, что называется, с глаз долой, из сердца вон. Вот типа того, что горожанам ничто не напоминает о том, где могут они сами оказаться завтра. Это совершенно неправильно. Мы почему-то много в этом выпуске поминаем психоневрологические интернаты. Мы боремся с тем, чтобы интернаты на сотню человек находились где-то у черта на рогах, куда вообще луч солнца не заглядывает. Именно для того, чтобы люди знали, что такое рядом с ними происходит и что это на самом деле может случиться и с ними самими буквально в любой момент.

Поэтому эта релокация — это плохая история. Остановить ее может только недостаток денег. Но в случае с трудными городами — Москвой и Петербургом — как и в случае с реновацией недостаток денег, к сожалению, никаким тормозом не является.

Есть концепция раздела об участии гражданского общества, я его тоже прочитала. Он достаточно декларативный, назывной, никаких конкретных мер там не представлено. Но надо сказать, что эта концепция не может декларировать изменения в законодательстве, поскольку это то, что ФСИН в рамках действующего законодательства может на себя брать.

Тем не менее, скажем в завершение нашего обзора одну чрезвычайно простую вещь: есть способ разгрузить СИЗО, снизить уровень насилия в них и облегчить жизнь ФСИНу — это внести в Уголовно-процессуальный кодекс положение, запрещающие арест до суда по подозрению в любых преступлениях, не связанных с насилием над личностью. Никакого СИЗО по ненасильственным преступлениям!

М.Курников― Не государственно рассуждаете, Екатерина Михайловна.

Е.Шульман: Я бы сейчас не ожидала радикальных законодательных последствий именно в сфере оборота оружия

Е.Шульман― Я как раз и рассуждаю государственно. И мы дойдем до этого. Потомки наши будут поражаться тому, почему на период следствия человек, являющийся невиновным, должен был содержаться под стражей, потому что его кто-то в чем-то подозревал. Если он кого-то убил, зарезал, покушался на это, понятно, что его пребывание даже под домашним арестом опасно. Чем опасно пребывание под домашним арестом, залогом и иными ограничительными мерами человека, который подозревается в мошенничестве коррупции, в злоупотреблении полномочиями, в чем угодно на белом свете — в халатности, в хищении бюджетных средств, в чудовищно коррупционных преступлениях — почему он не может сидеть дома с браслетом на ноге, непонятно.

М.Курников― Екатерина Михайловна, у вас полторы минуты, чтобы рассказать о просвещении. Что там?

Е.Шульман― Которым мы с таким увлекательным успехом занимаемся. Да, мы должны рассказать о просвещении, потому что за время нашей разлуки — последний наш выпуск был аж 27 апреля. Сколько воды утекло с тех пор!

Появилось положение о просветительской деятельности, без которого, как мы многократно говорили, закон чрезвычайно рамочный действовать не может. Положение было вывешено на сайте regulation.gov.ru, официальном портале для нормативных актов. И Общественная палата провела предварительное по тему обсуждение. На сайте regulation.gov.ru этот законопроект собрал изумительное совершенно количество дизлайков. Там все прекрасно, прекрасное соотношение…

М.Курников― Но не рекорд.

Е.Шульман― Да, сейчас скажем об этом. На самом деле любопытно. Я самолично дезинформировала публику в своем личном Фейсбуке, а так же Телеграме, сказав, что это рекорд для сайта regulation.gov.ru. Рекорд пока заключается в следующем. 25 тысяч дизлайков и 70 лайков — 70! О враги просвещения, где же вы? Как же вам не стыдно? Что, пальчик у вас стесался? Что такое 70 лайков за проект, подготовленный Министерством просвещения…

М.Курников― Самим.

Е.Шульман― Самим. Никто не пришел поддержать пушистика, автора этого самого удивительного положения. Грустно, товарищи. Но рекордом это не является. Есть на regulation.gov.ru проект положения о концепции перевода школьного образования в дистанционный формат. Если кто-то помнит, в течение 20-го года у нас было довольно организованное сопротивление родительского сообщества тому, что родительское сообщество приняло на нормализацию и легализацию обучения в телефончике. В 20-м году как вы понимаете, многие школьники учились посредством телефончиков. И родители испугались, что это будет теперь так навеки. Это родительское сопротивление было организовано большей частью силами консервативных организаций поэтому не так было замечено разными либеральными СМИ, скажу я упреком посмотрел на соведущего…

М.Курников― Мы говорили о этом. Вы просто мало слушаете «Эхо Москвы».

Е.Шульман― Ладно, поругались в эфире — и слушателю приятно. Тем не менее, оно было чрезвычайно успешным. Оно не только завалило дизлайками этот законопроект — там 54 тысячи дазилайков, лайков — 440, но и сумело затормозить в самом начале проект федерального закона в части определения полномочия полномочий по организации электронного обучения дистанционных образовательных технологий, внесенной почтенной группой сенаторов и поддерживаемых, по слухам, правительством Москвы, а также правительством Татарстана, двух наших субъектов Федерации, наиболее далеко ушедших по дороге цифровизации.

Так вот чтобы законопроект, отвечающий нужным нашего правительства — Мишустин сказал, что правительства цифровизатор — и таких влиятельные региональных лидеров, было остановлено. Кем? Родителями. Так вот они и есть чемпионы по лайкам и дизлайкам. Отдадим им должное.

Обсуждения в Общественной палате отличается риторической красотой, драматургией и очень увлекательно. Можете посмотреть его в YouTube, тем не менее, такой обязательности оно за собой не несет. Это просто публичная площадка, тем не менее, это публичная площадка, поскольку она официальная, но на нее вынуждены, так или иначе, обращать внимание.

Следующий этап, который должно пройти это положение — это оценка регулирующего воздействия. Поскольку положение представляет собой типичный образец избыточного бюрократического регулирования, ему предстоит пройти так называемую регуляторную гильотину. Проверка по ОРВ — это хорошая вещь, во-первых, это выигрыш во времени, во-вторых, это возможность ему быть отвергнутым экспертным сообществом, а это уже обязательно приведет к переработке этого текста.

Текст, действительно, высшей степени бездарный, мутный. Он — из хорошего, неплохого — ограничивает действия положения, естественно, закона стенами учреждения образования, культуры и науки. Это уже много и плохо, потому что совершенно непонятно, каким образом поправками закона об образовании можно регулировать деятельность музеев и научных учреждений — какого рожна, ненаучно выражаясь? Если это закон об образовании, значит, он должен говорить об образовательных учреждениях исключительного.

Там много другого удивительного и прекрасного, но лекции в YouTube, по-моему на других площадках, не являющихся образовательными учреждениями, он не регулирует. Музейное сообщество активно тоже встало тяжеловооруженными рядами во главе с директором Эрмитажа Пиотровским и против этого борется. Мы рассчитываем на то, что проект будет, по крайней мере , переписан. Лучше бы его, понимаете, вообще не было, но переписывать его надо.

М.Курников― Впервые в рубрике отцы у нас повторение, но повод тут такой, что мы не можем сделать иначе.

ОТЦЫ. ВЕЛИКИЕ ТЕОРЕТИКИ И ПРАКТИКИ

Е.Шульман― Сегодня впервые в истории нашей рубрики повторно говорим о человеке, о которым мы уже говорили. Мы о нем говорили в 2019 году и с тех пор имя его, его труды, его концепции повторялись многократно в нашем эфире. Это Рональд Инглхарт — это наш великий, выдающийся политолог. Мы о нем сегодня будем говорить, потому что он 8 мая скончался. Поэтому у нас будет небольшой поминальный выпуск. Мы вспомним с вами еще раз об этом человеке.

В прошлый раз, когда он был предметом нашего рассмотрения, мы говорили о его концепциях, о его трудах. Сегодня мы несколько слов скажем о его личности. Он родился в 34-м году, то есть он умер в 87 лет, это почтенный срок. Вообще надо сказать, что мы говорили в наших рубриках, что в мире идей ничего не умирает. Для ученого его физическая кончина не очень много что меняет в его интеллектуальном присутствии. Поэтому еще хорошо быть ученым. Новые публикации только не будут выходить, и это нам чрезвычайно грустно. Тем не менее, старые будут продолжать цитироваться. Индекс Хирша будет расти, он будет расти и посмертно. Будут конференции, будут сборники имени его.

Я думаю, что последние примерно 25 лет свой научной деятельности он осознавал, что он основатель большой школы, что в его честь будут названы какие-нибудь стипендии, почетные какие-нибудь звания, ежегодные слушания памяти Инглхарта. В общем, социальные науки в целом будут продолжать развиваться в том направлении, которое он открыл.

Мы говорили о том, что (когда или о живых), что это самый цитируемый в широком смысле из всех авторов. Где-то с 70-х годов он занял эту преимущественную позицию и так с нее с тех пор и не сходил.

Это американский ученый. Он родился в Америке и всю свою научную жизнь прожил там же. Он, кстати говоря, был основателем лаборатории сравнительных социальных исследований в ВШЭ у нас, в Петербурге. Я надеюсь, что и эта работа тоже будет продолжена.

Он приезжал в Россию. Он относительно недавно, кстати говоря, выступал в Вышке в Москве. Не попала тогда на это выступление, теперь очень сильно жалею об этом. Отсюда следующий вывод: когда какие-нибудь выдающиеся люди выступают, то пользуйтесь случаем — следующего случая может вам и не представится.

У него осталось 5 детей, что тоже ученые правильно ведут себя в семейной жизни, и в этом смысле тоже можно им в этом подражать.

Е.Шульман: У нас очень дорогая тюремная система и очень мало денег тратится, собственно, на заключенных

Еще раз скажу, что наиболее знаменит, известен Инглхарт своей концепций ценностей, трансформацией ценностей и их изменениям и многодесятилетним исследованием, которое сейчас проводится в 97 странах мира, известного как Всемирное исследование ценностей World Values Survey. Недавно вышли результаты седьмой волны этого исследования. Инглхарт успел их увидеть, успел написать статью под названием «Покидая бога» о том, что один из ключевых выводов, который можно сделать из этих результатов — это снижение религиозности в особенности среди молодых людей и в особенности в тех странах, которые отличались, по крайней мере, раньше повышенным уровнем религиозности, например, в США и, в том числе, в арабских странах. Потому что в тех странах, которые особенно религиозными не были последние десятилетия, скандинавские, например, или Северной Европы, у них динамика не такая заметная, а у религиозных стран она гораздо более заметная.

Инглхарт говорил о том, что смена ценностей выживания и сохранения, ценностями развития и самовыражения приводит, в том числе, и к демократизации. Он связывал ее со сменой поколений. Он говорил о том, что те поколения, которые сформировались уже в условиях относительного благополучия (совсем благополучия на бывает), но, по крайней мере, годы, когда вопрос физического выживания не стоял особенно остро, они становятся особенно внимательны к возможностям развития, прогресса, самовыражения. Для них проблема кусках хлеба уже так остро не стоит. Они начинают задумываться, говоря словами Чехова, о несъедобном. Это способствует развитию демократических ценностей, поскольку люди этого типа не так любят слушаться и ходить строем, они как-то стремятся к более творческому самовыражению. И это отвечает потребностям новой, постиндустриальной экономике, для которой важны не столько стандартизированные процессы, сколько инновации и разнообразия.

Мы будем помнить одного из наших «отцов», одного из тех авторов, на которых мы ориентируемся. Целый ряд его книг, начиная с 11-го года, переводились на российский язык. Это, кстати, тоже делало издательство ВШЭ, благодарны им за это. Вы тоже можете с ними ознакомиться и почитать. Теперь это наследство Всемирного наследства исследования ценностей переходит, видимо, его младшему соавтору Кристиану Вельцелю. Вельцель был у нас в одном из недавних выпусков. Хорошо, что мы о нем тоже сказали. Вельцель гораздо моложе. Мы надеемся, что будет и 8-я волна исследований и 9-я. И мы тоже будем плодами их пользоваться и на этом основании наши знания о мире как-то уточнять.

М.Курников― К последней рубрике.

ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ

М.Курников― Первый вопрос с сайта «Эхо Москвы»: «Как получилось, что в России не прекращаются споры о так называемой новой этике. В англоязычной среде вообще не встречается ничего про new ethics, хотя, может быть, дискуссии велись когда-то много лет назад. Создается впечатление, что это локальная российская проблематика, а развитые демократии научились с этим жить».

Е.Шульман― Нет, это не совсем так. Что справедливо в вашем вопросе — это сам термин. Кстати, очень интересная публикация, откуда взялось самое это словосочетание, что оно, собственно говоря, обозначает. Это, действительно, некоторый русскоязычный феномен. Нет такого выражения в англоязычном дискурсе. Тем не менее, вопрос об этических нормах, об этических трансформациях, о том, что нормально, что ненормально, что должно, что не должно, они занимают чрезвычайно много места в мировом информационном пространстве. Людей это очень сильно тревожит.

М.Курников― А как их называют?

Е.Шульман― Это называется по-разному. Те, кто против, говорят о культуре Cancel culture, «канселинга» культуре отрицания. Есть иронический термин НРЗБ, эти пробудившиеся, озабоченные всякими нормами люди, есть выражение social justice warrior (воины социальной справедливости).

М.Курников― «Новая этика» — это именно наш термин.

Е.Шульман― Это, действительно, наш термин. И его надо употреблять с аккуратность, потому что когда ты его говоришь, за этим словоупотреблением уже тянется некий шлейф иронического или скептического отношения, который не всегда справедлив. Наше дело не скептицизм проявлять — наше дело изучать явления социальной реальности. А трансформация этических норм — это очень видимое, очень выпуклое, я бы сказала, наблюдаемое явление социальной реальности, и оно является, действительно, предметом нашего пристального интереса.

М.Курников― Следующий вопрос про Беларусь: «Екатерина Михайловна, очень интересен ваш взгляд на кейс декрета номер два о защите суверенитета и конституционного строя, по которому в случае гибели президента вся власть переходит к Совету безопасности, чуть менее, чем полностью состоящему из силовиков». Здесь целая серия вопросов. Но главное: какой ваш взгляд на этот кейс?

Е.Шульман― В случае моей смерти никого не винить, а всю власть отдать Совету безопасности…

М.Курников― Один из вопросов даже такой: «Не исчезнет ли с политической парты мира республика Беларусь, учитывая, что ее силовики учились в советских военных академиях и государственность и независимость Беларуси во многом историческое недоразумение».

Е.Шульман― Для любого начальства независимого государства эта независимость является основным ресурсом, поэтому поверьте, то, что они учились в советской военной академии, может, поможет им лучше отстреливаться в случае чего, но никак не сделает их сторонниками интеграции с кем бы то ни было.

Действующий президент Беларуси, конечно, удивительный совершенно политический субъект. Вот это определение «политическое животное», оно ему тоже очень здорово подходит. Оно, что называется, безоценочное утверждение. Это человек, который будучи с трех сторон окруженный гораздо более могущественными, чем он политическими субъектами, желающими его политической же погибели, как-то ухитряется при этом выживать. Это западное сообщество, вообще международное сообщество, в широком смысле это Российская Федерация, это его собственные граждане.

Я так понимаю, что сам этот декрет является неким риторическим ответом на легенду о покушении. 9 мая там колонны не прорвались из Литвы танковые, нет? И какие-то филологи не растоптали насмерть Александра Григорьевича?

М.Курников― Даже букинисты остались на месте.

Е.Шульман― Ну, хорошо, пронесло. Поэтому такого рода политические декларации демонстрируют, во-первых, его решимость стоят до конца, видимо, кроме его физической смерти никакого другого сценария власти не предполагается.

С другой стороны это некая пародия на то, что произошло в Казахстане. где, кстати, продолжается очень постепенная передача полномочий от первого президента и председателя Совбеза к его преемнику действующему президенту. Это интересный процесс, мы за ним тоже наблюдаем. Там много любопытного для политолога.

То, что происходит в Беларуси, скорее относится не к нормотворчеству, а к области политической риторики.

М.Курников― Последний вопрос. Иван Васильев ВКонтакте спрашивает вас: «Екатерина Михайловна, есть ли примеры демократизации гибридных режимов, подобных нашему без существенных потрясений? В чем основной ресурс для изменений в этом направлении, иначе говоря, в каких единицах измеряется критическая масса, которая должна накопиться, чтобы изменения случились?»

Е.Шульман― Ой, батюшки, примеров масса. Очень много примеров от Индонезии и Филиппин до Монголии и целого ряда довольно бедных африканских государств. Не ответишь кратко, что должно случиться. Любой ответ будет примитивизирующим. Много чего должно случиться. Точнее говоря, есть несколько факторов, которые хорошо бы совпали. Смена поколений на поколение, придерживающееся иных ценностей (привет Инглхарту). Некоторый экономический рост, то есть отступления проблемы физического выживания. Интеграция в мировое сообщество. Смена поколений не только в демографической пирамиде в целом, но и в элитах. Смена медиапотребления информационного поля. Всё из этого, ничто по отдельности и ничто вместе поспособствует тому… Опять же урбанизация, переход основного типа производства от экстракции ресурсов на более сложные, более высокие уровни переработки. Переход от индустриальной экономике к постиндустриальной этому способствует. Обобщая скажем, ход времени этому способствует. Вот ничему другому он так не способствует, как этому.

Я надеюсь, что это не прозвучит как призыв подождать немного и все само собой наладится. Я надеюсь, что это будет понято в том смысле, что есть некие объективные исторические законы, от которых никто не может не долго окопаться и сделать вид, что к нему они не относятся.

М.Курников― Наше время истекало. До свидания!

Светлана Алексиевич — Интервью — NobelPrize.org

Nobel Minds, 2015 г.,

Ваш браузер не поддерживает видео тег.

Лауреаты Нобелевской премии 2015 года встретились 11 декабря 2015 года в Грюневальд-холле Стокгольмского концертного зала в Стокгольме для традиционного круглого стола и телепрограммы «Nobel Minds». Нобелевские лауреаты обсуждали, вызывают ли призы ненужную конкуренцию, можно ли бороться с неравенством; открытия, за которые они были отмечены, и то, как их можно применить на практике, и что мотивирует их в работе.Вела дискуссию Зейнаб Бадави из BBC.

Телефонное интервью, октябрь 2015 г.

«Я не крутой летописец. Мое сердце всегда рядом »

Телефонное интервью со Светланой Алексиевич после объявления о присуждении Нобелевской премии по литературе за 2015 г., 8 октября 2015 г. Интервьюер — Юлия Чайка, а следующая стенограмма представляет собой английский перевод разговора на русский язык.

(Юлия Чайка) Здравствуйте, меня зовут Юлия Чайка, звоню из Нобелевской премии.org, официальный сайт Нобелевской премии. Для меня большая честь поздравить вас с присуждением Нобелевской премии этого года.

(Светлана Алексиевич) Спасибо большое!

(JC) Вы, наверное, уже знаете, что вам вручили приз, не так ли?

(SA) Да, я знаю это, но все еще трудно поверить, что это правда! [смеется]

(JC) Мы знаем, что вы прямо сейчас идете на пресс-конференцию…

(SA) Да, меня ждет такси

(JC) Надеюсь, у вас есть 2-3 минуты, чтобы ответить на несколько вопросов.Это интервью будет записано и позже будет доступно на нашем сайте вместе с интервью с другими лауреатами года.

(SA) Да, конечно.

(JC) Мы хотели бы спросить вас о вашей реакции, что вы думаете о Премии? Или еще рано задавать такой вопрос?

(SA) [смеется] Это действительно так, но я могу описать, что я чувствую сейчас. Конечно, это радость, странно было бы это скрывать. Но меня это беспокоит еще и потому, что он воскресил все эти великие тени: Солженицына, Бунина, Пастернака, всех русских лауреатов Нобелевской премии по литературе.Беларусь так и не получила премию. Конечно, это тревожное чувство, когда я осознаю, что ни усталость, ни разочарование не могут позволить мне опустить планку сейчас. Это был долгий путь, проделана огромная работа и меня ждет что-то новое.

(JC) Спасибо за эти красивые слова. Теперь, переходя к вашему стилю письма, могу я спросить вас, что повлияло на вас, когда вы выбрали такой журналистский подход в своих работах?

(SA) Знаете, в современном мире все происходит так быстро и интенсивно, что ни один человек, ни целая культура не в состоянии это постичь.К сожалению, это слишком быстро. Некогда сидеть и думать, как Толстой, идеи которого созревали десятилетиями. Каждый человек, в том числе и я, может лишь попытаться уловить небольшую часть реальности, только предположить. Иногда я оставляю только 10 строк из 100 страниц моего текста, иногда одну страницу. И все вместе эти кусочки объединены в роман голосов, создающих образ нашего времени и рассказывающих о том, что с нами происходит.

(JC) Вы только что использовали потрясающую метафору «роман голосов», и мой следующий вопрос связан с этим.Вы были свидетелями огромных страданий и ужасных свидетельств в своей работе. Повлияло ли это на то, как вы смотрите на человека?

(SA) Может потребоваться время, чтобы ответить на этот вопрос, но я должен сказать, что я принадлежу к культуре, которая постоянно имеет этот градус, эту болезненную температуру. Что-то непонятное и невыносимое в других культурах — нормальное состояние для нас. Мы в нем живем, это наша среда. Все время живем среди жертв и палачей. В каждой семье, в моей семье … 1937 год, Чернобыль, война.Это может многое рассказать, у каждого есть эти истории… каждая семья может рассказать вам этот роман о боли. И дело не в том, что я придерживаюсь этой точки зрения или мне нравится, как люди думают в таких ситуациях. Нет, это наша жизнь. Представьте себе человека, который вышел из сумасшедшего дома и пишет об этом. Стоит ли мне сказать этому человеку: «Послушай, зачем ты об этом пишешь?» Подобно Примо Леви, который писал о концентрационных лагерях и не мог оторваться от них, или Чаламову, которого настигли и убили лагеря, он просто не мог писать ни о чем другом.Мне самому было интересно, кто мы такие, почему наши страдания не могут быть превращены в свободу. Для меня это важный вопрос. Почему всегда преобладает рабское сознание? Почему мы меняем свою свободу на материальные блага? Или бояться, как раньше?

(JC) Для кого вы пишете?

(SA) Я думаю, что если я сам смогу понять эти вопросы, мне будет легко поговорить с кем угодно. И на сцене, и когда я пишу, я хочу почувствовать, что разговариваю с ближайшими друзьями.Я хочу рассказать им, что я реализовал в этой жизни. Я никогда не беру на себя роль судьи, я не крутой летописец. Мое сердце всегда рядом. Меня беспокоит вопрос, как долго мы сможем идти по этой ужасающей дороге, сколько человек может вынести. Поэтому для меня важна поэтика трагедии. Важно, когда кто-то говорит, что он или она читал такие ужасные книги и чувствует себя лучше, что у читателя были слезы, а это слезы очищающие. Вы должны иметь в виду все это, а не просто ошеломлять людей ужасом.

(JC) Спасибо и еще раз примите наши поздравления. Будем рады встретить вас здесь, в Стокгольме, в декабре!

(SA) Спасибо, до свидания!

(JC) До свидания!

Вы нашли опечатки в этом тексте? Будем признательны за вашу помощь в выявлении ошибок и сообщении нам об этом. Спасибо, что нашли время сообщить об ошибках, отправив нам электронное письмо.

Для цитирования в разделе
MLA style: Светлана Алексиевич — Интервью.NobelPrize.org. Нобелевская премия AB 2021. Вс. 12 сентября 2021 г.

Вернуться наверх
Вернуться к началу Возвращает пользователей наверх страницы.

Лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич выступает в Нью-Йорке после Орландо

Светлана Алексиевич, лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 года за документальные романы об эпических человеческих страданиях и катастрофах, выступала в Нью-Йорке в понедельник после крупнейшего массового расстрела в Нью-Йорке. Американская история.«Я не могу общаться с людьми на улице», — сказала она. «Я должен чувствовать и проживать это внутри себя».

«Без языка очень трудно слушать, слышать», — сказала она позже. «Я заметил, что эта страна очень уверена в себе». После выхода из самолета она впервые увидела в США лицо Дональда Трампа на телеэкране. «Всю свою жизнь мы боремся за определенные идеалы, и они растворяются, и тогда нам снова приходится бороться за них». Позже, снова говоря о бойне в Орландо, она сказала: «Мне грустно, что я не могу разговаривать со своим персонажем, маленьким человеком.

Вчера вечером на сцене Нью-Йоркской публичной библиотеки она через переводчика говорила с писательницей Машей Гессен, которая описала лауреата как «специалиста по трагедиям и страхам». Алексиевич был одет в принтованный бледно-розовый пиджак и темно-коричневые брюки. Она несла сумочку с собой на сцену. Алексиевич сейчас живет в Беларуси; ее отец был белорусом, а мать украинкой — «и я хочу сказать вам, что моя мать правила домом!» — отметила она. При этом показалась значительная часть русскоязычной аудитории, громко рассмеявшаяся еще до того, как переводчик перевел ее слова.

В этой стране Алексиевич наиболее известен голосами из Чернобыля , жгучим отчетом о ядерной катастрофе, рассказанным в серии монологов выжившими и очевидцами — женами спасателей, солдатами, матерями, детьми, теми, кто отказались эвакуироваться, те, кто вернулся. В прошлом месяце вышла публикация ее недавно переведенной книги « Secondhand Time: The Last of the Soviets », эпической хроники падения Советского Союза и возникновения новой России, прозвучавшей в голосах простых граждан без прикрас.

Алексиевич называет свои устные рассказы «романами голосов, о жизни звуков вокруг вас». «То, что у меня было в голове, — сказала она вчера вечером, — было очень мощным хором голосов».

Опыт чтения голосов из Чернобыля — это как шаг в кошмарную сказку, блуждание по разрушенному, лучезарному лесу с рассказчиками в качестве единственного проводника. По форме Алексиевич находится в компании Studs Terkel’s, но также и As I Lay Dying , роман Фолкнера в монологах; и, совсем недавно, Марлон Джеймс Краткая история семи убийств .«Флобер называл себя человеческим пером», — сказала она в декабрьской лекции о присуждении Нобелевской премии. «Я бы сказал, что я человеческое ухо. Когда я иду по улице и ловлю слова, фразы и восклицания, я всегда думаю — сколько романов исчезает без следа! Исчезни в темноте ». Ее документальные романы находятся в духовном разговоре с Толстым, Чеховым и ее Нобелевским предшественником Александром Солженицыным, который, как она сетует, молодые украинцы, русские и белорусы говорят ей в наши дни, это «старый материал», который они не удосуживаются читать сейчас.«Они живут внутри себя», — сказала она. «Они не идут на выборы. Они говорят: «Меня не интересует Путин», но я говорю: «Путин вполне может быть заинтересован в вас» ».

Светлана Алексиевич о том, почему она делает то, что делает‹ Literary Hub

Два года меня не интересовали столько встреч и писаний, сколько размышлений. Чтение. О чем будет моя книга? Еще одна книга о войне? Зачем? Были тысячи войн — малых и больших, известных и неизвестных. И о них написано еще больше.Но… это мужчины писали о мужчинах — это сразу стало ясно. Все, что мы знаем о войне, мы знаем «мужским голосом». Все мы пленники «мужских» представлений и «мужского» чувства войны. «Мужские» слова. Женщины молчат. Никто, кроме меня, никогда не расспрашивал мою бабушку. Моя мама. Даже те, кто был на фронте, ничего не говорят. Если они вдруг начинают вспоминать, то говорят не о «женской» войне, а о «мужской». Они настраиваются на канон. И только дома или в слезах среди боевых подружек они начинают рассказывать о своей войне, войне, неизвестной мне.Не только мне, всем нам. Не раз во время журналистских путешествий, свидетелем которых я был, я был единственным слушателем совершенно новых текстов. Я был потрясен, как в детстве. Чудовищная ухмылка таинственных людей проявляется в этих историях … Когда женщины говорят, у них нет ничего или почти ничего из того, о чем мы привыкли читать и слышать: как одни люди героически убивали других людей и побеждали. Или заблудился. Какая там была техника и какие генералы. Женские истории разные и о разных вещах.У «женской» войны есть свои цвета, свои запахи, свое освещение и свой диапазон чувств. Его собственные слова. Нет героев и невероятных подвигов, есть просто люди, которые заняты нечеловеческими человеческими делами. И страдают не только они (люди!), Но земля, птицы, деревья. Все, что живет на земле с нами. Они страдают без слов, что еще страшнее.

Но почему? Я спрашивал себя не раз. Почему, отстаивая свое место в некогда абсолютно мужском мире, женщины не отстаивают свою историю? Их слова и чувства? Они не поверили себе.От нас скрыт целый мир. Их война остается неизвестной…

Я хочу написать историю той войны. Женская история.

*

После первых встреч…

Удивление: у этих женщин военные профессии — фельдшер, снайпер, пулеметчик, командир зенитного орудия, сапер — а теперь они бухгалтеры, лаборанты, музейные гиды, учителя… Несоответствие ролей — кое-где. Их воспоминания словно не о себе, а о других девушках.Теперь они сами себе удивляются. На моих глазах история «очеловечивается», становится похожей на обычную жизнь. Обретает другое освещение.

Я встречал выдающихся рассказчиков. В их жизни есть страницы, которые могут соперничать с лучшими страницами классиков. Человек так ясно видит себя сверху — с неба, а снизу — с земли. Перед ней весь путь — вверх и вниз — от ангела до зверя. Воспоминание — это не страстный или бесстрастный пересказ реальности, которой больше нет, а новое рождение прошлого, когда время идет вспять.Прежде всего, это творчество. Когда они рассказывают, люди создают, они «пишут» свою жизнь. Иногда они также «переписывают» или «переписывают». Здесь нужно быть бдительным. На твоей страже. В то же время боль тает и уничтожает любую ложь. Температура слишком высока! Простые люди — медсестры, повара, прачки — ведут себя более искренне, я в этом убедился … Они, как бы выразиться, черпают слова из себя, а не из газет и книг, которые они прочитали — не из других. И только от собственных страданий и переживаний.Чувства и язык образованных людей, как это ни странно, часто больше зависят от работы времени. Его общее шифрование. Они заражены вторичными знаниями. По мифам. Часто приходится долго ехать разными окольными путями, чтобы услышать историю «женской», а не «мужской» войны: не о том, как мы отступали, как продвигались, на каком участке фронта … Требуется не одна встреча, а много сеансов. Как настойчивый портретист.

Сижу подолгу, иногда целый день, в незнакомом доме или квартире.Пьем чай, примеряем недавно купленные кофточки, обсуждаем прически и рецепты. Посмотрите вместе фото внуков. А потом… Спустя какое-то время, никогда не знаешь, когда и почему, внезапно наступает этот долгожданный момент, когда человек отходит от канона — гипса и железобетона, как наши памятники — и уходит к себе. В себя. Начинает вспоминать не войну, а молодость. Частица ее жизни … Я должен воспользоваться этим моментом. Не пропустите! Но часто после долгого дня, наполненного словами, фактами, слезами, в моей памяти остается только одна фраза (да что за фраза!): «Я был таким молодым, когда уехал на фронт, я даже вырос во время войны.«Я храню это в своей записной книжке, хотя у меня в магнитофоне есть десятки ярдов ленты. Четыре или пять кассет…

Что мне помогает? Что мы привыкли жить вместе. Коммунально. Мы общинные люди. У нас все общее — и счастье, и слезы. Мы знаем, как страдать и как рассказать о своих страданиях. Страдание оправдывает нашу тяжелую и неуклюжую жизнь. Для нас боль — это искусство. Надо признать, женщины смело пошли по этому пути…

*

Как меня принимают?

Меня зовут «маленькая девочка», «дорогая дочь», «дорогое дитя».«Наверное, если бы я был из их поколения, они бы повели себя со мной по-другому. Спокойно и на равных. Без радости и изумления, которые являются подарками встречи молодости и возраста. Очень важно, что тогда они были молоды, а теперь, как они помнят, стары. Они помнят всю свою жизнь — сорок лет. Они осторожно открывают мне свой мир, чтобы пощадить: «Я женился сразу после войны. Я спряталась за мужем. За суетой, за детскими подгузниками. Я хотел спрятаться.Моя мама тоже умоляла: «Молчи! Будь спокоен!! Не рассказывай ». Я выполнил свой долг перед Родиной, но мне очень грустно, что я был там. Что я знаю об этом… А вы очень молоды. Мне тебя жаль… »Я часто вижу, как они сидят и прислушиваются к себе. Под звук собственной души. Они сверяют это со словами. Спустя долгие годы человек понимает, что это была жизнь, но теперь пора смириться и приготовиться к работе. Ты не хочешь, а исчезнуть просто так — плохо. Беспечно.На ходу. А когда оглядываешься назад, чувствуешь желание не только рассказать о своей жизни, но и постичь тайну самой жизни. Чтобы ответить на ваш собственный вопрос: почему все это случилось со мной? Смотришь на все прощальным и слегка грустным взглядом… Почти с другой стороны… Больше не нужно никого и себя обманывать. Вам уже ясно, что без мысли о смерти невозможно что-либо разобрать в человеке. Его тайна нависает над всем.

Война — это слишком интимный опыт.И безграничен, как человеческая жизнь…

Однажды женщина (летчица) отказалась от встречи со мной. Она объяснила по телефону: «Не могу… не хочу вспоминать. На фронте три года провела … И три года не чувствовала себя женщиной. Мой организм был мертв. У меня не было менструаций, почти не было женских желаний. И я была красива… Когда мой будущий муж сделал мне предложение… это было уже в Берлине, у Рейхстага… Он сказал: «Война окончена. Мы еще живы. Нам повезло. Давай поженимся ». Мне хотелось плакать.Кричать. Ударить его! Что значит замужем? Теперь? Среди всего этого — замужем? Среди черной сажи и черных кирпичей… Посмотри на меня… Посмотри, какой я! Начни с того, что сделай меня женщиной: дари мне цветы, ухаживай за мной, говори красивые слова. Я этого очень хочу! Я жду этого! Я чуть не ударил его … У него была обожжена щека, пурпурная, и я вижу: он все понял, по щеке текут слезы. О еще свежих шрамах … И я сама не могу поверить, что говорю ему: «Да, я выйду за тебя замуж» ».

«Прости … не могу …»

Я ее понял.Но это тоже была страница или полстраницы моей будущей книги.

Тексты, тексты. Тексты везде. В городских квартирах и деревенских коттеджах, на улицах и в поезде… Слушаю… Я все больше и больше обращаюсь в большое ухо, все время слушая другого человека. Я «читаю» голоса.

*

Человек больше войны…

Память хранит именно моменты этого величия. Человек руководствуется чем-то более сильным, чем история. Я должен расширяться — писать правду о жизни и смерти в целом, а не только правду о войне.Чтобы задать вопрос Достоевскому: сколько человечности в человеке, и как защитить это человеческое существо в себе? Зло, несомненно, соблазнительно. Зло хитрее добра. Более привлекательный. По мере того, как я углубляюсь в безграничный мир войны, все остальное становится немного блеклым, более обычным, чем обыденное. Грандиозный и хищный мир. Теперь я понимаю одиночество человека, который возвращается оттуда. Как будто с другой планеты или из другого мира. У этого человека есть знания, которых нет у других, которые можно получить только там, на грани смерти.Когда она пытается что-то выразить словами, у нее возникает ощущение катастрофы. Она немела. Она хочет рассказать, другие хотели бы понять, но все они бессильны.

Они всегда находятся в другом пространстве, чем слушатель. Их окружает невидимый мир. В разговоре участвуют как минимум три человека: тот, кто говорит сейчас, тот, которым она была тогда, и я. Моя цель в первую очередь — постичь правду тех лет. Из тех дней. Без фальшивых чувств.Сразу после войны эта женщина рассказала бы об одной войне; через десятилетия, конечно, это несколько меняется, потому что она добавляет в это воспоминание всю свою жизнь. Вся ее сущность. Как она прожила те годы, что читала, видела, с кем встречалась. Наконец, счастлива она или несчастна. Мы разговариваем сами или есть еще кто-то? Семья? Если друзья — какие? Друзья по фронту — это одно, все остальные — другое. Мои документы — живые существа; они изменяются и колеблются вместе с нами; от них нет конца.Что-то новое и необходимое нам именно сейчас. В этот самый момент. Что мы ищем? Чаще всего не подвиги и подвиги, а мелкие, человеческие дела, самое интересное и сокровенное для нас. Что же мне больше всего хотелось бы узнать, например, из жизни Древней Греции? Из истории Спарты? Я бы хотел прочитать, как люди тогда разговаривали дома и о чем они говорили. Как они пошли на войну. Какие слова они говорили в последний день и последнюю ночь перед расставанием с близкими.Как они проводили их на войну. Как они ждали возвращения с войны… Не героев и генералов, а обычных молодых людей…

История через историю, рассказанную незамеченным свидетелем и участником. Да, меня интересует то, что я хотел бы воплотить в литературу. Но рассказчики — не только свидетели, и меньше всего они свидетели; они актеры и творцы. Подойти вплотную к реальности невозможно. Между нами и реальностью наши чувства. Я понимаю, что имею дело с версиями, что у каждого человека есть своя версия, и именно из них, из их множественности и их пересечений рождается образ времени и людей, живущих в нем.Но мне бы не хотелось, чтобы о моей книге говорили: ее герои настоящие, и не более того. Это просто история. Простая история.

Я пишу не о войне, а о людях на войне. Я пишу не историю войны, а историю чувств. Я историк чувств. С одной стороны, я исследую конкретных людей, живущих в определенное время и принимающих участие в определенных событиях, а с другой стороны, я должен различать в них вечное человеческое. Трепет вечности. То, что есть в людях во все времена.

Мне говорят: ну, воспоминания — это не история и не литература. Это просто жизнь, полная мусора и не убранная руками художника. Сырье для разговоров, оно наполнено им каждый день. Эти кирпичи валяются повсюду. Но не кирпичи храм! Но для меня все иначе… Именно там, в теплом человеческом голосе, в живом отражении прошлого, таится первозданная радость и обнажается непреодолимая трагедия жизни. Его хаос и страсть.Его уникальность и непостижимость. Пока не подвергался никакому лечению. Оригиналы.

Я строю храмы из наших чувств… Из наших желаний, из наших разочарований. Мечты. Из того, что было, но могло ускользнуть.

__________________________________

Из «Неженское лицо войны», , Светлана Алексиевич, любезно предоставлено Random House. Copyright 2017 Светлана Алексиевич, перевод Ричарда Пивеара и Ларисы Волохонской.

«Бесстыдный» полиамурный сюжет — The Hollywood Reporter

Полиамурность может быть самым нормальным явлением для Showtime Shameless .

В седьмом сезоне драмы Showtime Кевин (Стив Хоуи), Вероника (Шанола Хэмптон) и Светлана (Исидора Горештер) превратят свою «группировку» из череды троих и брака по грин-карте в одну большую счастливую семью, которая включает в себя работу и вместе воспитывать детей, поскольку сериал, созданный Джоном Уэллсом, исследует полиаморию.

«Полиамурность проявляется так, как раньше не показывали по телевидению. Это не Big Love , где поли-аспект — это все, о чем идет речь », — рассказывает Хэмптон изданию The Hollywood Reporter . «[Вероника] влюбилась в женщину, и ее муж любил ее достаточно, чтобы принять эти отношения и добавить их к своим отношениям. То, что она сделала этот выбор, не должно было сделать его временным — это ее новая жизнь и новая семья »

Горештер добавляет: «Это происходило между ними таким медленным и естественным образом в течение [шестого сезона], когда Светлана действительно интегрировалась в их жизни.Это была такая странная медленная сборка, поэтому не было ощущения: «Ой, теперь мы полиамористичны» ».

Пименталь приписывает естественное течение группы химией актеров и тому факту, что сюжетная линия сложилась органично. «Мы не планировали, чтобы это произошло. Это произошло, когда Кев и Ви разошлись, и Светлане нужно было место для проживания », — говорит она. «За нее и ее культуру она платила, подметая пол, платя за квартиру и спускаясь с Кевом или Ви. Это началось с того, что показало другой взгляд на другую культуру и другую точку зрения на секс.”

В то время как Вероника и Светлана испытывали сильные чувства, Хоуи говорит, что Кевин не сразу задумался о любви или о последствиях. «Точка зрения Кева очень резкая. Секс с двумя женщинами — мечта каждого парня, и с помощью Светланы есть кто-то, кто готовит, помогает с младенцами и баром, а также дает ему больше времени для сна, секса и его отношений с Ви », — объясняет он. «Это казалось беспроигрышным вариантом».

Хотя секс остается важной частью их сюжета — включая то, что актеры называют «головокружительной» сценой наказания, — он не является центром их истории или сериала в целом.

«Теперь вы забыли о сексе, вы просто видите, как они занимаются повседневными делами», — рассказывает Хэмптон в анонсе седьмого сезона, который начинается в воскресенье. «Это подхватывает, когда они делают свой график — кто идет в бар на работу, кто заботится о детях, кто завтракает и да, кто занимается сексом — и быть обычной семьей».

Горештер отмечает: «Это как красивый танец, поставленный в хореографии, и все они так хорошо работают вместе.Наша полиамория не является фокусом Shameless или нашей сюжетной линии. Его не бросают вам в лицо; это просто фон нашей реальной жизни. Он просто есть и работает «.

Уровень любви между троицей также может напрямую зависеть от того, насколько они действительно нуждаются друг в друге. «Очень сложно вырастить детей и сделать карьеру, поэтому, если вы найдете другую часть вашего племени или другого члена деревни, который может внести свой вклад, и есть любовь, доверие и хорошие характеристики, это имеет смысл», — говорит Пименталь.«Думаю, это тоже помогает нормализовать ситуацию. Это началось как отношения, основанные на удобстве и взаимном удовлетворении услуг и потребностей, а затем переросло в нечто более любящее ».

Полиамурность — не единственное, что сделает отношения Кева, Ви и Светланы уникальными, поскольку ни один из трех персонажей в этом сезоне не будет придерживаться каких-либо гендерных стереотипов.

«Когда Кев остается дома с детьми, он хочет быть отличным отцом и играть, а не убираться.Когда женщины приходят домой и говорят: «Я работаю весь день, а что ты делаешь?», Я передал то, что, как мне кажется, было бы разговором 1950-х годов », — объясняет Пименталь. «Нам было очень весело, и все они так здорово помогают нам перевернуть традиционные роли с ног на голову».

Хэмптон говорит: «Это добавляет еще один слой к тому факту, что мы межрасовая пара, и это никогда не было проблемой за семь сезонов. Нам никогда не приходилось это обсуждать. Shameless показывает больше реальности, чем большинство шоу.”

«Все в этом мире немного наоборот. Мы не играем карикатуры, — говорит Хоуи. «Когда приходит Светлана, она очень мужественна и в некотором смысле выхолащивает Кева, потому что она лучший любовник для Ви. Есть ли ревность к Кеву? Я так думаю. Я думаю, это скрыто, но он слишком горд, чтобы даже пойти туда ».

Хотя в игру может вступить ревность — особенно учитывая характер отношений Кева и Ви, — Хэмптон говорит, что более серьезной проблемой будут ссоры, и Кев почувствует, что Ви и Светлана ополчились на него.«Мужчины всегда думают, что было бы здорово, если бы две женщины были в постели, но вы также можете получить две женщины, которые чертовски ругают вас и заставляют вас убирать в доме», — говорит она со смехом.

«Кев и Ви начинают ссориться намного больше, чем обычно, потому что Светлана играет большую роль в дружбе и любовных ролях, которыми Кев и Ви были друг для друга», — говорит Хоуи. «У отношений с несколькими партнерами есть последствия, и вы определенно узнаете о них в этом сезоне.”

Еще более серьезной проблемой является тот факт, что Вероника и Светлана связаны узами брака, что также может привести к неприятностям. «Я думаю, что все может быть потенциально опасной ситуацией со Светланой», — предупреждает завсегдатай новых сериалов Горештер. «Ее любовь зависит от того, как она помогает ей получить то, что она хочет, и от ее выживания. Действительно ли она влюбляется в них, или за этим стоит что-то более корыстное и манипулятивное? Она всегда на все 100% заботится о себе, поэтому никогда не знаешь, когда это перевернется с ног на голову.”

«У Светланы другое определение любви», — добавляет Пименталь. «Мы играем со всем этим, потому что с двумя людьми в отношениях достаточно сложно определить и установить, что у вас происходит. Затем вы добавляете третьего человека — и третьего человека с другим культурным воспитанием — и это определенно меняет линии треугольника ».

После всех сумасшедших вещей, которые Shameless сошло с рук, включая Фрэнка (Уильям Х.Мэйси) занимается сексом с женщиной после того, как ее сердце остановилось, Фиона (Эмми Россум) случайно дала своему младшему брату кокаин, а также Кев и Ви разыгрывают сцену секса с рабом и рабыней — актеры шутят, что это самый простой сюжет в их жизни. время на шоу.

Учитывая творческую свободу шоу, неудивительно, что Пименталь говорит, что сценаристы не получили «никакого сопротивления» в своей поли-линии. «Моя большая шутка с [президентом по программированию Showtime] Гэри Левином заключается в том, что много сезонов назад в одном из моих эпизодов Фрэнк делал что-то настолько ужасное.Возможно, это был эпизод, в котором он отказался от пересадки сердца Баттерфейсу. У Гэри не было никаких заметок об этой сюжетной линии, но у меня также была Лип, крадущая библиотечные книги, и он попросил меня забрать их », — вспоминает она. «Когда он продолжил объяснять почему, он был уверен, что Галлахеры ничего не делают, чтобы навредить сообществу или навредить своему народу, и, таким образом, крадут библиотечные книги, что вредит сообществу. Я хочу сказать, что они очень поддерживают то, что мы делаем ».

Бесстыдники премьеры в воскресенье, окт.2 в 21:00 на Showtime.

«Голоса из Чернобыля»: Истории выживших: NPR

Пролог: одинокий человеческий голос

Людмила Игнатенко, жена погибшего пожарного Василия Игнатенко

Я сижу на своем маленьком стуле рядом с ним ночью. В восемь говорю: «Васенька, я пойду погулять». Он открывает глаза и закрывает их, отпускает меня. Я просто иду в общежитие, поднимаюсь в свою комнату, ложусь на пол, я не могла лежать на кровати, все слишком болело, когда уже стучит уборщица.«Иди! Беги к нему! Он зовет тебя как сумасшедший!» В то утро Таня Кибенок умоляла меня: «Иди на кладбище, я не могу идти одна». Хоронили Виту Кибенка и Володю Правика. Они дружили с моим Васей. Наши семьи были друзьями. Есть фотография, на которой мы все в здании за день до взрыва. Наши мужья такие красивые! И счастлив! Это был последний день в той жизни. Мы все были так счастливы!

Я вернулся с кладбища и сразу позвонил медсестре.»Как он?» «Он умер пятнадцать минут назад». Какие? Я был там всю ночь. Меня не было на три часа! Я подошел к окну и начал кричать: «Почему? Почему?» Я посмотрел на небо и закричал. Меня слышало все здание. Они боялись подходить ко мне. Потом пришла в себя: еще раз увижу! Еще раз! Я сбегаю по лестнице. Он все еще был в своей биокамере, его еще не забрали. Его последними словами были «Люся! Люсенька!» «Она просто отошла ненадолго, она скоро вернется», — сказала ему медсестра.Он вздохнул и замолчал. После этого я больше от него не уходил. Я проводил его до могилы. Хотя я помню не могилу, а пластиковый пакет. Эта сумка.

В морге сказали: «Хотите посмотреть, во что мы его оденем?» Я делаю! Они одели его в официальную одежду и фуражку. На него не могли надеть обувь, потому что у него опухли ноги. Им пришлось разрезать и формальную одежду, потому что они не могли надеть ее на него, не было целого тела, чтобы надеть ее.Все было — раны. Последние два дня в больнице — я поднимал его руку, а тем временем кость трясется, как бы болтается, тело ускользнуло от нее. Кусочки его легких, его печени выходили изо рта. Он задыхался от внутренних органов. Я обматывала руку повязкой и клала ему в рот, вынимала все это. Об этом невозможно говорить. Писать об этом невозможно. И даже пережить. Это все было моё.

Моя любовь. У них не было ни одной пары обуви, которая подходила бы ему.Похоронили его босиком.

Прямо на моих глазах — в его официальной одежде — они поместили его в свой целлофановый мешок и связали его. А потом этот мешок положили в деревянный гроб. И гроб привязали к другому мешку. Пластик прозрачный, но толстый, как скатерть. А потом все это положили в цинковый гроб. Втиснули. Только кепка не подошла.

Пришли все — его родители, мои родители. Купили в Москве черные платки. С нами встречалась Чрезвычайная комиссия.Они всем говорили одно и то же: мы не можем отдать вам тела ваших мужей, ваших сыновей, они очень радиоактивны и будут похоронены на московском кладбище особым образом. В герметичных цинковых гробах, под цементной плиткой. И вам нужно подписать этот документ здесь.

Если кто-то возмущался и хотел забрать гроб домой, ему говорили, что мертвые теперь герои, понимаете, и что они больше не принадлежат к своим семьям. Они были героями государства.Они принадлежали государству.

Мы сели в катафалк. Родственники и некоторые военные. Полковник и его полк. В полку говорят: «Ждите приказов!» Едем по Москве часа два-три, по кольцевой дороге. Мы снова возвращаемся в Москву. Они говорят полку: «Мы никого не пускаем на кладбище. На кладбище нападают иностранные корреспонденты. Подождите еще немного». Родители ничего не говорят. У мамы черный платок. Я чувствую, что вот-вот потеряю сознание.«Почему они прячут моего мужа? Он — что? Убийца? Преступник? Кого мы хороним?» Моя мама: «Тихо. Тихо, доченька». Она гладит меня по голове. Полковник звонит: «Пойдем на кладбище. Жена в истерике». На кладбище нас окружили солдаты. У нас был конвой. И они несли гроб. Никого не пустили. Это были только мы. Они за минуту засыпали его землей. «Быстрее быстрее!» — кричал офицер. Мне даже гроб не дали обнять.И — в автобус. Все потихоньку.

Сразу купили нам билеты на самолет домой. На следующий день. Все время с нами кто-то был. Он даже не выпустил нас из общежития, чтобы купить еды для поездки. Не дай бог поговорить с кем-нибудь — особенно со мной. Как будто к тому времени я смогу говорить. Я даже плакать не мог. Когда мы уходили, дежурная пересчитала все полотенца и все простыни. Она их сразу сложила и положила в полиэтиленовый пакет. Вероятно, они их сожгли.Мы сами оплатили общежитие. На четырнадцать ночей. Это был госпиталь от радиационного отравления. Четырнадцать ночей. Вот сколько времени нужно человеку, чтобы умереть.

Монолог о лжи и правде

Сергей Соболев, заместитель главы исполкома Ассоциации «Щит Чернобыля»

Они написали десятки книг. Жирные тома с комментариями. Но это событие до сих пор не поддается философскому описанию. Кто-то сказал мне, а может, я прочитал, что проблема Чернобыля — это прежде всего проблема самопонимания.

Это казалось правильным. Я все жду, что кто-нибудь умный мне это объяснит. То, как они меня просвещают о Сталине, Ленине, большевизме. Или то, как они продолжают ломиться на своем «Рынке! Рынке! Свободном рынке!» Но мы — мы, выросшие в мире без Чернобыля, теперь живем с Чернобылем.

Я вообще-то профессиональный ракетчик, специализируюсь на ракетном топливе. Я служил на Байконуре [ космодром ]. Программы «Космос», «Интеркосмос» заняли большую часть моей жизни.Это было чудесное время! Вы даете людям небо, Арктику, все это! Вы даете им место! Каждый человек в Советском Союзе отправился в космос с Юрием Гагариным, вместе с ним оторвали от земли. Мы все сделали! Я все еще люблю его — он был прекрасным русским человеком с такой чудесной улыбкой. Даже его смерть казалась хорошо отрепетированной.

Это было чудесное время! По семейным обстоятельствам переехал в Беларусь, здесь закончил карьеру. Когда я приехал, я погрузился в это чернобыльское пространство, это поправило мое восприятие вещей.Ничего подобного невозможно было представить, хотя я всегда имел дело с самыми передовыми технологиями, с космическими технологиями. Трудно даже объяснить — это не укладывается в воображение — это … [ Он думает. ] Знаете, секунду назад я думал, что поймал это, секунду назад — это вызывает желание пофилософствовать. С кем бы вы ни говорили о Чернобыле, все хотят пофилософствовать. Но я лучше расскажу вам о своей работе. Что мы не делаем! Мы строим храм — Чернобыльский храм в честь иконы Божией Матери, посвящаем его «Наказанию».«Мы собираем пожертвования, посещаем больных и умирающих. Мы пишем летописи. Мы создаем музей. Раньше я думал, что я, с сердцем в том состоянии, в котором оно находится, не смогу работать на такой работе. Мои первые инструкции были: «Вот деньги, разделите их между тридцатью пятью семьями, то есть между тридцатью пятью вдовами». Все мужчины были ликвидаторами. Так что будьте честны. Но как? У одной вдовы мало девочка, которая больна, у другой вдовы двое детей, а третья сама больна, и она снимает свою квартиру, а у третьей четверо детей.Ночью я просыпался с мыслью: «Как мне никого не обмануть?» Я думал и рассчитывал, рассчитывал и думал. И я не мог этого сделать. В итоге, согласно списку, мы просто раздавали деньги поровну.

Но мой настоящий ребенок — музей: Чернобыльский музей. [ Он молчит. ] Иногда мне кажется, что у нас здесь будет похоронное бюро, а не музей. Я работаю в похоронной комиссии. Сегодня утром я даже пальто не сняла, когда входит женщина, она плачет, даже не плачет, а кричит: «Заберите его медали и его грамоты! Заберите все льготы! Дайте мне мужа!» Она долго кричала.И оставил свои медали, свои грамоты. Что ж, они будут в музее выставлены. Люди могут на них смотреть. Но ее крик, никто не слышал ее крика, кроме меня, и когда я выставлю эти свидетельства на обозрение, я это запомню.

Полковник Ярошук умирает. Он химик-дозиметрист. Он был здоров как бык, теперь лежит парализованный. Жена переворачивает его, как подушку. Она кормит его с ложки. У него камни в почках, их нужно разбить, но у нас нет денег, чтобы заплатить за такую ​​операцию.Мы нищие, мы выживаем за счет того, что нам дают люди. А правительство ведет себя как ростовщик, эти люди забыты. Когда он умрет, в его честь назовут улицу, школу или военную часть, но это только после его смерти. Полковник Ярошук. Он прошел через Зону и отметил точки максимальной радиации — они эксплуатировали его в самом полном смысле этого слова, как будто он был роботом. И он это понимал, но он пошел, он прошел от самого реактора, а затем вышел через все сектора вокруг радиуса радиоактивности.Пешком. С дозиметром в руке. Он нащупал «пятно» и затем обошел его границы, чтобы точно нанести его на карту.

А как быть с солдатами, которые работали на крыше реактора? На ликвидацию последствий катастрофы было брошено двести десять воинских частей, что составляет около 340 тысяч военнослужащих. Хуже всего досталось тем, кто чистил крышу. У них были свинцовые жилеты, но излучение шло снизу, и там они не были защищены.На них были обычные дешевые сапоги из кожзаменителя. Ежедневно они проводили на крыше около полутора, двух минут, а потом выписывались, выдавали справку и награду — сто рублей. А потом они исчезли на необъятных окраинах нашей Родины. На крыше собрали топливо и графит из реактора, осколки бетона и металла. Чтобы заправить тачку, потребовалось от двадцати до тридцати секунд, а затем еще тридцать секунд, чтобы выбросить «мусор» с крыши.Эти особенные тачки сами по себе весили сорок килограмм. Вы можете себе это представить: свинцовый жилет, маски, тачки и безумную скорость.

В музее в Киеве есть форма из графита размером с солдатскую фуражку, говорят, что если бы она была настоящая, то весила бы 16 кг, вот насколько плотный и тяжелый графит. Радиоуправляемые машины, которые они использовали, часто не выполняли команды или делали противоположное тому, что должны были делать, потому что их электроника была нарушена сильным излучением.Самыми надежными «роботами» были солдаты. Их окрестили «зелеными роботами» (по цвету формы). Три тысячи шестьсот солдат работали на крыше разрушенного реактора. Спали на земле, все рассказывают, как вначале бросали солому на землю в палатках — а солома шла из штабелей возле реактора.

Это были молодые ребята. Они сейчас тоже умирают, но понимают, что если бы не они… Это люди, которые пришли из определенной культуры, культуры великих достижений.Они были жертвой. Был момент, когда существовала опасность ядерного взрыва, и они должны были вытащить воду из-под реактора, чтобы смесь урана и графита не попала в него — вместе с водой они образовали критическая масса. Взрыв мог бы составить от трех до пяти мегатонн. Это означало бы, что не только Киев и Минск, но и значительная часть Европы оказались бы непригодными для проживания. Вы можете себе это представить? Европейская катастрофа. Итак, возникла задача: кто туда нырнет и откроет затвор предохранительного клапана? Обещали им машину, квартиру, дачу, помощь семьям до скончания веков.Искали добровольцев. И они их нашли! Ребята ныряли много раз, и они открыли этот затвор, и за единицу выдали 7000 рублей. Они забыли об обещанных машинах и квартирах — но нырнули не поэтому! Не из-за материала, и меньше всего из-за материальных обещаний. [ Расстроен. ] Этих людей больше нет, только документы в нашем музее с их именами. Но что, если бы они этого не сделали? По готовности к самопожертвованию нам нет равных.

Теперь вы понимаете, каким я вижу наш музей? В этой урне земля из Чернобыля. Горстка. А есть шахтерский шлем. Тоже оттуда. Какая-то фермерская техника из Зоны. Сюда нельзя пускать дозиметры — мы светимся! Но здесь все должно быть настоящим. Никаких гипсовых слепков. Люди должны нам верить. И они поверят только настоящему, потому что вокруг Чернобыля слишком много лжи. Были и есть до сих пор. У них даже выросли фонды и коммерческие структуры…

Поскольку вы пишете эту книгу, вам нужно посмотреть несколько уникальных видеозаписей.Мы собираем это понемногу. Это не летопись Чернобыля, нет, снимать не давали, это было запрещено. Если кому-то удавалось что-то записать, власти немедленно забирали пленку и возвращали ее испорченной. У нас нет хроники того, как эвакуировали людей, как вывозили скот. Снять трагедию никому не дали, только героизм. Сейчас есть несколько фотоальбомов Чернобыля, а сколько видео- и фотоаппаратов сломано! Людей таскали через бюрократию.Чтобы сказать правду о Чернобыле, требовалось немало мужества. Это все еще так. Поверьте мне! Но вам нужно увидеть эти кадры: почерневшие, как графит, лица пожарных. А их глаза? Это глаза людей, которые уже знают, что покидают нас. Есть фрагмент, на котором запечатлены ноги женщины, которая на следующее утро после катастрофы пошла работать на своем участке земли рядом с атомной станцией. Она идет по траве, покрытой росой. Ноги напоминают решетку, все дырявое до колен.Вам нужно это увидеть, если вы пишете эту книгу.

Монолог о том, чего мы не знали: смерть может быть такой красивой 152-154

Надежда Петровна Выговская, эвакуированная из г. Припять

Вначале возник вопрос: кто виноват? Но затем, когда мы узнали больше, мы начали думать: что нам делать?

Как нам спастись? Смирившись с тем, что это будет не на год или два, а на многие поколения, мы начали оглядываться назад, листая страницы.

Это случилось поздно вечером в пятницу. В то утро никто ничего не подозревал. Я отправила сына в школу, муж ходил в парикмахерскую. Я готовлю обед, когда вернется муж. «На атомной станции какой-то пожар», — говорит он. «Они говорят, что мы не должны выключать радио». Забыл сказать, что мы жили в Припяти, недалеко от реактора. Я все еще вижу ярко-малиновое свечение, как будто горел реактор. Это был не обычный огонь, это было какое-то сияние.Это было красиво. Я никогда не видел ничего подобного в фильмах. В тот вечер все вылились на балконы, а те, у кого их не было, пошли к друзьям. Мы были на девятом этаже, у нас был отличный вид. Люди выводили своих детей, поднимали их, говорили: «Смотрите! Помните!» И это были люди, которые работали на реакторе — инженеры, рабочие, преподаватели физики. Они стояли в черной пыли, разговаривали, дышали, недоумевая. Люди приезжали со всех сторон на своих машинах и мотоциклах, чтобы посмотреть.Мы не знали, что смерть может быть такой красивой. Хотя я бы не сказал, что у него не было запаха — это был не запах весны или осени, а что-то еще, и это был не запах земли. У меня защекотало в горле, и на глаза навернулись слезы.

Я не спал всю ночь и слышал, как соседи ходят по лестнице, тоже не спят. Они таскали вещи, грохотали, может быть, собирали вещи. Я боролась с головной болью таблетками Цитрамона. Утром я проснулся, огляделся и помню чувство — это не то, что я придумал позже, я подумал, что это прямо тогда — что-то не так, что-то изменилось навсегда.В восемь утра на улице уже были военные в противогазах. Когда мы увидели их на улицах со всей военной техникой, мы не испугались, а, наоборот, успокоили. Поскольку армия пришла нам на помощь, все будет хорошо. Мы тогда не понимали, что мирный атом может убивать, что человек беспомощен перед законами физики.

Весь день по радио говорили людям готовиться к эвакуации: нас на три дня заберут, все вымоют, все проверит.Детям сказали взять школьные учебники. Тем не менее, мой муж положил наши документы и наши свадебные фотографии в свой портфель. Единственное, что я взял, — это марлевый платок на случай, если погода испортится.

С самого начала я почувствовал, что мы чернобыльцы, что мы уже отдельный народ. Наш автобус остановился на ночь в деревне; люди спали на полу в школе, другие в клубе. Идти было некуда. Одна женщина пригласила нас переночевать в ее доме. «Пойдем, — сказала она, — я поставлю тебе немного белья.Мне жаль твоего мальчика ». Ее друг начал утаскивать ее от нас.« Ты с ума сошел? Они заражены! »Когда мы поселились в Могилеве, и наш сын пошел в школу, он вернулся в первый же день в слезах. Его посадили рядом с девушкой, которая сказала, что не хочет с ним сидеть, потому что он радиоактивен. Наш сын учился в четвертом классе, и он был единственным из Чернобыля в классе. Другие дети его боялись, называли «Блестящим». Его детство закончилось так рано.

Когда мы уезжали из Припяти туда была армейская колонна, возвращавшаяся в обратном направлении.Было так много военной техники, что я испугался. Но я не мог избавиться от ощущения, что все это происходит с кем-то другим. Я плакала, искала еду, спала, обнимала сына, успокаивала его, но внутри это постоянное ощущение, что я всего лишь наблюдатель. В Киеве нам дали немного денег, но мы не могли ничего купить: сотни тысяч людей были выселены, они все скупили и все съели. У многих случились сердечные приступы и инсульты прямо на вокзалах, в автобусах.Меня спасла моя мать. Она жила долго и не раз теряла все. Первый раз это было в 30-е годы, они забрали ее корову, ее лошадь, ее дом. Во второй раз случился пожар, единственное, что она спасла, это меня. Теперь она сказала: «Мы должны пройти через это. В конце концов, мы живы».

Помню одно: мы в автобусе, все плачут. Мужчина впереди кричит на жену. «Не могу поверить, что ты такой дурак! Все принесли свои вещи, а все, что у нас есть, это эти трехлитровые бутылки!» Жена решила, что, поскольку они ехали на автобусе, она могла бы принести несколько пустых бутылок для маринования своей матери, которая ехала.У них были эти большие мешки рядом с их сиденьями, мы спотыкались о них всю дорогу до Киева, и с этим они и приехали в Киев.

Сейчас пою в церковном хоре. Я читаю Библию. Я хожу в церковь — это единственное место, где говорят о вечной жизни. Они утешают человека. Вы больше нигде не услышите этих слов, а вам так хочется их услышать.

Мне часто снится, что я еду с сыном по солнечной Припяти. Теперь это город-призрак. Но мы едем и смотрим на розы, в Припяти роз было много, большие кусты с розами.Я был молод. Мой сын был маленьким. Я любила его. И во сне я забыл все страхи, как будто я все время был просто зрителем.

Монолог об измерениях

Коханов Марат Филиппович, бывший главный инженер Института ядерной энергии Академии наук Белоруссии

Уже в конце мая, примерно через месяц после аварии, мы начали получать , для тестирования, товары из тридцатикилометровой зоны.Институт работал круглосуточно, как военный. Тогда мы были единственными в Беларуси со специалистами и оборудованием для работы.

Они принесли нам внутренности домашних и не одомашненных животных. Мы проверили молоко. После первых тестов стало ясно, что то, что мы получали, нельзя было назвать мясом — это были радиоактивные побочные продукты. В пределах зоны ухаживали за стадами посменно — пастухи приходили и уходили, доярок приводили только на дойку.Молочные комбинаты выполнили план правительства. Мы проверили молоко. Это было не молоко, это был побочный радиоактивный продукт.

Долгое время после этого мы использовали сухое сухое молоко и банки сгущенного и концентрированного молока Рогачевского молочного комбината в своих лекциях как примеры стандартного источника излучения. А пока они продавались в магазинах. Когда люди увидели, что молоко от Рогачева, и перестали его покупать, внезапно появились бидоны с молоком без этикеток.Не думаю, что это произошло из-за того, что у них закончилась бумага.

Во время моей первой поездки в Зону я измерил уровень радиации в лесу в пять-шесть раз выше, чем на дорогах или в полях. Но большие дозы были везде. Тракторы работали, крестьяне копали на своих участках. В нескольких деревнях мы измеряли активность щитовидной железы у взрослых и детей. Это была дозировка в сто, а иногда в двести или триста раз больше допустимой. В нашей группе была женщина, врач-радиолог.Она впала в истерику, когда увидела, что дети сидят в песочнице и играют. Мы проверили грудное молоко — оно радиоактивно. Мы зашли в магазины — как и во многих деревенских магазинах, одежда и еда стояли рядом друг с другом: костюмы и платья, а поблизости — салями и маргарин. Они там лежат под открытым небом, они даже не покрыты целлофаном. Берем салями, берем яйцо — делаем рентген — это не еда, это побочный радиоактивный продукт.

Мы видим женщину на скамейке возле своего дома, кормящую ребенка грудью — в ее молоке есть цезий — она ​​Чернобыльская Мадонна.

Мы спросили наших руководителей: что нам делать? Как нам быть? Они сказали: «Снимите мерки. Посмотрите телевизор».

По телевидению Горбачев успокаивал людей: «Мы приняли немедленные меры». Я верил в это. Двадцать лет проработал инженером, хорошо знал законы физики. Я знал, что все живое должно покинуть это место, хотя бы на время. Но мы добросовестно снимали мерки и смотрели телевизор. Мы привыкли верить.Я из послевоенного поколения, я вырос с этой верой, этой верой. Откуда это? Мы выиграли ту ужасную войну. Тогда весь мир был нам благодарен.

Итак, вот ответ на ваш вопрос: почему мы молчали, зная то, что знали? Почему мы не вышли на площадь и не кричали правду? Составляли отчеты, составляли пояснительные записки. Но мы молчали и выполняли приказ безропотно из-за партийной дисциплины. Я был коммунистом. Не помню, чтобы кто-то из наших коллег отказывался работать в Зоне.Не потому, что боялись потерять членство в партии, а потому, что у них была вера. Они верили, что мы живем хорошо и справедливо, что для нас человек — высшее, мерило всего. Крах этой веры у многих людей в конечном итоге привел к сердечным приступам и самоубийствам. Пуля в сердце, как в случае с профессором [ Валерий ] Легасовым [ начальник уполномоченного Чернобыльского расследования, который фактически повесился в 1988 году, в двухлетнюю годовщину взрыва ], потому что, когда вы теряете это поверьте, вы больше не участник, вы тоже участвуете, у вас нет причин для существования.Вот как я понял его самоубийство, как своего рода знак.

Монолог о поврежденном ребенке

Надежда Афанасьевна Буракова, жительница села Хойники

На днях дочка сказала мне: «Мама, если я рожу поврежденного ребенка, я все равно буду любить его «. Вы можете себе это представить? Она в десятом классе, и у нее уже есть такие мысли. Ее друзья тоже все думают об этом. У некоторых наших знакомых недавно родился сын, первый.Это молодая красивая пара. А у их мальчика рот до ушей, а ушей нет. Я не хожу к ним, как раньше, но моя дочь не против, она все время к ним присматривается. Она хочет туда пойти, может, просто посмотреть, а может, примерить.

Мы могли бы уехать, но мы с мужем подумали и решили не делать этого. Мы боимся. Здесь мы все чернобыльцы. Мы не боимся друг друга, и если кто-то дает вам яблоко или огурец из своего сада, вы берете их и едите, вы не прячете их постыдно в кармане, в сумочке, а потом выкидываете.У всех одни и те же воспоминания. У нас такая же судьба. В любом другом месте мы иностранцы, мы прокаженные. Все привыкли к словам «чернобыльцы», «чернобыльские дети», «чернобыльские беженцы». Но вы ничего о нас не знаете. Вы боитесь нас. Вы бы, наверное, не выпустили нас отсюда, если бы у вас была возможность, вы бы поставили полицейский кордон, который вас успокоил бы. [ останавливает .] Не пытайтесь сказать мне, что это не так. Я пережил это. В те первые дни… Я забрала дочку и сбежала в Минск, к сестре.Моя родная сестра не пустила нас в свой дом, у нее был маленький ребенок, которого она кормила грудью. Вы можете себе это представить? Спали на вокзале.

У меня были сумасшедшие мысли. Куда мы должны пойти? Может стоит убить себя, чтобы не страдать? Это было только в первые дни. Все начали представлять себе ужасные болезни, немыслимые болезни. И я врач. Я могу только догадываться, о чем думали другие люди. Теперь я смотрю на своих детей: куда бы они ни пошли, они будут чувствовать себя чужими. Дочка провела лето в пионерлагере, другие дети боялись ее трогать.«Она чернобыльский кролик. Она светится в темноте». Ночью ее заставили выйти во двор, чтобы посмотреть, светится ли она.

Люди говорят о войне, о военном поколении, они сравнивают нас с ними. Но эти люди были счастливы! Они выиграли войну! Это дало им очень сильную жизненную энергию, как мы сейчас говорим, это дало им действительно сильную мотивацию к выживанию и продолжению жизни. Они ничего не боялись, они хотели жить, учиться, заводить детей. А мы? Мы всего боимся.Мы боимся за наших детей и за наших внуков, которых еще нет. Их не существует, а мы уже боимся. Люди меньше улыбаются, меньше поют на праздниках. Пейзаж меняется, потому что вместо полей снова поднимается лес, но меняется и национальный характер. Все в депрессии. Это чувство обреченности. Чернобыль — это метафора, символ. И это изменило нашу повседневную жизнь и наше мышление.

Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы вы не писали о нас.Тогда люди не боялись бы так. Никто не говорит о раке в доме больного им человека. И если кто-то сидит в тюрьме с пожизненным сроком, об этом тоже никто не упоминает.

Выдержка из Голосов из Чернобыля Светланы Алексиевич. Copyright (c) 1997, 2006 Светлана Алексиевич. Предисловие и авторские права на перевод (c) 2005 Кейт Гессен. Опубликовано в 2006 г. компанией Picador, LLC. Все права защищены. Посетители этого веб-сайта предупреждаются, что эта работа защищена законами об авторском праве и воспроизведение строго запрещено.Разрешение на воспроизведение этого материала любым способом и любым способом должно быть получено от Picador, LLC.

Мой друг, дочь Сталина | Жительница Нью-Йорка

Светлана была приветлива и говорила с энергией человека, который не рассказывал ее историю долгое время. Через несколько часов ей захотелось прогуляться. Я протянул руку, когда мы подошли к лестнице, но она смахнула ее. Мы направились по тихой улице к гаражной распродаже, где мужчина в футболке Harley-Davidson продавал небольшую чугунную книжную полку.Он спросил у Светланы, не хочет ли она его купить. Она сказала, что не может. У нее было всего двадцать пять долларов до первого числа месяца, когда пришел ее чек. Но, может быть, он сможет припрятать его для нее до тех пор?

Мужчина возразил, но она его уговорила. Затем мы начали уходить. « Sprechen Sie Deutsch ?» — крикнул мужчина. Она шла вперед, не оглядываясь. «Люди думают, что у меня немецкий акцент, и я обычно говорю:« Да, у меня была бабушка-немка », — сказала она, разразившись смехом.

В начале 1890-х годов, когда немецкая бабушка Светланы, Ольга, была подростком, она вылезла из окна в своем доме в Грузии, чтобы сбежать. Дочь Ольги, Надя Аллилуева, когда ей было шестнадцать, сбежала с Иосифом Сталиным, 38-летним семинаристом, поэтом и другом семьи, который стал революционным лидером.

У Сталина был сын Яков от предыдущего брака, и у него с Аллилуевой было еще двое детей, мальчик по имени Василий и Светлана, любимая Сталина.На протяжении всей юности они играли в игру, в которой она шла ему короткие письма, командуя им: «Я приказываю тебе отвести меня в театр»; «Я приказываю вам отпустить меня в кино». Он отвечал: «Я подчиняюсь», «Я подчиняюсь» или «Будет сделано». Он назвал ее «моя маленькая экономка» и подписал: «От несчастного секретаря Сетанки-экономки, бедного крестьянина».

Надя умерла, когда Светлане было шесть лет — от аппендицита, как ей сказали. Но когда Светлане было пятнадцать, она однажды была дома, читала западные журналы, чтобы попрактиковаться в английском, и наткнулась на статью об отце, в которой говорилось, что Надя покончила жизнь самоубийством.Ольга подтвердила это и сказала Светлане, что она предупреждала Надю не выходить замуж за Сталина. В «Двадцать писем другу» Светлана писала: «Все это чуть не свело меня с ума. Что-то во мне было разрушено. Я больше не мог повиноваться слову и воле отца ».

В следующем году Светлана тоже влюбилась в 38-летнего мужчину, еврейского кинорежиссера и журналиста по имени Алексей Каплер. Роман завязался поздней осенью 1942 года, во время нацистского вторжения в Россию.Каплер и Светлана познакомились на просмотре фильма; в следующий раз, когда они увидели друг друга, они танцевали фокстрот, и он спросил ее, почему она выглядела грустной. По ее словам, это была десятая годовщина смерти ее матери. Каплер передал Светлане запрещенный перевод «По ком звонит колокол» и свой аннотированный экземпляр «Русской поэзии ХХ века». Они вместе смотрели диснеевский фильм «Белоснежка и семь гномов».

«Я думаю, нам нужна граница между Страной фантазий и Страной сексуальных фантазий.

Светлана предчувствовала, что отношения плохо кончатся. Ее брат Василий, как она сказала мне, всегда завидовал вниманию, которое она получала от отца, и теперь он сказал Сталину, что Каплер познакомил ее с чем-то большим, чем просто Хемингуэй. Сталин противостоял Светлане в ее спальне: «Взгляните на себя. Кому вы нужны? Ты дурак!» Затем он накричал на Светлану за то, что она занималась сексом с Каплером во время войны. Обвинение было ложным, но Каплера арестовали и отправили в трудовой лагерь Воркута, что за Полярным кругом.Светлана рассказала мне, что это был первый раз, когда она поняла, что ее отец имел власть отправить кого-то в тюрьму.

Светлана поступила в МГУ, где познакомилась, а затем вышла замуж за одноклассника-еврея по имени Григорий Морозов. Она считала, что это был единственный способ сбежать из Кремля, и ее отец, озабоченный войной, неохотно одобрил это. «Иди и выйди за него замуж, но я никогда не встречу твоего еврея», — сказала она мне, когда он сказал. Их первый ребенок, Иосиф, родился сразу после капитуляции нацистов.Морозов хотел еще много детей, а Светлана, у которой были литературные амбиции, хотела окончить школу. После рождения Иосифа произошло три аборта и выкидыш. «Я была бледной, болезненной, зеленой женщиной, — сказала мне Светлана. Она развелась с Морозовым, а затем последовала за двумя своими романтическими бунтами и актом послушания, выйдя замуж за Юрия Жданова, сына одного из ближайших приближенных ее отца. Но, по ее словам, «к тому времени, когда я стала взрослой замужней, мой отец потерял ко мне всякий интерес». В 1950 году, незадолго до начала Корейской войны, она родила девочку по имени Екатерина.Светлана нашла своего нового мужа холодным и неинтересным, и вскоре она развелась с ним. Она закончила школу и начала карьеру преподавания и перевода книг с английского на русский язык.

В марте 1953 года у Сталина случился инсульт. Светлана писала: «Смертельная агония была ужасной. На наших глазах он буквально задохнулся. В самый последний момент, он внезапно открыл глаза и окинул взглядом всех в комнате. Это был ужасный взгляд, безумный или, возможно, сердитый, полный страха смерти.

Его страдания, писала она, пришли потому, что «Бог дарует легкую смерть только праведным». Но она все еще любила его. Когда его тело извлекали для вскрытия, она написала: «Я впервые увидела своего отца обнаженным. Это было красивое тело. Он не выглядел старым или совсем не больным. . . . Я понял, что в теле, которое дало мне жизнь, больше не было ни жизни, ни дыхания, но я продолжал жить ».

В июне того же года Алексей Каплер вернулся из ГУЛАГа. Через год они со Светланой оказались на одной писательской конференции.«В фойе был очень яркий свет», — сказала мне Светлана, улыбаясь и закрыв глаза, как она часто делала, уходя в воспоминания. «Мы просто вошли друг в друга».

Его волосы поседели, но она думала, что это только сделало его красивее. Хотя Каплер был женат, вскоре они стали любовниками. «Это чудо, что я могу позвонить тебе», — говорил он. Для нее было чудом, что он простил ей преступления ее отца. Светлана хотела, чтобы Каплер развелся с женой, но он хотел только романа.Никогда не признавая поражения, Светлана однажды ночью в театре столкнулась с женой Каплера. «Это был конец моего второго брака, конец той второй части моей жизни со Светой», — позже сказал Каплер писателю Энцо Бьяджи.

Третья часть началась в 1956 году, когда Светлана училась в МГУ, читая курс о герое советского романа. В том же году Никита Хрущев произнес так называемую «секретную речь» — четырехчасовую лекцию, в которой подробно рассказал о преступлениях Сталина. После выступления третья жена Каплера — поэтесса Юлия Друнина, чье творчество Светлана назвала мне «посредственным», — предложила ему позвонить ей с сочувствием.Светлана и пара обменивались визитами и вместе ходили на вечеринки. Но Светлана, которая терпеть не могла видеть Каплера с другой женщиной, отправила ему неприятное письмо о его жене. Он ответил в гневе, и они больше никогда не виделись. Пятьдесят два года спустя Светлана сказала мне, что Каплер осталась единственной настоящей любовью ее жизни.

В 1963 году Светлане было 37 лет, и она жила с детьми в Москве. Семья, в которой она выросла, исчезла: ее старший сводный брат Яков умер в немецком лагере для военнопленных, а Василий недавно напился до смерти.Она сменила фамилию на Аллилуева, потому что не могла терпеть звуки «Сталин». В октябре ей удалили миндалины и она лечилась в московской больнице, когда она встретила Браджеша Сингха, невысокого индийца, которому только что удалили полипы в носу. Он был коммунистом, приехавшим на лечение в Москву. Двое выздоравливающих заговорили о книге Рабиндраната Тагора, которую Светлана нашла в библиотеке больницы.

Сингх был самым мирным человеком, которого Светлана когда-либо знала.Он протестовал, когда в больнице хотели убить пиявок, которых они использовали в его лечении, и он открыл окна, чтобы позволить мухам сбежать. Когда она сказала ему, кто ее отец, он воскликнул: «О!» и никогда больше не упоминал об этом.

Они провели месяц вместе в Сочи на берегу Черного моря, прежде чем Сингху пришлось вернуться в Индию. Полтора года спустя, после задержек со стороны советской и индийской бюрократии, Сингх вернулся в Москву. Он и Светлана подали документы на свадьбу, но на следующий день ее вызвали в старый кабинет ее отца в Кремле для встречи с Алексеем Косыгиным, советским премьером.Брак был аморальным и невозможным, вспоминала его слова Светлана: «Индусы плохо относятся к женщинам».

Сингх долгое время страдал от респираторных заболеваний. Когда он умер в 1966 году, Светлана настояла на том, чтобы ей разрешили увезти его прах обратно в Индию. Это была ее первая поездка за пределы Советского Союза и, как она сказала позже, единственный момент в ее жизни, когда она почувствовала себя счастливой. Когда я навестил ее в Висконсине, она вытащила несколько черно-белых фотографий и положила их на свой загроможденный стеклянный журнальный столик: большой белый дом семьи Сингха, окруженный кактусами высотой с деревья; скудная спальня с большими окнами, плавными портьерами и деревянной кроватью; человек на верблюде на берегу Ганги.«Индия действительно оказала на меня огромное влияние — на мое мышление, на все мое», — сказала она мне.

Осколки истины | Еврозин

Siarhej Šapran : После того, как вы получили Нобелевскую премию по литературе в 2015 году, вы несколько раз говорили, что трудно привыкнуть к статусу, который приносит эта награда. Ты все еще так себя чувствуешь?

Светлана Алексиевич: Не могу сказать, что я равнодушна или отстранена от того факта, что я выиграла приз, но я чувствую большую ответственность за слова, которые использую.Я стараюсь оставаться верным себе и честно высказывать свои взгляды и убеждения. В целом я сохранил веру в людей, хотя иногда я падаю духом, но это должно быть верно в отношении всех.

В своей Нобелевской лекции Иосиф Бродский говорил о том, как неловко и смущает он себя, стоя на трибуне, когда такие литературные деятели, как Осип Мандельштам, Марина Цветаева, Роберт Фрост, Анна Ахматова и У. Х. Оден никогда не испытывали этого. « Эти тени ow постоянно беспокоят меня; Мне и сегодня мешают », — сказал Бродский . ‘ В любом случае они не побуждают меня к красноречию. В лучшие моменты я считаю себя их общей суммой, хотя неизменно уступаю любому из них в отдельности. ’На вашей первой пресс-конференции после того, как вы узнали, что получили награду, вы упомянули двух русских писателей, получивших премию в прошлом: Ивана Бунина и Бориса Пастернака. «Тени» ваших предшественников, как называл их Бродский, беспокоили вас, когда вы читали собственную Нобелевскую лекцию?

Первыми на ум приходят нобелевские лауреаты, писавшие на русском языке — все они были литературными гигантами.И мне было жаль, что премия не была вручена Алиесу Адамовичу и Васию Быкову. Они заслужили признание.

Но в равной степени важно, чтобы тени великого давали вам чувство свободы, а не заставляли вас впадать в уныние. Они должны вдохновлять и мотивировать вас продолжать идти, пробовать что-то новое и находить другую точку зрения, вместо того, чтобы спотыкаться по кругу в вашей обычной колее. Я особенно хочу написать две книги: одна о любви, а другая о смерти.Меня всегда интересовало метафизическое и иррациональное, все, что выходит за рамки нашего понимания. Что на самом деле думают об этом наши современники? Что заставляет их задуматься? Чего они боятся больше всего? К каким суевериям они прибегают в результате? Когда бы я ни читал о падении Древнего Рима или Речи Посполитой, я всегда чувствовал, что нам не хватает книг, в которых рассказывается о том, как люди чувствуют себя, когда их мир рушится. Как они спасают свою жизнь? За что они цепляются? Потому что самое важное — это то, что происходит с каждым из нас как с личностью — отсюда любовь и смерть.

Триумвират белорусского письма: (слева направо) Алиес Адамович, Светлана Алексиевич, Василий Быков. Через Wikimedia Commons Авторы и права: 1. Неизвестный автор / общественное достояние 2. Эльке Ветциг / CC BY-SA 3. Неизвестный автор / общественное достояние

Вы часто говорили, что пишете медленно, но ваша книга Удивительный олень вечной охоты , должно быть, побила рекорд! Вы работали над ним более двадцати лет — хотя, надо признать, Гёте понадобилось шестьдесят лет, чтобы написать « Фауста».

Собирать осколки правды непросто.Я давно думал об этих двух книгах. Но когда вы пишете о таком вневременном опыте, как любовь, довольно сложно выйти за рамки канона и предложить новое прочтение предмета. Тем более что люди, которых я изучаю, — это не выдуманные литературные персонажи, а мои ближайшие соседи. И они сильно изменились за последние двадцать лет. Сегодня личная жизнь, к которой мы относились с такой насмешкой при коммунизме, имеет гораздо больший вес, чем тогда. Люди больше не прячутся за идеологией или идеей.Они стремятся осмыслить свою жизнь и ответить на такие вопросы, как: что значит быть счастливыми? Что вы берете с собой, когда покидаете этот мир? Что вы вспомните в последние несколько минут своей жизни? Однажды я разговорился об этом с таксистом, который сказал: «Знаешь, что я запомню, прежде чем умру? Потягивая вино из женской туфельки! »Одно можно сказать наверняка: все мы будем колдовать что-то очень личное.

Вы сказали, что когда планировали книгу « Неженское лицо войны », вы собрали первые девять рассказов и не знали, что с ними делать.Вам потребовался год чтения, чтобы сформировать свое представление о том, что такое война на самом деле. Историю сразу же мог опубликовать другой писатель.

Мне такой подход не нравится. Фрагментарная работа, не связанная с чем-то большим, может продолжаться вечно. Фактически, мне сказали, что я могу продолжать добавлять к The Unwomanly Face of War , пока не умрет последний ветеран-женщина. Полагаю, если бы я сделал это, могли появиться некоторые новые детали, но не новый взгляд на предмет.Это трудоемкая работа, требующая обширных и сосредоточенных размышлений.

Считаете ли вы, что книга должна появиться именно в это время — не раньше и не позже?

Нет, книга не должна быть привязанной ко времени — хотя очевидно, что она вряд ли просуществует вечно.

Ваш шведский переводчик Кайса Оберг Линдстен назвала работу с вами «сложной, но невероятно увлекательной». Она ждала следующей части книги, которую переводила, и вместо этого получала раздел, который она уже сделала — переработала.Так продолжалось три года.

Когда вы ведете с кем-то напряженный диалог, вы не можете провести черту в разговоре. Процесс бесконечен, ведь всегда можно более подробно пересказать историю. Они могут обдумать это после того, как вы уйдете, расслабиться в повествовании и вытащить больше «материала» при следующей встрече. Это деликатная и сложная процедура.

Недавно я с большим интересом слушал лекцию русского писателя Дмитрия Быкова, которого я очень уважаю.У лекции было любопытное название: «Подрывает ли документальная проза Светланы Алексиевич русские духовные узы?». Я думал, что в России споры вокруг моего имени, возможно, уже утихнут, но я ошибался. Вывод Быкова был неоднозначным: может быть, а может и нет. Я могу быть писателем или журналистом. Больше всего меня удивило то, что он не понял, о чем эти книги. Он не понимал, что я написал историю жизни коммунистической «утопии». Он видел в этом журналистику.Некоторые люди искренне верят, что то, что я делаю, очень прямолинейно: послушать чью-то речь, записать это, поставить точки над i, перечеркнуть t — и все.

Шведско-белорусский переводчик Дмитрий Плакс, создавший пьесу по вашей книге « Second-Hand Time », сказал: «Когда я начал работать над текстом, я увидел, что она переписала все от начала до конца. Ее язык полностью изобретен, это чистый синтез. Если вы попытаетесь разбить это на драматический диалог, вы поймете, что люди никогда так не говорят.Но вы замечаете это, только если внимательно посмотрите на формулировку. Сделано блестяще. Только за это можно присудить ей Нобелевскую премию ».

Очевидно, что в повседневной жизни люди не используют язык таким образом. Обычно они говорят банальности. Но люди, с которыми я недавно беседовал, были либо на грани смерти, либо влюблены. В этих повышенных состояниях люди часто выражают себя необычными способами. Кажется, они растут. Как если бы они стояли на цыпочках, выдергивая эти великолепные нити откуда-то из глубины своего сердца.Но после этого волокна должны быть вплетены в ткань из всех сказанных ими слов.

Вы сами испытали «художественное вдохновение»?

Конечно. Просто попробуйте написать что-нибудь без четкой формулировки идеи, которая изначально вас тронула. Если вам нужно будет расшифровать его позже, вы не сможете понять значение: электрический заряд исчезнет. Вот что такое вдохновение.

Ваш наставник, Алиес Адамович, говорил о понятии «супер-литература».В одной из своих статей он ссылается на инсценировку казни Федора Достоевского на Семеновской площади в Санкт-Петербурге в 1849 году. Его вывели под расстрел и дали отсрочку только в самый последний момент. По словам Адамовича, вариации этого переживания — ощущение того, что жизнь вот-вот оборвется, — снова и снова возникали в романах Достоевского. Адамович называет это «болезненным самоанализом человека, приговоренного к смерти». Достоевский, продолжает Адамович, придерживался одного необычного рассказа на протяжении всей книги.Однако в ваших книгах есть множество подобных отчетов. Являются ли они той «супер-литературой», которую обсуждает Адамович?

Я бы предпочел называть их романами, составленными из человеческих голосов. Таким же образом композитор улавливает звуки из окружающего хаоса. Я не считаю то, что я делаю, «супер-литературой». Это просто необычная форма письма, которая пытается передать опыт, который невозможно описать в обычной повествовательной форме. Вот почему вы должны начинать с самого начала — с человека, словам которого будут доверять.Итак, вы начинаете с прямого свидетеля. Мы больше не верим некоторым идеям или людям, которые их продвигают, потому что слишком часто нас разочаровывали и обманывали. Но мы доверяем свидетелю и, в частности, многочисленным свидетелям. Один человек может лгать, но если есть много людей, выступающих в качестве свидетелей, вы можете создать достоверное представление о времени и событиях, которые они описывают.

Однако нужно быть начеку, потому что люди могут проявлять творческий подход, рассказывая свои истории. Каждый представит свою версию.Писатель должен быть очень внимательным и обладать огромной проницательностью. Вы должны быть внимательны к любому намеку на фабрикацию. Я родился в городе, но юные годы провел в деревне, поэтому у меня ясный взгляд на жизнь. Деревня вырастила меня, и я умею определять, что ложно, а что ложно. Я помню все те истории, которые слышал. Я знаю, как говорят люди, чья жизнь была разрушена. Они были живыми людьми, но как поколение они погибли.

Что останется от нашего времени? Сегодняшнее молодое поколение вряд ли оставит какое-либо литературное наследие — ни воспоминаний, ни даже стиля письма.Настала эпоха Интернета.

Эпоха, в которой мысли мерцают и исчезают. Все преходяще и эфемерно. Раньше люди жили и действовали с совершенно другим восприятием времени и пространства. Даже мне трудно восстановить остатки моего прежнего рабочего ритма. Это становится все более проблематичным. Я тоже очень устал от писателя, которым был раньше. Я бы предпочел думать о другом, заниматься чем-нибудь другим, но, похоже, мне не уйти. Меня постоянно втягивают в прежнюю жизнь!

Это должна быть цена, которую нужно заплатить за Нобелевскую премию.

Либо за приз, либо за жизнь, которую он приносит с собой. Вам действительно нужна тихая, уединенная жизнь, чтобы все обдумать, но вместо этого вы попали в водоворот!

На церемонии вручения Нобелевской премии в Стокгольме вы нарушили все правила. Вы не были одеты в вечернее платье и на своей лекции не высказали обычной благодарности комитету. Вместо этого вы говорили о «Красной Империи» и вашем особом герое, маленьком человеке — жертве неудавшегося марксистского эксперимента по созданию светлого будущего для всех.

Шведы откликнулись на выступление исключительно положительно. Искренность способна удивлять людей. А что касается наряда, когда мне сказали, что платье должно быть декольте , я ответила: «Какое сообщение я отправлю, если буду стоять и говорить о Чернобыле в платье с низким вырезом и золотым ожерельем?» Какой в ​​этом смысл? Если бы я появился на церемонии вручения Нобелевской премии в таком состоянии, это был бы не я!

Были всевозможные предположения о том, что вы собирались сказать, пока были в Стокгольме.Вы часто говорили, что действуете как «человеческое ухо», но осенью 2015 года позволили ли вы себе обратить внимание на споры, вызванные каким-либо упоминанием вашего имени?

Нет, хотя, очевидно, я их слышал. Я потратил гораздо больше времени на размышления о том, как научиться говорить по-белорусски в этом большом зале — для меня это было очень важно. А потом я вспомнил крохотную старуху, которая возила меня из деревни на своей тележке. Было настоящей радостью чувствовать, что ее слова тронули сердца людей и взволновали многих.

Ее слова были притчей, превратившей стандартный текст в литературный материал.

Мне нравится помогать своим читателям слышать звучание стихов в повседневной жизни и на языке. Это то, чем я занимаюсь.

Вы смотрите, что о вас писали?

После присуждения Нобелевской премии атаки прекратились. До этого я получал четыре или пять сотен отзывов, взывающих ко мне по имени! Я читаю это, потому что мне интересно «массовое сознание».Мне нравится понимать общее настроение. После присуждения премии на меня набросились несколько русских писателей, поэтому я прочитал около двадцати статей с большим интересом. Позже я прочитал, что писали о Бунине, когда он был удостоен Нобелевской премии, и подумал: ну, по крайней мере, меня не классифицировали как «бешеную собаку» — или еще нет! А посмотрите, что писали о Бродском! Если вы хотите сохранить свою целостность и оставаться собой, цена будет чрезмерно высокой. Вы должны научиться быть легкими.

Василия Быкова в Беларуси называли «коллаборационистом» и «Иудой».

Его называли всякими вещами! В студенческие годы я выбрал Гродно для журналистского тренинга на рабочем месте, просто чтобы увидеть его. В молодости мы очень интересовались книгами Быкова. Но, к сожалению, он принял близко к сердцу все, что о нем говорили. А я же всю свою профессиональную жизнь исследую тему массового сознания и коллективного мышления. Я отношусь к этому как к интеллектуальному понятию и могу отделиться от негатива, чего Bykaŭ никогда не смог бы сделать.Почему я должен расстраиваться из-за вещей? Если бы современникам Солженицына разрешили критиковать и редактировать ГУЛАГ Архипелаг — что бы осталось от оригинала? Вы должны выполнять свою работу тихо, так, как вы считаете, что это должно быть сделано.

В Беларуси Ваш самый популярный товар — Second-Hand Time . Это по-прежнему бестселлер. Какие из ваших книг читает остальной мир?

Секонд-хенд вызывает наибольший интерес, но Чернобыльская молитва также пользуется популярностью.Несколько лет назад только во Франции было напечатано более трехсот тысяч экземпляров. Но самое удивительное, что The Unwomanly Face of War недавно хорошо зарекомендовал себя в Америке, Великобритании и других странах. Ряд факторов, возможно, способствовал его успеху — в конце концов, он многое сделал для того, чтобы раскрыть то, как женщины воспринимают войну. и ценность нашей жизни, а также способность людей к самоотречению. Мы будем последним поколением, которое встретило и знало людей, способных на такую ​​степень личных жертв.Сегодня люди гораздо более неохотно жертвуют своей жизнью.

Некоторое время назад в Беларуси были попытки продвинуть лозунг: « не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас, спрашивайте, что вы можете сделать для своей страны » . Инициатива довольно быстро угасла.

Сейчас люди думают иначе. Они дорожат своей жизнью. Я был удивлен, что так много россиян были готовы участвовать в бойне в Украине. Возможно, они потеряли работу и остались без принципов или концепции морали, без чувства различия между добром и злом.В России люди говорят о религии, но, похоже, нет никакой связи между их исповедуемыми убеждениями и тем, что они делают. Однажды я был свидетелем того, как они провожали так называемых «патриотических добровольцев» в сопровождении духового оркестра и православного священника. Мне сложно представить, что такое происходит в Беларуси.

Белорусский технолог Виктор Пракапеня рассказал мне о своем опыте задержания белорусскими властями в 2015 году.Один из его сокамерников плохо приспосабливался к тюремным условиям. «Что ты хныкаешь?» — сказал ему надзиратель: «Было время, когда тебя могли застрелить. В 1937 году мой дедушка казнил сотни таких, как ты, за один день! »Он не стыдился того, что его дед был массовым убийцей, он гордился этим.

Что ж, это неудивительно, учитывая, что власти продолжают говорить чекистам, что их связи с КГБ нечего стыдиться.Взять хотя бы инцидент, когда министр внутренних дел Игорь Шуньевич надел форму НКВД на парад памяти Великой Отечественной войны! Вы можете представить себе политика в Германии, одетого в форму СС?

Что вы думаете о люстрации?

Я считаю, что это должно было произойти, но теперь время прошло. Мы упустили свой шанс. Это сложный вопрос, потому что белорусское общество пропитано коммунистической идеей. Мой отец, который был директором школы, вступил в партию во время Сталинградской битвы.Конечно, он подвергся бы люстрации. Но было бы это справедливо? То же самое и с его друзьями. Они тоже были умными и порядочными людьми, искренне верившими в коммунизм. Мой отец считал, что идея, лежащая в основе этого, была превосходной, но Сталин ее опроверг. Я помню, как спорил с ним после возвращения из Афганистана. «Не верь всему, что тебе говорят, папа», — сказал я. «Мы там убиваем людей». И мой отец впервые ничего не ответил. Он плакал.Это был огромный шок. Но партийный билет он сохранил до самой смерти. Когда я увидел его плачущим, я отказался от аргументов. Мне стало его жалко. Я понял, что самое главное — поддерживать любовные отношения с отцом. Всякий раз, когда я встречаюсь со своими «героинями» — женщинами, у которых я брала интервью, — мы говорим о наших внуках, кулинарии, рецептах и ​​т. Д. Но мы никогда не касаемся политики. Я всегда буду помнить то, что сказал один из моих собеседников: «Жизнь и любовь, которую мы испытываем друг к другу, должны быть важнее всего.’

В деревне, где я вырос, жил сосед, которого мы звали дядя Печия. Он был очень пожилым. Каждый раз, когда я возвращался в село, я спорил с ним об Александре Лукашенко. Если все накалялось, дядя Печия заканчивал беседу, говоря: «Мы не собираемся разрывать друг друга только из-за них, не так ли? Они далеко там, а мы здесь ». Возможно, если бы люстрация имела место …

… история бы не повторилась.Но только если это было сделано тогда, на гребне волны. Конечно, это было бы огромным потрясением для нашего общества. Поразительно, как тихо пятнадцать миллионов коммунистов ушли от власти без кровопролития. Хотя, как выясняется, не совсем. Вещи замыкаются. То, что мы наблюдаем, нельзя назвать «коммунизмом», но это происходит уже некоторое время, и, на мой взгляд, это сопоставимо.

В 1990-е годы многие писатели публично заявляли о том, что КГБ пытался их завербовать.Были предприняты попытки завербовать людей из ближайшего окружения Василия Быкова , когда он жил в Гродно. Они пытались завербовать вас?

Произошел один инцидент. Я планировал поехать в Бельгию — поездка была связана с моими исследованиями — и мне позвонил человек, который сказал, что хочет со мной встретиться. Моя сестра была очень больна, на поздних стадиях рака, и я ответил, что у меня совсем нет времени. Но он настаивал на том, что это очень важно. Он даже сказал мне, где работал.И мы встретились в парке. «Мы порекомендуем вам поездку в Бельгию, несмотря на вашу сложную биографию», — сказал он. «Несмотря на то, что вы выиграли первую всесоюзную премию и должны были совершить турне на ленинскую тематику, декан факультета журналистики БГУ Григорий Булацкий высказал возражения. Но у нас есть одна просьба. Когда вы вернетесь, вы должны рассказать нам, что там произошло ». Я отказался, и мы разошлись. «Мы еще встретимся», — сказал он. Произошло это в 1980-х, до перестройки .Поскольку вещи уже готовились к изменениям, они этого не пережили. В этом не было смысла, ни разу не началась перестройка . В конце концов, я так и не поехал в Бельгию, потому что мне приходилось заботиться о своей сестре. Я даже не могу вспомнить, просили ли меня что-нибудь подписать.

Вот отрывок из записных книжек Адамовича: «Во время тех бурных собраний Союза писателей в 1956–1957 годах один довольно вспыльчивый член организации требовал, чтобы, по крайней мере, наиболее заметные информаторов и , лазутчиков должны быть исключены из Союза.При этом даже от самых незначительных фигур не избавились. Их защищали «тяжеловесы». Было ли это для того, чтобы не открывал шлюзов ? »В другом месте Адамович более примирителен. «Мы должны были подумать больше, , но в то время мы чувствовали только гнев», — пишет он. «Мы должны были задаться вопросом, почему настоящие жертвы, те, кто пережил изгнание, были гораздо более терпимыми и сочувственными по отношению к предавшим их коллегам, чем мы.Те, кто был в руках НКВД, многое узнали о других людях и о себе. Они знали, на что способны люди и каковы их пределы. Мы ничего из этого не понимали, так как сидели и ждали, когда времена изменятся ».

В юности я поддерживал люстрацию, но теперь, когда у меня есть такой большой опыт, я вижу, как трудно людям, должно быть, приходилось делать свой выбор. В Second-Hand Time есть шокирующая история, восходящая к 1930-м годам.Это касается человека, который был очень близок с соседкой, которую он назвал тетей Олей. Когда, спустя десятилетия, была введена перестройка и открыты архивы КГБ, его мать сказала: «Теперь я могу сказать вам, что« тетя Оля », которую вы очень любили, была женщиной, которая предала собственного брата. Он умер в колымских лагерях ». Ее сын был полностью ошеломлен. Несколько лет спустя он получил письмо от матери, в котором говорилось, что тетя Оля умирает, и он поехал домой, чтобы задать свой вопрос.«Зачем ты это сделала, тетя Оля?» — спросил он. «В те дни не было ни одного достойного человека», — последовал ответ. «Что вы вообще помните о 1937 году?» — настаивал он. Тетя Оля улыбнулась. ‘Я был счастлив! Меня любили. И я была влюблена », — сказала она. Нет такой вещи, как чистое, неподдельное зло. Вот Сталин, вот Берия, и вот тётя Оля этого мира.

Когда вы закончили свою первую книгу, Адамович заметил: «Тебе понадобилось тридцать лет, чтобы стать самим собой.Раньше бы не вышло ».

Еще я помню, когда я принес ему поздний черновик, он сказал: «Хорошо, что я сам этого не сделал! Здесь так много вещей, о которых я даже не подумал бы спросить. Как мужчина, я никогда не подозревал, что они существуют. Я искренне рад, что это был ты ». Эти слова много значили для меня в то время, и они до сих пор значат. Изначально он хотел написать книгу сам. Это была его идея: он думал о нескольких книгах. Но теперь, как и Адамович, который не знал, как женщины переживают войну, мне трудно справляться с историями, рассказываемыми мужчинами, у которых я брала интервью на тему любви.Это совершенно другой образ мышления. Мне часто кажется, что я понятия не имею, о чем мне следует спрашивать! Это огромная проблема, и я пока не нашел способа ее решить. Чего-то не хватает. Я просто не могу понять, где особенности любви в мужском сознании.

Василий Быков любил использовать фразу: «Делай, что должен, будь что будет». Это высказывание часто приписывают Льву Толстому, хотя, возможно, оно исходит не от него. Могу я спросить о вашем «личном кредо»?

У меня есть другая любимая поговорка, тоже приписываемая Толстому: «Если вы переходите реку с быстрым течением, направьте лодку вверх по течению, за пределы пункта назначения, иначе вас унесет с курса.«Я сохранял это своим девизом в течение многих лет. Но сейчас я предпочитаю другое. Иван Бунин сказал: «Сколько бы печали ни было в этом непостижимом мире, он остается прекрасным». Или вот короткая строчка поэтессы Ольги Седаковой: «Жить больно». очень близки моему сердцу.

Когда оперную певицу Ларису Александровскую спросили, что самое пугающее, что случилось с ней во время войны, она улыбнулась и сказала, что это произошло после войны.Она рассказала, как ей пришлось выступить с речью в Кремле на встрече, на которой присутствовал Сталин. Должно быть, он был в игривом настроении, потому что во время ее выступления он спросил: «Почему эта представительница белорусского народа делает свое выступление на русском языке? Она должна говорить по-белорусски. Мы поймем ». Итак, она лихорадочно начала перевод. Закончив, она вернулась на свое место. Затем ее похлопали по плечу. Ее перевели в отдельную комнату и велели ждать. Она ждала пять, десять, двадцать минут.Никто не пришел. Все это время в ее голове крутилась одна мысль: «Меня вот-вот заберут в тюрьму». Через час ее отпустили. Только тогда она узнала, что, пока она обдумывала свой неминуемый арест, стенограмма ее выступления переводилась обратно на русский язык.

Сталинизм поглотил поколение Александровской. Я могу представить, через какой ад она прошла, ожидая собственного ареста. Невозможно сравнить с какими-либо проблемами, с которыми можно столкнуться сегодня, — хотя неизвестно, что принесет будущее.Самые ужасные вещи, которые я когда-либо видел, были гораздо более личными. Например, то, что я был за границей, когда умерла мама. Или мой отец заболел болезнью Альцгеймера. Вы приходите, а человек, которого вы когда-то знали, уже ушел. Это интенсивные переживания гораздо более субъективного и интимного характера.

Когда я заканчивал свою книгу бесед и интервью с вами — меня поразило, что вы, кажется, не так жестко обращаетесь с властями, как двадцать лет назад.

Двадцать лет назад мы думали, что все закончится в считанные дни.

И оказалось, что все еще впереди. Теперь люди устали ждать. Как вы сами сказали: «Прошлое еще впереди».

Конечно, мы видим признаки усталости, но люди тоже изменились. У них разные устремления. Их больше волнует собственная личная жизнь. Когда меня спрашивают, почему я не позволил себе стать своего рода символом политического сопротивления или почему Союз писателей не призывает к отмене статус-кво , я всегда говорю: давайте посмотрим на культурная и ментальная составляющие проблемы.Мне кажется, что оппозиция должна иметь другую форму. Я не предлагаю компромисса, потому что это всегда поднимает вопрос о границах. Многое зависит от того, что делают люди, особенно когда они обладают хоть какой-то властью. Один читатель может покупать мои книги, а другой — нет, но в любом случае Лукашенко не курирует подобные вещи. Я не фанат, но, честно говоря, дело не только в нем.

Ирину Антонову, директора ГМИИ в Москве, однажды спросили, какой единственный вопрос она задала бы, если бы оказалась лицом к лицу с Богом.Это был ее ответ: «Я бы спросила:« Почему? » Он поймет, о чем я ». Какой вопрос вы, , задали бы Богу, если бы когда-нибудь представился такой шанс?

Спрашиваю: почему наша жизнь такая короткая? Мы так мало можем сделать за отведенное нам ограниченное время. Конечно, у нас могло быть еще несколько лет. По крайней мере, нам не придется прибывать к Небесным воротам с пустыми руками.

.